Выбор

      Оставшийся учебный год мистер Квоттер видел свою дочь разве что по воскресениям, когда семья ее парня выезжала за город. К его сожалению, Бель даже ночевала не всегда дома, возвращаясь под утро чтобы переодеть вчерашнюю футболку и впопыхах почистить зубы. Нравоучительные беседы ни к чему не привели, Роза наотрез отказалась «образумиться», мотивировав это тем, что в их мире она уже давно совершеннолетняя, и некоторые пары уже скреплены священными узами брака и живут вместе во всех смыслах этого выражения. Седовласый мужчина во время таких речей мыслями всегда возвращался к родной дочери: как бы отреагировала она, как ее жизнь, не позволяет ли себе чего лишнего Малфой. Во всем остальном Роза была безупречна: хорошие оценки, похвальные листы и грамоты, участие в соревнованиях между штатами. Одним словом, отношения с капитаном баскетбольной команды кардинально изменили ее жизнь, чему одновременно радовался и нет Карлус. - Почему ты называешь своего отца по имени, а не, скажем, папочка? – Бель хохотнула. - Ледер, ты всем девушкам, которые лежат в твоей постели задаешь такие вопросы? - О нет, Квоттер, только тебе. Потому что вы – странные. - Правильно, и тебе стоит нас боятся, потому что один прекрасный день я сварю тебя в котле, и мы с папочкой съедим рагу из Шонни на обед. - Хватит на два дня, я крупный, - брюнет потянулся и поцеловал девушку, накрывая их двоих простыней. - Шон, я обещала отцу, что к двум буду в аэропорту и встречу его, а еще нужно съездить домой и приготовить что-нибудь поесть. Карлус любит мясную запеканку, я не знаю, чем его кормили в Британии все это время, так что придется попотеть. - Там, куда он поехал, не водятся женщины, способные что-нибудь приготовить? Тебя бабуля в детстве не закармливала пирожками? - Посмотри, какая я тощая, очевидно, что нет. Его родители погибли, когда отцу был год, а с предками моей матери после ее смерти их больше ничего не связывает. - Прости, ты не рассказывала раньше. Несмотря на то, что мы больше полугода встречаемся, знаю не больше, чем с момента первой встречи. - В моей жизни там не было ничего необычно. Я была зубрилой, у меня не было друзей и все интересы ограничивались зубрежкой. Единственное, чего не хватает, это мамы, я скучаю по ней, - Шон сильнее прижал к себе шатенку. – Так, хватит разводить сопли, я домой. - Подвезти тебя до аэропорта? - Не думаю, что Карлус будет рад видеть твою физиономию.       Бель слушала музыку через маггловский плеер и жевала печенье, прежде чем среди толпы невыразительных лиц рассмотреть папашу Квоттера. Он не был похож на остальных приезжих: ни грамма багажа, не считая небольшой сумки-планшета, перекинутой через плечо. - Привет, дорогая. Не скучала тут без меня целую неделю? - Я – нет, а вот Шон так хотел тебя видеть, что порывался отвезти меня в аэропорт, - мужчина, смеясь, прижал к себе дочь. Двое в обнимку направились к пикапу. - Как там Дурсли? – шатенка следила за дорогой. - Ничего необычного. Петуния-старшая сильно сдала. Боюсь, она может не дожить до того момента, как ее внучка снова станет нормальной. Вернон тоже усыхает. Боюсь, худее он не был даже в молодости. Туни сильно выросла, магия в ней сильная, тебе хватит сполна. - А как там… мама? Ты отдал им письмо? - Да, я зашел в магазин к Джорджу и подкинул его Рону. Кстати, у меня для тебя есть сюрприз, - с помощью заклинания мужчина выудил из сумки небольшую коробку. - Ооо! Я сейчас от радости управление потеряю! Шоколадные котелки! А это что? Блевательные батончики! Папа, ты лучший! - Тише, а то действительно сейчас скатимся в овраг какой-нибудь. - Расскажи, как они, ты видел их? Джорджа? Папу? А Хью? - Рональд почти не изменился, а волосах Джорджа стало больше седины. Его Фред, судя по разговорам, то ли женится, то ли женился. Гермиону застал по дороге в Министерство – прекрасно выглядит. Только очень грустная. Думаю, новое письмо сделает ее немного веселее. - А Джима с Алом ты видел? – мужчина нахмурился, потирая несуществующий шрам на лбу. - Нет. Я не искал с ними встречи. Больше вопросов Бель не задавала, и всю оставшуюся дорогу они молчали.       Следующий год для школьников был сравним с адом, экзамены, колледж, колледж, экзамены. В прошлой жизни от этих слов у девушки бы образовалась огромная дыра в голове, а в этой она успешно прогуливала дополнительные занятия и ночи напролет пропадала с Шоном. Близилась весна, и хотелось думать отнюдь не об учебе. - Тебя совсем не заботит, как ты дальше будешь жить? Мы бы могли поступить в Вашингтон вместе, и у нас обоих была бы спортивная карьера, - Бель такие разговоры раздражали. - У моего отца нет денег на колледж. - Для этого придумана стипендия. Ну Бель,- девушка шутя оттолкнула парня. - Я буду работать официанткой еще два года, а потом посмотрим. Я не уверенна, что хочу связать свою жизнь со спортом. - А как же мы, Бель? Не будем видеть друг друга неделями. - Что-нибудь придумаем.       Роза не любила врать – одна из немногих вещей, которые она взяла с собой в эту Вселенную. Все было бы гораздо проще, если бы с Шоном можно было поговорить начистоту. Она приехала сюда на четыре года, два из которых успешно минули, в ее планы не входило влюблять в себя Ледера, становится звездой школы (в очередной раз) и поступать в какой-то там колледж, жить тут долго и счастливо. Какой бы налаженной не была жизнь, бывшая Уизли отсчитывала дни до того момента, когда она снова воссоединится со своей магией. О том, чтобы остаться в Сиэтле навсегда не заходило даже и речи. Гарри может сколько угодно накручивать себя и остаться тут до конца своих дней, но она, Роза, обязательно вернется домой. Конечно, можно поиграть по правилам, и, как любой уважаемой американской девочке-тинейджеру, отправиться вслед за любимым в колледж, где ее ждет увлекательная студенческая жизнь, много пьяных вечеринок и друзья-на-века, но… Тогда расставаться со всем этим будет еще больнее. Спинным мозгом шатенка понимала, что в конце этого учебного года, через каких-то пару месяцев, ей придется расстаться с Шоном, и эта мысль почему-то оставляла внутри неприятный осадок. - Что, например? - Буду работать официанткой в столовой кампуса, - спортсменка заговорщицки улыбнулась и потянулась к пуговицам рубашки Ледера.       В июле Шон, как и большинство их общих друзей, отправился в разъезды по стране, чтобы сдать вступительные экзамены в университет. Роза отправилась в разъезды по городу в поисках работы. Все время она готовила прощальную речь для своего парня. «Прости, Шон, но у меня появился другой» - бред, в этом захолустье не на кого даже глаз положить, и Ледер об этом знает. «Прости, Шон, но нам нужно расстаться» - он потребует причины, а импровизировать на месте будет сложно. «Прости, Шон, но мне надоели наши отношения. Ты парень яркий, видный, и в колледже все девушки будут твои. Лучше расстаться сейчас, потому что потом нам обоим будет больнее». Этот вариант казался самым подходящим. За те две недели, пока вчерашние школьники не виделись, Бель уже почти разлюбила капитана и была решительно готова к разрыву, но план вместе с замечательной и продуманной речью рухнул, как карточный домик. Шатенка рыдала на руках у парня, прося извинения за эту глупость. - Прости, Шон, просто это все так сложно. Я не могу уехать, не могу оставить отца, но и тебя мне тяжело бросить. - Я люблю тебя, мы как-нибудь решим эту проблему. - Повтори. - Мы решим эту проблему. - Нет, другое. - Что? - Ты и сам знаешь, что. - Я люблю тебя, Бель Квоттер, и я никогда не оставлю тебя, даже если ты станешь припадочной истеричкой. - И тебя, Шон Ледер. Люблю и не оставлю.       Парень примирительно поцеловал ее в лоб, крепче прижимая к себе. Бывшая Уизли надеялась только на одно – когда ей придется окончательно уехать, она придумает слова поубедительней.       Время летело счастливо и беззаботно, давая Квоттер возможность насладиться жизнью с любимым мужчиной – они снимали общую квартиру. Шон учился, Бель, с ее тонкой фигурой, подрабатывала манекенщицей в модельном агенстве. - Будь у тебя что-нибудь особенное, детка, копна рыжих волос или веснушки на пол тела, ты бы стала моделью, гарантирую, - говорил ей босс, вызывая у девушки улыбку.       Карлус изредка катался в Объединенное Королевство навестить семью тетки. Видеть, как маленькая копия его матери радуется магии, было вдвойне больно. Не-Поттер иногда даже жалел о том, что предложил Розе такую возможность, ведь Туни не заслужила быть сквибом. Исправно Гарри навещал и «УУУ», ведя пятиминутные разговоры с лучшим другом. В один из таких визитов он увидел старшего сына. - Эй, Джим, подойди сюда, я хочу тебя кое с кем познакомить! - Нет, не стоит отвлекать юношу. - Он не сильно спешит, правда, Джим? Это мистер Квоттер, он живет в Штатах и изредка приезжает в Англию, и всегда, вот уже четвертый год, покупает у нас подарки. Он не пропустил ни одной игры «Индейских ястребов». Мой племяш – игрок в квиддич и их давний поклонник. - Перестал им быть, когда мы разбили их в пух прах в прошлом сезоне, - парень улыбнулся и протянул руку. – Джеймс Поттер, очень приятно.       На мгновение Карлус впал в оцепенение. Его сын, возмужавший, вытянувшийся (он был даже выше стоящего неподалеку Джорджа), так сильно повзрослевший. Оказывается, Джимтеперь мировая звезда квиддича. Как бы он хотел разделить с ним эти победы, и каждую его неудачу. Как бы он хотел взрываться на трибуне каждый раз, когда его команда забивала гол в ворота, как бы он хотел пожимать вот так ему руку после каждой игры. - Очень приятно, мистер Поттер. Извините, у меня еще сегодня дела. Приятно было познакомиться, - перед уходом он незаметно просунул письмо от дочери под кассовый аппарат, за которым стоял Уизли. Джеймс смотрел вслед новому знакомому и прокручивал какие-то картинки в голове. - Он мне кого-то так напомнил. Где-то я уже видел эти глаза. - Мистер Квоттер принимал участие в сражении в Атриумиме, может, оттуда ты его знаешь? - Не исключено. А мистер Квоттер, тем временем, утирая так некстати появившиеся слезы, направлялся в аэропорт.       Бель успела завершить все дела, кроме одного, самого сложного дела. Чемоданы, билеты, стереть себя навсегда из документальных недр Соединенных Штатов – на это ушло не более недели. Из-за этого, последнего незавершенного пункта из списка она проснулась сегодня ни свет, ни заря и завела эту возню с печеньем. Шон выглядел напряженным и возбужденным, то и дело засовывал руку в нагрудный карман и казалось слушал ее в полголоса. Ни с того ни с сего, прямо посреди этого серого утра заказал два бокала с шампанским. Девушка залпом выпила свое, и, заглянув по привычке на дно, обнаружила там небольшое кольцо. Стеклянный цилиндр упал на пол с ясным звоном, оставляя у ног Бель россыпь прозрачных осколков. Ледер нагнулся, чтобы поднять золотую побрякушку. - Это не должно было быть так. Я знаю, что мы еще слишком молоды, и ты не та девушка, которой подавай всякие нежности на подносе, - парень усмехнулся, и, стоя на одном колене, положив руку на колено возлюбленной, второй протянул ей сияющий ободок, - Анабелла Дорея Квоттер, выходи за меня.       То небольшое количество посетителей, что в такое хмурое утро находились в тесной сиэтлськой кафешке, аплодировали паре и улюлюкали, умилительно загудели, когда из глаз Бель покатилась дорожка слез, и девушка прикрыла рот рукой. Она взяла парня за руку и потянула его во двор, оставляя в кафе свою куртку и мобильный. - Я не… Шон… Я сегодня уезжаю в Британию, навсегда, - шатенка поднесла палец к губам Ледера, не давая ему возможности перечить. – Тогда, четыре года назад, когда мы только приехали сюда, я уже знала, что уеду обратно, и в мои планы не входило влюбляться в тебя, влюблять тебя, заводить тут какие-либо отношения в принципе. Я сопротивлялась своим чувствам, хотя из этого ничего не вышло. Я знаю, что это прозвучит глупо, но мне жаль, мне так жаль. Если бы был выбор – я бы не секунды не колебалась и осталась тут с тобой… - А что тебе мешает? Бель, если ты должна уехать – я поеду за тобой. Хоть на край света, не говоря уже о Британии. Можно перевестись в университет… Или у тебя кто-то был в той, другой жизни? - Много чего было. Семья, друзья, с ними все в порядке, на самом деле, и они ждут моего возвращения. Было еще кое-что, что я потеряла, и что верну. Из-за этой вещи мы не можем быть вместе. - Британская корона? – Шон пытался шутить. - Нет, не корона. Шон, прошу тебя, будь серьезным. Я уезжаю, сегодня и навсегда, и мы больше никогда не встретимся. В Британии у меня будет другая, лучшая жизнь, и, несмотря на все, я забуду о тебе. Если хочешь, могу сделать прощальный подарок тебе – ты забудешь меня, в прямом смысле этого слова. - Что за чушь ты несешь, Квоттер? Какая другая семья твоей матери? Она не умерла? - Нет, она не умерла, она жива и здорова, и у нее чудесный муж – мой настоящий отец, Карлус – мой дядя. Это сложно понять, у меня были большие проблемы, и я уехала оттуда, и мои родители не знают, как я тут живу, они даже не знают, что я тут с дядей, они думают, что он умер. Прости, Шон, и не приходи меня провожать, пожалуйста, - шатенка прижалась к парню, бегло поцеловала его в губы и побежала в направлении к своей машине.       Огорошенный парень вернулся в кафе, чтобы забрать свои вещи и рассчитаться. Посетители сопровождали его сочувствующими взглядами. Ледер взял вещи Бель, и машинально подумал: «Нужно занести ей телефон». А, нет, он ей больше не понадобится. Шон надеялся провести эти выходные со своей невестой, совершить долгожданную поездку к Ниагаре. Вместо этого он прямиком отсюда поедет на их – на его – съемную квартиру, где повсюду лежат ее вещи, которые ей не понадобятся. Как и он сам.       Бель заглядывала в окна Ледеров: на кухне суетились родители Шона, а его самого не было видно. Может, он спит. Может, не с ними. Почему-то хотелось увидеть его в окне. Жаль, что она не может воспользоваться Обливейтом – он слишком хороший человек для того, чтобы страдать. И навряд ли позволит применить заклинание к себе – это были одни из лучших лет в ее жизни, если не самые лучшие. Без пяти минут Роза задала снова задала себе мучавший ее вопрос: а не лучше ли остаться здесь и оставить все, как есть? Она спасет магию мелкой Дурсль, она спасет их отношения с Ледером. С другой стороны, хотелось колдовать, хотелось пускаться в безумство с Мародерами. «Тебе двадцать два, Роза. Вы не будете громить Хогвартс и распивать сливочное пиво на выходных». Еще-Квоттер гнала от себя мысли, как назойливых летних мух, которые сейчас прятались от дождя. Обетованная Британия встретила ее аналогичной погодой. Квоттеры вернулись в тот дом, где жили во время событий с МВ. Петуния-младшая прекрасно помнила Розу и была рада ее приезду. Волосы девушки снова стали рыжими, рост – выше. «Снова придется заново привыкать к себе». Ритуал требовал дотошности – дождаться без четверти полночь и лишь тогда совершать свои темные делишки. Спящую Туни, напоенную сонным зельем, Карлус бережно уложил на диван в гостиной, а затем быстрым движением разрезал ей руку – Роза провела тонким ножиком по своей. Теплая кровь обоих девочек смешалась, обе были уже без сознания. Мужчина шептал слова на латыни, скрещенные руки опутала красная нить, по которой к Розиному предплечью бежали светлые искорки. Петуния-старшая повторяла слова за племянником, хотя и не понимала их значения – все для правильности обряда, как старший представитель семьи. Старые маятниковые часы пробили полночь – и все прекратилось. Роза открыла глаза, лица людей в гостиной сливались в одно, хотелось пить. По телу бегали мурашки, в конечностях неприятно кололо. Рыжеволосая снова уснула, а проснулась через несколько дней, когда в окно нещадно било солнце. - Как Туни? - Все в порядке, жива. Я очень аккуратно поработал с ее памятью. Она не вспомнит, что была волшебницей. Роза, - Карлус заметил напряжение и чувство вины в глазах племянницы, - все хорошо. Попробуем колдовать? - Моя палочка! Ты сохранил ее для меня! Акцио будильник! – и маленькие часы оказались в руках рыжеволосой. Квоттер оставил ее, разрешая Бель снова превратится в Розу. Наложил на девушку пару заклинаний, не позволяющих выболтать его тайну, помог с выдуманной историей и передал в руки родителей. Уизли наконец-то воссоединились.       Поначалу радости не было предела: в Норе устроили целый праздник в честь её возвращения. Роуз не могла наговориться с друзьями, вдоволь наобниматься с братьями, наплакаться в руках у родителей. Новостей за четыре года накопилась гора. Скорпиус и Лили позвали ее быть подружкой невесты, и Роза, в той жизни недолюбливавшая кузину, с удовольствием согласилась. Праздники закончились, и реальность навалилась на нее подобно черной туче. Артур и Молли гнили в Мунго – старость, и целители были не в силах вернуть их в прежнее русло. Бабушка с трудом, но узнала ее, заставив Розу залить слезами ее больничное одеяло. Друзья по уши застряли в своих делах: Джим на тренировках, все свободное время он проводил (сложно до конца поверить) с Толкин, Альбуса чаще видела в газетах и слышала по радио, чем вживую, Мэри окончательно разочаровала ее своей пустой болтовней, ну а Скорпиус был занят подготовкой к свадьбе. Хорошо оставался временно безработный Хью, с которым было о чем поговорить. Роза понимала, что мать до сих пор злиться на нее, что отец попросту отвык, а от того тоска по американской жизни, и больше всего тоска по Шону, выедали ее изнутри.       МакГоннагл разрешила ей экстерном закрыть пропущенный год, впереди была свадьба лучшего друга и кузины. Уизли надеялась только на время, которое притупляет боль.