Попытка все исправить

      Распахнув глаза и быстро осмотревшись вокруг себя, Поттер удивлённо замер.       Он отчётливо помнил, что стоял посреди поля жестокой битвы за Хогвартс, направляя свою палочку на растерянного, немного сбитого с толку Волан-де-Морта. Затем он кричал, посылая в смертельного врага убийственное проклятье и, наконец-то, тёмный Лорд был повержен. Змеемордое чудовище мгновенно превратилось в прах, сотнями и тысячами песчинок оседая на землю прямо у него перед глазами.       Глубоко в его памяти, казалось, навсегда запечатлелись израненные и испачканные пылью, грязью лица однокурсников и дорогих друзей: залитое слезами лицо Гермионы и восторженно-радостное лицо Рона.       Приятная тяжесть на плечах была от тонких и дрожащих рук Малфоя-младшего, в какой-то момент устало осевшего, почти что свалившегося, рядом. Старый школьный соперник тихонько всхлипывал и дрожал осиновым листом, тесно жался лбом к его ноющему плечу и что-то бормотал сквозь так и не вылившиеся слезы, словно не вменяемый. Гарри хотел потрепать его по серым от пыли в воздухе волосам, но руки, как вытесанные из камня, отказывались подниматься.       Ещё, кажется, мгновением позже он услышал громкий и по-странному злой голос Джинни где-то позади себя, среди оглушительных криков он лучше всего разобрал только: "Предатель!", но к кому та обращалась он так и не смог понять.       Стоявший же впереди Невилл с широко распахнутыми глазами, полными животного ужаса, и лицом бледнее, чем у Почти-безголового Ника, застыл на одном месте, смотря куда-то за его плечо. Но несмотря ни на что он так и не разомкнул рук, в которых, точно в железных тисках, была зажата Панси, изломанной куклой сидящая на промёрзлой земле.       Откуда-то с левой стороны слышались крики Забини, стремительно бегущего к нему навстречу, которые были так же неразборчивы, как и остальные голоса в толпе.       Гарри отчётливо запомнил, как ярко-зелёные искры начали окутывать его со спины. Тогда они показались ему причудливой галлюцинацией, бредом больного сознания, воображающего себе сотни каких-то неправильных светлячков. Теперь же стало ясно, что это было дурным предзнаменованием, потому что стоило ему залюбоваться ими, как неизвестный ударил его тем же оружием, очень метко попадая в спину убивающим проклятьем.       К сожалению, а может быть и к счастью, в памяти не осталось воспоминаний о том, было ли ему больно, только невообразимое чувство лёгкости во всем теле, словно он стал воздухом, и доли секунды невесомости до его падения на жёсткую землю.       Его щеки остро защипало от солёной влаги, затекающей в мелкие царапинки и ранки на лице. - "Я плачу?" - удивился Гарри.       Но, приоткрыв неожиданно тяжёлые веки, он увидел залитое слезами лицо своего любимого врага. Он болезненно кривил тонкие и бледные губы, срывающимся голосом что-то успокаивающее шептал в его волосы, со всех сил прижимая безвольное тело к собственной груди, словно боялся, что он вот-вот просто растает в холодном воздухе.       Рядом с ними на коленях сидела Гермиона, она истошно рыдала во весь голос и тонкими пальчиками крепко сжимала его безвольные руки. А Рон... Ох, Рон. Он упал на землю там же где и стоял, крича раненым зверем и сбивая кулаки о твёрдый камень, как будто тот был повинен в смерти его лучшего друга.       Но сейчас... Он проснулся в знакомой, абсолютно целой, словно и не было никакой войны, спальне для мальчиков в их Гриффиндорской башне. Поттер замер, ошеломленный происходящим.       Его тело совершенно не болело ни от полученных в битве ран, ни от двух непростительных заклинаний, одно из которых он с горем пополам пережить сумел, а вот второе — нет.              Что-то привычно и одновременно раздражающе сдавливало переносицу. Поднеся руку к лицу, чтобы убрать это "что-то", Гарри с удивлением нащупал собственные знакомые с раннего детства очки-велосипеды. Что было чересчур уж странным даже для волшебника, потому что данный антиквариат, кажется, разбился вдребезги и с концами, когда парня в очередной раз попытался размазать тонким слоем по земле кто-то из ПСов.       Напрягая обострившийся из-за всё ещё гуляющего адреналина в крови слух, Гарри некоторое время вслушивался в окружающие его подозрительные звуки. Ничего криминального он так и не обнаружил, только тихое поскрипывание чьего-то пера и шелест учебников. Видимо, кто-то из соседей делал домашнее задание.       Отодвинув тёмный алый полог, открывая себе простор для обзора, Поттер с лёгким изумлением увидел Невила, с улыбкой читающего какую-то книгу по Травологии, что-то пыхтящего Симуса и хохочущего над ним Дина. Но не это было удивительным, а то, что ребята были совсем ещё юнцами, на вид не старше шестнадцати.       Гарри уже хотел спросить, что происходит, как дверь в комнату распахнулась, и в неё влетели, громко хохоча, живые и абсолютно невредимые близнецы Уизли.       Гарри замер, рассматривая живые подвижные лица рыжих, их горящие весельем яркие глаза и хитрые улыбки истинных пакостников. Вслушивался в искристый смех и яркие описания новых конфет, слушал смешки Дина и подначки Симуса, и не мог поверить. Они все живы. - О, Гарри! Как прошла отработка у Амбридж? – весело спросил Фред и с интересом заглянул в растерянные зеленые глаза мальчишки.       Гарри с отсрочкой почувствовал тянущую боль в кисти и с ошеломлением увидел выцарапанные воспалённые надписи на тыле кисти, что ещё немного кровоточили и пахли мягким флёром заживляющей мази мадам Помфри.       Воспоминания ворохом пронеслись перед глазами, и самым ярким была смерть Сириуса в Арке Смерти, в проклятом Отделе Тайн.       Яркого, сильного и бесконечно заботливого Сириуса Блэка, его крёстного. Смотрящего искрящимися синими глазами, улыбающегося белозубой улыбкой и смеющегося хриплым грудным смехом. Смерть его дорогого и самого близкого человека, ещё не случившаяся, ненапророченная и далёкая, та, которую можно просто-напросто предотвратить!       Радость от этих мыслей обожгла кипятком всё внутри и пронеслась тугой патокой по сердцу и душе. Он сможет спасти крёстного, убережет Люпина и Нимфадору, отговорит от чёрной метки Драко – гордого и вредного, но такого родного и привычно влюблённого, и бесконечно преданного ему там, в будущем. Он стольких сможет спасти! - Гарри? – отвлёк от радости обеспокоенный звучный голос, заставивший поднять расфокусированный взгляд на близнецов, замерших напротив. Теперь на него смотрел Джордж, с явной тревогой подойдя чуть ближе и положив свою тёплую ладонь на вздрогнувшее плечо. Рыжие близнецы привлекли внимание и остальных ребят, что теперь с тревогой смотрели на Мальчика-Который-Выжил. Поттер качнул головой, негромко извинившись и схватив мантию невидимку, быстро скрылся из башни Гриффиндора.       Гарри бежал куда глаза глядят и пытался осмыслить только что произошедшие события. Были ли это воспоминания случившегося в будущем, в котором он погиб, или же очередная ловушка Лорда? Однако на этот раз Гарри отчётливо ощущал, что он всё поменяет, что он ДОЛЖЕН всё поменять. Спасёт тех, кого не смог в прошлый раз! Сейчас надо лишь побыть в тишине, и сделать это можно в Выручай-комнате, найденной два дня назад вместе с друзьями.       Тихо пробираясь по пустынным коридорам под мантией невидимкой, Гарри спешил в место своего нового уединения. Но замер изумленно, когда увидел приоткрытую дверь и мягкий неяркий свет из тайной комнаты. Поспешив к нужной двери и быстро оглядевшись, Поттер наложил на себя чары тишины и мягко скользнул за дверь, с непониманием обнаружив, что комната была похожа на смесь Гриффиндорской и Слизеринской гостиных. В ней перекликались, перетекая друг в друга, алые и серебристые, зелёные и золотые цвета. Обстановка была больше Слизеринской, а мебель - чисто Гриффиндорская.       На кресле сидела уставшая Гермиона, немного растрёпанная и вялая, безвольно откинувшаяся на мягкую спинку и расслабленно свесившая с подлокотников руки. Одетая в непривычно тёмное платье, наглухо закрытое и свободное, вероятно спальное.       Рон же быстро наматывал круги перед камином и громко что-то ей рассказывал. Встрёпанный, испуганный и нервно теребивший ворот мятой, местами запачканной чем-то, белой рубашки. Глаза друга лихорадочно шарили перед собой, но были словно слепыми и не видели ничего вокруг. Рон экспрессивно размахивал руками, заламывал пальцы, замирая перед шатенкой на недолгие секунды, и вновь начинал свой забег.       Брюнету было неслышно, что говорят друзья. Скорее всего они наложили заклинание конфиденциальности на тот небольшой пятачок своего маленького мирка. Гарри, затаив дыхание, подошёл к ним ближе, ощутив как чары, явно наложенные Гермионой, мягко обволакивают его и пропускают в мир громких чётких фраз друзей. Стоило ему только пройти барьер, как он услышал яркое восклицание Гермионы, кажется, приободрившейся за миг. - Рон! Ты с ума сошёл? Ты хочешь, чтобы мы предали Гарри? – в ужасе воскликнула Грейнджер и дёрнулась от рыжего в сторону. Волосы её мягкой волной скользнули по плечам, забавно пружиня, но сама поза выдавала всю напряжённость девушки. Гарри замер, не в силах что-либо сделать, и едва подавил вздох. В горле встал ком, перекрывая кислород, а голова пошла кругом. Он не мог себе представить, что Рон, его друг и товарищ, почти брат, всегда спасавший, поддерживающий, мог быть предателем.       Гарри отчётливо помнил радостное лицо рыжего, спешащего к нему после победы, его смех и, исказившееся ужасом, а затем и злостью, лицо, когда он увидел кого-то за спиной Гарри. Он помнит тот душераздирающий крик, вырвавшийся из груди друга, прежде чем тот упал рядом с его слабеющим телом на землю. Неужели Уизли всё это так хорошо разыграл?       Додумать ему не дал сам Рон. Вскинувшись и издав странный пищащий звук, Уизли замер, изумлённо и ошеломлённо посмотрел на подругу. Руки его бессильно опустились, а лицо передавало такую смесь ошеломления вопросом и волнения за состояние подруги, что Гарри замер, вслушиваясь в тишину комнаты, ожидая, что же скажет рыжий. - Ты что рехнулась?! – прохрипел голубоглазый и посмотрел на подругу, как на сумасшедшую. Тряхнул пару раз головой, приводя мысли в порядок, и с ещё возмущённее воскликнул. – Я говорю, что моя мать сошла с ума вместе с сестрицей! Они просили меня подлить Гарри зелье, но я не собираюсь этого делать! Я бы никогда не предал его!       Зеленоглазый выдохнул и с силой втянул воздух вновь, понимая, что неосознанно затаил дыхание, ожидая ответа теперь уже точно лучшего друга. Голова немного закружилась от пережитого стресса, и Гарри, укутавшись мантией сильнее, тихо опустился рядом с друзьями на ковёр.       Гермиона поражённо молчала, молчал и рыжий, ожидая ответа подруги, но девушка была в явном смятении. Рон задумчиво посмотрел в камин и, не выдержав гнетущего молчания, взорвался. - Я должен предупредить Гарри! – взвился, подобно пламени в камине юноша, но был осаждён Гермионой, что, зашипев, усадила его обратно. Лицо её было задумчивым и взволнованным, она явно что-то просчитывала в уме, что-то вспоминала и сопоставляла. Гарри с интересом вслушивался в интересный диалог своих друзей. - Тихо ты! Мы всё ему расскажем, но сначала хорошенько обсудим. – нахмурилась шатенка, пожёвывая губу. В тот момент она была похожа на вечно хмурую Минерву Макгонагалл, их несравненного декана. – Ты сказал, твоя мать собиралась опоить Гарри? - Да. Она и Джинни что-то химичили последнюю неделю и перед моим отъездом впихнули мне склянку с амортенцией, мол, — "Подлей Гарри." Я тогда испугался за него и, как только они отвернулись, всю эту гадость вылил. Но это же Джинни! Если ей что-то в голову пришло - она не отступит! – эмоционально размахивал руками Рон и вновь заметался из угла в угол. Рыжий боялся, что его друг посчитает предателем и его самого. Гарри, без слов поняв метания голубоглазого, мягко улыбнулся, рассматривая отчаянное лицо друга, что так сильно им дорожил. - Знаешь… - задумчиво протянула Гермиона, потерев подбородок, и резко вскинула глаза на кресло, на которое сел Гарри, нечаянно зацепив руку подруги. На миг её лицо удивленно вытянулось, глаза сощурились, всматриваясь в скрытого мантией Героя, а затем блеснули пониманием. Брюнет испугался, но, увидев подмигивание подруги, немного расслабился. Миона, улыбнувшись подобно лисе, продолжила: – Я, кажется, знаю, почему они зашевелились. - Да? И почему? – удивлённо замер Рон со всё ещё вскинутыми вверх руками. Гарри тоже заинтересованно поднял бровь, всматриваясь в хитрое лицо подруги. Уизли не мог заставить себя перестать истерить, потому не видел, как хитро улыбнулась подруга, подняв глаза на скрытого мантией брюнета. - Гарри любит Малфоя. – чётко и ёмко отчеканила девушка, заставив дёрнутся и Героя, и его друга. Рон некультурно открыл рот и вытаращился на подругу, как будто увидел Волан-де-Морта. Гарри с не менее живописным лицом замер, смотря в пустоту, и стремительно краснел. - Что? – сипло выдохнул рыжий и, оступившись, упал на диван рядом с Гарри. Поттер тихо отодвинулся на самый край, чтобы друг его, случайно задев, не разоблачил и принялся внимать словам, закатившей глаза, подруги. Гермиона, похихикивая, прижала тонкие пальцы к губам, как обычно делала та же Джинни, секретничая, и подалась к ним чуть ближе. - А то! Ты - чурбан бессердечный, просто не замечал, как он на него смотрит, как осматривает на наличие серьёзных повреждении после драк, как во время этих самых драк жмётся к нему: то бёдрами прижимается, то старается его руки в свои взять. И это не всё! – взвилась оскорблённая в лучших чувствах девушка, явно не оценив чёрствость рыжего. - Самое главное, что Малфой его тоже любит. - Ээээ? – теперь Рон выглядел ещё глупее, кажется, даже позеленел. Гарри ошеломлённо уставился на подругу, та, окинув его взглядом, лишь кивнула, и как бы невзначай села напротив Гарри, прижавшись бедром к одному из боков кресла, так, чтобы смотреть ему прямо в глаза. Рону же казалось, что подруга подбирает слова, всматриваясь в пустоту. - Пару недель назад я была с Джинни в библиотеке, помогала твоей сестре с зельями, как вдруг услышала разговор Малфоя с Паркинсон. Они очень живо обсуждали печаль и тоску Драко. Точнее Паркинсон упрекала Малфоя в его нерешительности и стеснительности. Мол, "- Признайся, и дело с концом." Драко сказал, что Гарри считает его врагом и никогда не примет как своего возлюбленного. Джинни тоже это слышала, скорее всего после этого она и решила приворожить Гарри. – пожала плечами Грейнджер, продолжая смотреть в глаза ошеломлённого Гарри, сидящего под мантией. Поттер немного отодвинул полог мантии и улыбнулся подруге, смотря с благодарностью, на что шатенка лишь качнула головой, как бы говоря: «Я понимаю». - Ты хочешь сказать, наш Гарри будет с этим белобрысым Хорьком?! – взвился по новой Рон, подскакивая с места и принимаясь наматывать круги напротив Гермионы и невидимого Гарри. – Да пусть лучше он с моей сестрой полоумной будет, я хотя бы за ним тогда смогу приглядеть и спасти, если что! А с Хорьком мы к нему и сунуться не сможем, не то что защитить! - Рональд! – рявкнула раздражённая Гермиона и, подорвавшись с места, влепила другу звонкую пощечину. Оба парня замерли, в неверии смотря на взбешённую подругу. Гермиона была в бешенстве и, кажется, готова была начать рычать. – Как ты можешь! Гарри - наш друг! Мы должны его принимать таким, каков он есть! Мы обязаны помогать ему, а не вредить! - Так, а я о чём?! – психанул Рон, держась за красную от удара щеку. Ему было обидно, что Миона его не слышит. Он просто не мог допустить, чтобы их друг, довольно ранимый на самом то деле парень, был под влиянием белобрысого чудовища, терроризирующего их с первого курса. – Мы должны всё рассказать Дамблдору с Орденом, и попросить защитить Гарри, а не позволять Малфою его у нас забрать и использовать! Ты забыла, как он над нами издевался? - Нет! – бескомпромиссно заявила шатенка и, сев напротив Гарри, принялась пояснять, потирая немного онемевшую от удара ладонь. – Во-первых, Малфой уже извинился передо мной. – немного нервно выдавила шатенка, неловко елозя по креслу под пронизывающими взглядами своих друзей, но продолжила: – Во-вторых, я думаю, он просто ревновал Гарри к нам. Ну, а в-третьих… нам нельзя доверять… - А я о чём! Малфой - наш враг! - не дослушав подругу, вскинулся рыжий и забарабанил пальцами по дивану. Его раздражала недогадливость подруги и слепая вера в то, что все имеют шанс на прощение. Такие, как Малфой, этого шанса не заслуживают. - Я не о нём! – взвилась Гермиона, вновь подрываясь с места. Предусмотрительный Рон отскочил в сторону, чтобы ему вновь не прилетело. Гарри уже готов был останавливать подругу, как та, устало вздохнув, опустилась в кресло и потерла виски. – Сядь, Рон. Я говорю о Дамблдоре. - Что? – изумлённо выдохнули парни вместе, но на Гарри было заглушающее заклятье, что спасло его от разоблачения. Грейнджер покачала головой из стороны в сторону и посмотрела прямо Рону в глаза. Рыжий, немного замявшись, неуверенно промямлил. – Я не понимаю... Разве Дамблдор не на нашей стороне? - Нет. – чётко выплюнула девушка и, откинувшись на кресло, сложила руки на груди. Глаза её прикрылись, а брови сошлись на переносице. Весь её вид выражал странную напряженность и готовность отразить любую атаку. Гарри же отчётливо понимал, что в этот раз и без его вмешательства что-то пошло не так, как в прошлой жизни. Это немного пугало. – Я недавно услышала разговор Грюма и директора, и, если честно, не стала бы подслушивать, если бы не одно "но". - Что ты узнала? – напряжённо выдохнул рыжий, подаваясь вперёд и опираясь локтями в колени. Уизли был серьёзен как никогда. Весь его вид говорил о собранности и напряжённости, готовности хоть сейчас дать отпор.