***
Несмотря на то, что кабинет директора был достаточно просторным для того, чтобы свободно вмещать в себя весь профессорский состав Хогвартса и ещё пару-тройку провинившихся в чём-то учеников, те, кто обычно бывал у Дамблдора "в гостях" всё равно чувствовали себя несколько стеснёнными. Кто бы знал от чего возникали подобные чувства? Возможно всё из-за сплошных стеллажей до упора заполненных аппаратами и механизмами, половина из которых были неизвестного предназначения, а остальные и не работали вовсе. К тому же все они более или менее щёлкали, шипели, стучали, свистели, тем самым неимоверно раздражая и не давая толком сосредоточиться на собственных мыслях. И посреди всего этого шумного и мельтешащего безумия, словно островок спокойствия, расположился массивный рабочий стол, добротно вытесанный из тёмного дерева. Вся поверхность широкой столешницы была завалена огромными стопками пергаментов: отчёты по работе профессоров, заявления на закупку ингредиентов и зелий, учебные планы, которые всё ещё нужно было просмотреть, сопоставить и проверить. За всей этой бумажной преградой восседал сам директор, несколько устало подпирая подбородок сложенными в замок руками, локтями упиравшимися в стол и книгу с обстоятельным исследованием «Скрытые факты связанные с элементальной магией». С нескрываемым любопытством во взгляде, весьма почтительных лет волшебник смотрел на двух неожиданных гостей своего кабинета. И неожиданным было скорее не то, что они были здесь, а то, что они были здесь одновременно. И Тонкс, и Макгонагалл, напряжёнными, как струны, фигурами замершие в креслах напротив, очень неуютно чувствовали себя под изучающим взглядом льдисто-бледных глаз. Женщины с настороженностью и непониманием смотрели на директора в ответ, боясь первыми начинать разговор. В конце-концов, им до настоящего момента не было известно ради чего Дамблдор вызвал их к себе "на ковёр". Если говорить точнее, то по-настоящему не понимала мотивов директора только Нимфадора, потому что Минерва, если не могла знать точно, то, по крайней мере, имела парочку предположений о происходящем. Стоит сказать, что от этого знания ей не становилось легче и с каждой минутой её спина становилась всё прямее, а поза напряжённее, словно та готовилась с минуты на минуту броситься в самую гущу битвы. Как-то хитро усмехаясь в густую бороду, Дамблдор неторопливо переводил взгляд с женщин на Фоукса. Феникс весьма комфортно разместился на позолоченной жерди и с какой-то ленцой чистил оперение своего правого крыла, иногда что-то недовольно клекоча. Если долго следить за ним, то можно было бы увидеть, как время от времени вниз падали сломанные или чересчур потрёпанные огненные перья, уже в воздухе полностью сгорающие и осыпающиеся на пол уже белёсым пеплом и чёрной сажей. Старый волшебник почти не обращал внимания на окружающий его шум. Не один год проведя в этом кабинете, он научился воспринимать его скорее, как музыку на фоне, почти не слышную для него. Но, тем не менее, весьма раздражающе действующую на всех остальных. Не сказать, что директор сам этим не пользовался. Как раз наоборот. Чем более нервным становился заглянувший к нему волшебник, тем быстрее он терял концентрацию над собственными мыслями. А чем слабее концентрация, тем тоньше ставятся защищающие разум ментальные щиты. В такие моменты сильному волшебнику весьма легко уловить не только ощущения и чувства собеседника, но и распознать ложь, отдающую кислым привкусом на языке, в его словах. Подобная практика считалась значительно гуманнее обычной легилименции, тем более, что на её воплощение затрачивалось не так много сил, поэтому она широко использовалась аврорами-дознавателями в допросных камерах. Первой не смогла выдержать подобного давления Нимфадора, внутри которой очень быстро вскипала по-блэковски горячая кровь. Хотя аврорские инстинкты и шептали ей, что это банальная провокация, и она успешно велась на неё, как неразумное дитя. - Профессор, может, Вы наконец объясните, зачем мы здесь?! И надеюсь, что причина будет достаточно веской, чтобы выдёргивать меня прямо с рейда! – возмущенно подскочила она со своего места, и её волосы,всего минуту назад богатые светлыми оттенками, тут же запылали опаляюще-алым огнём от нетерпения и ярости бушующих внутри, идеально сливаясь цветом с её аврорской формой. Зам. директора вздрогнула всем телом от внезапно раздавшегося в комнате высокого голоса девушки, в котором весьма явно слышались визгливые нотки. Скосив глаза, но не поворачивая головы, женщина сурово посмотрела на возмутительницу спокойствия, неприязненно поморщилась, но так и не произнесла ни единого слова. - Я подумал, что у Вас есть что-то интересное, чем можно было бы поделиться со мной. – тягучим и сладким, как кленовый сироп, голосом отвечал волшебник, с лёгким прищуром льдистых глаз продолжая, не укрываясь, смотреть в упор на сбитую с толку его словами Нимфадору и сильно напряжённую Минерву. Старшая женщина всё ещё продолжала стойко хранить молчание, горделиво вскинув подбородок повыше. Взглядом она старалась не пересекаться с глазами директора,смотря преимущественно на звонко-раздражающе и чересчур уж блестящие колокольчики вплетённые в седую бороду или на очередную несуразно-яркую мантию, которую бы не стал носить ни один уважающий себя волшебник в трезвом уме и твёрдой памяти. Так она была почти полностью уверена, что её ментальные щиты не дрогнут и никто или ничто не сможет незамеченным проскользнуть в её мысли. Дамблдор не пытался сам на них давить и не торопил их с ответом. Многолетний опыт научил его, что терпение есть величайшая из добродетелей. Не зря же великие восточные мудрецы говорили, что если сидеть на берегу и ждать, то можно увидеть как рано или поздно по реке проплывёт труп твоего врага. Поэтому он просто сидел и наблюдал, еле заметно примеряясь к двум упертым ведьмам. Женщины вообще сами по себе, что удивительно, довольно сильные, осторожные и безгранично опасные в своей ярости. "И создал Мерлин волшебницу, существо получилось злобное, но забавное." - припоминал он старую шутку, продолжая говорить уже вслух: – Например, Вы узнали почему особняк закрылся от нас? Может быть, это сделал сам Сириус? Вместе с ним был Ремус? - Никак нет, сэр. Сириус также ошеломлён и растерян. Он ничего не может сделать. А сам дом не выгнал его лишь потому, что он все еще принадлежит роду Блэк. В отличие от меня. – бойко отрапортовала девушка, стараясь всеми возможными способами избегать смотреть в глаза волшебнику. Она прекрасно знала о том, что директор намного сильнее, а значит может весьма легко и непринуждённо почувствовать ложь в её словах. Если не воспользоваться легилименцией, что в сотню раз хуже. Буквально два дня назад Нимфадора получила конверт, подписанный именем её матери. В нём было письмо, в котором женщина очень настоятельно просила скрыть от директора причастность Сириуса к текущим событиям и любым возможным способом опровергнуть присутствие оборотня на Гриммо 12. И пусть само письмо показалось девушке странным и несколько тревожным, она безоговорочно, как и всякий ребёнок, доверяла собственной матери, поэтому и пыталась как можно старательнее исполнить её такую редкую просьбу. Сидевшая всё это время словно на острых иглах Минерва позволила себе роскошь немного расслабиться. Тем не менее, суровое выражение так и не исчезло с её лица, а тонкие губы сжались в почти неразличимую полоску, одним своим видом выражающую крайнюю степень недовольства женщины. Директор продолжал молчать, давая Тонкс возможность чем-то дополнить свой рассказ. Однако внимательный взгляд мог бы заметить, как сильно, почти до белизны, сжались пальцы с узловатыми суставами. Нимфадора всем телом ощущала недовольный взгляд Дамблдора, из-за чего, опасаясь его возможного гнева, тут же поспешила дополнить: - Ходят слухи, что Люпин сейчас залёг на дно. Вроде как он наблюдает за Малфой-мэнором, всё ещё в надежде забрать оттуда мальчишку. - Как интересно. – всё так же мягко говорил старый волшебник, но в словах его чувствовалась сила, тяжёлым покрывалом опустившаяся на плечи присутствующих, которую так и хотелось смахнуть, передёрнув плечами. Уже как-то более удовлетворённо, он почти невесомо прошёлся пальцами вдоль всей своей длиннейшей бороды, из-за чего воздух наполнился звонким переливом вплетённых в неё колокольчиков. Хотя звук этот и потерялся среди других, окружавших его, звуков. Откинувшись на спинку стула, который больше был похож на изысканно выточенный из дерева трон, он внимательным и цепким взглядом окинул достаточно хрупкую фигуру девушки, в которой почти не было типично-блэковских форм и очертаний. волшебник о чём-то усиленно думал про себя. Нимфадора, которую подобный взгляд пробрал до самых косточек, настороженно подобралась и скрестила руки под грудью, пытаясь отгородиться от волшебника хотя бы этим защитным жестом. Она пыталась растерянно прятать глаза. Директор молча кивнул, видимо полностью довольный её отчётом. Затем он перевел свой цепкий взгляд на, надеющуюся, что о ней уже все забыли, Макгонагалл. Слегка по-лисьему прищурив глаза и собравшись с силами, волшебник направил в её сторону достаточно сильный магический импульс и, несмотря на то, что женщина продолжала смотреть в сторону, он оказался настолько сильным, что даже без прямого визуального контакта смог пошатнуть ментальные щиты её разума. Наверное, если бы они смотрели друг другу в глаза, то директор смог бы добраться до самых глубин её мыслей буквально за считанные секунды. От такой вопиющей наглости женщина передёрнула плечами и от возросшего негодования сжала челюсти настолько крепко, что если бы в кабинете не было настолько шумно, то можно было бы услышать как скрипят её зубы. Усилием собственной воли она смогла остановить и заметно замедлить ментальную атаку, но насколько долго хватило бы её сил было неизвестно. Директор же, видя, что его действия не возымели почти что никакого эффекта, нахмурился и попытался усилить напор атаки. Однако чего не ожидал волшебник, так это того, что его верный заместитель позволит себе такую роскошь, как возмущение его действиями. - Альбус, изволь тогда объясниться! Теперь стало понятно зачем ты позвал сюда мисс Тонкс, но что тогда здесь делаю я? Возможно ты не помнишь, но у меня, как декана одного из факультетов и твоего заместителя, и так достаточно проблем. И это если не считать сорванного занятия, с которого ты меня выдернул! – её слова так и полыхали еле сдерживаемым гневом, а тонкие руки чуть ли не до треска сжимали ткань любимого тёмно-зелёного платья. Старший волшебник лишь ещё приторнее улыбался в ответ на её гневные речи. Затем, хитро сверкнув глазами из-за очков-половинок, он почти что нежно спросил у Тонкс, хотя смотрел при этом всё ещё только на Макгонагалл: - Нимфадора, ты уверена в своих словах? Обе волшебницы боязливо вздрогнули от ощущения холодных мурашек, пробежавших по их спинам от слов и тона директора. Они, как никто другой,прекрасно знали, что шутить, равно как и врать или просто недоговаривать с таким грандиозным манипулятором, как Дамблдор, может быть чревато. Но у них обеих за плечами было то, что они непременно и во что бы то ни стало хотели защитить, будь то их семья или жизненные принципы, которые они поклялись защищать, если не ценой всего, то очень многого. Тонкс, пытаясь избавиться от мерзкого ощущения, встряхнула копной, уже поменявших цвет на болотно-зелёный, волос и решилась поднять глаза на волшебника перед ней. Вокруг собственных мыслей она одновременно выстраивала самые мощные блоки, на которые только хватало её магических сил, пряча истину за заведомо ложными, но достаточно правдоподобными, воспоминаниями, созданными специальным зельем. Директор внимательно всмотрелся в глаза девушки, в которой должна была течь хотя бы половина крови великого и темнейшего рода Блэк. Какого же было его удивление, когда волшебник заметил, что глаза мисс Тонкс не ясно-голубые, как у всех представителей этого рода, а тёмно-серые, почти как грозовое небо. Этот факт не играл какой-то особой роли для него, а просто в очередной раз был подтверждением, что она действительно не Блэк. – Что ж, видимо, на старости лет я стал слишком подозрителен и настойчив. - продолжал говорить волшебник с таким видом, словно рассказывал какую-то забавную историю. Хотя в следующее же мгновение лицо его наполнилось тревогой и беспокойством: - Но и ты попытайся меня понять. Мальчик в беде, почти под боком у Тёмного Лорда, а мы не можем разобраться с тем, что происходит у нас прямо перед носом. - Ты слишком давишь на нас всех, Альбус. – нравоучительно высказалась зам. директора, воплотив в своём внешнем виде само понятие строгости. - Мы не твои личные слуги. У всех нас есть свои дела и близкие люди, о которых мы должны позаботиться. Так что не стоит играть нашими жизнями, как фигурами на шахматной доске. Директор на её слова лишь неприязненно поджал губы. Самой Минерве в этот момент было несколько страшно, но она готова была бороться за собственную свободу и жизнь мальчика, родителей которого когда-то так и не смогла уберечь. Дамблдор только разочарованно покачал головой и вздохнул с усталостью. Вступать в конфликт с Минервой он совершенно не хотел. Слишком уж страшна была в своем гневе пожилая кошка, имеющая все шансы не только расцарапать ему лицо, но и послать Аваду прямо в лоб. - Минерва, я не в коем случае не пытаюсь вас контролировать или помыкать вами. Я лишь немного волнуюсь. – доверительно сообщил волшебник, - Ведь Гарри еще так юн. Он мягок и податлив, как влажная глина и в умелых руках может принять абсолютно любую форму. Боюсь, что Лорд может сотворить своими руками бездушного и безжалостного монстра, что принесёт гибель нам всем. Надеясь на понимание и осознание всё той плачевной ситуации, на пороге которой они оказались, заглянул в глаза старшей женщины. Но в зелёных глубинах он обнаружил только обжигающий холод и безграничную пустоту. Складывалось впечатление, что жесткосердечной женщине и вовсе было наплевать на то, во что может превратиться несчастный ребёнок, или же слишком хорошо скрывала мысли и эмоции за непроницаемой маской отчуждённости. Тем не менее, лицо её вдруг озарилось какой-то жестокой усмешкой. Она-то прекрасно знала, что не этому волшебнику стоит рассуждать о "лепке" и "податливых детях". Ведь он сам всё это время предавал Поттеру форму агнца на заклание, необходимой жертвы во имя метафорического общего Блага. - Я прекрасно понимаю и боюсь так же, как и ты, Альбус. Но пересекать черту дозволенного в своем стремлении достичь Всеобщего Блага просто недопустимо! – слишком несдержанно, для своего спокойного темперамента,воскликнула женщина. Кисти её рук, в попытке сдержать бушующие внутри эмоции, сжались ещё сильнее, до предела натягивая ткань подола, казалось, ещё немного усилий и та с треском разойдётся по швам. В единый миг ставшие тёмно-зелёными глаза, словно покрылись огромный слоем вечного льда изнутри, через толщу которого наружу не смогла бы вырваться ни единая эмоция из того калейдоскопа, что всё сильнее разворачивался и цвёл у неё внутри. Женщина была слишком хорошо осведомлена о текущих событиях, чтобы беспрекословно и слепо верить в слова директора, но в то же время она была слишком напугана долгим молчанием Поттера, чтобы относиться к словам волшебника чересчур легкомысленно. - Я хотел узнать твоё мнение, как волшебницы с сильным аналитическим складом ума, что ты думаешь о сложившейся ситуации. Но, видимо, сейчас не самый подходящий момент. Понимаю, ты и вправду слишком загружена и очень устала. - мягко продолжал объясняться директор, всё ещё надеясь расположить женщин к дружелюбной беседе. - Но прошу понять и меня. Я лишь беспокоюсь о нашем будущем. Однако пытаясь обратно отвоевать доверие своих слушательниц он немного просчитался. Судя по всему, на стойкую, как оловянный солдатик, Минерву его воодушевляющая речь не произвели и сотой доли впечатления, из-за чего та, молча кивнув, якобы соглашаясь со всеми его доводами, так же ничего не говоря поднялась со своего места и стремительным шагом направилась прочь из кабинета. Она решила поступить как истинная англичанка и уйти, даже не попрощавшись. Нимфадора же, тоже уже собираясь уходить, немного замялась у самой двери. Обернувшись через плечо, она произнесла: - Я правда могу Вас понять, профессор, но и Вы сами попытайтесь понять нас. Вы постоянно отвлекаете нас по пустякам от дел, не требующих отлагательств, и работы, на деньги с которой мы пытаемся хоть как-то жить. А ведь у многих из нас есть свои семьи, о которых нужно заботиться, даже я почти всё до последнего кната отдаю на лечение матери! – солгала ему в лицо девушка, не боясь, что тот почувствует ложь с другого конца комнаты. Тем более, что этот факт уже давно воспринимался почти как правда, на протяжении многих лет спасающая её мать от участи вступления в ряды членов Ордена Феникса. Дамблдор лично и неоднократно пытался затащить Андромеду во всё то болото дерьма, в котором уже давно по самую шею погрязла её дочь. Но девушка слишком отчаянно оберегала своих родных, чтобы позволить чему-то подобному произойти. Если же ситуация вышла из-под контроля и ничто бы уже не смогло остановить мерзкого паука-манипулятора, то она была готова пойти на буквально самоубийственный шаг и лично убить его, ради безопасности своей единственной семьи. Бросив на старого волшебника последний, прощальный взгляд, она тут же покинула кабинет, плотно притворив за собой тихонько скрипнувшую дверь. Дамблдор прекрасно понимал, что как в той детской присказке, где "от осинки не родятся апельсинки", так и Нимфадора несмотря ни на что, была истинной дочерью своей матери, от которой она, казалось, взяла всё самое лучшее. Безумную хитрость, удушающее упорство и, самое главное, мстительную кровожадность. Блэки не просто так считались безрассудными агрессорами и сумасшедшими смутьянами. Весь их род был таким и до сегодняшних дней всё ещё нет ни одного, даже побочного, отпрыска, родившегося с кристально чистым умом и ледяным спокойствием. С легкой грустью директор вспомнил Гарри и невеселая усмешка растянула его губы. Даже этот ребенок всегда жил, придерживаясь главного правила рода Блэк: сперва делай, а потом уже думай. Конечно же, Поттер не был сумасшедшим, но иногда в его глазах старый волшебник ясно видел ту самую пугающую до холодных мурашек искру, живущую во взглядах всех представителей самого древнего и тёмного рода магической Англии.***
Гарри разбудили уже в одиннадцать, когда за окном было темно и выл промозглый ветер. Плечо его затекло под головой Драко тихо посапывающего рядом. Над Поттером склонился Люпин мягко поглаживая черные вихры и прижимая палец к своим губам призывая к тишине. Понимающе кивнув Гарри аккуратно переложил голову Слизеринского принца на подушку и посильнее закутал блондина в теплое одеяло. Драко завозился, морщась и постанывая от возмущения, но глаз не открыл, затихая под тихим легко сорвавшимся с губ «somnus». - Идем в ритуальный зал, все уже готово. Повезло, что Леди Блэк открыла нам проход, а то пришлось бы тебя будить чтоб попасть в сердце дома. – тихо рассказывал Ремус мягкой поступью покидая спальню. Гарри шел за ним следом, тихо закрыв дверь Поттер бросил прощальный взгляд на спящего блондина, остро ощущая, что сегодняшний ритуал может плохо закончиться, но от вида расслабленного умиротворенного лица Малфоя и сам немного расслабился. - Кто будет присутствовать на ритуале? - уже громче спросил Поттер быстро спускаясь по лестницам сначала на первый этаж, а затем и в подвал. Люпин шел, вздрагивая от каждого шороха что было не свойственно для сильного оборотня. От беспокойства Ремуса напрягался, и сам брюнет кожей ощущая, как сгущается магия с каждым его шагом. Мэнор принял нового Главу, но официально Гарри еще не завязал магию Рода на себе, а значит поддержки особняка можно не ждать. – Нарцисса будет проводить его под присмотром Леди Блэк, Сириус и Андромеда выступят как «батарейки» и напитают тебя магией, все же они хоть и покинули Род, но магия у них от этого не изменилась. Я же заберу тебя после. Мы не уверены, что ты будешь в состоянии идти сам. – чуть помедлив поделился оборотень, замирая под небольшой красивой дверью с резными вставками и позолотой. Блэки воистину были пафосны и любили роскошь мельком подумал герой, усмехаясь под нос. Волк мягко опустил горячую руку на острое плечо и повернув Гарри к себе с тревогой всмотрелся в его лицо, сам волшебник ободряюще улыбнулся и положил руку на небольшое углубление вместо ручки. - Если что-то пойдет не так, сразу скажи им, они прервут ритуал, ничего страшного не случится. Сейчас твой организм слишком непредсказуем. – встревоженно выдохнул оборотень и резко подавшись вперед крепко обнял растерявшегося Поттера. Голос шатена дрожал, когда он говорил, руки непрерывно сжимались в кулаки от страха, Ремус слишком дорожил мальчиком, чтобы потерять его из-за ритуала. - Хорошо. Спасибо. – мягко улыбнулся брюнет, обнимая Лунатика в ответ, утыкаясь носом в пахнущее хвоей плечо, скрытое новой белоснежной рубашкой, купленной явно под присмотром Андромеды. Люпин на миг сжав объятия крепче отпустил смотрящего ему в глаза парня и отстранившись качнул головой, давая понять, что он в норме и будет ждать здесь. Глубоко вздохнув Гарри толкнул пронзительно скрипнувшую дверь вперед и зайдя внутрь небольшого, но уютного помещения вздрогнул от страшно-громкого хлопка закрывшейся за ним двери. В полутьме помещения Гарри заметил уже стоящих на рунах Андромеду и Сириуса в парадных ритуальных мантиях – кипельно белых с оборками и рюшами по рукавам, вороту и подолу, длинному, скользящему по полу. Крестный и Меда были босыми и скорее всего обнаженными под церемониальными одеждами с легкой золотистой вязью рун вокруг груди, талии и бедер. Нарцисса нашлась за алтарем, белоснежным с алыми разводами засохшего вина с травами, запах которых окутал все пространство небольшого помещения. Белоснежные стены с черными рунами и пентаграммами, алый будто залитый кровью пол и такой же потолок с блеклыми вкраплениями синего и черного разительно отличали залы Блэков и Малфоев словно день и ночь. На полу не было пентаграмм или свечей, но они обильно украшали подсвечники на стенах создавая интимный полумрак и атмосферу тайны. В руках блондинки одетой так же, как и двое «батареек» был увесистый манускрипт уже раскрытый и готовый к прочтению. Подойдя к молчаливым родственникам Гарри замер перед алтарем, не зная, что именно делать. В полумраке свечей лица, стоящих перед ним людей, смазывались и казалось, что все они одинаковы, будто и нет различий ни на возраст, ни на пол, ни тем более на личностные черты. Блэки замерли восковыми фигурами с пустыми лицами, одинаковыми блестящими страшным огнем голубыми глазами и однотипными, будто скопированными контурами лиц. Гарри напряженно оглядел все еще недвижимых родственников и вздрогнул. Голос подала молчаливо смотрящая на него Вальбурга, портрет, который висел в самом темном уголке, оттого и не был заметен сразу. - Раздевайся до белья и подойди к Андромеде Друэлле Блэк, она как выполняющая обязанности жрицы огня нанесет на тебя руны здоровья и выносливости. – безэмоциональный вымораживающий внутренности голос картины послал по спине Поттера толпу мурашек. Говорила Бугги странно, обозначила полное имя тетки и назвала ту жрицей, что было еще непонятнее. Но страшно стало, когда вскинувшая на него глаза Андромеда улыбнулась бескровными губами, за спиной ее вспыхнули огнем руны и свечи окутывая фигуру, но не сжигая. - Что здесь… - попытался спросить Гарри растерянный и на самом деле испуганный, потому что Блэки здесь и сейчас были как никогда похожи на колдунов из старых детских книжек и брюнет чувствовал себя жертвенным агнцем. Договорить ему не дала сама Андромеда, сверкнула вменяемыми живыми глазами, подмигнула и едва заметно качнула головой. Поттер расслабился и чуть помедлив подошел к женщине складывая одежду на пол рядом со стеной недалеко от тетки. Меда вскинула бледные тонкие руки, взяла чашу с пахучей черной жижей и обмакнув пальцы принялась рисовать на груди и животе символы ранее уже виденные Гарри в прошлом ритуале. Жижа была холодной и скользкой, но не растекалась, а ложилась мягкими мазками тут же засыхая и неприятно стягивая кожу. Как только она закончила, чашу принял Сириус и высыпал в нее какой-то порошок, от чего масса забурлила вспыхнула зеленым пламенем и окрасилась в алый. - Сириус Орион Блэк исполняющий обязанности жреца воздуха, нанесет тебе руны кроветворения и поддержки. – Холодно прозвучал далекий голос Вальбурги и затих. Бродяга, окунув пальцы в теперь красную субстанцию мягкими мазками изрисовал лоб и щеки, запястья и даже лопатки, посмотрел проникновенно в глаза и одними губами прошептал «я буду рядом». От этих слов стало теплее и спокойней, страх и напряжение ушли, а глаза Блэков больше не казались бездушно-голубыми, в отблесках свечей они стали ярко васильковыми и тёплыми как солнышки. - Подойди к моему портрету и прикоснись пальцами к раме, тебе откроется Камень Рода. Он даст хоть небольшую, но поддержку. Затем иди к алтарю и ляг на него, как только Нарцисса Друэлла Блэк, ведьма ритуалист, начнет читать катрены закрой глаза и отпусти свою магию. Главное ничего не бойся. – мягко улыбнулась напоследок Вальбурга с тихим шорохом отъезжая на портрете в сторону. Гарри спешно выполнял все что ему говорили, стараясь не нарушить ничего из основ ритуала. Камень рода в этом поместье был небольшим и абсолютно белым похожим на кварц, капнув на него пару капель своей крови Гарри с опаской обернулся к алтарю. Быстро подойдя к большому холодному камню Гарри поспешил опуститься на алтарь, он закрыл глаза и пустил магию по телу услышав, как мягко зазвучал голос крестной. Что говорила Нарцисса брюнет уже не слышал, в ушах опять закричала Магия надрывно выстанывая на высоких нотах вторя голосу блондинки. Кожа, медленно нагреваясь, горела и кажется лопалась, Гарри отчетливо ощущал, как по его телу стекает что-то горячее и вязкое, пахнущее металлом и гнилью. Нос зачесался, и он хотел его почесать, как вдруг суставы выкрутило заломило, и он забился в судорогах, диких сжимающих каждую мышцу, каждый нерв принося невыносимую резь в весь организм. Тело горело и под закрытыми веками плясали зеленые языки пламени, боль схватывала спазмами и накатывало волнами головокружение. Было страшно, невыносимо плохо и самое главное горячо, обжигающе. Будто ты на сковородке, в самом центре печи, на раскаленных углях где пламя со всех сторон, ревет кипит и пышет своим очищающим жаром, облизывая кожу и кости. Боль простреливала тело, но где-то в глубине чувствовалась легкость и успокоение, словно многотонная монолитная плита раскрошилась на тысячи мелких песчинок и осыпалась крошкой давая сделать вдох. Сириус смотрел на то как его мальчик извивается на алтаре и кричит, орет так что уши закладывало, от чего сердце сковал немой ужас и ледяной рукой стиснул охрипшее горло. Застывшая рядом Андромеда мягкими толчками передавала свою порцию магии буквально выжигая из юного тела всю ту дрянь, что окутывала парня. Кожа мальчишки лопалась и из-под нее бурлясь и лопаясь зловонными пузырями вытекала алая кровь с черными гнилостными сгустками магических пут, уже вросших в тело ребёнка, от того и так болезненно отделяющихся. На очередном громком крике Сириус вскинул руки отдавая уже свою магию и отчетливо понимая, что Гарри стало лишь хуже, тело в коконе магии задергалось словно птица в силках и изогнулось идеальной дугой встав почти на мостик. Он захрипел и забился, дергая руками и ногами, с громким хрустом выворачивая плечевой и бедренный суставы, затем с тихим щелчком, сопровождающимся диким воем сломались кости предплечья на одной из рук разрывая мягкую плоть и белыми осколками выходя наружу, на грудине появились гематомы и налились кровью тонкие воспаленные пузыри. Андромеда всхлипнула зажмурившись, но магию передавать не перестала, впрочем, как и Сириус с болью осматривающий хрупкое изломанное тело. С тонких губ мужчины потекла кровь пачкая белоснежные одежды, Меда стоящая рядом натужно кашляла пузырящейся алой пеной, но рук не опускала. За дверью сжавшись в комок и привалившись к стене тихо поскуливал Ремус крепко вцепившись в свои отросшие рыжеватые волосы. От диких криков своего мальчика мужчина готов был лезть на стену, он не видел, что творится в зале, но и доносившихся до него запахов крови и звуков было более чем достаточно, чтобы возненавидеть до скончания веков Дамблдора сотворившего подобное с ребёнком. На очередном пронзительном крике Ремус вскинул глаза вверх и замер с ледяным ужасом рассматривая мрачную черную фигуру, расплывающуюся теневыми лоскутами, но неотвратимо движущуюся к дверям зала. Безликая тень скользнула мимо Ремуса обдав окоченевшего мужчину жгучим льдистым холодом и сверкнула зелеными искрящимися глазами с бескровного обезображенного лица, не четкого, меняющегося от скупого человеческого черепа до шелковистого женского лица с мягкими знакомыми чертами. Тень на миг замерла рядом с оборотнем потрепала посиневшими узловатыми и скрюченными пальцами по волосам оставляя легкие седины на кончиках и скользнула сквозь дверь взметнув черными прядями из-под капюшона, а Ремус завыл диким зверем ломясь в запечатанную магией дверь. В зале резко потемнело и Сириус лихорадочно зашарил глазами по комнате непроизвольно шмыгая носом, из которого тоже текла кровь, рядом испуганно осматривалась Меда и лишь Нарцисса вошедшая в транс не отвлекаясь читала очередной катрен под дикий крик выгнувшегося дугой Поттера. Воздух наэлектризовался и потяжелел, отдавая могильной изморозью, дышать стало трудновато, из горла вырывались облачка пара от горячего дыхания. Темные теневые лоскуты скользнули к рычащему Гарри и мальчишка неожиданно опал, рухнул бездвижной куклой на алтарь перестав издавать любые звуки и кажется даже не дыша. Сириус рванулся было, но замер под предупреждающим взглядом Андромеды, такой же напуганной, но более ответственной. Гарри почувствовал приятный холодок, скользнувший по пылающему телу и так необходимая ему сейчас слабость сковала мышцы, тело расслабившись опало на алтарь, и Поттер успокоено выдохнул в надежде, что мучения окончены, но глаз открыть не удалось, тело оцепенело, пальцы начали коченеть, пугая сильнее чем, когда все горело и болело. С силой подняв тяжелые веки брюнет с удивление увидел алую поляну, заполненную паучьими лилиями, над головой чернело бесконечное небо с россыпью звезд и созвездий. В центре окутанная тенями, как и прежде замерла знакомая высокая фигура, в этот раз сжимающая в руке уже виденную в будущем палочку, ту самую Бузинную. В личности скрывающейся в тенях больше не приходилось сомневаться, Гарри болезненно сморщился, но все же спросил. - А почему не Кинг-Кросс? – так было раньше, когда он умер по-настоящему, в том будущем был белоснежный вокзал и знакомый поезд, яркий и до безобразия тихий. Смерть улыбнулась белоснежными зубами и неожиданно громко расхохоталась звонким смехом похожим на перезвон кладбищенских колоколов. Гарри смотрел на веселье Вечной Невесты, но не пытался подойти, впрочем, и женщина к нему не шла, тихо хихикая в капюшон мантии. - В тот раз он понравился тебе больше? – наконец прошелестела сухим старческим голосом тень и взмахнув рукой сменила декорации на тот самый вокзал, а у Гарри перехватило дыхание, потому что как оказалось, в этом мире о его путешествие в прошлое знали двое, он и Смерть. – Боишься? - Нет. – прислушавшись к себе не солгал брюнет с интересом рассматривая безликую и бесстрашно подходя к лавочке, той самой, из будущего и мягко опускаясь на нее. Смерть смотрела зелеными глазами ему в лицо и о чем-то думала. Наконец решившись она подошла ближе обдавая запахом тлена и могил, смешанным с промозглым холодом. - Кого бы ты хотел видеть? – неожиданно звонким девчачьим голосом спросила Вечная чуть наклоняя голову. Поттер задумчиво смотрел в черноту капюшона обдумывая ее слова и понимая, что сейчас, больше всего на свете хочет увидеть не мать, а отца. Того о ком Снейп отзывался с ненавистью, но затаенной в голосе теплотой и тоской. Того кого так желали увидеть Нарцисса и Сириус, кого так отчаянно оплакивала Андромеда и с такой теплотой вспоминал Люпин. Того, кто обязательно скажет, как гордится сыном и потреплет по волосам. Словно прочитав его мысли Смерть махнула рукой и скинула капюшон открывая такие знакомые из фото черты. - Так тебе комфортней? – хрипловатый, грудной голос, похожий на голос Сириуса, но немного более тихий и глубокий послал мурашки по спине подростка. Мужчина беспечно опустился рядом придвигаясь близко и беззастенчиво вплел грубые шершавые пальцы, горячие и на диво родные в черные вихры Поттера. Гарри невольно всхлипнул и подавшись вперед уткнулся в ключицу мужчины. От Джеймса пахло табаком и сырой землей, он был горячим и мягким. Крепкие руки сжали Гарри сильным кольцом и притянули ближе. – Ты скучаешь по нему? - Да. И по маме. – честно ответил Поттер, пряча навернувшиеся слезы в черной ткани мантии. Смерть покачала головой всмотрелась чужими голубыми глазами в зеленые покрасневшие глаза парня и мягко потрепала по волосам. - Они гордятся тобой, я знаю. – честно ответила безликая грубым мужским голосом, наверно именно так говорил отец Гарри, когда был жив. Черты лица смазались, и Вечная Невеста поспешила натянуть капюшон, но рук – горячих и невероятно мягких не убрала. Гарри болезненно всхлипнул и спрятал глаза за челкой стыдясь своей слабости. – Это не слабость. Эмоции и чувства – сила магов. Ты очень силен. - Как ты узнала, что я уже был здесь? – неуверенно спросил парень с интересом разглядывая натянувшую капюшон пониже женщину. Смерть молчала, вырисовывая пальцами на мантии непонятные узоры и покачивала по-детски ногой. Молчание затягивалось, но говорить что-либо Поттер не собирался. - Я вне времени и пространство, ребенок, и знаю наверняка, когда и кто ко мне придет. – беспечно пожал плечами безликая все еще покачивая босой ногой. Гарри понятливо кивнул и тоже притих, думая о чем-то своем, Вечная Невеста тяжело вздохнула и все же заговорила. – Мне нравится навещать тебя, наблюдать и даже иногда помогать. - Зачем ты приходишь? Хочешь сделать меня жнецом? – вспомнив разговор с гоблином предположил парень, рассматривая поразительные смотрящие с материнским теплом зеленые глаза, напротив. Смерть вновь расхохоталась, на этот раз каркающе со свистом. Голос ее охрип и заговорила она уже старческим и скрипучим. - Нет. – просто и спокойно, пожимая плечами выдала Смерть. Глаза ее сверкнули весельем и хитринкой, знакомой часто видимой в глазах самого Гарри и брюнета невольно прострелила поразительная мысль что глаз у них одинаковые. – Мне просто скучно. Мои дети, Певереллы, а после и твои предки Поттеры всегда были слишком скучными и правильными, повеселили меня лишь Карлус и Джеймс. Первый был слишком упрям и оттого творил такое, что даже я краснела. А второй был больше Блэком чем Поттером и искал приключения везде где можно и нельзя. Они были хорошими. - А я? – не удержался от вопроса Гарри понимая, что с его везением Смерть могла и сама со смеху помереть. Он приключений как отец не искал, они сами его находили, можно было даже с места не двигаться. Видимо прочитав его мысли вновь Смерть хихикнула и покивала в подтверждение, но ничего не сказала. – Ты приходишь слишком часто, я скоро умру? - Нет. – опять беспечно пожала плечами женщина и внимательно посмотрела на своего ребенка. Подняв руку и проведя пальцами по шраму, она покачала головой и как-то сожалеюще сказала. – Ты уже мертв. - Что? Я не мог! Там же Драко и крестный! Там крестная и Люпин с Андромедой, Рон и Герми, там вся моя семья! Я же столько не сделал! – подскочив закружил по платформе парень, встряхивая ладонями волосы. Ему стало по-настоящему страшно и тоскливо. Смерть смотрела на него с легкой усмешкой, но молчала. А Гарри все кружил коршуном над ней и причитал, лихорадочно прикусывал губы и мысленно умолял дать ему еще хоть шанс. - Я вновь могу тебя вернуть. – помедлив сказала женщина, рассматривая замершего на полушаге парня. Гарри обернулся к ней с дикими молящими глазами полными благодарности и невысказанной просьбы. Зеленые глаза Смерти хищно сверкнули и на губах мелькнул дикий оскал, но слишком быстро пропал. Протянув руку парню, она встала и громко произнесла. – Если я верну тебя и в этот раз, ты станешь устойчив к «смерти», но в обмен, когда мне потребуется кое-что ты мне это отдашь, идет? - Да… - неуверенно выдохнул Гарри обхватывая вновь ледяную костлявую ладонь понимая, что сейчас вполне вероятно заключил сделку с существом похлеще Дьявола. Смерть улыбнулась мягко и спокойно, сжала ладонь чуть сильнее поглаживая большим пальцем крепкую кисть и всмотрелась в него добрыми уставшими глазами. Последнее что он увидел были призрачные лица отца и мамы, стоящих позади Смерти, они были рядом, но порознь словно чужие друг другу. Родители тоскливо махали руками и грустно улыбались, украдкой бросая печальные взгляд друг на друга. В себя Гарри пришел от смачного Реннервейта крестного, что-то громко кричащего и трясущего Поттера как куклу. Рядом ревели Нарцисса и Андромеда заляпанные кровью и той самой странной жижей, еще и какими-то зельями, не замечая, что Гарри в общем-то уже пришел в себя и умирать вновь не собирается. Над головой нависал такой же зареванный Ремус причитающий какие-то откровенные глупости. Гарри вскинул глаза на портрет и с изумлением заметил безутешную Вальбургу сжавшуюся в комок на роскошном диванчике и таскающую себя за волосы с тихими надсадными проклятьями в свой же адрес. - Какая я дура! Какая же дура… - все повторяла Вальбурга чей голос не был заглушен гулом и еще не пришедшим в норму слухом. В носу свербело от запаха трав и крови, гнилостные зловония так же раздражали чуткий нос. Поттер отчетливо слышал, как убивалась враз постаревшая на полотне женщина сжимающая седые кудри в трясущихся руках. От этой картины внутри потеплело и эгоистичное чувство радости наполнило его до краев. - Эм…Я жив. – кашлянув все же сказал Гарри с теплотой замечая, как повскакивали женщины и сжали его в объятых. Со спины прижался подвывающий побитым щенком Ремус, сбоку сипло дышал ему в макушку взволнованный все еще дрожащий Сириус лицо которого было измазано в крови. Леди Блэк на полотне с глупой улыбкой рассматривала Лорда Блэк и оживала на глазах, теряя старческие черты. - Я чуть сам не помер, Сохатик! – гаркнул Сириус и уткнулся холодным носом ему в висок, дыша загнанно и сипло. Глаза его были покрасневшие, но сухие, губы искусаны в кровь, а лицо бледно-белое, как у мертвеца. Нарцисса и Андромеда выглядели не лучше: бледные лица с дорожками от слёз на щеках, с мелко дрожащими неестественно алыми губами и непослушными руками, словно они в один миг забыли как правильно ими пользоваться. Сириус стиснул его в объятиях чуть крепче и тихо выдохнул в ухо, вызывая у Поттера теплую волну радости, маленьким солнышком разгорающуюся глубоко в его груди: - Родители не должны хоронить своих детей, сынок. - Бродяга… Отец… - пытаясь сглотнуть застрявший в горле горький ком и смаргивая слезы счастья и облегчения, шептал Гарри. Впервые кто-то обратился к нему настолько нежно и по-родному, окончательно растрогав юношу и заставив полностью расслабиться, и почувствовать себя полностью в безопасности, в объятиях своей небольшой семьи. Сириус просиял, словно внутри него кто-то зажёг люмос максима, а Нарцисса обижено хлюпнула носом смотря на своего мальчика красными слезящимися глазами. - Я люблю вас. - Мы тебя тоже. – выдохнула Цисса, целуя его в макушку, и, позвав домовика, попросила перенести Гарри в комнату. Только оказавшись в мягкой теплой кровати Поттер понял, что у него ничего не болит, а кости не торчат белыми обломками из руки. Тело было легким и послушным, магия пела глубоко внутри несдерживаемая оковами, а рядом тихо сопел Драко инстинктивно придвинувшийся ближе к телу Гарри. Вскинув благодарный взгляд в темноту комнаты, брюнет тихо прошептал «спасибо» в ответ на тихое знакомое хихиканье.***
Гарри проснулся от слишком противно звенящих Сигнальных Чар дома. Голова раскалывалась, а тело слегка ломило, но больше от неудобной позы чем от реальных повреждений. Распахнув глаза Поттер с удивлением понял, что проспал довольно долго, так как за окном оседал закат, а соседняя половина постели была пустой и холодной. Поднявшись и оглядевшись, брюнет не обнаружил в комнате Драко, однако его палочка лежала рядом с очками самого Поттера. - Ну и чем все так заняты, что дверь не откроют? – риторически уточнил брюнет со вздохом поднимаясь и разминая затекшие мышцы. Очки привычно легли на нос и мир приобрел четкость, Гарри уныло накинул на себя рубашку, подхватил чужую палочку и медленно поплелся вниз под аккомпанемент дикого визга Чар. Кто-то ломился в дом с ослиным упрямством и уже бесил привычно спокойного Поттера. Дверь в гостиную была закрыта и слегка поблескивала Чарами Конфиденциальности. Гарри закатил глаза и еще раз вздохнул, ну кто бы сомневался, что домочадцы решили скрыться от визжащих чар, чем открывать дверь самим. Фыркнув брюнет с раздражением распахнул двери комнаты и замер. На ковре перед камином, что мягко полыхал рыжеватым пламенем сидел все еще не знающий о произошедшем ночью Драко и что-то тихо рассказывал лежащему рядом с ним на животе Сириусу все еще помятому, но запредельно счастливому. Блэк кивал и внимательно слушал племянника иногда, вставляя какие-то комментарии и тихо посмеиваясь. Драко закатывал глаза и начинал размахивать руками, но Блэк опять шутил, и блондин успокаивался. На диванчике с удобством расположились Нарцисса и Андромеда с еще дымящимися кружками чая, женщины выглядели не выспавшимися и слишком бледными, все еще напуганными последствиями ритуала, но уже более вменяемыми. Андромеда листала альбом показывая фото сестре, и они вместе тихо смеясь прижимались ближе друг к другу. Нарцисса запустив пальцы в волосы сестре мягко перебирала темные пряди и иногда утыкалась носом в плечо старшей. Люпин дремал в одном из широких мягких кресел закутанный в теплый мягкий клетчатый плед. Оборотень подтянул ноги под себя и сжавшись в комок тихо что-то бормотал, иногда беспокойно вздрагивал, затем тщательно принюхивался и расслаблялся. На звук распахнувшейся двери и проникший в гостиную вой сирены домочадцы вздрогнули и поспешили обернутся. Ремус сонно поморщившись медленно открыл затуманенные глаза непонимающе морщась. - Почему никто дверь не открыл? – удивленно спросил Гарри наблюдая как подскакивает Сириус и рвется его обнять и потискать. Уходить от объятий Блэка брюнет не стал лишь с любопытством осмотрел спокойных волшебников. Сириус уткнулся носом в его макушку и что-то весело пробормотал, стискивая парня в объятиях крепче. Драко загадочно улыбнулся и внимательно осмотрел Поттера, Андромеда хихикнула в ладошку, а Нарцисса пожав плечами кивнула на портрет Вальбурги с усмешкой, наблюдающей за всеми. - Ты же Лорд Блэк и именно ты вчера своим магическим выбросом запер дом на Родовые Замки. Блэк-хаус теперь неприступная крепость милый, мы заперты тобой. – пожала беспечно плечами брюнетка, разводя руки в стороны. Гарри, до которого наконец дошло, что открыть дверь может только он, тяжело выдохнул и медленно побрел к двери. Сириус семенил следом, преданно ступая шаг в шаг, оправдывая свою анимагическую форму. - Ну кому ж так неймётся? – выругался Гарри взмахом палочки отпирая замки и с изумлением замер, когда в открывшуюся дверь влетела раздраженная Тонкс с пурпурными волосами и палочкой наперевес. Девушка пышела раздражением и зарождающейся агрессией. Отступив в глубь коридора оттесняя оскалившегося Сириуса, Поттер непроизвольно вскинул свою палочку, другой рукой нащупывая палочку Драко в заднем кармане. - Вы тут все по-оглохли что ли? – рыкнула метаморф и фыркнув на дядю с кузеном поспешила в гостиную с удивлением осматривая изменившийся интерьер. В гостиной она налетела на мать крепко сжав женщину в объятиях и наконец успокоено выдохнула. – Ты плохо выглядишь. Все хорошо? - Да, не обращай внимания, ритуал вчера проводили, а я давно так много не колдовала, вот и отхожу теперь. – мягко отстранив дочь уклончиво ответила Андромеда, предупреждающе осматривая всю семью. Дора поспешила также всех оглядеть и с искренним изумлением уставилась на блондинку жутко похожую на мать. Леди Малфой улыбнулась и мягко пожала протянутую ладонь девушки. – Это Нарцисса, моя сестра, я тебе рассказывала о ней. Что случилось, милая? - Очень приятно, Нимфадора Тонкс. – холодно ответила девушка с легким пренебрежением рассматривая жену Пожирателя Смерти. Уважения к блондинке у нее не было и грамма, но мать любила сестер и часто говорила о них, поэтому Нимфадора решила просто игнорировать светловолосую женщину переведя взгляд на сонного Люпина. - Через два дня собрание, на котором должны появится Сириус и Ремус. Старик вас уже подозревает, а потому озаботьтесь ментальными артефактами. – кивнула головой Дора с нескрываемым любопытством оглядывая Люпина, буквально впитывая сонный образ укутанного по самый нос в плед мужчины с встрепанными после сна волосами. Люпин молчал и лишь чуть ближе прижался к севшему на подлокотник его кресла Сириусу, утыкаясь носом в теплый бок. Блэк вплел свои пальцы в шатенистые пряди и с легким злорадством отметил ревность и злость на милом личике племянницы. – Ты тут надолго? - Я тут навсегда. – беспечно пожала плечами Андромеда, внимательно смотря на в ошеломлении распахнувшую глаза дочь. Нимфадора подорвалась и распахнула губы в попытке высказать что думает по этому поводу, но старшая Тонкс прервала ее взмахом руки. – Я вернусь в род, Гарри нужна поддержка родни, а Род Блэк так просто никого не примет, поэтому мы все здесь. - Это глупо, почему ты должна возвращаться туда откуда тебя выгнали, опозорив? – взвизгнула девушка с обидой смотря на мать. Она и правда не понимала, почему ее всегда такая умная мама возвращается в дом так легко отказавшийся от нее. На этот раз заговорил уже сам Гарри, до этого незаметно наблюдающий за Сириусом, накладывающим чары похлеще всех Обетов на комнату, Поттер решил быть максимально честным. - Нимфадора, пойми, я стал Лордом Блэк, и чтобы сила этого дома меня не разорвала, я собираюсь вернуть в род всю свою семью. И мне, и им от этого только лучше станет. Насколько я знаю при отсечении от рода маг теряет большую часть магии и постепенно сходит с ума от разрывающей боли и тоски по дому. - попытался вразумить неспокойную девушку Гарри, он не желал ссорится с ней, так как в будущем эта девица стала его другом и соратником, матерью его несостоявшегося крестника. На этой мысли Гарри замер памятником самому себе, ведь только сейчас до него дошло, что Сириус и Ремус вместе, а значит у Нимфадоры и соответственно Тедди просто нет и шанса, на душе стало грустно, но изменить он уже не мог ничего. Счастье Сириуса и Ремуса было для него превыше всего и единственное на что он надеялся, это на благосклонность Матери Магии к не родившемуся малышу. - Это не повод втягивать мою мать во все это! – вновь взвилась девушка, вымещая свое раздражение на новом Главе Рода, который, по ее мнению, пытался втянуть Андромеду в очередную войну. Гарри молча слушал ее и смотрел прямо в глаза, понимая, что Дора его не то что не слушает, она его слышать не хочет. - Я думала ты тоже войдешь в наш род. – неуверенно выдохнула Андромеда с верой в лучшее смотря на замершую дочь. Лицо женщины бледное, с темными кругами под глазами осветилось надеждой став мягким и мечтательным. Метаморф вдруг закинув голову рассмеялась, громко и неприятно, так что Меда невольно замерла и поморщилась. Нимфадора посмотрела матери в яркие слезящиеся голубые глаза и с усмешкой выдохнула женщине прямо в лицо. - Я не Блэк, во мне кроме наследственного дара к метаморфизму ничего нет от вашей прогнившей семейки. Я Тонкс. – гордо заявила девушка, тряхнув русой головой и вновь искоса бросила взгляд на молчаливого Ремуса. Оборотень смотрел на нее со спокойствием и неодобрением, также на нее поглядывали Нарцисса с Сириусом, но девушке было уже плевать, тот для кого она пытается казаться взрослой в ней не заинтересован. Рассвирепев еще больше девушка продолжила уже крича в лицо бледной замершей статуей матери. – Это ты у нас Блэк! Ты всегда этим кичилась! Но я не вы, я даже прав не имею! Нет ваших фамильных черт, не тот цвет глаз, не та магия и даже поведение не то! Я не буду подстраиваться под прогнивший Род, я не желаю иметь ничего общего с Блэками и если ты станешь одной из них, домой можешь не возвращаться, я передам отцу! - Дора… - пораженно выдохнула Андромеда, распахнув глаза и не сдерживая побежавшие по щекам слезы. Брюнетке было больно и неприятно от слов своего ребенка, так как для любого мага их Род всегда был на первом месте и сейчас ее дочь ставила ее перед выбором, так же как много лет назад поставил перед выбором Тед. Невесело усмехнувшись Меда сглотнула горький ком разочарования и вздрогнула, почувствовав горячую руку сестры на плече. Вскинув серьезный чисто блэковский взгляд на дочь Андромеда мягко встала, расправив складки на дорогом шелковом темно-сливовом платье, какие обычно носила их мать или тетка. – Нимфадора, сейчас я жалею, что в детстве не порола тебя, как делала моя мать. Впервые в жизни я согласна с уставом своей семьи, что детей нужно растить в строгости и дисциплине. Я разочарована. - Что? – взвизгнула ошеломленная замечанием матери девушка, меняя светлый цвет волос на траурно черный. Гарри с удивлением отметил, что даже при таком цвете волос девушка и правда не походила на Блэков, ни тебе буйных кудрей как у Нарциссы, Сириуса или Андромеды, или хотя бы легких завитков как у него самого и у Драко. Черты лица ее были более грубыми и строгими, мало походящими на породистые точеные лица всех старших Блэков. Сам Гарри был похож на отца, а значит и блэковские черты остро бросались в глаза, стоило ему прищурится как делал крестный или надменно вскинуть голову как Нарцисса. Драко похожий больше на мать чем на отца, тоже нес в себе родовые черты, чего совсем нельзя было сказать о девушке и это открытие удручало Поттера очень сильно. – То есть ты останешься здесь? -Да, Нимфадора, я останусь здесь и как только ты одумаешься я буду ждать тебя для разговора, а пока прошу покинуть особняк Рода, который ты так презираешь. С твоим отцом я поговорю сама. – спокойно высказалась Андромеда, незаметно сжимая кулаки до ощутимой боли в ладони. Тонкс рыкнув поспешила прочь громко, хлопнув напоследок дверью. Меда оглядев всех, мягко села на диван попадая в теплые объятия сестры. – Я в норме, Цисси, правда. Перебесится и вернется, этим она очень похожа на всех нас. - Точно. – тихо хихикнула блондинка, уперев лоб в плечо старшей и устало вздохнула, ее сестре нужна была поддержка, хоть та и отрицала очевидное. Поняв мысли младшей Меда мягко пригладила встрёпанные кудрявые волосы сестрёнки и мягко поцеловала ту в макушку, как делала в далеком детстве. – Сириус, ты же наложил на комнату чары молчания? - Конечно, я же не дурак, предполагал, что Тонкс может вспылить и потом проболтается старику, решил перестраховаться. – усмехнулся Блэк поигрывая палочкой под мягкой улыбкой сестры. Андромеда, хлопнув по коленям бледными ладошками поспешила подняться и поднять сестру. - Так, хватит рассиживаться. Всем нужно приготовится к введению в род, поэтому мальчики идут отдыхать и читать книгу с ритуалом в библиотеку, тетушка Бугги вам поможет, а мы все идем готовится. Тебе, Люпин, будет сложнее всего, ты уже давно не ребенок и принятие в чужой род хоть и как супруга одного из Блэков наверняка будет для тебя болезненным, поэтому сходи в лабораторию и возьми все обезболивающие, что там есть. – раздала поручения женщина и подтолкнула брата с сестрой на верх готовится к скорому ритуалу и как только все покинули гостиную обессиленно рухнула на диван. Лицо ее исказилось от нестерпимой боли, по щекам побежали жгучие слезы, которые женщина скрыла за холодными дрожащими ладонями. Закусив губу до крови, брюнетка тихо всхлипнула, но услышав голос сестры, зовущий ее, сглотнула вязкую слюну и взмахнув палочкой привела себя в норму.***
Гарри тяжело дыша стоял напротив Сириуса, последнего кого он возвращал в Род. Два проведенных ритуала с Андромедой и Нарциссой вымотали парня, поэтому принятие Сириуса далось ему с ощутимым трудом, но брюнет держался. Драко подал ему стакан с водой и Восстанавливающее зелье, мягко поблагодарив блондина Поттер залпом выпил предложенное и обернулся к замершему Ремусу, которому предстояло стать супругом довольного, немного помолодевшего Сириуса. После возвращения в Род, крестные и тетка Гарри словно немного изменились. Женщины могли похвастаться почти полностью ушедшими морщинками и вернувшейся безупречной белизне кожи, волосы вновь обрели былую шелковистость и словно мерцали переполненные магией Главы. Сириус больше не выглядел болезненным и постаревшим, высокий крепкий и на диво яркий молодой мужчина с детским восторгом сжимал и разжимал кулаки ощущая, как былая магическая мощь бурлит в его венах. Сейчас Блэк мало чем напоминал себя прежнего и Гарри подозревал, что даже если крестный сунется в Министерство его, там вряд ли узнают. Улыбнувшись своей семье брюнет мягко поманил смущенного Ремуса к себе ближе. - Я…Это правда нормально? – неуверенно промямлил шатен, смущенно отводя взгляд от довольных лиц уже Блэков. Меда усиленно закивала, Сириус закатил возмущенно глаза, а Нарцисса весело рассмеялась и подмигнув Поттеру доверительно сообщила полушепотом, но так чтобы слышали все. - Я же говорила, что когда он смущается, то сущий милашка. – от слов блондинки лицо Лунатика вспыхнуло и скривилось обиженно. Все засмеялись, подначивая над чувствительным оборотнем, руки которого сжались в кулаки. Осадил всех, что странно, хмурый Драко. - Не вижу ничего смешного в его волнении, он войдет в Род человека которого любит, как супруг. К тому же он стесняется своей сущности, его поддержать надо, а не смущать. – чуть обиженно выдавил блондин, остро ощущая необходимость заступится за растерянного мужчину. Его и самого часто подначивали друзья, посмеиваясь над трепетной влюбленностью в Поттера, так что Драко невольно спроецировал мужчину на себя и теперь кипел от обиды. - Мы не смущаем его, мы пытаемся его подбодрить. – мягко улыбнулся Гарри и похлопал блондина с шатеном по плечам передавая свое спокойствие и уверенность. Люпин благодарственно кивнул парням и с затаенной надеждой вскинул золотые глаза на улыбающегося от уха до уха Сириуса. Блэк распахнул руки приглашая замявшегося оборотня в объятия. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в пропасть Люпин шагнул вперед, обнимая Бродягу в ответ. – Отвечая на твой вопрос, да, все более чем нормально. Я рад за вас, а сейчас давайте начнем. Вытянув вперед руки Гарри сжал протянутые руки брюнета и шатена, которые и сами держались за руки. За спинами встали Андромеда и Драко вскинув палочки. Позади всех стояла улыбающаяся Нарцисса с маленьким букетиком белоснежных цветочков, которые принес Кричер. Охваченная торжественностью момента и вихрем магической мощи шлейфом сочившейся от Гарри, блондинка сверкала счастливой улыбкой и золотом волос в своем бледно-голубом с белыми оборками платье. Ей была отведена роль проводника магии от Гарри к брачующимся, когда как Меда и Драко были свидетелями перед самой Магией. - Мать наша Магия, я Глава Рода Блэк, Гаррольд Джеймс Поттер-Блэк, Лорд Поттер, Лорд Блэк прошу у тебя дать свое благословление на Магический Брак обратившемся к тебе Ремусу Джону Люпину и Сириусу Ориону Блэку. Как Глава Рода я прошу вас подтвердить, является ли ваше решение стать супругами, создать семью искренним, взаимным и свободным? – Вокруг бурлила магия, сплетаясь в белоснежные и золотые ленты окутывая всех находящихся в ритуальном зале магов. Голос Поттера звучал отрешённо и был словно потусторонним, магические вихри сковывали брюнета в своих тисках как представителя магической семьи. - Tolle me - Esse meum*. – тихо, но внятно произнесли Лунатик с Бродягой глядя друг другу в глаза, шатен смущенно покраснел, сглотнул и зажмурившись кивнул ощущая, как Сириус с улыбкой сжал его руку. Гарри кивнул и светлые ленты магии окрасились в алый окутывая руки Люпина и Блэка. - Как Глава Рода я соединяю ваши жизни, души и магию в одно целое. Да будет так! – громко провозгласил Гарри и отпустив руки принялся читать небольшой фолиант с древним заклинанием соединения душ. Глухие слова тихим эхом отдавались от стен, наконец Гарри взмахнул рукой, и Андромеда с Драко вскинули свои палочки произнося в один голос. - Я свидетельствую перед магией и Родом, что связь этих людей отныне и во век скреплена самой Магией. – на кончиках палочек вспыхнули маленькие золотые огоньки и свидетели поспешили надрезать ладони Ремуса и Сириуса. На чуть подрагивающих ладонях появились неглубокие надрезы, после чего смущенный оборотень аккуратно обхватил своей окровавленной рукой руку Сириуса с мягкой улыбкой наблюдающего за ним. - Meam Сириус Орион Блэк ego cognosco sincerum amorem erga te Ремус Джон Люпин, quaeso, mecum communicare gaudium nativitatis nostrae familiae. – мягко заговорил Сириус свою часть клятвы, наблюдая как кровь сливается и словно бы танцует свой непонятный людям танец по велению матери Магии в их соединенных ладонях. - - Hoc mirum est miraculum, quando occurrit aliquis, ad quem vos can nudis anima tua, ut et, qui in ea quid est. Tu mihi est miraculum. – чуть заикаясь выдохнул Люпин неотрывно смотря в сверкающие глаза Сириуса. Кровь мягко смешиваясь стекала по рукам, но на пол не падала, сверкая и переливаясь она поднималась в воздух и смешивалась в одну кровавую массу. Гарри протянул руки вперед над соединёнными руками Люпина и Блэка, его руки мягко взяла в свои ладони Нарцисса. Соединённые ладони обхватили букетик, кровавые капли все мерцали, паря в воздухе над букетом и соединёнными руками магов. Гарри и Нарцисса вместе зачитывали тихие катрены закрыв глаза в то время как Драко, и Андромеда магией связывали кровоточащие руки улыбающихся магов. Как только Гарри и Нарцисса закончили читать заклинание всех озарила яркая вспышка, исходящая от висящей в воздухе смеси крови, что с тихим шорохом разделилась на две небольших равных части и опустилась на сцепленные руки магов образуя обручальные кольца. - С этого часа, ты Сириус Орион Блэк обязуешься заботится, оберегать и во всем поддерживать своего супруга Ремуса Джона Люпина, как и он в свою очередь принимает те же обязательства в твою сторону. – Громко провозгласил Гарри и передал букет уже алых цветов смущенному Ремусу с нежностью рассматривающему свое кольцо. Глубоко вздохнув Бродяга и Лунатик разожгли магией небольшой костерок и, как и полагалось сожгли окровавленный букет как дань Магии. Сириус вскрикнув счастливо сжал оборотня в объятиях и звонко поцеловал гладкую щеку засмеявшегося Люпина. Влюбленно осмотрев мягкое лицо Сириуса оборотень, так же изменившийся под магическим влиянием подался вперед и сам обняв своего кудрявого пройдоху поцеловал. Блэк тихо простонав сжал оборотня в ответных объятиях и впился в губы сильнее, проникая в доверчиво приоткрывшийся рот. - Могли бы до спальни потерпеть. – хихикнул Гарри наблюдая как заливается смущением Драко, как смахивают слезы счастья сестры Блэк и сам почувствовал себя бесконечно счастливым. Стоило мужчинам оторваться от друг друга, как Люпин смущенно покраснев стукнул Сириуса по плечу, но из объятий не выбрался. Гарри улыбнулся и взяв руку Ремуса направил на нее свою палочку, на запястье появилась руническая вязь с тонкими ажурными рисунками, она мягко замерцала и стала бледного белого цвета, почти сливаясь с кожей. На недоуменные взгляды Поттер засмеялся и пояснил. – Это ограничитель на твоего волка, теперь ты под моей защитой как Главы Рода, и я могу подчинить тебе твоего зверя, что и сделал только что. А сейчас предлагаю отправиться в столовую и наконец поесть, Кричер много приготовил, в честь свадьбы моих самых дорогих людей. До возвращения в мэнор оставалось не более дня и отчего-то Гарри ощущал, как у него потеют ладони от скорой неизбежной встречи с Люциусом.