***
Гарри ошеломленно обернулся, смотря на ровную черную кладку здания, не имеющего ни входа, ни выхода. В голове все еще отдавались эхом чужие слова… Идти прямо? Куда? В стену как на вокзале? Почесав макушку Герой тяжело вздохнул оглядевшись, не верить странным духам почему-то не получалось. Он словно интуитивно знал, что те ему не лгут и отсюда шел другой вопрос – идти за напевом души? И где он, этот напев? Словно только этих мыслей и ждал неизвестный голос не похожий ни на голос духов, ни на голоса родителей, ни на голос Белатрисс, разнесся тихим мелодичным эхом погружая всю площадь перед зданием в тишину: Здесь, за глухим порогом, Не слышен волн прибой. Здесь места нет тревогам, Всегда царит покой... Голос звенел могильными колоколами и напевом погребальных сутр, он тихо зазывал куда-то в даль то затихая до шепота, то взлетая криком. Гарри тяжело вздохнул и невольно закатил глаза, ладно, ладно. Допустим напев души все же, был... Но идти то куда? Оглядевшись еще раз, удостоверившись что перед ним стена и конца, и края ей не видно Поттер вновь почесал макушку. Хорошо. Ладно. Это же как-то работает на Кинг Кроссе, не так ли? Зажмурившись от охватившего душу смятения, парень все же задержав дыхание смело шагнул в стену. Раз, другой, третий… Легкие уже начинало печь от нехватки кислорода, а Гарри все еще крепко жмурясь продолжал шагать, вслушиваясь в неисчезающий голос словно тянувший его вперед. Созвездий мириады Сюда не шлют лучи, Ни радости беспечной, Ни скорби быстротечной - Один лишь сон, сон вечный Ждет в вечной той ночи. Сдавшись наконец, брюнет судорожно втянул воздух замерев на месте, но все еще не решаясь открыть глаза. Сколько точно он простоял в неожиданно обрушившейся на него тишине Поттер не знал, но голос «души» смолк, а ощущение реальности смазалось окончательно. Наконец решившись, парень распахнул глаза и замер… Люди… Нет…Души… Тысячи и тысячи душ запертые в клетках. Позолоченные и железные, серебряные и чугунные. Подвешенные и стоящие на полу, на полках, на жердях… Бесчисленное множество клеток. А в клетках души… Внутри все похолодело и Гарри почувствовал, как его мутит. Он неверующе осматривал ажурные плетения решеток, драгоценные камни венчающие замочные скважины, тонкие стебли черных деревьев с серебряными листьями пронизывающие решетки и укрывающие купола клетей. Смотрел и задыхался от ужаса. - Гарри? – звонкий словно колокольчик голос выдернул его из неожиданно накатившей паники и заставил обернуться. В глаза бросился пожар волос, рыжих и пылающих в отблесках сотен хрустальных люстр, зелень глаз, удивленно мерцающая и подернутая навернувшимися слезами. И лицо матери… — Это же ты? Гарри помнил ее плохо, только с колдофото и вырезок газет, в живую видел всего пару раз, но и тогда та была лишь духом. Лили, ошеломляюще живая и яркая стояла среди клетей и почти отчаянно впитывала образ замершего напротив сына. Оба они дышали шумно и с натугой от охвативших сердце чувств почти захлебываясь ими. - Ма..ма? – дробно, по детски наивно и неверяще уточнил Поттер и сорвался в позорную истерику рванув в распахнувшиеся объятия. Рыжая женщина поймала его в размах рук крепко прижимая к себе и по-матерински принялась баюкать, укачивая как несмышленыша на своей груди. – Как же? Почему ты здесь? - О.. – женщина слегка отстранилась, тревожно заломив брови и поджав губы, но ничего не сказала больше, лишь качнув беспомощно головой. Гарри и не нужно было слов, ничего уже не имело значения, когда его мама, его такая красивая и любящая мама была рядом. И он мог ее коснуться. Поттер беспечно отбросил тревожно всколыхнувшуюся мысль, что мать на свободе, а не в клетке, но это же не важно? Не важна стала и Белатрисс. Черт с ней, растеряно сглотнул брюнет, ведь рядом его мама. Лили ласково обняла сына вновь и выдохнув стылый воздух отстранилась совсем, став тревожной. - Зачем ты здесь? – вопрошающе протянула она, нерешительно гладя чужие волосы, брови и щеки. - Неужели…- в глазах ее отразился суеверный ужас, а губы неверяще распахнулись. – за мной? И Гарри малодушно не смог признаться, что нет, не за ней. Как мог он сказать своей маме, что пришел сюда за пособницей ее убийцы? За женщиной что когда-то в другом времени или все же мире? убила его крестного и друга родителей? За ведьмой, что… все еще его семья? Поттер встрепенулся, наконец опомнившись и почти с отчаяньем взглянул на запястье облегченно вздохнув. Его руку все так же обвивал золотистый свет, уходящий куда-то вдаль меж клетей и черных деревьев. На душе стало гадко, он мог забрать с собой лишь одну, одну! душу. И этой душой была не его мать. - Я так хочу уйти с тобой! – отчаянно воскликнула женщина и Гарри вздрогнул, потому что он тоже хотел. Хотел забрать маму и спрятать ото всех. Быть наконец рядом. Рыжая вцепилась в его руку чуть сильнее и сжала ладонью его ладонь обжигая могильным холодом. Пораженный этим неожиданным контрастом Поттер вскрикнул и отдернул руку тут же беспомощно вскинув взгляд на мать. – Ты же заберешь меня с собой? - Мама…я… - парень не нашел что ответить, он правда не знал, как отказать, когда его собственная душа точно птица билась о ребра от осознания собственной беспомощности. Лили же не сдавалась, вцепившись в парня сильнее, женщина почти силой потянула дезориентированного Героя прочь от клетей на ходу рассказывая, как хорошо им будет когда они выберутся из мира мертвых. Как она будет готовить ему и помогать с учебой, как будет провожать в школу и как облегчит Гарри ношу, приняв титул Леди Певерелл. - Что? – замер на месте парень, услышав последние слова матери. Она сказала – Певерелл? Но откуда она могла знать, что Гарри принял этот титул? В голове его сделалось пусто, а в ушах словно раздался звон чего-то разбитого и мир приобрел четкость. Гарри наконец услышал вместо тишины и болтовни матери шелест ветвей на ветру, стоны и плачь пленников, свиристель птиц и голос отца. - Гарри! Гарри! – мужской голос надрывно кричал где-то вдали в бессмысленной попытке дозваться. Воздух неожиданно переполнил легкие будто Поттер и не дышал до этого, перед глазами слегка помутилось, и действующий Лорд Блэк нерешительно сделал шаг прочь от Лили. - Сынок? – растеряно чирикнула женщина, а Гарри уже более решительно отступил вновь и еще раз, и еще. В какой момент он развернулся и бросился прочь, буквально летя на голос отца парень не понял и сам, лишь услышал за спиной злобный окрик и оглянувшись с ужасом увидел, как искажается тело матери, взмахнувшей черными крыльями в попытке нагнать его. – Стой сейчас же! Поттер ускорился, петляя меж клетей с усилием отвозя взгляд от отчаянных лиц неизвестных женщин, мужчин, стариков и детей, что голосили как один умоляя забрать с собой, что тянули свои руки из-за прутьев клеток в надежде ухватиться за парня. А Гарри бежал и задыхался от ужаса, от настигавшей его размазанной тени с черными крыльями и серебряным клювом вместо носа и губ, от острых когтей на птичьих лапах. Голос отца становился громче и бодрее, четче впивался в агонизирующее сознание юноши призывая поторопиться и словно одним своим звучанием указывал путь. Клети не кончались, лишь редели, как и деревья их укрывающие. Зал расширялся кругом, расходясь лучистыми вставками во все стороны белоснежного мраморного пола. Начали мерцать наконец появившиеся на стенах окна закрывающие тяжелые свинцовые тучи на черном небе мира мертвых. Гарри не знал куда он бежит и уже задыхался, явственно ощущая как неведомая тварь, притворившаяся его матерью, нагоняет его. Силы почти покинули тело как чья-то знакомая рука втащила его в одну из неожиданно не запертых золотых клетей. Поттер взвизгнул, дернувшись в чужой крепкой хватке и тут же затих, увидев напротив взволнованную Лили усиленно размахивающую руками и бессмысленно раскрывающую рот. - Гарри! – громыхнуло над ухом отцовским баритоном, и парень обмер, окончательно замерев в чужих руках. Его отпустили и обошли, встав наконец напротив. Это и правда был Джеймс, тот самый что на вокзале, что в Возрождающем камне, тот, что в воспоминаниях Беллы, тот который его отец. – Вот же глупый ребенок! Так легко купился на…! Что еще хотел сказать Джеймс осталось неясно, ведь ему с выверенной годами точностью прилетел увесистый подзатыльник от упершей руки в бока Лили, очевидно его настоящей матери. Лили фыркнула на мужа поджав губы, а затем мягко погладила щеку Гарри с тоской и любовью смотря в глаза. - Лилс! – Джеймс возмущенно потер голову, но ничего не сделал лишь тревожно выглянул из клети к чему-то прислушиваясь и словно вправду что-то услышав спешно потянул Гарри к настилу в углу закопав в ворохе одеял. Перед ним уселся сам и притянул обеспокоенно напрягшуюся жену в объятия тем самым полностью загородив Гарри собой. И стоило брюнету открыть рот в возмущении как их накрыла тень и клеть слегка тряхнуло, когда на нее опустилось то чудовище. Полу птица-полу женщина, являвшая собой смесь рыжих, белых и черных перьев внимательно оглядела тревожную пару и раскрыв клюв заговорила голосам Лили. - Лили-Лили…твой сын вырос таким красавцем! Копия Джеймса! – супруги напряженно молчали всеми силами закрывая собой сжавшегося в комок Гарри. Существо рокочуще рассмеялось и опустилось перед клеткой склонив голову. – Он же здесь? Я его чувствую! - Не понимаю, о чем ты! – ядовито зашипел мужчина, задвигая за свою спину и жену, крепко вцепившуюся в его рубашку. Лили все так же молчала лишь открывая и закрывая беззвучно рот, а Гарри наконец понял почему. То чудище, неужели оно отняло у матери голос? Не потому ли он как дурак повелся на ее спектакль? Потому что голос был настоящим! – Гарри тут не появлялся. - Лжешь! – щелкнула клювом птица, прищурив глаза. – Он нужен мне! Лишь он может вывести меня отсюда! - Что бы ты вновь уничтожала всех вокруг? Это наказание дано тебе самой Смертью, так неси его с честью! – зашипел мужчина, раскинув руки в неуемной попытке спрятать свою семью за собой. Чудище гневно прищурилось заворчав, но в клетку пролезть не могло, а потому устроившись удобнее принялось ждать, сверля вход взглядом. Пока Джеймс отвлекал монстра разговором, Лили скрытая спиной мужа и ветвями дерева незаметно отворила еще одну потайную дверцу прямо за спиной Гарри и роняя слезы вытолкнула сына наружу скрывая длинными ветвями. В руки удивленному Поттеру приземлилась потрепанная карта, а щеку обжог материнский поцелуй словно оберег, опаливший кожу. Лили смахнула слезы и поторапливая замахала руками наблюдая как сын, пригибаясь за деревьями тихо уходит прочь. Гарри обернулся лишь раз, чтобы сквозь слезы увидеть кричащего что-то монстру отца и безмолвно взмахивающую в ярости руками мать. Он спешно уходил прочь, передвигаясь по теням и едва ступал на мрамор дабы не привлекать внимания монстра. Уйдя достаточно далеко, парень все же раскрыл карту с удивлением заметив себя, отмеченного светящейся точкой на карте. Тут было множество ходов, и слава Мерлину у самого края карты стоял крестик. Судя по золотистой нити на его запястье, тянувшейся вдаль ему, было именно туда. Тяжело вздохнув, Поттер пригнулся еще ниже и засеменил прочь все время сверяясь с картой.***
Легкий ветерок, созданный магией каминного перемещения и пропустивших появившегося охранных чар взметнул лежащие на многочисленных полках бумаги и свитки. Фоукс встрепенувшись огляделся, но почувствовав своего владельца вновь опустил голову пряча ее под крылом. Появившись в своем кабинете из камина, раздраженный Дамблдор нервно отряхнул цветастый подол мантии от сажи. Ничего путного с Роном не вышло, мальчишка, запертый в своем доме, обозлился на всех окончательно и даже поговорить по человечески не удосужился. Грейнджер, настращать которую об опасности для Гарри было бы куда проще, вообще вне досягаемости, а старика мучали кошмары. Каким бы старец не был зацикленным на «всеобщем благе» сейчас он искренне тревожился за одураченного мальчика. Гарри не то, чтобы был ему безразличен, нет, за столько лет мужчина прикипел к нему определенным образом и несмотря на свои не очень правомерные действия искренне боялся за этого ребенка. Боялся, что тот умрет, хоть и знал, что сам отправит его на смерть. Боялся, что мальчик отчается, хоть и сам вгонял его в уныние своим действием или если точнее бездействием. Сейчас же старик страшился иного. Он боялся увидеть этого ребенка разрушенным морально. В конце концов ничего не разрушает сильнее любви, особенно если это любовь между соулмейтами… Чертовы «родственные души» как никто другой уничтожали саму суть человека, его душу. Уж кому как не ему знать это поганое чувство гниющей раны, что никогда не сможет зажить? О! Дамблдор знал об этом все и даже больше. Именно поэтому вот уже несколько десятилетий он травит себя Зельем Сепарации, что притупляет гниение и боль. Боль что невозможно забыть или уничтожить, боль что сводит сума физически и духовно. - Альбус? – удивленно окликает его женский голос, и старик дергано оборачивается, встречаясь с темными болотными глазами Минервы. Женщина кладет стопку документов на его стол и нерешительно трогает старого мага за плечо. – Все хорошо? Ты побледнел… - Гарри в опасности! – почти отчаянно шепчет мужчина, едва ли не хватаясь за собственные волосы и с надеждой на понимание заглядывает в чужие глаза. Минерва устало вздыхает и опустив руку неловко отряхивает платье от осевшей на подол сажи отведя прочь глаза. За столько лет она уже привыкла к подобным причудам и потому успокоившись возвращает взгляд на переполненное надеждой лицо старика. - О! Да брось! Он с мистером Малфоем у Тонкс, уж где-где, а в Аврорате ему ничего не угрожает! – закатывает глаза женщина старясь звучать более оптимистично, и волшебник морщится от ее скептицизма. Директор почти слышно скрипит зубами от досады, только теперь ему становится в полной мере понятна притча о пастухе и волках. Кажется слишком часто он кричал о мнимой опасности, что даже самые близкие сторонники перестали верить ему. Минерва все так же вежливо улыбается и с участием смотрит на волшебника, но в глазах нет осознания большой беды и Дамблдору срывает тормоза. - Я не о том! – громогласно орет, схватив ведьму за плечи, срывается, теряя на миг маску мужчина, но тут же поправляется, беря себя в руки, вежливо отпустив ошеломленную женщину. – Я о их связи. Эта связь губительна, она сведет его с ума! - Ты противоречишь сам себе! – шипит Макгонагал рассерженной кошкой торопливо оглаживая плечи, где наверняка останутся синяки от неожиданно сильной хватки старика. – То любовь это хорошо, теперь любовь — это плохо, определись! - Любовь — это чудо, данное нам самой жизнью! – взрывается волшебник и тут же раздраженно рычит. – Но «связь» … она губительна! Соулмейты это зло, они те, кто разрушают друг друга пока сама основа мага не умрет в человеке. Они даже после множества лет изничтожения связи причиняют боль. Они преследуют во снах, мерещатся в каждом встреченном человеке, словно паразит, пожирающий твою волю изнутри! Старик выглядит спятившим со своими мечущимися от непонятного ужаса глазами, трясущимися руками и сереющим лицом. Он тяжело дышит как загнанная лошадь и нервно оглядывается под тихий рокот картин. Ведьма почти физически желает бежать не оглядываясь, но стойко замирает на месте. - Да откуда тебе-то знать? – возмущается женщина, складывая руки на груди, потому что всем известно, что у старика нет наследия, у него нет нареченного, он не может знать какого это… любить кого-то без остатка и до боли. Но Дамблдор выглядит растеряно и удивительно молодо в охватившем его ужасе. Минерва ошарашено понимает, что сбрей он свою седую бороду и сними нелепый наряд, ему не дашь и шестидесяти, хотя он куда старше. - Откуда мне знать? – рассеяно повторяет мужчина словно в бреду нелепо хихикая и поблекшие глаза его неожиданно наполняются яркой голубизной с тлеющим на дне глаз ужасом. Гулко сглотнув, старик все же берт себя в руки, и схватив ойкнувшую Минерву за локоть трансгрессирует прямо из Хогвартса с ощутимым трудом преодолевая чары замка. Когда вихри Аппарации исчезают, и голова перестает кружится, а тело дрожать от мнимого расщепления. женщина оказывается в стылом черном коридоре с где-то капающей водой. На локте все еще горячая, отчего-то дрожащая рука Дамблдора, а за спиной его же судорожный вздох. Макгонагал оглядывает бледного до трясучки напуганного старика и сглатывает от охватившего ее ужаса. Она не знает где они и это место опасно. Ведь Дамблдор его так очевидно боится. - Где мы? – шёпотом уточняет женщина и старик, состроив поистине жалкую гримасу сипит на выдохе ужасающе четкое «в моем аду». Не успевает Макгонагал вскрикнуть или возмутиться, как их настигает чуждый хриплый смешок откуда-то из темноты. Когда женщина оборачивается, серея от ужаса, мимо нее из мрачной черноты на Дамблдора смотрят потусторонние ясные глаза, обрамленные поседевшим золотом волос. - В этот раз ты рано, милый… - раздается игривое из темноты, и маги одновременно вздрагивают от разлившегося в тишине каркающего смеха. Макгонагал совсем не хотела знать, на что похож ад Дамблдора.***
Сколько точно он бродил по лабиринту из клеток и деревьев Гарри не мог даже предположить, но точно ощущал, что время заканчивается. Его тело выкручивало от боли, а колени подгибались, даже дышать воздухом мертвых становилось физически больно. Голову заполонили тысячи мыслей, а вдруг не успеет или как там родители, или не найдет ли то чудовище его вновь? Насчет чудища Поттер переживал не безосновательно, он периодически слышал свист ветра от взмахов огромных крыльев, щелканье клюва где-то за спиной и видел мелькающую на грани опасности черную тень, но продолжал идти. Карта вела все дальше, а тонкий шнур света на руке уплотняясь расширялся словно демонстрируя как близок он к цели. В одной из проходных комнат, не заставленных клетями, было множество сокровищ, столько что не обвести взором. У широкого окна в лучах неожиданно вышедшей из-за туч луны орошенная светом на золотом постаменте лежала книжица, слегка придавливая края широкой пожелтевшей от времени карты. Чертыхаясь от своего неуемного любопытства, Поттер приблизился к пергаменту и внимательно осмотрел подробную карту Англии как магической, так и наслоившейся на нее человеческой. На карте двигаясь и мерцая были отмечены три точки обозначающие странные изображения. Одна, статичная и замершая на адресе Гриммо ровно мерцала золотом изображая треугольник. Вторая, чуть рассеиваясь и затухая на незнакомом адресе где-то в Графстве Морте, принадлежащем Поттерам, изображалась вертикальной чертой. Третья же изображенная кругом мерцала то тут, то там, перемещаясь по карте с немыслимой скоростью. Оглядев странную карту, Поттер нервно сглотнул, собрав в голове рисунок, изображающий Дары Смерти и тут же чертыхнулся. Его мантия и правда лежала на Гриммо, об этом говорила и мерцающая надпись в той самой книжице, где каллиграфическим подчерком было выделено его имя и название соответствующего дара с адресом чуть ниже. - Удобно. – хмыкнул Гарри и пробежался взглядом по строчкам. Его отец, дед, прадед и так еще около нескольких десятков имен до самого первого Певерелла. Брюнет впечатлился точности и дотошному заполнению, каждая строчка несла кучу информации: кто, где, как и когда получил мантию, каким образом использовал и где хранил. Пролистав в другую сторону до мерцавшей закладки с вертикальной чертой, Гарри с легким удивлением вчитался в обладателей Бузинной палочки. Почти шесть сотен человек, некоторые находили и теряли ее в тот же миг, кто-то владел годами. Палочка кочевала из рук в руки, творила великие и ужасные вещи, а потом вдруг исчезла на целых шесть абзацев перечеркнутых кривоватой «Z». После вновь объявилась у Домаскиса Свэнса чинившего разбой и разрушения. Последним злом совершенным Домаскисом была смерть Карлуса Поттера. Гарри неверяще перечитал эту строчку шумно задышав от охватившего тело негодования и слепой ярости. Успокаивая себя кончиной этого ублюдка, Поттер вчитался в последние строчки и обмер: «Новый хозяин – Дорея Виолетта Поттер-Блэк – пытала Домаскиса Свэнса.» Ниже припиской числился адрес, очевидно ныне запечатанного поместья. Но не это поразило парня, а имя последнего обладателя палочки. Его бабушка… В его прошлом-будущем первым палочку заполучил Дамблдор, за ним Волдеморт и сам Гарри, но…как она оказалась у старика? Неужели этот помешанный на мифическом благе старик нашел способ проникнуть в Поттер-мэнор и убил его бабушку? В голове все смешалось и брюнету пришлось опереться на подставку чтобы не осесть на мраморный пол. Воздуха вновь катастрофически перестало хватать, грудь сдавило и обожгло калёным железом, но Гарри не мог сделать и шага все еще думая, как именно Дамблдор получил палочку. Не придя к чему-то стоящему, Поттер потянулся узнать, где находится Воскрешающий камень, но его настиг свист верта и клацанье когтей недалеко от входа в этот потайной альков. Вздрогнув от неожиданности и страха Гарри бросился прочь. Он бежал, петляя средь лестниц и пролетов, осматривал на бегу клетушки, но так и не находил нужную. На карте место, отмеченное крестом все приближалось и не сбавляя ходу Гарри рванул едва ли не быстрее прежнего. Спасительные двери распахнулись с одного толчка и запнувшись о порог парень влетел в комнату кубарем, перевернувшись на мраморе пару раз. Затормозил он ровнёхонько у ступеней ведущих вверх к трону, с которого на него с интересом взирала Смерть подперев щеку кулаком. - А ты, я смотрю не торопился… - саркастично прокаркала старческим голосом Вечная Невеста, не меняя положения, лишь глаза из-под черноты капюшона блеснули таинственной зеленью. Рядом с ней подвешенная в клети, такой же, как и тысячи до нее спокойно восседала на мягких подушках Белатрисс. - Ну здравствуй, племянничек. – нахально усмехнулась женщина и Гарри с удивлением отметил ее внешний вид. Бледная и измученная, с синяками под глазами, с острыми от худобы скулами. Она выглядела точно, как в воспоминаниях о войне, разве что не беременная. Гарри промолчал, лишь встал, отряхнувшись и окинул обеих взглядом. Смерть насмешливо фыркнула, а Белла цокнула, но больше обе ничего не сказали. Они играли в гляделки не меньше десятка минут пока парень не сдался. - Госпожа, могу ли я забрать Белатрисс? – голос его немного дрогнул, но сжав ладони в кулаки Герой все же остался спокоен. Смерть медленно, словно неуверенно кивнула и махнула широким рукавом мантии. На это движение отреагировала клеть и уже в следующую секунду надменно восседавшая за решёткой женщина с визгом повалилась на пол. Гарри чуть наморщил нос, но все же протянул подрагивающую ладонь, за которую ухватились бледные худые пальцы. - Ты мой должник Гарри, помни об этом… - напоследок произнесла Смерть и перед парой распахнула свою пасть Арка Смерти. Гарри судорожно взглотнул крепче уцепившись в дрожащую руку сжавшейся женщины и уверенно шагнул внутрь, обернувшись лишь в самый последний миг едва слышно обронив: «До самой смерти».