***
— Я знал, что ты согласишься, — в который раз повторяет Харви. Последние двадцать минут он потратил на приклеивание фальшивых клыков и теперь, стоя перед зеркалом, трогал их языком, проверяя, как хорошо и прочно они держатся. За его спиной Ник ворчал себе под нос беспрестанно и жаловался на свою нелёгкую жизнь. — Это просто смешно. Я смехотворен. — В этом суть Хэллоуина, Скрэтч, — Харви оборачивается, чтобы вскоре притянуть Николаса к себе и коротко чмокнуть в губы. — Нужно повеселиться от души. Это первый твой Хэллоуин? — И последний. «Надейся» — злорадно захохотал внутренний Харви, внешний же закатил глаза (он перенял эту привычку у самого Скрэтча) и схватил плащ, покоившийся на спинке стула. Рано начал ныть, он ведь ещё даже не попробовал Рождество (Сабрина говорила, что его в классическом виде ведьмы тоже не празднуют, только зимнее солнцестояние). — Мы можем идти. — Веселитесь, малышня, — лениво бросил Томми, всё это время валявшийся на кровати. Харви не стеснялся проявлять свои чувства к Нику при нём — своему брату он мог доверить всё. К тому же, он сам их спалил (Ник умеет очень громко возмущаться). На вечеринку идти он отказался, сославшись на важные дела, но, учитывая, что он увлечённо читал мифы Ктулху, Харви сделал вывод, что он просто повзрослел (= стал скучным дедом). Спеллман встретила их в костюме дьяволицы (для Ника это было как минимум забавно — интересно, можно ли это посчитать за неуважение к Люциферу? — но он ничего не сказал, чтобы не получить лечебный подзатыльник), ничуть не удивленная тем, что Харви притащил с собой Скрэтча. В доме играла музыка, причём довольно громкая, что намекало на то, что в доме отсутствуют и Зельда, и Хильда. Как ей удалось их выпроводить? — Вообще-то, — начала она, перекрикивая музыку, — по официальной версии у нас только вишнёвый пунш, но Эмброуз выдаёт кое-что покрепче, если вы вдруг захотите. Ник закатил глаза, но кивнул. Скорее всего, он просто отправится к нему (предварительно сняв дурацкую шляпу) и будет сидеть там всю вечеринку. Свой долг перед Харви и Сабриной он выполнил — пришёл. Но он не обещал веселиться и напиваться вдрызг, как это делали его смертные ровесники. Спойлер: осуществить свой план ему не удалось. Сабрина утянула его в центр толпы, а после куда-то делась, оставляя его, абсолютно беспомощного, в центре подросткового веселья. Ему пришлось болтаться там пятнадцать минут, не меньше. Только по истечению этого времени чья-то — как оказалось, Харви — рука вытянула его из этого ада. Видимо, такова была проверка на прочность. В чём смысл этого Хэллоуина — неясно, но спросить не удалось — Ник снова его потерял. На этот раз уже на добрые полчаса, чтобы чуть позже наткнуться на него на втором этаже. Судя по неестественно веселому выражению лица Харви, он уже успел навестить Эмброуза. Ник устало вздохнул и потянул его в ванную. Нет, всё-таки, не зря он пришёл. Должен же кто-то следить за Кинклом, чтобы его на утро первого ноября не нашли спящим в луже. На Сабрину в этом деле положиться нельзя. — Умойся хоть. Твоё подобие грима смазалось, — Харви не было до этого дела. Ему было весело. А ещё его трезвая часть надеялась, что весело и Нику. Тот, впрочем, таковым — весёлым — не казался и не являлся — сложив руки на груди, он наблюдал, как Харви пытается умыться холодной водой и неловко смеется, когда его накидка намокает. — Знаешь? — Что ещё? «Я очень рад, что ты со мной. Спасибо, что не бросил меня» — вот, что хочет сказать Харви. Однако вместо этого он сдавленно шепчет: — Меня сейчас стошнит. — А Ник закатывает глаза и сдергивает с него вампирское одеяние, подталкивая к белому другу. Ещё Харви хочет сказать, что ему нравится своеобразная забота Николаса, но его откровенно мутит, и ощущение такое, что его вырвет, едва он откроет рот. Ник выглядит, как уставший родитель, но что-то Харви подсказывает, что, да, ему весело. Может и не так, как ему. Не от того, что он смешал чуть большее количество алкоголя с апельсиновым соком, или от того, что Крисси из параллели попыталась забраться на стол, но от того, что Харви не может сказать, но о чем усердно думает последние две минуты. Ник умеет читать мысли, и иногда этот дар — золото. За стенкой играла до жути любимая Кинклом «Spooky Scary Skeletons». — Не смейся надо мной потом, хорошо? — такого позора Харви не вынесет. Он знает, что Ник будет смеяться. Возможно, громче всех. И Кинкл ему, конечно же, позволит. Он влюблён в этого невозможно колючего колдуна до безумия. «Я влюблён в тебя». Ник изгибает уголки губ в улыбке: — Я знаю, — но думает совсем о другом, вслушиваясь в глупый и совершенно детский текст песни. Хорошо, что телепатия Харви недоступна. «Возможно, я тоже в тебя чуточку влюблён».boo!
31 октября 2019 г. в 00:00
— Нет, просто нет.
— Ну почему?! — взвыл Харви. Он получил отказ уже в четвёртый раз, но не терял надежды. Разве что совсем чуть-чуть. Но причины его отчаяния мы разберём немного позже...
Хэллоуин — самый замечательный праздник на свете. Такого мнения придерживался Харви Кинкл всю свою жизнь, так думает и сейчас, в свои почти-что-восемнадцать. Возможно, он рассуждает и ведёт себя немного по-детски — ладно, возможно, не «немного», — но, поверьте, лакричные палочки и шоколадные батончики того стоили.
В маленьком Гриндейле Хэллоуин был особенным праздником. Абсолютно все дома преображались к волшебной ночи: на деревьях висела паутина (ну, или туалетная бумага — у кого на что хватало фантазии и денег), тыквы сверкали зловещими ухмылками, а кирпичные стены жилых домов были якобы заляпаны кровью. Харви обожал это всё и сам с удовольствием украшал дом и помогал с этим друзьям.
В этом году праздник обещал быть особенным, и не только потому что несколько месяцев назад Харви с Роз и Тео узнал о существовании реальных ведьм, а Сабрина обещала закатить настоящую вечеринку, чего не делала в предыдущие годы (в основном из-за строгой Зельды), но и потому что с ним будет Ник.
Кинкл так и не понял, каким образом и когда именно у них всё закрутилось. Честно говоря, он даже не помнил, как они познакомились. Просто в какой-то момент нейтральное «привет» (да и то, только в компании Сабрины) превратилось в «привет, как дела?» и/или «я помню, что тебе нравится ореховый капучино, поэтому взял тебе его». Дружеские рукопожатия сменялись объятиями, чуть позднее — поцелуями (кажется, по пьяни)... И вот, они здесь.
Так почему же Харви в преддверии замечательного Хэллоуина в отчаянии? Дело в том, что его планы на приятное времяпрепровождении в компании его парня — боги, как же странно звучит! — оказались под угрозой. Ник отказывался идти на вечеринку, но, что ещё хуже, отказывался надевать костюм, обозвав праздник «детским и слишком глупым для порядочных чернокнижников». В первый раз Харви спросил у него об его отношении к Хэллоуину вечером, за домашкой по истории, ещё за две недели до самого Хэллоуина. Ник, не отрываясь от своей заумной книги, ответил, что никак. Во второй раз Кинкл спрашивал перед сном. Ник сидел с ним, чтобы проверить, действительно ли он заснёт или возьмёт телефон (следовательно, не выспится, следовательно, не напишет зачёт по геометрии, следовательно...), как обычно. Тогда он сказал, что Сабрина собирается устроить вечеринку (она, как и большая часть подростков в Гриндейле, готовилась к подобному заранее и основательно), и Ник ответил ему, что ему, в общем-то, всё равно, и что лучше бы Харви поскорее заснул.
Читателю может показаться, что отношения между Харви и Николасом Скрэтчем были немного нездоровыми. Возможно, даже очень нездоровыми. Однако это было совсем не так. Николас Скрэтч был влюблён в Харви Кинкла гораздо сильнее, чем Харви Кинкл мог себе представить. Для него такие чувства были в новинку, а ещё он от природы такой вредный. Сарказм и язвительность у него в каждом слове, в каждом предложении, но, тем не менее, понять, что он по уши в Харви довольно легко. Это видно по взглядам, касаниям и мимолетным улыбкам, что он усердно прятал в уголках губ. Ну, а в остальном он вёл себя так, как истинный представитель своего рода. Чистокровный одарённый.
— Тебе, что, сложно? Тебе даже придумывать костюм не надо, я всё сделал за тебя, тебе достаточно надеть эту шляпу, и...
— Эту шляпу я точно не надену.
Николас был непреклонен. А ещё они встречались не так уж долго, чтобы он успел понять, как сильно Харви любил Хэллоуин. Назревал скандал.
Харви весь надулся и сложил руки на груди. Ни одна его попытка затащить Ника на вечеринку не увенчалась успехом. Он пытался врать (забыв, видимо, что даже если Ник не читает его мысли, то всё равно легко может узнать, когда он врёт, по его лицу), пытался искать компромисс, даже сказал, что у Сабрины день рождения, что, между прочим, являлось чистейшей правдой, но он всё равно качал головой. Всё бесполезно.
Повисла тишина. Харви вздохнул и выбросил супер нелепую шляпу куда-то за спину. Ник вопросительно выгнул бровь, ожидая каких-то слов, но ничего не происходило. Только спустя долгие две минуты Харви пробормотал что-то вроде «как хочешь» и ушёл в другую комнату. Ник вздохнул тоже, бросив тоскливый взгляд на оставленный костюм. А где-то в спальне Томми Харви предвкушал свою победу.