take me to church

      Холодный воздух едва перекрывает дыхание, в лёгких парах отражаясь на бледной коже священника, который неловко, но умело перехватывает чужой крест, срывая его с груди. Руки совсем обмерзли, а металл и вовсе заледенел, покрывшись тонкой корочкой инея, светясь, переплетаясь с лунным светом и отражая слегка видимое свечение огней на улице. Ким Тэхен - по совместительству падший ангел и не верующий в Бога священник - хватается за цепь креста человека, холодным взглядом пронизывая золотой покров предмета.       —Мне кажется, что Вы, - поднимает голову Тэхен, всматриваясь в лицо напротив, выражающее ужас. - Не достойны носить это.       Он резким рывком бросает крест за спину, продолжая укоризненно глядеть на грешника.       —Отец! - вскрикивает пожилой человек, падая на колени, безжалостно обхватывает руками ноги Тэхена, на что получает отрицательный рывок, ревет, мысленно молясь.       Но тщетно.       Тэхен томно вздыхает, равнодушно глядит на старика, мысленно выругиваясь за потраченное в пустую время. Он разворачивается, уходя прочь, не желая более видеть обузу своей ненавистной работы.       Снег громко и отчетливо хрустит под подошвой ботинок, оставляя выпуклые следы, которые в кратчайшие сроки пропадают под напором вихря, исчезают, словно их и не было в помине. Холодный воздух бьется о шею, а колкие снежинки с легкой неприятной болью сталкиваются с красными промерзлыми щеками Кима. Он по инерции жмурит глаза, ловит непонятный для себя дизориентир в пространстве, шатаясь. Ноги почти ватные, не чувствуются совсем; лишь коленки подрагивают от сильного ветра, с тяжестью сгибаясь.       —Полно, - бормочет про себя Тэхен. Он тяжело двигает пальцами в кармане своего одеяния, ухватываясь за намокшую и немного потрепанную пачку старых сигарет. - Эта работа выводит меня из колеи. Сейчас бы записывать песни, стать знаменитым и жить хорошо, - Он черство ворчит, а дрожащие искусанные губы двигаются в попытке произнести смачное "блять", - А не вот это вот все.       Ким искренне ненавидит свою работу, мечтая об уходе. Он не верит в Бога от слова совсем, а потому каждый раз выслушивать людей с их бреднями об аду и грехах, а по воскресеньям и вовсе ломать язык, читая молитвы несколько часов подряд, к черту не надо.       Но выбора особо нет. Приходится пахать в попытках выжить в черном, пропитанном финансовыми проблемами, мире. И это самое ужасное.       Парень выдыхает плотный серый дым сигарет, надеясь получить хоть немного тепла. Обуглившийся пепел табака сыпется на землю с каждой затяжкой, пропадая в сугробах, едва успевая догореть. В этом даже можно уловить особую символичность: жизнь Кима словно сгоревший книжный переплет, который заставляет листы произведения меркнуть и выпадать, концами загибаясь.       Ему бы тоже хотелось загнуться.

***

      Тэхен усаживается на теплый диван, ловя взглядом красные искры камина, который подает тепло в дом, заставляя глаза слегка подрагивать, а тело вздыматься. Завораживающая и невероятно уютная картина: тёплыми оттенками помещение, с небольшой склонностью к холодным, рисуя пейзаж за окном; горящий камин, единственный источник жизни в мороз на улице; толстый пушистый плед; теплый чай, руки от которого слегка обжигающе плывут.       Слышится негромкий высокий лай.       —Ентан, - Ким шепотом подзывает свою собаку, которую зовет ласково "сыном". - Иди скорее ко мне.       Пес ухватывается мягкими лапками за диван, подпрыгивая, опираясь на своего хозяина и падая в горячие объятия отца. Подучшечками лап он игриво проводит по чужой тыльной стороне ладони, начиная размеренно сопеть. А Тэхен смотрит на него так, словно это весь его мир. Единственное сокровище в жизни.       Ким не замечает, как проходит лишь небольшая с частью минута, как устало прикрывает глаза, проваливаясь в сон. Этот день был до ужаса выматывающим. Тэхен лишь успевает подумать про себя, что было бы прекрасно уйти с работы и находиться в тепле недеди две, пока мороз не сойдет. Сознание буквально плывет от мечт покинуть город и жить припеваючи. Ресницы еще недолго дрожат в такт пальцам на животе, которые в конце концов просто проваливаются в мертвой тиши холода и едва слышного треска камина.