Музыкальная аудитория

Я шла по коридору, держа курс в нашу уютную комнату, где наверняка меня ожидает Мими, чтобы в очередной раз пожаловаться на злюку Фенцио, который больше походит на демона, нежели на ангела, а его белые крылья и одеяния — большое недоразумение, которое он напялил на себя так, для виду. Нужно будет прослушать её рассказы о прошедшем дне, как она бесподобно выполнила своё дьявольское задание, в чём я ни на минуту никогда не сомневалась, на земле и лицезреть уставшее лицо и физическое состояние к концу дня, который для меня оказался совсем не загрузочным, если сравнить с остальными. Но это и не удивительно, ведь я уже привыкаю к новому образу жизни, если её можно назвать таковой, вопреки человеческим словам некоторых о том, что «жизни после смерти нет». Посмотрела бы я на лицо тех, кто думал, что наконец-то умер, избавился от гнусных занятий, родительского контроля и просто жизненных мучений, надеясь, что хоть после смерти настанет покой и тишина, он попадет в рай и будет вечно жить в округе небесных созданий, мифических существ, не имея никаких нужд, забот, переживаний. А тут попадает в небеса, где вновь должен пройти девять кругов ада в школе ангелов и демонов, учась летать, влиять на людей, как врождённый ангел или демон и сидеть на гнусных уроках, прямо как в жизни, на земле. Размышляя обо всём на свете, я быстро смогла дойти до нужной двери уже на автомате, не пытаясь разобраться, куда же мне повернуть, чтобы попасть в комнату, а не какое-нибудь другое крыло школы, выход из которого с трудом смогла бы найти самостоятельно, ведь скорее всего, я бы бродила, как в саду Адама и Евы по сказаниям, пока какой-нибудь ангел не помог мне, про помощь демонов промолчу, ведь они на то и зовутся демонами. Я тихо дёрнула дверную ручку, дабы не разбудить Мими на случай, если она спит, но к моему же удивлению, дверь не поддалась мне и осталась закрытой, как и прежде. Я в недоумении ещё несколько раз попыталась открыть позолоченную дверь, толкая её изо всех сил, но наконец, после некоторых попыток всё же смирилась, что она закрыта, а мои ключи от комнаты остались в ней же, ещё с утра. Кто же знал, что Мими свалит вечером Бог знает куда и оставит Вики, свою подругу, то есть меня ожидать её прихода, чтобы наконец-то укутаться в теплое одеяло, раздумывая, чтобы я делала сейчас на земле, не будь мертва из-за твари в чёрном манивэне. Представляю, как бы отец гордился мной, узнав от меня же лично, что я получила диплом и стала совсем взрослой и самостоятельной девушкой или даже женщиной; не упустила бы момента обнять его десятки раз, если бы знала, что всё пойдет совсем не радужно, постоянно бы благодарила его и мысленно маму за подаренную мне жизнь, за то, что любили меня, любят до сих пор и всегда будут, даже после кончины. Я оглядела коридоры, прислушалась, надеясь услышать стук каблуков Мими, но к сожалению или может к счастью, в школе стояла загробная тишина, даже не смотря на то, что время не такое и позднее и много кто мог бы разгуливать сейчас по длинным роскошным коридорам, с кучей искусных картин разных значений и изображений, каждая из которых уникальна, приковывает к себе особое внимание, словно говоря: «посмотри на меня и поразись». Единственное, что я смогла услышать среди тишины и то не сразу — чью-то игру на гитаре, если уточнить, то неповторимую игру на гитаре, такую душевную, нежную, спокойную, как олицетворение играющего. Звук приковал моё внимание полностью, совсем не оставляя в голове каких-либо мыслей о чем-то, кроме мелодии, переходящую из холодной и нежной — в страстную и манящую всё время. Я шла под ритм музыки, хотя скорее плыла под каждую ноту, исходящей из, видимо, музыкальной аудитории. Интересно, зачем кому-то когда-то нужно было создавать класс музыки в школе ангелов и демонов, ведь она, по сути, не играет никакую роль в обучении? С каждым новым шагом, звук игры становился всё более громче, более яснее. Вот он — коридор, за одной из дверей которых некто играет на гитаре, маня к себе любого слушателя без исключений. Я подошла к одной из дверей, прислонилась к ней всем телом и приложила ухо, вслушиваясь, не за ней ли исполнитель? Одна дверь, вторая, третья, но ни из одной из них так не был выразителен звук, как был в последней. Старость кабинета была видна ещё даже не войдя в него: дверь, покрытая слоями грязи и уже скоро которая может из белой превратиться в серую или же чёрную, старомодная «вывеска» на верхушке двери с названием кабинета, которое еле было читаемо. Я на всякий случай ещё раз приблизила ухо к двери, уже стараясь не прижиматься к ней, ведь своё красное платье в обтяжку с откровенным декольте, которое мы с Мими «одолжили» в магазине людей на земле всего пару дней назад, замарать не хотелось, уж слишком оно нравится мне. Я дёрнула ручку, пыли на которой почти нет, что служит очередным доказательством присутствия бессмертного по ту сторону двери, и она легко поддалась мне. Дверь открылась сама, со скрипом, который наверняка был бы слышен недалеко присутствующим, если бы не игра на гитаре. Я неловко заглянула в помещение, не решаясь без разрешения переходить через порог, мало ли, кто тут находится. — Люци? — я поразилась присутствием этого черта, с гитарой в руках, на которой буквально пару секунд назад, до моего проникновения, великолепно исполнял музыку неизвестного для меня происхождения, возможно даже собственно написания. Он безразлично кинул на меня взгляд, будто моё появление совсем не удивило его, будто он знал, что если кто-то и явится сюда, то только я, никто другой. Я также стояла за порогом, замерев, размышляя, стоит ли мне вообще входить или уйти, пока не поздно, ведь его занятие, скорее даже хобби походит на секретное, ведь за всё время я не слышала ни одного упоминания о том, что он вообще играет, про уровень игры — тем более. — Уокер, — он едва поклонился головой, как бы отдавая мне почтение за приход и одновременно здороваясь таким образом. Он посмотрел на инструмент в своих руках, на старые пыльные предметы, разбросанные в каждом углу кабинета, делая на всём этом акцент. — Удивлена? — насмешливо спросил он, без скромностей и даже нагло осматривая меня с ног до головы, каждый сантиметр: губы, декольте, грудь и всё находящееся ниже, в завершении хитро улыбнувшись одним лишь краешком губ, так незаметно, что я едва смогла увидеть это. — Чего замерла в дверях? Заходи, раз пришла. Послушай, что такое настоящая музыка, — уже грубо, но одновременно с некой осторожностью в словах обратился ко мне, будто не желая спугнуть и отставил гитару в сторону. Он расположился удобно, опёрся о стул, на котором сидит руками позади и всем видом показывал гостеприимство, в своих понятиях и умениях, конечно. Я также молча переступила через порог, скромно заведя руки за спину, скрестила их и не не смогла устоять перед старыми полками, музыкальными инструментами, по каждому из которых хотелось нежно провести рукой, слыша музыку людей, которые когда-то в прошлом играли на них. Почувствовать энергию каждого из них, закрыть глаза и с наслаждением представлять, как раньше тут было прекрасно, сколько ангелов и демонов приходило, дабы насытить свою душу музыкой, подпевать слова под знакомую. Я с насыщением и даже жадностью осматривала каждый сантиметр комнаты, даже разинув рот от атмосферы этой комнаты, которая не сравнится ни с какой другой. — Кто бы мог подумать, что из всех восхитительных мест во вселенной, меня зацепит эта старая комната с кучей килограммов пыли и грязи, — пораженно промолвила я, и только сейчас поняла, какое эхо здесь, в этом помещении, вопреки всех понятий. — Прикрой ротик, Непризнанная, — заткнул меня Люцифер своим низким голосом, который одурманивал меня, даже не считая такого же воздействия помещения. — Это волшебное место, — из его уст это прозвучало странно, даже немного глупо, ведь такого спокойствия в его голосе мне ещё не доводилось слышать. Здесь и сейчас не тот Люцифер, какого он вечно строит из себя — наглого и самовлюблённого, это настоящий он — нежный и манящий. Может он и сын Сатаны, но душку из него не выбить силой, как делает это его отец в прямом смысле. — И что же в нём волшебного? — вторила я его волшебный тон, играй с собственной мимикой лица и наконец-то сдвинулась с места, не сдержав сильное желание провести каждым кончиком пальцев по поверхностям зачарованного места. — Покажу, если будешь хорошей девочкой, — лукаво сказал он слова, которые едва не прошли мимо моих ушей, которые перекрывал неизвестно от куда идущий звук разнообразных мелодий, будто это играет в моей голове. Он тихо посмеивался надо мной, наблюдая, как я, будучи зачарованная, метаюсь из стороны в сторону. Иногда я встречалась с ним взглядом, но совсем ненадолго, видя новую интересующую меня вещь. Он внимательно наблюдал за мной, словно любуясь, хотя вероятнее, мне просто казалось так. — Не смотри на меня так, — тихо сказала я ему со смущённой улыбкой, в очередной раз словя его взгляд на моих глазах, словно боясь разрушить всю сложившуюся атмосферу. Он ухмыльнулся. «Руководство по магической игре» — было написано на одной из нескольких книг в стопке. Я провела рукой по словам, написанным почерком, которому позавидует каждый, дабы смахнуть пыль. Надпись засветилась желтым светом, каждая буква переливалась из белого — в золотой и наоборот, из золотого — в белый. Свет был достаточно ярким, чтобы осветить моё лицо в тёмной комнате, но тусклым, чтобы ослепить меня. Я открыла рот в изумлении и тихо ахнула, поражаясь этой невиданной «магией». Я открыла первую страницу, каждое слово на которой также сияло, как и на последующих. Я быстро пролистала все страницы и закрыла книгу, положила туда, откуда она была взята, в ту же стопку с другими книгами, каждую из которой хотелось пощупать со всех сторон, но сдержалась. — И что такой наглый и грозный демон, как ты, делает в таком ангельском месте? — поинтересовалась я, наблюдая за каждым его действием, шорохом, который почему-то дополнял, совсем не нарушал атмосферу. — Скорее сильный, сексуальный и чертовски красивый, — подправил Люцифер или скорее добавил, также лукаво смотря на меня, удостоив своё внимание моим глазам, которые он, наверное, с трудом мог разглядеть в такой темени, ведь солнце давно скрылось и перестало освещать комнату, а ведь она находится прямо по линии траектории звезды. — Да, — протянула я с хитростью в словах. — Сильный, — начала перечислять, показушно смотря в потолок и загибая пальцы. — сексуальный, — я игриво улыбнулась, краем глаз коротко посмотрев на него. — и чертовски красивый, — я не устранила улыбку с лица, а сделала её ещё более видимой и выразительной и сказала эти два слова тихо, нарочно делая вид, что восхищаюсь им, хотя возможно, именно так оно и есть, вовсе не нарочно. — А ты умеешь льстить, Уо-окер, — он протянул фамилию. Люцифер нагло улыбнулся и резко сделал нейтральное лицо, которое немного смутило меня и даже ввело в ступор. Я начала обходить широкий стол, отделяющий нас от друг друга, заигрывающе покачивая бедрами, элегантно проводя одной рукой по столу и подошла к нему, как профессиональная модель, стукая красными каблуками на крайне тонких шпильках. Люцифер откинулся назад ещё больше, пользуясь спинкой стула и ожидал моих дальнейших действий. Я подошла к нему, оставив не больше расстояние, медленно наклонилась и упёрла руки об его чёрные брюки. Длинные волосы, ранее находящиеся у меня на спине, свисли. Он был абсолютно спокоен, не в напряжении, что я поняла по его расслабленным мышцам на ногах. Наши лица оказались близко, слишком близко, чтобы считать это обыденным. — Я одолжу твою гитару? — маняще произнесла я. Гитара, на которой он играл, пожалуй, интересовала меня побольше всего другого. Может потому, что только она осталась не ощупанной мной. — Ты ещё и играть умеешь, Непризнанная? — он наигранно восхитился моим желанием испробовать этот инструмент. Я взяла ещё один стул, который находился рядом, что мне не пришлось делать даже двух шагов, одного было более, чем достаточно. Я взяла инструмент, который не считая сейчас, держу второй раз. Гитара большая для меня, но подходящая для шикарного Люцифера, который с интересом наблюдал за моими жалкими попытками взять инструмент правильно. Постоянно слышалось: «нет, не так», «у тебя руки или ветки?» и прочие слова с его стороны, что выбесило меня полностью, и я кинула на него злобный взгляд. Люцифер не смог больше наблюдать за моими неудачами, обошёл меня сзади, прихватив свой стул и поставил позади меня, сел на него и вплотную прижался ко мне. По коже вмиг прошлись мурашки, но не от холода, а от его теплого, чуть ли не обжигающего тела, которое всё больше начало манить меня. Он положил свои руки на мои и начал направлять их в правильном направлении, сначала я внимательно слушала его учения о том, как правильно это держать, но его интимное присутствие слишком совращало меня, и я перестала вникать в слова, а просто наслаждалась его тембром и телом, большими ладонями, от тепла которых наши руки вспотели. Мне захотелось посмотреть на него. Я понимала, что сделав это, мы окажемся кране близко к друг другу, но желание взяло вверх, какую бы правильную, но всё же дьяволицу я из себя не строила. Мы встретились глазами, в его глазах читалось нескрываемое желания, не знаю насчёт себя, но хоть этот чёрт и сводил меня с ума, такой близости мне было предостаточно. И я прекрасно знаю, как он может совратить любую девушку. Я метнула взгляд на его губы. — Так что же за волшебство, Люци? — маняще произнесла я, смотря то ему в глаза, то спуская взгляд обратно на губы и после приоткрыла рот, будто намереваясь поцеловать его, но мигом отвернулась, смущённо улыбаясь и чувствуя, как горят щёки. — Слушай, — прошептал Люцифер, смотря своими красными глазами на меня, что светились в темноте через зеркало, которое было напротив нас и замолк, ожидая чего-то. Я в недоумении посмотрела на него и хотела сказать что-то, но он цыкнул и приложил палец к своим губам, которые сейчас казались мне слишком сладкими. Он замолк отложил гитару, стараясь не издавать ни единого звука. Сначала демон смотрел на меня, но как только в одном из углов комнаты послышался мимолётный шорох, он посмотрел в сторону звука. Я не на шутку испугалась, покинула игривое положение, опустила руки и с жутким страхом посмотрела в направление его глаз, медленно вставая. Не то чтобы с ним я чувствую себя в безопасности, просто он, видимо знает что это и просто надо довериться этому демону. Когда послышался ещё один шорох и ещё пару — он встал, а я оказалась совсем вплотную к нему, он же метал взгляд из стороны в сторону, но не испуганно, а в предвкушении, во весь рот улыбаясь, показывая свои роскошные клыки, так как я, сама по себе, сама того не заметив, обвила его крепкую руку, тем самым становясь беззащитной и полностью полагаясь на его защиту. Я сильно зажмурила глаза, крепко-крепко схватилась за его руку и уткнулась носом в мускулистое предплечье, когда шорох начал происходить со всех сторон, не прекращаясь ни на секунду, и уже не на шутку пугая меня. Так и до второй смерти недалеко, подумалось мне. В один момент скопление шума собралось воедино и просто стало невыносимым, я хотела закричать, что есть мощи, а когда посмотрела на черное светящееся облако, постоянно шевелящееся, как живое и ужаснулась, когда красные глаза посмотрели на меня из тьмы, но Люцифер закрыл мне рот свободной рукой и наслаждался зрелищем. В секунду вспыхнул яркий свет, заставивший нас закрыть глаза, и когда я вновь смогла использовать их по назначению, то ахнула от восхищения. Помещение залилось ярким светом, как купол и окутало нас музыкой, дающее наслаждение. Я разинула рот и слушала, как билось моё сердце, чуть ли не до смерти напуганное минутой ранее и уже успокаивавшееся. Я не находила слов, чтобы описать то, что видела. Цветной свет, который подобран так, чтобы не слепить. Черноё облако превратилось в кучу бабочек разных размеров, но одного цвета — белого. Каждый взмах их крыльев — новая нота, создающая неповторимые звуки, которые можно слушать вечно. Я высвободила руку Люцифера из своей крепкой хватки, которая до этого момента находилась в моих объятиях и подошла ближе к центру комнаты, самому яркому месту, излучающему всё это и восторженно посмотрела на демона, который улыбался, гордясь, что смог поразить меня. Одна из бабочек, сама большая, которую я успела увидеть, подлетела ко мне и остановилась напротив, я протянула ей руку, она мигом села на неё и всё испарилось, будто ничего этого и не было. Вся картина продолжила стоять у меня перед глазами, это я наврятли смогу забыть, по крайней мере не скоро. — Это было прекрасно, — я повернулась к Люци и сказала это с благодарностью. Он гордо показал свою фирменную улыбку. Я в очередной раз убедилась, что этот мужчина передо мной — душка, которого я люблю. Люблю и ненавижу.