Молчание

Big Russian Boss, Young P&H (кроссовер)
Слэш
PG-13
Завершён
63
автор
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
63 Нравится 6 Отзывы 8 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста

***

       Они мечтали о славе.       С самого начала их творческого пути, Игорь и Стас грезили о мировом признании. Еще там, в далекой Самаре, будучи совсем молодыми и неопытными, парни фантазировали о той жизни, которая их ждет. Они вдохновлялись старожилами репа, теми самыми, что читали о том, как жили сами. Теми, кто не носил сценические образ, а жил им.       Игорь тогда еще смеялся, мол, круто будет повторить судьбу Тупака. Умереть от пули, запомниться людям молодым и свободным, легендой.       Сидя на металлическом стуле и нервно сжимая белый халат, выданный на входе, Лавров понимал, все это нихуя не смешно.

***

      Сцена пьянит.       Это то место, где можно сбросить с себя весь груз, все маски, преследовавшие тебя в обычной жизни. Несмотря на то, что Игорь скрывает свое лицо за глупой бородой и огромными очками, хрипит, меняя свой голос до неузнаваемости, сцена — это то самое место, где он чувствует себя самим собой.       Он орет свои песни, скачет, словно маленький ребенок, заводит зал, призывая веселиться вместе с ним, стебет Конченкова, слыша задушенный смех в ответ. Зал наполнен смесью запахов пота, алкоголя и адреналина, и Игорь с уверенностью может сказать, что это лучшие запахи.       Огромные глаза напротив, в которых безумие смешивается с восторгом, лишь подтверждают мысли Игоря.       Пермь встретила отлично. Люди пришли действительно оторваться, забыть о стеснении, ловить момент. Игорь упивался этой энергией движа, наслаждаясь созерцанием дергающейся в такт его слов массы людей. Игорь чувствовал, что соединялся с ними. Все они — единое целое, один организм, живущий моментом.       После выступления, они с командой, заебанные, но счастливые, отбиваясь от толпы, садятся в такси. Игорь что-то еще орет поклонникам, обещая вернуться и трахнуть их всех еще раз, а Стас лишь блаженно улыбается, запрокинув голову, как бывает всегда после концертов. Около гостиницы, в которой они остановились, трутся какие-то додики, курят и о чем-то ругаются. Игорь улыбается им, все еще не отошедший от выступления:  — Здарова, пацаны! — и хлопая ближайшего по спине, заходит в здание. Команда следует за ним, не обращая внимания на тех, с кем поздоровался Лавров. Они уже привыкли к таким проявлениям Игоря.       Но с приходом утра от их беззаботности не остается и следа. Уставшие и опухшие, парни выходят из гостиницы, спеша на поезд. В другой город им нужно попасть уже завтра. Что произошло дальше, ни Игорь, ни кто-то из его команды так и не понял. Просто вдруг тихая улица наполнилась каким-то гулом, матом, кто-то вскрикнул, а затем…       Выстрел.       В ы с т р е л, блять.       Они что, в ебучем гетто, чтобы слышать выстрелы на улице?       Но самым страшным стало то, что Игорь услышал дальше: сдавленный стон. Такой болезненный и такой, блять, знакомый, что сердце Лаврова сжалось до размеров пули, что попала с Стаса.       В Стаса?..       Игорь охает и спешит подхватить Конченкова, который медленно оседает на асфальт. В голове шумит, мужчина пытается сообразить, как бы помочь другу, вот только ни одна мысль не цепляется в сознании, их всех вытесняет страх, сковывающий разум. Словно со стороны, Лавров слышит свой голос:  — Скорую! Блять, вызовите скорую!        Кто-то из прохожих набирает номер, а Игорь внимательно следит за любыми изменениями лица Стаса.  — Братишка, сейчас приедет скорая. Только не закрывай глаза.

***

      «Вам повезло, что пистолет травматический…»       «Пуля не задела жизненно важных органов…»       «Мы делаем все, что в наших силах…»       От слов врачей и фальшивых улыбок медсестер Лаврова тошнило. Но все-таки ему стало легче, когда он понял: жизни Стаса ничего не грозит.       Добраться до больницы, в которую отвезли Конченкова оказалось непростой задачей. В карету скорой помощи его не пустили, ведь он не являлся родственником пострадавшего. Игорь хотел было возмутиться, но вовремя остановился, потому что понял — Стасу от этого легче не будет. Поэтому он лишь сдержанно кивнул и спросил, в какую больницу его отвезут.       Затем Лавров вызвал такси, десять минут ожидания которого показались мужчине вечностью. Назвав адрес, Игорь кивнул своим товарищам, которые остались около гостиницы дожидаться ментов.       Сейчас Игорь сжимает пальцами стул, на котором сидит, ощущая холодный металл, и сверлит глазами светящуюся табличку «Идет операция». Красные яркие буквы отпечатались у Лаврова на обратной стороне век.       Вдруг дверь операционной отворяется, оттуда вываливается уставший врач, с которым Игорь говорил несколько часов назад, когда Стаса только привезли. Мужчина стаскивает с лица маску и устало улыбается Лаврову, когда узнает его. Читая немой вопрос в глазах Игоря, врач кивает:  — Жить будет твой репер.       Облегчение накрывает с головой.

***

      Длинные патлы Стаса разметались по подушке.       Лавров уже около получаса созерцает картину спящего Конченкова, не решаясь его разбудить. Конечно, другу нужен сейчас покой и тревожить его — плохая идея. Поэтому Игорь старается не шуметь, чтобы не нарушить сон Стаса. А совсем не потому, что ему нравится на него смотреть.       Оглаживать взглядом такое спокойное лицо, мысленно вести линию от лба до подбородка, задерживаясь на чуть приоткрытых губах. Спуститься глазами во впадину ключиц, представив, как он касается этого места пальцами. Игорь уже хочет потянуться рукой, почувствовать кожу Стаса по-настоящему, как вдруг…  — Хули пялишься? — голос хриплый, слабый.       Игорь вздрагивает, отходя от транса. Поднимает глаза и встречается с теплым, озорным взглядом.       Ебаный Конченков улыбается несмотря на то, что вчера стал блядской мишенью.       Но лицо Лаврова тоже трогает улыбка прежде, чем тот успевает ее остановить. Но потом решает, что не нужно. Со Стасом не нужно.  — Как чувствуешь себя вообще? — задает он совершенно идиотский вопрос.       Кажется, Стас тоже так подумал. Он приподнимает брови, а затем ухмыляется:  — Словно какие-то ебланы меня подстрелили.  — Их уже ищут, — в голосе Лаврова проскакивают стальные нотки.       Игорь лично несколько раз ходил в участок, описывал все, что видел, лишь бы уродов наказали.  — Не кипятись, — Стас хлопает друга по руке, что лежит рядом с ним.       Игорь в ответ ловит ладонь Конченкова и судорожно сжимает:  — Если мусора их не найдут, я сам их из-под земли достану, — в глотке клокочет ярость, а глаза наполняются чем-то темным, злым.       Стас смотрит. Просто глядит своими глазами-блюдцами на друга, а затем переводит взгляд на руку, сжимающую его пальцы.       Игорь от этого трезвеет. Он поспешно убирает руку, пряча за спину, сжимая в кулак, словно не разрешая себе повторить этого.  — Где мой телефон? — спрашивает Стас, стараясь заполнить неловкое молчание.       Лавров лихорадочно водит по комнате глазами в поисках гаджета. Наконец взгляд падает на рюкзак Конченкова. Мужчина подходит к вещи и начинает рыться там, через несколько секунд выуживает телефон. Протягивает его Стасу, избегая прикосновения их пальцев.  — Зачем он тебе?  — Хочу сфоткать повязку, залить в сеть.       Игорь непонимающе глядит на друга.  — Нахуя?  — Чтоб народ не волновался, — пожимает плечами Стас. — Э-э, не поможешь?       Взглядом Конченков указывает на больничную рубашку, в которую он был одет. Игорь без слов приближается к другу и аккуратно, чтобы не задеть рану, задирает ткань, оголяя пресс Стаса. Не удержавшись проводит пальцами по бледной коже, ведет к груди. Разум безудержно вопит, что надо срочно остановиться и прекратить всю эту пидорскую хуйню, но пальцы уже находят то место, где бьется сердце Конченкова. И этот стук вытесняет из головы все остатки здравого смысла.       Бьется.       Живой.       Две мысли кружатся в голове Лаврова со скоростью света, а с губ срывается тихое:  — Живой…       Стас, кажется, вовсе перестает дышать. Привычка диктует ему что-то съязвить в ответ, спустить Игоря на землю, но когда тот поднимает взгляд и Конченков встречается с глазами полными…чего? Эмоций настолько много, что Стас не может уловить все.       Поэтому он лишь также тихо шепчет:  — Да…  — Сука, ты хоть представляешь, как я испугался? — голос Игоря хрипит и он снова переходит на шепот.  — Почему?       Лавров смотрит не отрываясь и уже открывает рот, чтобы ответить:  — Я бы…       …не смог жить без тебя…       Мысль настолько пугающая, что Игорь не решается продолжить. Нет. Он, сука, не может этого сказать.       Но кажется, Стас понимает все без слов. Поэтому он просто накрывает своей ладонью руку, что все еще покоится у него на груди, слегка сжимая.       Глаза продолжают смотреть прямо в душу Лаврова.       Когда-то они все-таки решатся об этом поговорить.       Когда-то…       Сейчас достаточно просто молчания.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.