***
Время тянулось очень медленно, Северус ходил из угла в угол в закрепленной за ним спальне и думал. А что ему еще оставалось? Бросить ребенка и бежать в пекло? Ну нет. — Поттер, ты идиот, — горько вздохнув, почти прокричал зельевар. Он никогда так не волновался за кого-либо. Он никогда не признавался в любви кому-либо, даже собственному мужу. Да, он понимает ревность Джеймса, тот никогда не слышал слова признания от него. За прошедшие четыре года отношений, два в школе, еще два после ее окончания, но уже официально зарегистрированных, Снейп все ждал, когда же все это закончится. Когда гриффиндорцу надоест этот фарс, и он объявит все это злой шуткой. Слишком злой. Но время шло, а отношение Сохатого не менялось, вернее, он становился все более заботливым и… Зависимым? Такие странные чувства. Разве любовь не должна дарить свободу? Отчасти поэтому Северус никогда не признавался в любви к этому оленю, даже себе. Не желая быть обманутым или еще что. Он уже и не помнил. Единственное, что навсегда врезалось в память брюнета, это теплые пальцы, которые с огромной нежностью протирали его руки заживляющей мазью. Усовершенствованной самим слизеринцем. Как Джеймс проходился по каждому шраму, желая навсегда их скрыть, как знак собственной ошибки. Да, он считал до сих пор, что те порезы были его виной, он даже на коленях стоял, моля простить. Это случилось через три месяца после случая в лесу, когда зельевар узнал кто скрывался под личиной того загадочного зверя. Снейп отвернул рукава и посмотрел. Чистая, абсолютно нетронутая кожа. Если бы он сам не знал, что когда-то проходился по ней лезвием, то и не поверил бы, что она когда то покрывалась шрамами. Сразу вспомнился момент, когда Поттер впервые увидел полностью свободную от этих старых ран плоть и принялся покрывать руки брюнета поцелуями. — Какой же ты идиот, — слегка улыбнулся слизеринец и вытер подступившиеся слезы. Вдруг внизу раздался какой-то шум, и Северус, выставляя перед собой палочку, направился к двери. В коридоре звуки стали более различимы, и он уловил чей-то разговор. Голоса принадлежали Дорее, Карлусу и… Блэку? Сириус! — Снейп быстро бросился к лестнице и, спустившись, оглядел гостиную. Бродяга сидел на диване, немного потрёпанный, с рассеченной бровью и разбитой губой, придерживающий левую руку за плечо. Видимо, она тоже пострадала. Дорея сидела в кресле, около нее стоял муж с очень серьезным лицом. — Северус? — Вскочила Леди. — Дорея, есть новости? — Есть. Волдеморт пал, его уничтожил Джеймс, уж не знаю, что он там применил, но от Темного Лорда осталась лишь пыль. — Вступил Поттер-старший. — А что с самим героем? — Аккуратно садясь на стул, чтобы не упасть в случае чего, спросил слизеринец. — Он в Мунго. В тяжелом состоянии, — с горечью произнес Сири, его глаза выражали боль, — в очень плохом. — Он зарылся здоровой рукой в свои космы и опустил голову, — авроры опоздали, он сделал все сам, но… Колдомедики не знают, выживет ли он. Дорея закрыла лицо ладонями. Она беззвучно плакала. — Милая, еще ничего неизвестно точно, — старался успокоить жену Лорд, но его голос не звучал так же твердо, как и обычно. Он боялся. Искренне боялся. Хоть Карлус и не привык выражать свои чувства слишком явно, он был достаточно любящим отцом, чтобы спокойно отнестись к известию о том, что его сын при смерти. — Я должен туда пойти, -твердо сказал Снейп и поднялся, его пытались остановить, но он упрямо вошел в камин и произнёс адрес больницы. Он вышел прямо в фойе здания и направился к стойке регистрации и, узнав, где лежит Поттер, направился в нужную палату. Персонал, встречающийся ему на пути, суетился, медсестры бегали туда-сюда, врачи то и дело промакивали пот со лба. На них так известие о падении Темного Лорда повлияло или то, что герой при смерти? В палате под номером 394, в окружении белого фона и запаха лекарственных зелий, на в меру мягкой больничной койке лежал его муж, с закрытыми глазами и едва заметным дыханием. Лицо бледное, бедное на былые краски, смотрелось словно маска. Северус подошел к нему, присел на стульчик рядом, и только нащупав холодную ладонь, был остановлен скрипом двери. Навестить больного пришел сам главврач, что был не намного живее пациента. — Мистер Снейп-Поттер, вам нельзя здесь находиться, больному требуется отдых, — запричитал медик, промакивая лоб марлей, — мы сообщим, как только станет ясно, что с Вашим мужем. — А разве вы еще не поняли? — Довольно строго произнес Северус, вставая напротив мистера Сметвика. — Ситуация сложная, — промямлил тот, пытаясь уйти от грозного взгляда черных глаз, — мистера Поттера привезли в критическом состоянии, он потерял много крови, фактически его тело превратилось в фарш, как говорят маглы. Но он дышит. Мы сделали все, что могли, чтобы нормализовать состояние, остальное остается на волю Магии. — Может я смогу чем-то помочь? — Вы? — Глазки медика забегали, затем зацепились за кольцо Мастера и, казалось, заблестели, — я слышал, что вы получили Мастерство в семнадцать, но не ожидал, что это правда. Признаться, считал это невозможным, но если Вы сможете помочь, то я буду только за. — Давайте ближе к сути, — холодно произнес слизеринец, игнорируя расшаркивания Сметвика. Приняв на себя ответственность за поставку зелий на лечение мужа, Северус обрек себя на бессонные ночи. Так как помимо варки нужных лекарств он еще и за сыном следить успевал. Старшие Поттеры взволнованно смотрели на него. Последующая неделя смешалась в один большой кошмар. Страх в купе с усталостью совершенно измотали молодого человека, так, что в итоге он уснул прямо у больничной постели Джеймса. Гриффиндорец в свою очередь проходил невидимый для остальных фронт, коим являлся собственный организм. Было трудно, но, благодаря помощи супруга, тот быстро пошел на поправку. Но долго не приходил в себя пока… Ощущая дикую боль во всем теле, Сохатый раскрыл глаза. Он воззрился на потолок и не увидел ничего интересного там. Было тошно. Он не помнил, что случилось. Победил ли он? Или это его посмертие? Сплошная белая пустота. Где он? И, что важнее, где Сев и Алан? Он краем уха уловил тихое сопение и ценой невероятных усилий повернул голову. Его лицо озарила улыбка. Душу затопила радость, перекрывающая все страдания и боль. Он был счастлив. Черноволосая головка лежала на его предплечье и спала. Джеймс потянулся к супругу, дабы коснуться его. Проверить, не мираж ли это. Чуть онемевшая конечность уловила соприкосновение с мягкими гладкими волосами. — Сев, — прохрипел Поттер и тут же закашлялся, — Сев. Слизеринец завозился и наконец проснулся, он поднял на грифа свои невозможные глаза и широко распахнул их. — Пот-тер, — прошептал он и протянул ладонь чтобы коснуться парня. — Ты жив, — ладонь погладила его щеку. Джеймс с радостью подался за этой лаской и уже мурчал, как котенок. Неожиданно хлопнула дверь. — Мистер Поттер! Вы очнулись! Мои поздравления, — к ним семенил главврач, — Мастер, позвольте. — Северус отошел, убрав руку, отчего Сохатый недовольно засопел. — Прекрасно, состояние отличное, еще пару деньков и можно выписывать! — Восторгался Сметвик. — И кстати, Мистер Поттер, вы знаете, что очнулись героем? — Чего? — Гриф вскинул бровь. — Вот, почитайте, — целитель протянул ему газету, где Джеймса признали героем всей Магической Британии и даже к Ордену Мерлина представили. — Значит, получилось, — прошептал он. — Мистер Сметвик, можете оставить нас на некоторое время? — Конечно, — заулыбался тот и вышел из палаты. — Сев! — Поттер потянулся к мужу, — Сев, я теперь герой, получается? Мне кажется, я заслужил обнимашек! — Поттер, тебя убить надо, а не обнимать! Олень придурошный! Ты хоть представляешь, ЧТО со мной происходило все это время?! — Закричал на него брюнет, но все же подошел к супругу, его тут же заключили в объятия, — идиот, — слегка треснул по лохматой голове Мастер, — неужели ничего не болит? — Болит, но мне так легче, — пробубнил куда-то в талию Сохатый. — Я тебя так люблю, когда этот появился, я, признаться, растерялся. — Растерялся? Это ты у нас такой растерянный? Я боюсь представить тебя подготовленного, — перебирая пряди каштановых волос, улыбнулся парень, — и я тебя тоже люблю, так что не стоит делать из меня постоянную жертву и ревновать к каждому встречному, хорошо? — Правда? — Проигнорировав последние слова, кареглазый удивленно прошептал, — любишь? — Люблю, чудище и… Может отцепишься? Тебя нужно мазью обработать. — А обрабатывать ты будешь? — Хитро уставился на него Поттер. — Я, — спокойно ответил Северус. Джеймс тут же скинул одежду, превозмогая боль и неудобства, и лег на кровать. — Все не обязательно было снимать. — А мне для тебя не жалко. — Поттер, ты олень, знаешь? — Доставая пузырек с мазью, спросил зельевар. — Знаю, — засмеялся анимаг. — Но ведь ты меня любишь? — Люблю. Джеймс тут же поцеловал своего супруга. Он был счастлив. Его семья в порядке. Любимый рядом. И больше ничего не надо.Конец.