Иногда можно

      Надя зря волновалась, и Женя с Виталиком прислали реальные фотографии: рослые мужчины немного за тридцать, под рубашками виднелись легкие изгибы мышц.       Они сидели в летнем кафе, Надя не уставала любоваться часами на руке Жени. Ей нравился вид плотного ремешка на мужском запястье, покрытого темными волосками. У Виталика волосы были темно-русыми и отливали рыжиной на солнце.       — Всегда было интересно, — сказал Женя, — а девушки не боятся, что легкие юбочки могут подняться на ветру?       Виталик улыбнулся и стрельнул глазами, а Надя с трудом удержала улыбку. Как девочка, честное слово, но эти двое знали ее самые развратные мысли, а теперь сидели напротив и недвусмысленно улыбались. Они общались почти каждый вечер в мессенджере, обмениваясь фантазиями и фотографиями, откровенность которых просто зашкаливала. Стыдно, откровенно говоря, но предрассудки замолкали, когда тебе почти тридцать, а кроме возни под одеялом и в машине ничего не было. Надя вышла замуж в восемнадцать лет за школьного возлюбленного, а он был ужасным снобом. Ей было хорошо с ним, но годы шли и любопытство перерастало в неудовлетворенность. В конце концов оно вылилось в желание, чтобы Надю хорошенько выебали без нежностей и учета морально-этических норм. После развода не осталось причин сдерживать себя. Она оправдывалась любопытством, когда впервые зашла на сайт интимных знакомств, но общение с Женей и Виталиком заставило потерять голову.       — Когда налетает ветер, можно ведь придержать, — улыбнулась Надя и скользнула рукой по красному сарафану.       Глаза мужчин загорелись. Небось представили, как помогут справиться. Смущение первой встречи отступало, и Наде становилось все легче. На свиданиях с будущим мужем она мучилась на каблуках и проклинала ветер, который трепал укладку, боялась ляпнуть лишнего, а сейчас появилось понимание, что все это пустое. Легкое общение, женственный облик и улыбка — большего не нужно, поэтому она надела легкий сарафан и босоножки.       Устав от намеков и переглядываний, мужчины попросили счет, и сердце быстро забилось. В голове засела мысль, что это плохо и нельзя следовать за незнакомцами в промокших трусиках. Низко, неуважение к себе и прочая ерунда. Но что теперь, дождаться, когда лицо покроется морщинами и обвиснет грудь, так и не сделав что-то приятное только для себя?       Они направились к простенькому мотелю. Надя выбрала его из-за близости к дому и кафешке, чтобы никуда не ехать с незнакомцами. Ей и в номере-то закрываться было боязно, но послали бы они реальные фотографии и сидели бы с ней у всех на виду, если бы задумали плохое? По пути в номер у Нади подрагивали колени: сейчас за ними закроется дверь и начнется. Она успела лишь мельком глянуть на двуспальную кровать и опущенные жалюзи на окно, когда за спиной щелкнул дверной замок. В следующий миг кто-то прижался сзади и согрел ухо дыханием:       — Ты слишком сладкая, — Женя. В голосе и до этого была соблазнительная хрипотца, а теперь ее усилило возбуждение. Мало того, он задвигал бедрами, нетерпеливее с каждым вздохом, и у Нади потянуло в животе. Мечта была близко. — Ну что, шлюшка, придется тебе обслужить нас.       Виталик сел на кровать и широко расставил ноги, расстегивая ремень.       — Давай ее сюда, — бросил он, больше интересуясь своими штанами, и Надя затрепетала: неприкрытое желание, никакого стеснения и пьянящая мужская власть. Как это сладко, когда для тебя.       Женя хохотнул и подвел ее к кровати, держал крепко, и от него так приятно пахло смесью табака и древесных духов. Надя чуть не задохнулась, когда он опустил ее на колени и вжал лицом в уже твердый член Виталика. Они только что сидели в кафе, она впервые видела этих мужчин, и вот губы колют жесткие волоски, а к щеке прижался член. Надя не могла перестать анализировать, приятные ли духи у Виталика, и как Женя сжал ягодицы, стал мять их и гладить. Наверное, приятно: между ног все набухло, а соски призывно заныли. Реакция тела на интимные касания. Нужно уже перестать думать о правилах.       — Давай, поработай немного, — выдохнул Виталик, направляя к губам уже готовый член. Это была картина из потаенных фантазий, которые копились годами, но теперь Надя действительно чувствовала, как между губ проскользнула влажная головка, как двигалась глубже и заполняла рот. Это происходило, прямо сейчас.       Впервые Надя ни о чем не подумала и просто сжала губы. Женя сминал ягодицы с каким-то исступлением, впивался пальцами, гладил и разводил в стороны. Виталик протяжно застонал и обхватил ее голову руками, заставляя двигаться вверх-вниз, Женя все сильнее впивался в ягодицы; непосредственность помогала расслабиться.       Почему-то Женя усмехнулся. Наверное, понравился вид девушки, которую насаживали на член. Одним движением он спустил ее трусики и нырнул пальцами в мокрые складочки. Надя еще не свыклась и не подготовилась, неожиданное удовольствие ударило в голову и забрало власть над собственным телом. Клитор сладко запульсировал, а пальцы Жени все двигались, и Надя не могла терпеть, мычала и гладила языком член, позволяя управлять собой.       Мужчины казались безумными, двигались резко и словно наказывали ее за что-то. Женя вставил два пальца внутрь, задвигал ими… так хорошо, просто до невыносимого! Надя мычала с членом во рту, крутила языком и сосала. Пыталась быстрее, пыталась получить еще необузданности, стонов и требовательных прикосновений. Женя двигал рукой из стороны в сторону, с силой растягивая мокрые стеночки и заставляя изнемогать. Надя крутила бедрами, сжималась внутри и безмолвно просила еще, больше и сильнее.       Мужчины откликались, Виталик яростнее насаживал ее голову на член, и тот проникал слишком глубоко; горло сжималось, и Надя громко давилась. Даже это было приятно; та самая дикость, о которой она мечтала. И мужчинам нравилось: они почти рычали и сильнее держали ее, грубее направляли. На всю комнату разносились влажные звуки, такие пошлые, если вдуматься, и такие приятные, если плюнуть на этику.       — Ну ты и шлюшка, — с трудом выдохнул Виталик, — тебя сейчас отымеют два незнакомца, а ты течешь от этого.       Надя прикрыла глаза то ли от стыда, то ли от удовольствия — хлесткая фраза выражала все накопившиеся желания. Женя хохотнул, безжалостно крутя в ней пальцы, но второй рукой ласково гладил поясницу, показывая, что все игра. Надя позволила себе забыться и наслаждаться, без стеснения крутить бедрами и шумно дышать. Ей было очень хорошо, особенно от понимания, что терпение мужчин заканчивалось: прикосновения рук становились резкими, они вот-вот сорвутся, не пожалеют… как это сладко!       Мужчины рывком поставили Надю на ноги и стали дергать одежду. Виталик почти с яростью опустил бретельки бюстгальтера и впился в плечо жестким поцелуем, Женя властно поцеловал ее в губы. Он водил языком глубоко во рту, постанывал и мял грудь. Никакой нежности и попытки успокоить, только нестерпимое желание завладеть. И Надя откликалась, выгибалась и не знала, что сделает в следующий миг. Она оживала, отбрасывала навязанные стереотипы и без остатка отдавалась страсти мужчин, их рукам, которые настырно крутили соски почти до боли, что обостряло чувства. Кто-то смял ягодицу так сильно и требовательно, что Надя задвигалась резче. Не ясно зачем, просто мужчины хотели этого и дышали громче, трогали ее везде, источали жар и обещание большего. Как хотелось скорее окунуться в их необузданность, принять все и кричать от удовольствия, хотелось прямо сейчас!       Комната кружилась, перед глазами мелькало лицо Жени с приоткрытыми губами и замутненным взглядом. Виталик провел языком вверх по шее и облизал ухо, обжигая его дыханием. В животе с силой потянуло, тело требовало еще. Надя водила руками в воздухе, искала хоть что-то, что подарит новые ощущения. Ткань, неясные касания, пустота… наконец-то правой рукой она нашла член Виталика и принялась дрочить его сразу быстро. К черту осторожность, ведь внутри все колотилось, желание почти жгло. Левой рукой Надя пыталась расстегнуть пуговицы на рубашке Жени. С трудом, но это получилось, и пальцы заскользили по раскаленной коже; он часто дышал и показывал, как это приятно, а Виталик протяжно постанывал и лизал ухо. Удовольствие мужчин прошибало молнией и хотелось делать что-то еще. Надя не могла осознать свои желания и просто извивалась, дрочила, гладила… возможно, что-то еще, но все терялось в череде касаний.       Она думала, что ее поставят на колени и заставят сосать, как в банальном порно фильме. Вместо этого мужчины все-таки стянули с нее одежду и толкнули на кровать. Надя упала на спину и почувствовала, как по бедрам и ногам заскользили две пары рук, как с нее почти срывали трусики. Резинки впивались в кожу, мужчины недовольно сопели, в животе нещадно тянуло, и Надя стонала только от понимания, что уже скоро. Она улыбалась и сжимала ноги, между которыми было до неприличного мокро. Мужчины это видели, и мысль принесла новую волну удовольствия: пошло, не по правилам, как всегда хотелось. Вот она, свобода.       Трусики исчезли. Виталик торопливо расстегивал рубашку, чуть не отрывая пуговицы, Женя звенел пряжкой ремня. Он спустил штаны и лег на кровать, его член оказался перед лицом Нади: напряженный, готовый, с красной головкой. Не было шанса удержаться и она обхватила его губами, принялась самозабвенно сосать, иногда отстраняясь и облизывая, как… да, как шлюха. Женя замер и отрывисто мычал, его удовольствие и отрывистые движения просто с ума сводили.       Виталик обхватил колени Нади и рывком развел в стороны.       — Какая блядская писечка, сладенькая, — выдохнул он, устраиваясь между ними.       Матрас соблазнительно проминался, шуршало покрывало, тяжелые вздохи и гул крови в висках. Надя едва что-то понимала, чувствовала только твердый член между губ и мимолетные касания. А еще блаженство. Запретное, какое-то потустороннее блаженство, рожденное сознанием.       Между ног скользнуло теплое дыхание Виталика, за ним последовал язык. Он надавил на клитор, закружил по нему быстро и настойчиво, даже причмокивал. Это было как… удар: столько ощущений забилось в одной точке, что Надя громко застонала.       — Да, наслаждайся, блять, — прохрипел Женя и стал двигать бедрами, вгоняя член глубоко и словно не замечая, что Надя не могла отвечать. Она стонала с раскрытыми губами, инстинктивно двигая языком, могла думать только о ласках Виталика. Он распалялся, двигал головой, посасывал клитор и обхватывал его губами, все быстрее, словно хотел что-то получить. И вдруг все прекратилось, а между ног горело и требовало так сильно, что Надя принялась крутить бедрами. Она вспомнила о члене Жени — хоть какая-то замена — и принялась жадно сосать. Матрас снова прогнулся, и Виталик сел между ее ног, приподнял бедра и вошел так стремительно, так внезапно растянул, что ощущения буквально пронзили.       Все исчезло, словно голову выключили, как телевизор. Наде не вспомнить, чем она занималась первые минуты, пока Виталик толкался, держа ее за бедра и дергая на себя. Она не заметила, когда уперлась пятками в матрас и стала приподниматься. Лоно напрягалось и плотнее обхватывало член, он ощущался острее, растягивал словно сильнее. Виталик шипел и врывался в напряженную плоть еще и еще, заставляя грудь пошло трястись. Член Жени выскочил изо рта и теперь терся о щеку, кажется, кто-то что-то бубнил…       Сознание вспыхнуло, когда Женя больно вцепился в волосы и двинул бедрами. Член снова оказался во рту, Виталик толкался со звонкими шлепками, все тяжело дышали, чьи-то руки сминали груди и оттягивали соски. Вот теперь Надю действительно ебали, не отпустят и не позволят править. До чего приятное чувство.       Она неосознанно двигала бедрами. Наверное, мешала Виталику, потому что он с силой надавил на ее живот и выдохнул:       — Лежи.       А потом продолжил стремительно толкаться, с легкостью двигаться внутри, растягивать так глубоко… Надя снова потерялась, могла только чувствовать сладко-ноющий узел в животе. Она забыла про Женю и просто вскрикивала с его членом во рту, упиваясь ролью покорной шлюшки, которой достается столько сладких касаний. Женя недовольно мычал и толкался в ее рот, иногда упираясь в горло и заставляя громко давиться. По телу проходила судорога и все внутри сжималось, лоно обхватывало член Виталика еще плотнее.       Тот упоительно стонал и трахал Надю чуть ли не с яростью. И вдруг все прекратилось, он подался назад и перевернул ее на живот. Пустота внутри резала, требовалось что-то взамен, немедленно. Надя сомкнула губы на Женином члене, стала двигать головой и прижимать его языком к небу. Не могла остановиться и двигалась все быстрее, возвращая упущенное и стараясь пережить заминку. Она увлеклась, Женя шипел и вздрагивал, но не отстранялся.       Виталик нетерпеливо раздвинул ягодицы Нади и надавил пальцем на задний вход. Она предвкушала ласки и удовольствие, но сухой палец неожиданно протиснулся внутрь. На секунду вспыхнула острая боль, но через миг она сменилась предвкушением и очаровательной заполненностью. Виталик неаккуратно крутил пальцем и подготавливал вход, твердость внутри просто с ума сводила! В голову снова ударила молния, и Надя ощутила себя безумной, жадной, неудовлетворенной. Она извивалась, сосала член Жени, протяжными стонами моля о большем.       Виталик и этому занятию не уделил много времени. Его руки вдруг исчезли и сзади раздался шелест. Женя небрежно отпихнул Надю и потянулся к пачке презервативов, которая как-то оказалась на кровати. Судя по ласковому взгляду, он не хотел делать ей неприятно: все во имя удовольствие и демонстрации очаровательной мужской власти. Он напряженно дышал и резко двигался, расправляя презерватив на члене. Это было так долго! Надя не могла терпеть и прижалась губами к его животу, стала целовать и лизать, упиваясь стонами и опускаясь ниже. Она обхватила губами яичко, потом второе, такое твердое, подвижное…       Женя подхватил ее под мышками и затащил на себя. Член лег между ног, и Надя всем естеством ощутила его готовность и желание разрядки; он словно излучал ток и бил прямо в лоно. Надя нетерпеливо поерзала, головка скользила у входа, так хотелось быстрее ощутить ее в себе, так хотелось, что все внутри колотилось. Наконец Надя почувствовала, как твердость оказалась у нужного места, как двигалась дальше.       Женя мял соски сильно и требовательно, словно выдавливая стоны. И Надя стонала, запрокинув голову и смакуя ощущение большой твердости, которая стремительно врывалась внутрь. Влажные шлепки подгоняли. Как же было приятно… как приятно Женя терзал грудь и сжимал бедра, как хмурился и громко дышал. Как одержимая, Надя прыгала и крутилась, быстрее, еще, только бы не замирать и не терять сладкие ощущения. Они снова прервались неожиданно, когда Виталик сильным движением заставил Надю лечь на Женю. Он пристроился сзади и ласково погладил ее поясницу, тоже показывая, что не хотел сделать больно.       Она замерла, когда к заднему входу прижалась мокрая головка. Виталик не пожалел смазки и проникал легко, хоть и медленно. Вход был растянут, но чем глубже, тем не охотнее расходились мышцы и отзывались болью. Надя кусала губы и старалась не подавать вида, пока Виталик медленно и настойчиво заполнял ее. Наконец он прижался бедрами к ягодицам и замер, позволяя ей крутиться и привыкать. Боль отступала, ведь внутри было так много, плоть так упоительно растягивалась…       Мужчины задвигались. Они одновременно выходили и стремительно вставляли сразу глубоко, сразу заполняя Надю полностью. Она чуть приподнялась, чтобы Жене было проще, и он сразу откликнулся, задвигался быстрее, сильнее, впиваясь пальцами в бедра и грудь, мыча от удовольствия, которое наконец нашло выход. Мужчины полностью завладели Надей, брали ее тело как хотели.       Порывистые ласки быстро исчезли, теперь оба просто держали Надю, как хищники добычу. Дыхание стало напоминать рык, в котором сквозило, что она получит удовольствие насильно, если придется. Она с ума сходила от этого, была счастлива попробовать новую роль, в которой ее использовали по назначению. Не помня о стыде, Надя открылась этому чувству и удовольствию, пусть постыдному и неправильному, но такому обворожительному. Она стонала в голос, чувствуя жаркие волны, которые собирались внизу живота и давили так же ощутимо, как два члена.       Женя был близок, скалился и чаще вскидывал бедра. Виталик же замедлился и сладко стонал, даря шквал новых чувств: один член врывался безжалостно, второй приносил мягкое удовольствие. Надю растягивали с обеих сторон, каждый миллиметр плоти томительно пульсировал. Тело готовилось, сейчас станет совсем хорошо, и Надя сжала покрывало в кулаках.       Удовольствие накатывала медленно, словно тело и разум не хотели отпускать этот момент. Но он настал, когда оба члена оказались глубоко внутри. Чувства копились и разом хлынули наружу, растекаясь в животе, окутывая лоно и принуждая его с силой сокращаться. Женя кончил следом, вздрагивая и обнимая Надю так крепко, что не получалось вздохнуть. Виталик словно ждал этого момента и обхватил ее за талию, стал яростно дергать на себя, больно шлепаясь о бедра и звонко вдыхая. Внутри до сих пор сладко пульсировало, член словно пронзал напряженные мышцы, делая удовольствие почти мучительным. Член Жени опал и выскользнул, терся о чувствительный клитор, который отзывался вспышками колючего удовольствия.       Виталик толкнулся в последний раз и кончил глубоко внутри. Он замедлялся и держал Надю, словно не желая мириться с тем, что все закончилось. Женя сбросил маску неумолимого любовника и ласково гладил ее спину, водил раскрытыми губами по шее, успокаивая неторопливым дыханием.       Надя распласталась на нем и улыбалась. Ее трахнули два незнакомца, воспользовались, как шлюхой, и это было прекрасно. От инстинктов не уйти: женщинам нравится мужская сила, мужчинам нравятся проявлять силу, кому-то в большей, кому-то в меньшей степени, но это природа, и глупо винить себя за искушение.