Солнце пробивалось сквозь высокие стрельчатые окна замка, чертя неровные светлые квадратики на заваленном книгами полу. В душном воздухе витали пылинки, светлячками вспыхивая в солнечных лучах.
— Какое чудное воскресенье! Мы могли бы пойти на улицу, а не сидеть в этом душном классе, в выходной-то день, — проворчал Джордж, перелистывая очередную страницу старой, потрёпанной книги, переплёт которой держался лишь на честном слове и одном скрепляющем заклинании.
— И тестировать наши пастилки вместе с Ли, — мечтательно вздохнул Фред.
Лелуш ничего не сказал, сосредоточенно просматривая списки заклинаний. Он уже привык, что близнецы постоянно ворчали. Он-то знал, с каким ярым энтузиазмом они приняли идею о видеосвязи через зеркала. Изначально они планировали сделать «подглядывалки» — так объяснил им Лелуш концепцию видеонаблюдения. Но потом, найдя то зеркальце Блэков, он решил пойти дальше. В фантазии Лелуша уже сложилась такая желанная картина магических телефонов, а близнецам казалось, что он придумал нечто запредельное. И неудивительно, ведь в этом мире ещё даже среди магглов не были распространены сотовые телефоны с видеосвязью.
Впрочем, ни Уизли, ни тем более Джордан, быстро слившийся с чересчур напряжного мероприятия по зеркальным телефонам, не понимали, что этот проект — нечто гораздо большее, чем простая развлекалочка и способ подзаработать деньжат. Хорошие системы координации и связи — это один из важнейших аспектов успешного ведения военных действий. Лелуш это прекрасно понимал, потому бросил столько сил и времени на изучение книг в хогвартской библиотеке.
К сожалению, зачаровать даже два зеркала оказалось невероятным трудом.
Неожиданно для себя Ви Британния понял, что можно применить несколько заклинаний к предмету так, чтобы они складывались в нечто подобное… программе. Именно на этом и строилась вся артефакторика. Правда, это понимание не упростило задачу. Похоже, современные маги вообще забили на огромные возможности, открывающиеся перед ними. Они мало того, что почти не исследовали магию, так ещё и утеряли многое. То, что сейчас активно искали трое Гриффиндорцев.
Возле них высилась горка испорченных зеркал, купленных Лелушем в Косом переулке. Как сказала продавщица, эти зеркала с повышенной восприимчивостью к магии, проваренные в каком-то специальном зелье, содержащие в себе чуть ли не золото гоблинов, лучше зачаровываются и идеально подходят в качестве подарка для девушки, если вы купите с ними в комплекте зачарование на них, дающие модные советы по макияжу и причёске. Действительно, заклинания ложились на них легко, но зачастую конфликтовали между собой, в результате чего зеркала чернели, мутнели, трескались и даже иногда разлетались в стороны острыми осколками, а одно вообще рассыпалось в песок. За прошедшие дни были и более удачные попытки. Один раз ребятам удалось сделать так, чтобы в зеркале отражалось то, что должно было отражаться в другом, и наоборот. Но этого было недостаточно, так что теперь ученики пытались сделать так, чтобы это состояние не было перманентным, и случалось, только если коснуться поверхности зеркала волшебной палочкой и произнести определённое кодовое слово.
Фред приложил свою палочку к одному зеркалу и остервенело повторял: «Приём, приём!», а Джордж дежурил у другого зеркала. Лелуш тем временем составлял на листе пергамента схему применённых заклинаний. Писать пером было хоть и привычно, но крайне неудобно. «Надо бы попросить Ролана раздобыть мне шариковые ручки, стилизованные под перья», подумал он.
Вообще, изначально Лелуш не хотел посвящать близнецов в свои планы по поводу видеосвязи, но быстро понял, что одному ему просто не справиться. Точнее, если заниматься этим в одиночку, уйдёт намного больше времени. Конечно, не будет же даваться сложная древняя магия так легко.
Ещё в начале года Лелуш обнаружил, что ему легко даются заклинания. Всё, что нужно сделать — это сосредоточиться, чётко произнести нужное слово и взмахнуть рукой. А красиво махать руками Лелуш не просто хорошо умел — это было его коньком. Поэтому на одном из первых уроках трансфигурации он, наравне с Гермионой, сумел испарить крысу. Чуть позже Лелуш стал подозревать, что он успешен на уроках заклинаний и трансфигурации не только из-за силы воли и умения делать пассы руками, а ещё из-за новой волшебной палочки. У него даже сложилось впечатление, что палочка имеет нечто вроде разума и характера. Когда Лелуш пробовал новые, более сложные заклинания, она начинала радостно искрить, и чем больше он учился колдовать, тем лучше она слушалась. Поначалу палочка начинала фонтанировать искрами, как только Ламперуж касался её, и выстреливала заклинаниями вообще в другую сторону или слишком мощно, или слишком слабо. Это изрядно раздражало Лелуша, и он даже хотел вновь перейти на палочку Гарри, но та вообще не хотела иметь с ним ничего общего. Зато потом новая, из лозы и эбена, стала слушаться лучше и выдала поистине поразительные результаты.
На уроках Лелуш отсел от Рона и Гермионы. Все расценили это как обиду на друга, но на самом деле Ви Британния просто не хотел, что бы эти двое обратили внимание на то, что он пользуется другой палочкой. К сожалению, своими неожиданными успехами Лелуш словил пристальное внимание Гермионы, и теперь регулярно повторял ей байку о том, что ему просто надоело бить баклуши. Как он потом выяснил, она повторила эти слова Рону в наставление, от чего тот теперь смотрел на бывшего Императора ещё более злобно, чем раньше. Ну, оно и к лучшему. Без постоянной пустой болтовни Рона освобождалось время для бизнеса близнецов, экспериментов с зеркалами и бесконечных библиотечных изысканий на тему всего, что могло бы быть полезным.
— Хо! Да ладно! Это заклинание сработало! — мысли Лелуша прервал радостный крик Фреда.
Лелуш бросился к Уизли. Действительно, теперь в зеркале отражались только они, а ухмыляющаяся рожа Джорджа появлялась только при касании палочкой.
— Отлично! — Лелуш довольно оглядел братьев. — Теперь мы можем сделать это с другими зеркалами. И даже попробовать сделать систему зеркал.
— Ага, вот это будет здорово. Но сначала, — Джордж воздел палец к потолку. — Обед!
На самом деле, до обеда было ещё два часа, а близнецы просто хотели сходить проветриться после долгих часов в душном помещении. Лелуш не стал возражать. Ребята собрали книги и зеркала и отнесли в башню. Там они встретили Ли Джордана, который тоже принёс хорошую новость: блевотные пастилки готовы к продаже. Близнецы с Ли понеслись на улицу продавать их, но Лелуш отказался. Он не особо хотел светиться на продаже таких вещиц, тем более, у него имелись и более важные дела, о которых его «друзьям» знать точно не следует.
Например, то, зачем вдруг волшебнику Гарри Поттеру понадобился защищённый канал связи со своим кузеном-магглом, которого он, вроде бы, терпеть не может.
Убедившись, что в гостиной никого нет, он положил два зеркальца на стол, открыл свою схему и стал бормотать заклинания, заколдовывая их. Повторить уже готовую схему не составило труда. Единственная сложность заключалась в том, что эти зеркала должны были откликаться на определённых людей, а не на волшебные палочки. Можно было сделать многоуровневую сложнейшую систему заклинаний, определяющую человека, держащего зеркало, но это было практически нереально. Был выход попроще — сварить зелье, в которое, как и в оборотное, добавляются частички волос нужных людей. Такое зелье когда-то давно использовалось для привязки вещей к определённому человеку. Лелуш не спал ночами, листая древние книги и не понимая, как маги вот так запросто разбрасываются такими полезными знаниями. Особенно если учесть то, что зелье было не слишком сложным по сравнению с тем же оборотным и варилось всего два дня. Конечно, не каждый школьник на раз-два сляпает, но всё же…
Вот как раз с зельями у Ламперужа было немногим лучше, чем у Поттера, даже несмотря на то, что Лелуш умел неплохо готовить. Может, опять сказываются воспоминания Гарри? Более того, Лелуш даже иногда засыпал на уроках Снейпа. Когда ему крепко влетело за это, он подумал, что учителя в академии Эшфорд были просто ангелочками.
Итак, лучше поручить кому-то сварить зелье. Самый очевидный вариант — Гермиона… Но это слишком опасно. Если поймают её — сразу же выйдут на её друга и вообще человека, который всё время влипает в истории. Значит, нужно найти человека со стороны.
Им оказалась какая-то шестикурсница по имени Шарлотта с Рейвенкло. Про неё Лелуш узнал от Чо Чанг, наткнувшись на девушку в коридоре. Слово за слово, и она уже рассказывает про отличницу с её факультета, про то, какая она зануда, бла-бла-бла… Чанг только кажется стеснительной, тараторит она не медленнее Гермионы, только совсем не по делу.
Разговаривая с Чо, Ламперуж вспомнил слова Ли в поезде. Похоже, он действительно нравится девушке. Словом, ничего нового. Радует, что хотя бы весь Хогвартс за ним не бегает, как это было в академии. Так, пора прекращать этот словарный понос…
Лелуш направился за флакончиками с зельем в спальню, думая, что с Добби, который любезно раздобыл ингредиенты, договориться в разы проще, чем с Кикимером. А с Шарлоттой… С ней вообще договариваться не пришлось…
***
В тот день Лелуш безбожно прогуливал историю магии. Он бы предпочёл поспать, но сейчас ему нужно было подловить Шарлотту. По данным от Чо, у неё было окно, и свободное время она проводила в библиотеке. Оказывается, он даже видел её пару раз. Вскоре, Лелуш нашёл её за одним из столов у окна и молча сел напротив неё. Девушка удивлённо подняла глаза от книги.
— Привет, что ли? — удивлённо сказала она.
Лелуш улыбнулся и кивнул в ответ, ничем не выдавая своей нервозности. Сейчас он собирался применить одно небезызвестное проклятье, так напоминающее его Гиасс.
Вообще, применять Империо было делом достаточно рискованным, в отличии от Гиасса в его родном мире. Первая причина заключалась в том, что некоторые волшебники вполне могли сопротивляться, что чревато. А вторая — об этом проклятье знают многие, и могут поделиться подозрениями с кем-то достаточно опытным, чтобы снять проклятье с заколдованного человека. Ви Британния не был уверен, что сможет наложить достаточно мощное заклинание, а малейший прокол уничтожит всю его конспирацию. Потому и решился использовать его только сейчас, на, по сути, незнакомой девушке.
— Империо, — негромко произнёс он, направляя палочку на Шарлотту. Она успела лишь тихо пискнуть, заметив странный красный огонёк в глазах парня, прежде чем её взгляд остекленел.
— Теперь ты подчиняешься мне, — Лелуш улыбнулся ещё шире, чувствуя, будто кто-то против его воли тащит уголки его рта вверх. Как бы ему не хотелось признавать это, но он скучал по ощущению власти над чужим разумом.
Он ждал этого момента и боялся одновременно, словно он вновь поделит новую жизнь на две части, как это было в тот раз, в Гетто Синдзюку. Знакомая сладкая эйфория, тёплой волной окатившая сознание, заставила его руки слегка подрагивать. Он силой воли подавил рвущийся наружу странный смех то ли радости, то ли облегчения, то ли ещё чего-то непонятного, но вроде знакомого.
— Ты сваришь зелье идентификации так, чтобы никто не узнал, чем ты занимаешься. Делай вид, что не знаешь меня. Вот инструкция и ингредиенты, — Лелуш протянул ей листок пергамента и мешочек, который принёс Добби. — Через два дня встречаемся на этом месте после обеда. Ты принесёшь мне два флакона зелья. Ты должна быть здесь одна, понятно?
Шарлотта кивнула.
— Хорошо, до встречи.
Лелуш встал и быстрым шагом направился к выходу из библиотеки, размышляя над тем, что его любимая фраза «Лелуш Ви Британния повелевает» гораздо лучше короткого «Империо». А если вспомнить прекрасное негодование и удивление на лицах людей после этой фразы, сменявшееся покорностью!
Прозвенел колокол и в коридоре заструилась потоки учеников. Лелуш не замечал их, всё ещё переживая разговор с Шарлоттой. Не заметил он и Гермиону, случайно налетев на неё.
— Гарри, вот ты где! Я везде искала тебя. Опять ты прогуливаешь уроки. Если так будет продолжаться дальше, я не буду давать тебе списывать конспекты и домашнее задание! — недовольно начала она.
«Как же легко влиять на Грейнджер! Эта любительница правил уже покрывает мои прогулы…»
— Гермиона…
— …Я понимаю, что ты изучаешь дополнительно защиту от тёмных искусств, и ещё руны, и артефакторику, но не вместо уроков же! Сколько раз повторять, что добром это не кончится?!
— Гермиона, неужели ты искала меня только для того, чтобы читать мне нотации? — картинно застонал Лелуш.
— Нет, я просто… Понимаешь… — девушка замялась.
— Что случилось? — Лелуш мгновенно спустился с небес на землю.
— Букля… она прилетела и… она была ранена.
— Где она? — быстро спросил Лелуш. В последнее время он пытался наладить с Буклей отношения, так как ему нужна была сова, с Роном они поссорились, а вновь ругаться, без спросу взяв Сыча, не было в планах Ламперужа.
— Не беспокойся, я отнесла её к Граббли-Планк, с ней всё будет в порядке. Вот письмо, — Гермиона потянула другу конверт.
— Сова ведь не могла пострадать просто так, ведь так? — спросил Лелуш, проверяя, запечатан ли он.
— Я думаю, на неё напали. — сказала гриффиндорка следя за его движениями. — Печать и восстановить можно, с помощью магии, так что я не знаю точно, читали ли его.
«Ещё один повод скорее наладить нормальную, не совиную, связь с Роланом.»
— Ты ведь вроде Сириусу писал по поводу шрама?
Лелуш старался не упоминать про свои странные кошмары про дверь, но однажды шрам разболелся прямо на уроке, и он не смог скрыть это от зорких глаз Гермионы. Она всеми силами старалась поддерживать отношения и с ним, и с Роном. Как ни странно, Ламперуж не был против её общества. Всегда приятно поговорить с умным человеком. Особенно, если этот человек ещё и полезен.
— Да… я написал так, чтобы посторонний человек не смог понять о чём я. Я открою позже, там, где будет не так много людей. Ты не знаешь, кто бы мог напасть на Буклю?
— Я думаю, это мог быть кто-то из Министерства. Фадж пойдёт на что угодно, лишь бы дискредитировать Дамблдора, а ты связан с ним напрямую. Но знаешь… Если учитывать тот случай, когда Филч вдруг попытался обвинить тебя в заказе навозных бомб, то этот кто-то должен быть в школе, чтобы подослать его.
— Значит, это Амбридж. И почему я не удивлён? — вздохнул Лелуш.
— Да, кто ж ещё… Тебе не стоило нарываться в тот раз, она и так тебя невзлюбила с самого начала. И, пожалуйста, не прогуливай больше, она ведь может узнать про это и назначить тебе взыскание…
Тем вечером Ламперуж применил недавно найденное заклинание, выискивающие следы магии и проверил конверт. Его действительно запечатали магически, но на самом письме магия не использовалась. Лелуш усмехнулся. Даже если бы применили заклинание обнаружения скрытых магией посланий, оно вряд ли бы что-то дало. Конечно, письмо было не от Сириуса, а от Ролана, который писал вовсе не магическими невидимыми чернилами, а просто лимонным соком да ещё и на японском. Вроде бы совсем детский способ сокрытия посланий, но маги — это тяжёлый случай. Бояться было нечего. Настроение Лелуша вновь поднялось, когда он представил лицо Амбридж, когда она обнаружила в конверте просто обычное письмо о том, как Дадли провёл выходные с налипшими сверху волосами и изляпанное в чернилах.
***
Эти самые волоски Зеро сейчас добавлял в один из флаконов, которые он получил от Шарлотты, а во второй — свой волосок. Теперь оставалось лишь капнуть на зачарованные зеркала и ими смогут пользоваться только он с Роланом. Да, с такой конспирацией, им не грозит прослушка, но есть ещё одна проблема, которая возникла вследствие недавних событий. Как доставить зеркало Ролану? Можно взять хогвартскую сову. Да, других вариантов нет. Сложность в другом. Как сделать так, чтобы Амбридж не узнала, что он вновь посылает письмо? Точно, можно вновь воспользоваться Шарлоттой, благо, заклинание Империо можно использовать много раз. Хоть в этом оно выигрывает у Гиасса. Закончив с зеркалами и написав письмо Ролану о том, как пользоваться ими, Лелуш пошёл на улицу искать Ли и близнецов.
За обедом они сели вместе. Парни хвастались мешком заработанных галлеонов, но Ламперуж благоразумно молчал. На выходе из Большого зала Ли сунул ему в руку позвякивающий мешочек.
— Твоя доля, — тихо пояснил он. — Ты точно не хочешь, чтобы никто не знал про твою помощь нам? Просто это несправедливо. Ты же столько денег вложил, те зеркала тоже на свои купил, и столько идей придумал, близнецам только реализовывать осталось, а все лавры нам.
Лелуш покачал головой. Как-нибудь позже. Гермиона догадывается, что он замешан в их бизнесе, а ему ни к чему лишние вопросы.
На самом деле, можно, конечно, просто взять и применить Империо на всех. Это так просто! Но лучше не рисковать. В этом мире можно засечь человека, подчинённого Империо, и наблюдающий за ней Орден Феникса непременно сделает это. Была и ещё одна причина, куда более веская. Лелуш с дрожью вспоминал сотни пустых и бессмысленных взглядов среди режущей глаза белизны императорского дворца.
Нет, только не снова. В этот раз он не допустит ошибок прошлого.
Чрезмерное недоверие к подчинённым приводит к краху.
Погруженный в свои мысли, парень добрался до библиотеки. Шарлотта, как всегда, сидела на своём месте за столом с серебряным канделябром.
«Она бы подружилась с Гермионой», — подумал Лелуш. «Если бы познакомилась с ней, когда та была на первом курсе».
Девушка, как и в прошлый раз, была удивлена появлением гриффиндорца, ведь он стёр ей память. По телу пробежала приятная волна, и она снова была во власти Ви Британнии.
— Отправь, пожалуйста, сову вот с этим письмом для Дадли Дурсля. Если кто спросит, то скажи, что ты хочешь отправить письмо родителям. Не говори, что видела меня, и что я дал тебе его.
Шарлотта молча поднялась и ушла. Ламперуж лениво проследил за ней до выхода. Молодая ведьма была просто классическим ботаником. Она носила небольшие очки на носу, слегка вьющиеся тёмные волосы были заплетены в косичку. Она чем-то напоминала Нину, разве что была пониже и пухлее.
Очередная разменная пешка…
