***
Расположившись на широкой кровати в спальне, устланной шёлковым коричневым покрывалом, Бонапарт сосредоточенно смотрела учебный драматический фильм, сюжет которого она должна была потом пересказать Михаилу. Более того, нельзя было упускать ни малейшей детали, ведь, по мнению архангела, её уровень владения английским языком должен уже достигнуть «Advanced». — Скоро закончится, — огласил архангел и краем глаза посмотрел на экран плазмы. Он поставил на журнальный столик поднос с двумя чашками фруктового чая и вазой, наполненной конфетами и шоколадным печеньем. — Я отлично поняла все диалоги главных героев, — не отрываясь от просмотра, пробормотала Бьянка. Где-то в глубине души она возгордилась собой и своими успехами, — существенный прогресс имелся. Архистратиг умастился возле подопечной и стал следить за её мимикой, эмоциями. Он вспомнил происшествие на выставке и непроизвольно улыбнулся. Почему необъяснимая страсть, которая уже перерастала во влюблённость, возникла именно к ней? К обычной студентке, да ещё и первокурснице? Что в ней было такого необычного? Чем она отличалась от других, что привлекла внимание самого Создателя? Бог не давал ему приказа… влюбляться — всё пошло не по тому чёткому плану, который выстроил у себя в голове Михаил. Раньше он не испытывал подобных чувств и не понимал, откуда они возникли… Он содержал в строгости, в ежовых рукавицах весь Рай, а вот собственное сердце… Сердце его приказам подчиняться не собиралось. Бьянка, словно чувствуя на себе его глубокий взгляд, повернулась. — М-мсье, — неожиданно начала она, на секунду забывая об уроке аудирования, — всё, что произошло в картинной галерее… И Михаил ответил на её взор, однако выслушивать дальнейшие извинения как-то не захотел. А потом он поднял руку и кончиками пальцев провел по её щеке. И от этого лёгкого прикосновения ей захотелось большего. Захотелось его. — Ничего не случилось криминального, Бьянка. Наоборот, я даже рад, что удержал вас. Некрасиво как-то в таком элегантном платье терять сознание. Только… не комфортно мне от того, что вам потом стало хуже, а я оставил вас одну. — Всё уже позади. — Да, — подтвердил он, придвигаясь к ней. — Впредь вам… Тебе… нужно тщательнее и внимательнее подбирать парфюмы. Остерегайся розового перца и других экзотических растений и цветов. Рука, прикасавшаяся к её щеке, перебралась на шею, а потом его губы мягко накрыли её рот. И в эту самую секунду Бьянка глубоко вздохнула и сдалась. От нежного поцелуя, закончившегося чуть ли не раньше, чем он успел начаться, в ней проснулась целая буря чувств, а сердцу стало тесно в груди. — Осознаю, что это неправильно, — прошептал архангел, прижимаясь лбом к её лбу, всё ещё не убирая тёплую руку с шеи и мягко массируя чувствительную кожу, — но… наваждение сильнее здравого рассудка. Каждая клеточка её тела кричала «Да»! Ни один мужчина не пробуждал в ней такого бесстыдного и сильного вожделения. — Мечтать не вредно, вредно не мечтать, — произнесла она с придыханием и ресницами хлопнула. Вместо ответа Михаил принялся пылко целовать Бьянку, а потом повалил её на постель. И когда настало время для самого приятного, на кухне послышался грохот: словно кто-то опрокинул стул. А за ним ещё один. — Что это? — разрывая поцелуй и рефлекторно отстраняясь, спросила девушка. Необъяснимые звуки, несомненно, вызвали у неё неподдельный интерес. Приняв сидячее положение, она констатировала: — Что-то на кухне упало. Но домашних животных-то у тебя нет. — Странно, — разочарованно изрёк Михаил, недовольный тем, что им помешали. Он вскочил с кровати и, одёрнув синюю льняную рубашку, непослушными пальцами стал застёгивать пуговицы. — Фантомас разбушевался. Пойду проверю, — дополнил и направился к двери. «Забавно, — подумала Бонапарт, проводив его взглядом. — Обычно такое случается, когда неверная жена прячет в соседней комнате любовника от ревнивого, рогатого мужа, заявившегося без предупреждения. Но у Михаила нет ведь любовницы, так что же там за шум»? Бонапарт ухмыльнулась про себя и откинулась на подушки. Желание удовлетворить любопытство накрыло огромной морской волной. Сдерживаться было крайне трудно, — вот так и вырабатывалась сила воли.***
Когда Михаил вошёл, то сначала даже не поверил своим очам. На его кухне, которой он пользовался лишь, когда к нему на занятия приходила Бьянка, сидел Чак. Точнее, не просто сидел, а разливал по кружкам свежезаваренный кофе, запах от которого постепенно заполнял ноздри архангела. Он точно знал, что не заваривал ничего подобного, выходит Отец решил похозяйничать здесь. — Здравствуй, сын мой, — поприветствовал его Создатель, жестом приглашая за накрытый стол, на котором тут же появились торт, блюдца и прочие столовые приборы. — Думаю, пришло время нам поговорить. — Что ты здесь делаешь? — чуть нахмурившись, задал вопрос архистратиг, всё же следуя велению Отца. — Мы давно не виделись. — Ты прав, времени с нашего последнего разговора прошло достаточно, — пододвинув к нему одну из кружек, согласился Чак. — Настала пора рассказать тебе обо всём, пока всё не зашло слишком далеко. — Далеко?.. Я не понимаю… — Здравствуйте, — внезапно раздался голос Бонапарт, которая всё же поддалась искушению узнать причину шума. Заметив незнакомого человека в квартире, она поразилась и сразу же задала самой себе вопрос: «Тот грохот этот незнакомец устроил? Но как же он проник в помещение?», «Почему она не услышала хлопка двери?» Однако не желая более вдаваться в подробности и загружать и без того заполненную учебным материалом головку, она решила удалиться. Да и спокойно поговорить мужчинам не мешало. — Мсье Михаил, я наверное… пойду уже… — её лицо немного вспыхнуло от смущения, когда воспоминания о недавних событиях вновь вторглись в её сознание. — Жози меня ждёт… — Привет, Бьянка. Я — Чак Ширли, — улыбнулся ей Бог, не давая своему первенцу сказать и слова. — Проходи, не стесняйся. Мне есть, что сказать и тебе тоже. Не понимая, откуда этот незнакомец знает её, девушка кинула вопрошающий взор на Михаила, но тот будто стал намеренно избегать её. Это было как минимум странно. В голове тут же стала вертеться куча вопросов, ответы на которые разум дать был не в силах. Хотя, какая-то часть её жаждала узнать их, поэтому Бонапарт всё же прошла из коридора в кухню. — Как же давно я ждал нашей встречи, — положив в кофе пару ложек сахара, Чак принялся размешивать их. При этом ложка издавала громкий стук, ударяясь о стенки стеклянной посуды, что лишь усугубляло напряжённую атмосферу в комнате. — Простите, что? — не понимая его намёков, переспросила студентка. — Разве мы знакомы? — Ну, лично мы ещё ни разу с тобой не виделись, — пояснил Создатель, отпив немного из кружки. — Но я давно за тобой наблюдаю. Ты так на неё похожа. — Похожа? На кого? Думаю, вы меня с кем-то перепутали… — На Мэрион, — поставив кофе на стол, сказал Ширли. — Твою маму. В это мгновение челюсть Бьянки, казалось, готова была отвиснуть, как у умалишённой. Её ресницы трепетали, пока мозг пытался сообразить, откуда непонятный мужчина, сидящий за столом у её преподавателя, мог узнать имя её матери. Что-то во всём этом было неправильное, но сдвинуться с места никак не получалось. Ноги будто приросли к земле. — Откуда вы?.. — настрой девушки быстро сменился на негодование. Приятных воспоминаний о детстве у неё было не так уж и много, поэтому даже одно упоминания имени её единственной родительницы вызывало не трепет и радость, как у обычных детей, а напряжение и скрытую обиду. — О, я её отлично знаю, — протянул Чак и едва заметно улыбнулся. — Сколько тебе сейчас? — Двадцать два, — сложив руки на груди, ответила она. — Получается, двадцать с лишним лет, — чуть задумавшись, продолжил Создатель. — Что ты хочешь этим сказать? — встрял в их разговор архангел, который также не сильно понимал внезапное желание Бога познакомиться с Бьянкой. Почему Он вообще явился сюда именно сейчас? — А ты подумай хорошенько, Михаил, — обратился к нему Ширли, беря в руки нож и разрезая стоявший на столе торт. — Если Бьянке сейчас двадцать два, а я виделся с её матерью двадцать три года назад… — Ты намекаешь на то, что она — твоя дочь? — высказал свою единственную догадку, которая также вертелась на языке и самой девушки, архистратиг. — Такого не может быть! — воскликнула Бонапарт, осознав только что услышанное. — В-вы не мой отец! Мой отец неудачник, который когда-то забрёл в публичный дом для развлечения, так как нормальные бабы на него, вероятно, внимания не обращали! А потом из-за этого спонтанно появилась я! — Твоё появление и правда стало неожиданностью, — встрял в её монолог Чак, чем вызвал лишь недовольный вздох от Бонапарт и недоумённое выражение лица у Михаила. — В тот момент мне просто стало скучно, и как специально на глаза попался тот бордель и… — О, Боже, избавь нас от подробностей! — не желая слушать рассказ о том, как всё происходит в подобных местах, всплеснула руками Бьянка. — Я и без этого знаю, как всё там устроено. И в освежении воспоминаний не нуждаюсь, — на такое Ширли лишь пожал плечами. — Если ты и правда мой отец, — не замечая, когда перешла на ты с незнакомцем, решила поинтересоваться она, — который, судя по твоим словам, знал о моём рождении, то почему мы ни разу не виделись раньше? Почему ты не мог прийти и хотя бы познакомиться со мной? Знаешь, через что мне пришлось пройти, пока я взрослела в этом гадюшнике? Я и врагу не пожелаю такой участи! Лишь чудом мне удалось поступить в университет, чтобы наконец-то съехать оттуда и зажить собственной, нормальной жизнью вдали от того Ада. — Ну, сама понимаешь, — принимаясь за лежащий перед ним десерт, начал Создатель, — девочкам лучше расти рядом с матерью… — Но не в таком же месте! Публичный дом это далеко не райское местечко для ребёнка, чтоб ты знал! Я такого навидалась, пока жила в тех стенах, что теперь мне это всё снится в кошмарных снах! Если ты так уверен, что я твоя дочь, то почему не спас меня оттуда, когда я была ребёнком? Любой адекватный человек понимает, что бордель не место для маленькой девочки. Любой отец в такой ситуации поспешил бы забрать собственную дочь из этого клоповника. Куда угодно, но лишь бы подальше оттуда. — Я ведь говорю, ситуация с твоим появлением стала для всех полной неожиданностью… — Как долго ты знаешь о моём существовании? — внезапно сменив гневный тон на более спокойный, спросила Бьянка. — Всю твою жизнь, получается, — как ни в чём не бывало, ответил ей Ширли, чем вновь разозлил девушку. — Да неужели?! — удивлённо переспросила она, глядя на незнакомого мужчину, перед этим случайно зацепив взглядом молчаливого Михаила, который, казалось, находился в не меньшем шоке, чем она. Особенно из-за недавних воспоминаний из спальни, которые теперь казались ему ужасными. — К-как? Чёрт возьми, почему ты ничего не сделал, чтобы забрать меня за все эти годы?! — В этом не было необходимости. Я знал, что Мэрион справится с возложенной на неё ответственностью. Такого Бонапарт выдержать не смогла. Злость на новоявленного отца плескалась через край, желая быть выпущенной, иначе грозилась взорвать её организм изнутри. Даже попытки успокоить сознание при помощи медитации, которую она когда-то видела на Ютубе, нисколько не помогли. Руки чесались, не имея возможности быть пущенными в дело. Закрыв ненадолго глаза, Бьянка сделала глубокий вдох, который ничего ей не дал. В следующий миг она схватила стеклянный графин с водой и швырнула его в сторону беспечно сидящего Чака, стараясь выплеснуть тем самым на него всю невыплаканную ярость. — Пошёл ты к чёрту, папашка! — с этими словами графин разбился о стену, мгновенно обливая незадачливого родителя с ног до головы холодной водой. Осколки с громким звоном разлетелись в разные стороны, лишь по чудесным причинам не ранив никого из присутствующих. Будто кто-то нарочно контролировал их полёт. На такую мелочь девушка не обратила и крупицы внимания. Всё её сознание заполнила злость и обида, которые копились у неё все эти годы и теперь нуждались в выпуске наружу. — Получай! На этот раз в Ширли полетел рулон бумажных полотенец, затем стоящая на мойке кружка с надписью «Mr. Loverman» и прочие мелкие кухонные безделушки. — Бьянка, остановись! — понимая, что начинается буря, Михаил вскочил с места, блокируя ей дорогу. — Дай ему всё объяснить. — Ты что на его стороне? — в шоке уставившись на архангела, удивилась она. — Предатель! — Я не на чьей стороне, — схватив её за запястья, он постарался таким образом не дать ей натворить больше глупостей. — Прошу, успокойся. — Успокоиться?! Мне?! — вырываясь из его хватки, воскликнула девушка. — А как бы ты отреагировал, узрев перед собой папашу, которого не видел фигову тучу лет? — Я выслушал бы его. — Да, так всё и было, когда мы с ним встретились, и я дал ему задание присмотреть за тобой. — Присмотреть? — тут же гнев смешался с недоумением на лице студентки. — Что вы хотите сказать? Я что-то не понимаю… Осознавая, что наконец пришла пора во всём сознаться, Чак принялся рассказывать о том, кем является на самом деле. Конечно же, подобная новость вызвала недоверие и яростное сопротивление в глазах Бонапарт, для которой весь потусторонний мир был вымыслом. Да, она когда-то давно посещала церковь, будучи там на экскурсии. Но знание того, что её родным отцом является сам Бог, а тот, кого она считала своим преподавателем и возможно возлюбленным, на деле оказался архистратигом, да и к тому же, выходит, её братом взвинтило нервы на запредельную высоту. Такие вещи никак не желали укладываться в голове девушки, даже после того, как Чак при помощи своих сил убрал сотворённый ею бардак. Все вещи снова оказались на своих местах, а стеклянный графин с водой вновь стоял на тумбе. — Ты — Бог… Нереально, — шокировано хлопая ресницами, пробормотала она. — Такого не может быть… Это всё сказки для старушек в церкви. Я видела в той картинной галерее творение Луки Синьорелли «Архангел Михаил». И он в доспехах и с огромными крыльями. Но это всего лишь фантазии зазнавшихся художников! Ангелы — вымышленные, пухлые, маленькие мальчики с луком и стрелами. Не более! — Бьянка, послушай, — Михаил постарался снова взять её за руки, но та лишь в страхе дёрнулась от него. Теперь она смотрела на него не так, как раньше, на парах, и уж тем более не как несколько минут назад в спальне. Сейчас там виделся плохо скрываемый страх. — Не трогай меня! — прижимая собственные руки к себе, заявила Бонапарт. — Н-не подходи. — Давайте мы обсудим всё по-семейному? — предложил Создатель, жестом приглашая своих детей к столу. — По-семейному? — с губ девушки сорвалась нервная усмешка. — По-семейному, хах. По-семейному! — со стороны она могла показаться сумасшедшей, но в какой-то момент выдержка в ней возобладала. — Знаете что? Да пошли вы оба! С этой фразой Бьянка выскочила из кухни и помчалась к входной двери, не желая находиться в этой квартире. Её самообладания хватило совсем ненадолго. К тому времени, когда она сбежала по лестнице, злость прошла, и на её место пришла печаль с примесью горькой обиды. Все эти годы она старалась не думать об отце, но, увидев его сейчас, ей хотелось выяснить у него всего один вопрос. Только вот Бьянка не учла, что ответ на него может быть настолько душераздирающим от безразличия к ней и второго родителя. Для ребёнка подобное предательство хуже любого другого. Даже разбитое сердце из-за любовных неудач не сравнится с тем, что происходит в душе человека, которого предали те, кто когда-то подарили жизнь случайно или нет, неважно. А тот факт, что отец является, вероятнее всего, самым могущественным созданием во всей Вселенной лишь всё усугубляло. Не говоря о том, что совсем недавно её физически тянуло к, как выяснилось, брату. Голова шла кругом от таких новостей, а очи щипало от сдерживаемых до этого слёз, которые теперь было прятать не от кого. Абсолютно игнорируя окружение, Бонапарт наконец вырвалась наружу, мгновенно чувствуя на теле холодный осенний ветер. Вмиг она пожалела, что при побеге не захватила свой серый плащ. Тонкая блузка абсолютно не защищала от промозглой погоды и начинающегося мелкого дождя. Сейчас Бьянка руководствовалась одной мыслью: «Быть подальше от Михаила и его гостя». Совершенно не разбирая дороги, девушка выскочила на проезжую часть.