Дороже всего

После половины ночи, проведённой за заполнением Безумно Важной Карательной Документации, всяко ожидаешь нырнуть с головой в восставанну и носу оттуда не казать часов эдак пять или восемь, потому что назавтра тебя ожидает всё то же самое. Конечно же, тебе это не удаётся провернуть чисто. Преисполненный вселенского зла, ты ступаешь из восстановительного блока к дверям, накинув на себя длинный, в пол, халат — ты весь в летаргической слизи, кроме разве что головы, как тут покажешься на глаза кому-то? Пусть даже этот некто столь нагло стучится к тебе в чересчур ясный час. Ты открываешь двери одним резким движением, в котором сквозит страшное раздражение, и бросаешь на незваного гостя суровый усталый взгляд. Стоящий за нею вздрагивает, делая маленький неуклюжий шажок назад — это Ридер, конечно же, кого ещё могло принести к порогу твоего улья утром. Твоё раздражение в мгновенной химической искрящей реакции перемешивается с жуткой тревогой, потому что ты видишь, насколько твоему дражайшему доверителю удалось обгореть на солнце, пока он, очевидно, пытаясь найти укрытие, спешил по улице. — Какого шишкощупа!.. — не сдерживаешься ты, сгребая Ридера за рукав когтями и быстро втаскивая его под тень родной крыши. Тот только тихо говорит: «Ауч…», и часто моргает, силясь увидеть что-нибудь, а может, просто привыкая к другому освещению. Ты точно не можешь знать, как устроена его анатомия и насколько плохи могут быть его дела после встречи рассвета на чужой планете. Он, конечно, рассказывал, что уже бывал в такой ситуации однажды, но всё равно. Выглядит он достаточно дерьмово, чтобы обеспокоиться за состояние своего чудаковатого клиента. — Пошли, — бросаешь ты, и немедля ведёшь его в блок омовения, ибо там удобнее всего будет обработать ожоги и расспросить, какого такого дьявола он оказался снаружи утром. Ридер послушно топает за тобой. — Ты ведь осведомлён, — холодно улыбаешься ты, когда вы приходите в ванную, — почему именно тролли ведут ночной образ жизни? — Ага, — кивает он. — Отлично. Но тогда, позволь спросить… Ты делаешь паузу, потому что копаешься на полке, выискивая подходящие лосьоны, которые можно будет использовать. Это твоё секундное молчание нарастает за твоей спиной в границах ауры Ридера каким-то невнятным беспокойством. —…почему ты не предусмотрел этого и очутился на улице под солнцем? Это большой риск, знаешь ли. — Я понимаю, — отвечает твой некомпетентный во всех на свете вопросах друг. А следом выдаёт печальную тираду: — Просто такое дело, у меня… День рождения, и я вышел ещё ночью в тупой попытке найти что-нибудь сладкое, это ведь так делается, но потом меня засёк какой-то высшекровка, и я не знаю, чего ему было от меня надо, но на всякий случай я под шумок убежал оттуда, а там были дроны, и мне не удалось вернуться, и… Я опять лицезрел альтернианское восходящее солнце во всём его смертоносном великолепии, хе-хе-хе. — Удивительная история, — с выражением комментируешь ты. Ридер улыбается тебе, слегка нервно и странно, но уже этого хватает, чтобы ты со злостью отвинтил колпачок одного из флаконов и со всей несвойственной тебе заботливостью обработал края проступающих на лбу друга волдырей каким-то снадобьем, жгуче пахнущим травами. Ну что за идиот. Как тебе с ним быть? — Гор-Гор, ты сердишься? — Я вычисляю убытки. — Значит, сердишься, — заключает Ридер. — Ну конечно же, да! Хмф. Ну, хорошо, опустим это. Нужно всё обработать. Прощай мой сон. — Извини. Ты выдыхаешь. Тяжело, но скорее сонно-утомлённо, нежели с упрёком. — Ты ходячая катастрофа! Иногда я жалею, что на Альтернии нет такой процедуры «страхования», о которой ты рассказывал. Как на твоей планете. — Хах. — Забудь. — Ты меняешь спонж и продолжаешь приводить друга в порядок, морщась от неприятного вида обожжённой мягкой кожи. — Лучше скажи мне, «день рождения» ведь аналог дня выкручивания? Ридер кивает, и мазь с твоих пальцев попадает на место ожога, заставляя пострадавшего зашипеть. Ты снова вздыхаешь, а потом твои губы трогает слабая и несколько кислая улыбка. — Тогда с днём рождения!

***

— О-о, я знаю, знаю! Когда просят закрыть глаза и куда-то ведут, значит, будет сюрприз, — в предвкушении вполголоса замечает Ридер, наощупь шагая за тобой. Зная, что он мастер вписываться во все углы рандомными частями тела, ты убрал с дороги в нужный блок все предметы, о которые он мог удариться или споткнуться, а также те, что он мог бы так или иначе испортить. Вот уж точно нет охоты снова приводить что-нибудь (или кого-нибудь) в порядок. — Да… — мрачно улыбаешься ты, пока он не видит этого. — Только осторожнее с этим здесь, сюрпризы на Альтернии чаще неприятные. Твой друг, успевший повидать всякого за время своего пребывания здесь, отвечает непривычной для тебя усмешкой. — Точно, ага. Дойдя до места назначения, ты, бесшумно юркнув к столику, берёшь оттуда небольшую коробочку с пёстрым бантом. Пусть впоследствии этот подарок откроют только завтра, ты выбирал его если не с душой, так точно с безукоризненным вкусом. Впрочем, ты хорошо понимаешь, что для Ридера важнее кое-что другое. — Открывай глаза! — командуешь ты. Как только он следует указанию, вся комната гремит: — ПОЗДРАВЛЯЕМ!!! Ты собрал здесь всех бирюзовокровных приятелей Ридера, чтобы создать для него настоящий праздник, а не абы что да лишь бы как-нибудь. И хотя некоторые из них из-за эмоций перепутали в хоровом поздравлении «день рождения» с днём выкручивания, сути это не меняет. Звучит нестройно, зато сердечно! — О! — только и раздаётся в ответ на это. Ты скалишься радостно. О да, ты хороший организатор, пусть тебя и здорово нервирует вся эта толпа и шумиха. — С днём рождения, — произносишь ты, подойдя к нему. — Для меня всегда дороже всего будет дружба с тобой! Со стороны дивана раздаётся насмешливый хмык. Ты, даже не оборачиваясь, легко определяешь вечно саркастичную энергию Тизиас. — Он долго в-в-выдум-мыв-вал, какую слащав-вую фразочку произнести, хах. Твоя улыбка становится чуточку страшнее, но эту, разумеется, бесполезную сентенцию со стороны Энтикк ты предпочитаешь проигнорировать. Ридер смотрит на тебя заворожённо. Возможно, у него глаза так блестят от навернувшихся слёз… Ох, чёрт, так и есть?.. Да, точно! Вот всё, что на самом деле имеет значение. Твой неуклюжий поверенный и лучший друг на всём этом пропащем, чокнутом свете, кажется, действительно рад. Ты молодец, Горжек! И если бы ты был чуточку помягче и несдержаннее, то, быть может, твои уставшие глаза тоже пролили бы слезу-другую во имя солидарности, но ты такой, какой есть — и поэтому, когда Ридер обхватывает тебя своими руками-макаронинами, чтобы крепко обнять, ты просто сконфуженно посмеиваешься и поправляешь волосы. Сначала зачем-то себе. Потом бестолку ему. Так неловко. Как же сложно искренне дружить, а. Что делать-то… Со всем этим? Ты вспоминаешь кое-что. Если подумать, сезоны на Альтернии отсчитываются совсем иначе, календарь двух планет явно имеет разительные отличия. Ты помнишь, как долго Ридер привыкал к новой системе. Вероятно, решение, что сегодня у него праздник, было просто-напросто отражением потребности во внимании. Что ж, некоторые вещи нетрудно уловить и без сопоставлений календарей и циклов. — Спасибо, Тагора! — слышишь ты приглушённый тканью твоей одежды, в которую уткнулся носом Ридер, голос. А он и впрямь порадовался, глянь-ка. Ты всё понял и сделал правильно, получается. Да, эта самая дружба — это правда сложно. Но что ж, по твоей экспертной оценке, оно вполне того стоит!