У Саши.
Горбачёва проснулась от вибрации телефона. На экране высветилось «Алёнка». — Да бляха муха, что ж ты будешь делать?! Уже поспать не дают! — сонно произнесла она, вытаскивая телефон из-под подушки. — Ааа, это Алёна. Ну, тогда ладно, возьму. — Алло? — Саш, привет. — всхлипывая, поздоровалась Алёна. — Привет. Ты почему плачешь? — Меня сегодня в школе одноклассники избили… — Кто? За что? — тревожно спросила Саша. — Одноклассники, за то, что я лесбиянка… — Какие именно одноклассники? Дай Вк, чтоли. — Стас Емельянов — это Вк главного, который, как я понимаю, всё это устроил. Даша Хрусталёва и Оля Волкова — Вк двух моих «подруг», которые наблюдали, как меня бьют, но ничего не делали. А потом они поднесли ко мне окурки от сигарет и потушили их о моё запястье. А остальные — это те, кто били. ****; ****; ****; ****. — Я убью этих тварей! — крикнула Горбачёва. — Саша, а что ты сделаешь? Ну, с их аккаунтами? — испуганно спросила Алёна. — Я их запугаю. И потом кину жалобу. — Спасибо! Но вообще, они же должны на тебя кинуть жалобу? — Так, а ты не каркай. — улыбчиво сказала Саша. — И не переживай. Всё пройдёт, всё будет нормально. Я тебе обещаю. Как мне говорили в детстве: у собачки поболит, у кошечки поболит, а у моего солнышка всё пройдёт. — Хорошо. Больше не буду плакать. Я люблю тебя, Саш. — Я тебя тоже. Безумно жду нашей встречи, дорогая. — Пока. — сказали девушки одновременно и сбросили трубку. Пока Швец отходила от произошедшего, Саша мстила обидчикам своей девочки. — Привет. — написала блондинка Емельянову. — Эм, ты кто? — Зачем тебе эта информация? — Боже, это тупой вопрос. Мне нужно знать, с кем я переписываюсь. И вообще, почему ты написала мне, «Aleksandra Alekseeva»? Или ты парень, который скрывается под именем девушки? — Во-первых: соглашусь, не самый умный вопрос. Во-вторых: вот это тебе знать не стоит. В-третьих: и это тебе знать не надо, секрет. — Окей, что тебе нужно? — Это ты избил Алёну? — Какую? Швецову, чтоли? — Да, её. — Ааа, я понял. Ты какой-нибудь знакомый этой мрази и теперь пытаешься меня испугать? Обломись, мне не страшно. — Догадливый мальчик. И как же твоему куриному мозгу удалось об этом додуматься? — Так, ты меня уже заебал/а. Хватит мне писать. Щас в чс полетишь. — Короче, без лишней болтовни. Если ты или твоя ебанная компания её хоть пальцем тронете, будете гнить в могиле. Я понятно объясняю? — Ой, а ты что, угрожаешь мне? И что ты сделаешь? — Тут уже ваш выбор, как умереть. Могу попросить знакомых тебе ебало начистить, или предпочтешь, чтоб я тебя сама в ебасос харкнула? Тут уже Стасу стало страшно. Мало-ли, кто такое может писать. Вдруг, реально маньяк? — Ладно, ладно. Я сообщу всей нашей компании. Только не трогайте нас, пожалуйста… — Хорошо. Если я узнаю, что вы её избили — я не знаю, что с вами сделаю. Ах да, кстати, у меня есть номера твоей компашки и твой, а так же все ваши профиле. Я за вами слежу. На этом их переписка закончилась.Через час.
— Ну, что? Рассказал? — Рассказал, но надо мной посмеялись… Они не поверили… — А кто у вас главный? — Я… — Так ты и не подговаривай их. Не так уж и сложно. После этого сообщения Стас молчал ещё 2 часа. А потом ответил. — Хорошо. Только, пожалуйста, не трогайте меня и моих друзей. Умоляю. Мне уже страшно, правда. Я обязательно их уговорю, чтобы они больше не трогали эту дур… ой, точнее — девушку. — В общем, помни: узнаю, что обидели Швецову — вам пиздец. После этого разговора, Алёну обходили стороной её бывшие обидчики. Швец была довольна, она была бесконечно благодарна своей спасительнице. И пообещала ей вознаграждение за такой поступок.Летом.
Саша и Алёна общались очень долго, но в начале июля, Швец замолчала. Горбачёва не понимала, что произошло. Ей было ужасно больно. И только она потеряла надежду на отношения со своей девочкой, как…