***
Им выдают книги, краски, карандаши, когда объявляют время отдыха. Одной из главных задач стоит развить воображение и мышление. Тайлер берёт в руки простой карандаш, пытаясь выскребать на бумаге глаза. Те, что видел чуть больше трёх дней назад. Им выдают баллончики с краской, отправляя рисовать граффити, не ограничивая в желаниях. Цветы, лозунги, цветную несуразицу — больше красок в их мрачный мир. Тайлер рисует глаза. Он использует только черный и коричневый, и это не похоже на картинку, пестрящую цветным, но сейчас он хочет изобразить их в большом формате на стене. Внимательнее оглядывается, уже заранее выбирая куда бежать, но пистолет под боком греет душу. Он рисует брови, глазное яблоко, ресницы. Его рисунок всё больше и больше напоминает обладателя, которого он не может выбросить из головы. Его голос, который раздавался отдаленно из-за намордника, но в то же время звучал уверенно. Наверняка, он специально уронил наручники, надеясь, что Тайлеру хватит ума бежать. Даллон сказал, что порыл информацию, но всё безуспешно, и они не посылали людей в органы власти. Чья-то рука ложится на плечо Тайлера, и он прекращает рисовать, затаив дыхание. Вроде бы пистолет не упирается в его спину, и никто не требует поднять руки, хоть что-то радует. Тайлер медленно разворачивается, резко доставая пистолет, направив в сторону неизвестного. На него смотрят глаза, только теперь они настоящие. Те, что принадлежат тому парню. Тайлер не произнося ни слова, все ещё пялится на него. В голове тысячу вопросов, и, возможно, сейчас он получит на них ответы. — Кто ты такой? — выделяя каждое слово, говорит Тайлер, стараясь унять дрожащую руку, держащую пистолет. Он только сейчас замечает, что на парне не серая кофта, как в прошлый раз у всех страж порядка, а чёрная. — Я не враг, — он хочет подойти ближе, но по взгляду Тайлера понимает, что этого делать не стоит, — я не несу никакой опасности. — Ты врешь, — нацелен в место, при попадании в которое он точно не умрет. — А на стене мои глаза, — он изрядно издевается и не сильно беспокоиться о дуле, — давай просто поговорим. Я чист. — Дернешься, и я выстрелю, — пропускает часть про глаза мимо ушей, не желая отчитываться за свои действия, которые он совершил, сам не зная почему. Он подходит к нему ближе, проводя по спине, и он вот-вот почувствует его дыхание, хотя из-за респираторов этого сделать просто невозможно. Мышцы парня напрягаются, когда Тайлер прощупывает бока, но, кажется, он и вправду чист. — Так что? — спрашивает парень, как будто ставя себя выше Тайлера, заставляя лапать и чувствовать себя неловко. — Мы можем поговорить без этой штуки? — Я тебе всё ещё не доверяю, — Тайлер убирает пистолет, борясь с внутренним незнанием, что будет дальше, — но у тебя есть шанс это исправить. — Объяснишь почему мои глаза украшают стену? — он дерзит, но Тайлер благодарен ему за спасение, поэтому, и только поэтому он ещё не труп. — С чего ты решил что они вообще твои? — А разве не так? — Нет. — Хорошо, — парень, поправляет капюшон, задумываясь, решая продолжать ли спор, — меня зовут Джош, и моя работа стражем порядка лишь способ выжить. — Поэтому ты спас меня? — Была ещё одна причина, но, да, это ведущая. — Какая именно ещё одна причина? — Тайлер суров, он упирается спиной об стену, которая успела высохнуть. — Что если я скажу, что ты мне понравился, — Джош произносит это, сглатывая слюну, всё-таки стараясь избежать пули. — Допустим, — он всё ещё не верит ему, но либо тот прекрасный актер, либо это действительно правда. (Надеется на это.) — Чего ты хочешь от меня? — Я хочу избавиться от власти, — Джош открыт перед ним, словно книга. — Я знаю, что нас зомбируют, что мы лишь маленькие шестерёнки, которые выполняют их приказы. Они пользуются нашим послушанием. Никто не должен распоряжаться нашими жизнями, так почему мы позволяем это делать? Если мы маленькие шестерёнки начнем специально выходить из строя, то полетит целая система. Вы же этим занимаетесь? — Пойдём отсюда, тут небезопасно, — единственное, что говорит Тайлер, выслушав ораторскую речь.***
Тайлер решает не вести Джоша в «Пустое множество», опасаясь, что его могут забрать на бой, а как сказал Даллон, навряд ли кто-то вернётся назад. Он не говорит Джошу причину, потому что не хочет пугать его, что через несколько дней объявят список, и Тайлер уверен, что он будет в их числе. Его навыки бега, стрельбы и мышления день за днём только улучшаются. Его не отвлекают мысли о Джоше, с которым он встречается каждый день во время свободного времени. Доверился ему, потому что его мысли красивы. Наверно, именно так и выглядит распустившийся цветок. Только на второй день из знакомства выясняется, что кудри Джоша выкрашены в жёлтый цвет, и Тайлер долго не может выпустить пальцы из них. Они встречаются в месте недалеко от тайлеровской базы, в подворотне, где валяется старый матрас, чтобы не тратить время на долгие перемещения с одного места до другого, потому что оно и так ограничено. Тайлер вдохновляется тем, как Джош рассуждает о мире, о его несправедливости, и о том чтобы он сделал, попав туда. Ему не терпится раскрыть планы управляющему организации, но Тайлер поставил твёрдое «нет». Понимая, что им осталось всего четыре дня, он забирает краски и кисточки с собой, предлагая безумную идею. Он раскрашивает респиратор Джоша в цветную вселенную, с главной звездой посередине. Теперь он не черный, он ярко-оранжевый с помесью фиолето-синего и зелёного. Тайлер доверяется Джошу, когда тот рисует розовые цветы, обозначающие начало жизни. Когда он вернётся на базу, каждому покажется должным отметить его сообразительность, а Даллон решает, что так необходимо сделать и остальным. Тайлер позволяет Джошу прикасаться к своим волосам, массируя, и обнимать за талию. Тайлер ненавидит всё человечество за то, что он не может поцеловать Джоша из-за глупого респиратора. Он рассказывает про то, как отметил его глаза в первую встречу, а затем просто не мог их забыть, хотя и думал, что они потеряны навсегда. — Нам повезло, что я шёл именно в тот момент, именно по той улице. — Немногие решаются выходить из дома. — Ты разве не понял, что я не вхожу в их категорию? — Я понял, что ты мне тогда тоже понравился. Джош прикасается к его лбу своим, единственным открытым участком лица, он переплетает их пальцы, не желая отпускать. Тайлеру больно. Они, сломанные, сидят под жёлтым небом, с горящими от любви сердцами. Тайлер уходит раньше. Сегодня тот самый день, когда огласят, кто войдёт в категорию избранных, которым будет позволено биться до самой смерти. Никто не говорит, что ожидает их, но лишь масштаб способен пугать. — На битву идут, — голос Даллона непривычно дрожит. Знает, что зачитывает список покойников, но это честь оказаться там, — Джерард, Холзи, Бризи, Сара, Фрэнк, Рэй, Райан, Патрик, Брендон… и я. Тайлер не может поверить своим ушам. Он потерян. Он в гневе, он хочет поговорить с этим самым Джимом, который решал всё это. Какого хуя он не включен? Его показатели лучшие среди всех. Он готов биться до конца. Тайлер пялится в одну точку, не понимая ничего. Он бросается на Даллона с вопросами, потому что не может оставить это нерешённым. Да, он должен радоваться, потому что думал, что больше не увидит Джоша. Но если эта битва принесет большой выигрыш, он хочет стать её участником. Он готов забрать себе место любого, кто не хочет умирать. Он уже морально настроился, и не пустит эту ситуацию в руки судьбы. — Почему не прошел я? — он старается не заплакать от несправедливости. — Тайлер, тебя оставили, потому что ты показал высший результат, и тебя хотели поднять даже до моего уровня. — Да к черту всё, я не хочу казаться, словно я та самая мышь, которая останется в сторонке, когда все будут бороться и за мое будущее, в том числе. — Тай- — Я же вам сегодня не нужен, — Тайлер смеется, — справитесь сегодня без меня. Завтра прибуду дальше отсиживаться в сторонке, — он выбегает из помещения, не боясь последствий. Он отключил голову. Сегодня она ему больше не нужна. Он идёт в место, где каждый день проводил по сорок пять минут, потому что его ноги несут именно туда. Он падает на грязный матрас, из которого вылазят пружины, но это, блять, просто мелочи. Он хочет, чтобы сейчас рядом с ним оказался Джош, и он бы положил голову ему на плечо. Шепотом рассказал бы, что произошло. А потом бы они поцеловались. Смешно, неправда ли? Тайлеру ничуть не смешно. Ничто, включая поцелуй, невозможно, потому что сегодня Джош на его ненастоящей работе, которую он не может терпеть всем сердцем. Но сведения оттуда способны приносить пользу, и Джош этим успешно пользуется. Начинают капать мелкие капли дождя, которые больше напоминают кислоту, и находится под ними строго запрещено. Тайлеру плевать. Он прикрывает глаза, надеясь, что дождь увеличится, и даже респиратор его не спасет. К его плечу снова прикасаются. Тайлеру лень тянуться за пистолетом, ограничивая себя, он просто открывает перед собой глаза. Джош мокнет под дождем, рядом с ним. Тайлер хочет открыть рот, чтобы накричать на Джоша, за то, что он шляется в такое время. Джош говорит, что его квартира находится недалеко отсюда, и Тайлеру приходится встать, следуя за ним. Они бегут за руку под дождем, надеясь, что никто не пострадает. Дом Джоша выглядит гораздо лучше каморки Тайлера. Это объясняется тем, что Джош как никак государственный служащий, и Дема поддерживает таких. Тайлер падает на кровать Джоша, даже не спрашивая разрешения. Из него будто высосали все силы, и он не в состоянии говорить. Джош снимает толстовку, смотрясь в зеркало, проверяя себя на наличие кислотных ожогов. Он залазит на Тайлера, прося сделать его тоже самое. Голый торс Джоша действует, как обезболивающее, а мысль, что Джош будет водить по нему пальцами лучше всяких лекарств. — Давай снимем респираторы? — предложение Тайлера безумно. Прекрасно знает, чем это закончится. Минут пять и останутся лишь трупы. Но ему надоело носить эту пластмассу и не иметь возможности поцеловать желтоволосого. — Погоди, — Джош не произносит так, будто хочет отговорить его от этой мысли. — Я устал, Джош, — он плавится под его касаниями, которые медленно всё ниже и ниже спускаются к ширинке скинни, — я устал жить, будто мир меня не касается. Я всего лишь мелкая пешка. Я делаю многое, но ничего не достаточно. — Позволь мне стать твоим миром? — глаза Джоша всё также прекрасны, но, кажется, с появлением Тайлера они заиграли в новом свете. — Позволяю, — Джош снимает с Тайлера штаны вместе с боксерами. Оставляет Тайлера в одном респираторе, поглаживая плоть соскучившегося по прикосновениям тела. Всю жизнь Тайлер думал, что не способен любить. «Любовь бесполезна», — говорил он. Где он теперь? Ждёт пока Джош снимет с себя одежду и возьмёт смазку. Как он до такого докатился? Он и сам не знает. Кажется, любовь затуманивает разум. Тайлер хочет поскорее сорвать с них намордники, только лишь бы их губы слились в долгом смертном поцелуе. Джош входит медленно, и Тайлера перед глазами мелькают картинки последних дней. То, как они обсуждали вселенную, возможность того, что небо наконец станет голубым, вероятность появления цветов. Только сейчас Тайлер понимает одно — Джош верит в светлое будущее, а Тайлер верит в Джоша. Джош обхватывает его член, делая несколько движений вверх-вниз, останавливаясь, пока Тайлер не начнет самостоятельно поддаваться бедрами вверх. Он громче вскрикивает его имя, когда толчки начинают ускоряться. Мир переполняет его. Излившись, Джош ложится рядом с Тайлером. Он проводит рукой по его покрасневшему лицу, убирая капельки пота. Просит его подняться, оказываясь вместе с ним на одном уровне. Они грешны вдвойне, потому что любить человека своего пола нельзя. Им важна эта грешность. Они сидят ни одну минуту, прежде чем Джош задаст немой вопрос, получая немой ответ. Он расстёгивает респиратор Тайлера, пока тот проделывает ту же махинацию. Тайлер слепо целует Джоша, даже не попадая в губы. Он хочет почувствовать его вкус, он не умело пользуется губами, не привыкший к ним. Джош захватывает его в поцелуй. Они целуются так, будто от этого зависит их жизнь. Так и есть. Они не знают, сколько у них времени, мелкая песчинка по сравнению с прожитыми веками в намордниках. Тайлер оставляет засосы на шее Джоша. Пусть те, кто приедет забирать их трупы, бесятся от того, что они были счастливы и влюблены. Все тело горит от неизведанных ощущений поцелуев. Никто не может этим похвастаться. Они особенные. Лёгкие, не привыкшие к такому воздуху, начинают сжиматься. Голова начинает кружиться. Но количество поцелуев недостаточно. Знают, что если снял респиратор, а затем надел обратно, то это тебя не спасёт. Тайлер читает молитву состоящую из слово «Я», «Люблю тебя» и «Джош». Их песнь прерывается голосом ангела, посланного забрать их души.