***
Подойдя к подъезду, Чонгук тушит докуренную сигарету, немного мнется, сомневаясь в своем поспешном решении, но вдруг резко набирает короткое «32» на домофоне. — Кто? — с помехами и смехом на фоне звучит из динамика. — Это Гук, впустишь? — проговаривает парень и неловко чешет затылок, будто бы его видят. Человек по ту сторону выдерживает секундную паузу, а после вдруг радостно вскрикивает. — Гукки-и-и, заходи, родной, — звучит тихий писк, и брюнет тянет на себя тяжелую железную дверь, быстро проскальзывая в теплый подъезд. «Все же стоило одеться чуть теплее», — думает он и не замечает, как оказывается перед входной дверью, за которой слышится громкая музыка, крики и смех. — Не ссы, бля, — раздраженно бубнит себе под нос Чон и толкает открытую специально для него дверь. В нос сразу бьет резкий запах сигаретного дыма и какого-то крепкого алкоголя. В каждой комнате небольшой квартиры горит свет и находятся не менее пяти (а то и больше) человек, часть из которых Чонгук даже знает. — Здорова, Гук, — хлопает его по плечу, обращая на себя внимание, хозяин квартиры — Хосок. — Все--таки решил нас навестить? — Привет, хен. Да, надо развеяться, — парень неискренне тянет губы, чтобы не выглядеть таким хмурым, ловя яркую и уже немного пьяную улыбку старшего. Тот кидает что-то вроде «развлекайся» и теряется в толпе одной из комнат. Да, Хосок классный друг. Всегда выслушает, поможет и не будет лезть не в свое дело. Чон думает о том, что нужно будет потом поближе с ним пообщаться, направляясь для начала в самую большую комнату — гостиную.***
Чонгук допивает вторую банку пива, все еще не найдя себе компанию для разговора и шатаясь по всем комнатам. В конце концов он бросает это дело и заходит на опустевшую со временем кухню, откуда выходит на балкон. Даже в такой толпе я все еще один. Он вытягивает из кармана пачку сигарет и подкуривает одну, упираясь взглядом в не-такой-как-дома пейзаж. Главное, не начать загоняться, иначе я спрыгну отсюда. Спустя всего несколько секунд дверь балкона со скрипом открывается. Чон думает, что это сквозняк, ибо кто еще, кроме него, решит морозить зад на балконе, если в принципе можно курить в самой квартире, и уже поворачивается, чтобы закрыть ее обратно, но видит перед собой невысокого парня. — Привет, не помешаю? — он проскальзывает мимо, словно привидение, прикрывая за собой дверь. — А, нет. Чонгук поворачивается обратно к окну и немного теряется. Что за парень? Чего ему в квартире не сидится? Или судьба все же смиловалась и подарила собеседника на этом празднике жизни? Он слышит, как рядом щелкает зажигалка, видит краем глаза яркий огонек и слышит судорожный вдох. — Думал, я один такой больной, чтобы морозиться на балконе, — тихо проговаривает себе под нос брюнет, слегка поворачивая голову в сторону странного соседа. — Ненавижу курить в замкнутом пространстве, — собеседник смущенно улыбается и делает затяжку. — Я тоже, — усмехается брюнет, повторяя действие и протягивая руку. — Чон Чонгук, кстати. — Пак Чимин, — парень пожимает протянутую ладонь и улыбается. Чон краем глаза рассматривает своего соседа по курилке. Невысокий блондин с узкими глазами, множеством сережек, пухлыми щеками, губами и пальцами, что аккуратно сжимают тонкую сигарету. Эстетика какая-то, честное слово. — Так что, Чонгук, хочешь выпить? — Пак выкидывает докуренную сигарету и с небольшой полуулыбкой глядит прямо в глаза. Как тут откажешь? — А погнали. К черту все! Он хочет сегодня напиться. Вдруг не доведется больше выползти из своей конуры? Они выходят на кухню, где на столе так удачно стоит чья-то текила. Брюнет вопросительно смотрит на собутыльника, на что тот довольно кивает. — Ну, за знакомство, Пак Чимин. — За знакомство, Чон Чонгук.***
— Да ты гонишь, ты меня старше? Ваще не похож, — смеется уже немного поддатый Чонгук, смотря на своего насупившегося «хена». — Просто ростом не вышел, че началось-то? — Прости-прости. Нормальный у тебя рост, — улыбается брюнет, утирая слезы от смеха и хлопая Чимина по плечу. — Ну да, ты-то комплекцией вышел. Наверное, куча поклонниц, — с небольшой обидой в голосе проговаривает блондин и делает пару глотков из наполовину пустой бутылки. Улыбка с лица Чона вдруг исчезает и тот отворачивается к окну. — Да к хуям этих поклонниц, — проговаривает злобно и поджигает сигарету. У Пака даже мурашки по спине пробегают от такого голоса. Чонгук делает несколько глубоких затяжек и наконец, немного успокоившись, поворачивается обратно с горящими глазами. — Хен, а пошли рассвет на крыше встречать? Пак пшикает от такого перепада настроения и смотрит снисходительно. — Где ты ключи собрался доставать? — У хозяина этой квартиры. Так что? Брюнет смотрит заискивающе, прямо в глаза, и улыбается так, что сокрушает любые стены здравого смысла. — Тогда я за одеялом и курткой, — пожимает плечами блондин, разворачивается на пятках и исчезает в коридоре. Чонгук делает еще один глоток из бутылки, хмурит брови от горькости дешевого напитка и двигается в сторону гостиной, где последний раз видел Хосока. Там парень его и находит. Тот уже в состоянии нестояния лежит на полу и залипает в пьяные разговоры каких-то незнакомых девушек. Чон наклоняется к другу поближе и почти шепчет на ухо о том, что ему срочно нужны ключи от крыши. — Бабу нашел? — ухмыляется друг и тянется к тумбочке рядом со своей головой. — Почти, — улыбается Гук, хлопает старшего по плечу и незаметно ретируется из квартиры под тихое «удачи». Пару пролетов по лестнице вверх — и возле железной двери он видит прислонившегося к стене и уже заскучавшего Пака. Чонгук привлекает внимание того звоном ключей, проходит еще пару ступеней, щелкает навесным замком и тянет тяжелую дверь. Оба максимально тихо, как только могут в пьяном состоянии, проскальзывают на крышу, а брюнет щелкает замком с другой стороны. Ну, на всякий случай. Чимин подходит к самому краю крыши и смотрит сначала куда-то за горизонт, а потом вниз, делая шаг назад. — Тут так высоко и… красиво, — расслабленно улыбается Пак, усаживаясь на небольшое покрывало. — Да, мне нравится здесь иногда бывать, — выдыхает Чон, протягивает бутылку соседу и достает сигареты. — Значит, часто бываешь? — смеется блондин, проглатывая горькую жидкость и чуть сильнее кутаясь в куртку. — Не так часто, как Хосок-хен. Он любит девушек сюда приводить, — парень щурится, затягиваясь дымом и смотря куда-то вдаль. Чимин решает промолчать и не высказывать полушутку-полупредположение, что Чон его тоже решил сюда привести, чтобы закадрить. Хотя… Может быть, он даже и не против. Пак смотрит на парня рядом и почему-то взгляд не хочет отвести. Ветер путает его черные волосы, что так сильно выделяются на фоне предрассветного неба. Он хмурится, думая, вероятно, о чем-то не очень хорошем, перебирает в длинных худых пальцах тлеющую сигарету и иногда затягивается, сжимая ту губами, выдыхая после большой клубок дыма, что быстро раздувает ветер. Блондин опускает взгляд на собственные руки. Да, он наверняка не такой красивый. Он делает еще один глоток из почти допитой бутылки, жмурится, поднимает голову и встречается с тяжелым взглядом черных глаз. Теряется на пару секунд и единственное, что приходит в голову, — это пропищать «можно?» указывая на сигарету. Чонгук всего на мгновение замирает, губы трогает случайная улыбка, которую он спешит скрыть рукавом, в надежде, что ее не заметили. Он протягивает полускуренную сигарету к лицу парня, тот в свою очередь лишь слегка наклоняется, прикасаясь к фильтру губами. Чон смотрит заворожено, чувствуя теплое дыхание и мимолетное прикосновение мягких губ к пальцам. Пак наконец отстраняется, выдыхая серый дым и переводя взгляд на расцветающее яркое небо, а брюнет тянется к сигарете, пробуя на вкус странный непрямой поцелуй. В какой-то момент, когда солнце наконец появляется на горизонте, Чон смотрит на блондина, на его розовые, то ли от алкоголя, то ли от холода, щеки и нос, а Пак, закинув голову, смотрит на небо, тогда все почему-то кажется таким простым. Вот Чонгук со своими загонами. Вот крыша, вот восход, вот эта почти пустая бутылка отвратительной текилы. Вот Чимин со своими улыбающимися глазами и нежным голосом. — Ты такой красивый, — неожиданно для себя, как бы заканчивая свои мысли, произносит Чон. И уже подумывает сброситься нахуй с крыши, видя удивленный и смущенный взгляд напротив. Лицо Пака вдруг освещает луч солнца, тот щурится, двигаясь чуть ближе. Он кладет холодную ладошку на чуть менее холодную ладонь брюнета и толкается лбом в лоб, заставляя смотреть в глаза. — Ты тоже очень красивый, Чонгуки, — улыбается старший, не отрывая взгляда. А Чон, кажется, теряет последнюю линию обороны. Он слегка наклоняет голову вбок, уходя от этого обезоруживающего взгляда и целует. Целует мягко, аккуратно, боясь поранить, придерживая за подбородок. У Пака сердце, кажется, удар пропускает, глаза закрываются, а руки тянутся к широким плечам парня напротив. Будто бы прямо сейчас он может утонуть, а Чон — его спасательный круг. А Чонгуку кажется, что он наконец перестал тонуть. Прямо здесь. Сейчас. Ему кажется, что вместе с Чимином он сможет взлететь.