Однажды ночью

      Костер язычками пламени рассекал воздух, стремясь вверх, к тёмному небу, где не было видно ни звезды и лишь слабое очертание луны мелькало в облаках. Рядом сидела компания парней, завороженно слушая одного из них. Со стороны сложно было понять, что сейчас происходит: сидят ребята в странных костюмах у костра, в почти полной тишине, изредка потревоженной обрывистым рассказом.       – И он выглядел как труп, которому больше, чем мне, – поделился парень, сидящий ближе всего к огню. – Я видел его так часто, что в какой-то момент перестал различать, где сон, а где – реальность.       Тихие «ого» промчались в воздухе. Такие рассказы редко кажутся страшными, но сейчас, в ночи, когда сзади вас кромешная темнота, любое «бу!» могло вывести из равновесия.       – Теперь ты, Клем, – и все уставились на светловолосого парня, крутящего в руке что-то типа фонарика.       – Кого я боялся в детстве? – он повторяет вопрос скорее для самого себя и взглядом цепляется за огонь, застывая. – Мне тоже снилось кое-что. Долгое время. Сон всегда начинался в моей квартире, я почти всегда был один. А потом я видел какую-то тёмную фигуру, ходящую по моему дому. Она останавливалась, смотрела на меня в упор, а потом, – он специально сделал паузу. – Потом я просыпался. И видел всё то же, что и во сне, но без этого странного парня. Иногда он подходил ко мне и тянул руки. Он и вблизи выглядел просто как тень, чёрное пятно, словно на него было навешана куча лохмотьев. И как-то у меня даже удалось подойти к нему сзади, тогда я начал сдирать с него эту одежду. И когда закончился последний слой, передо мной никого не оказалось. Ничего! После этого он вроде как не приходил, – Клеменс нарочно резко обернулся, словно увидел кого-то сзади, отчего все дернулись.       – Блять, если ты сделаешь так ещё раз! – прошипел его лучший друг, Эйнар, толкая того в плечо.       – Вот так вот. Твоя очередь, – блондин подытожил, стараясь не смеяться.       – Тоже мне, – Эйнар закатил глаза, настраиваясь на настроение беседы. – У меня тоже связано с домом. Каждый сон я начинал в своей же постели, как и засыпал. Было жутко, потому что я часто просыпаюсь среди ночи, и спутать такой вот подъём со сном было легче лёгкого, – он развёл руками. – Так вот, я очутился на кровати. Встал, побродил по дому. Никого. Пошёл на лестничную площадку. И там тоже никого. Что-то мне подсказывало, что надо выйти на улицу. У нас там горел свет, и я завернул на лестницу, чтобы пойти вниз. Что там, три этажа. Но как только я ступаю на ступеньку, свет выключается, я ничего не вижу, а через пару секунд я слышу сзади меня шорох. Я, конечно, начинаю бежать, но спотыкаюсь, падаю и в момент, когда я должен столкнуться с полом, просыпаюсь. Точнее, подрываюсь на кровати. Вот. Но мне такое давно не снится, честно говоря.       – Это… дико, – сказал один из парней, и остальные понимающе закивали.       – Так ребят, я отойду, – Эйнар встал, разминаясь.       – Что, зассал от своих же снов? – спросил Клеменс. Он слышал эти истории далеко не первый раз, он знает продолжение и то, что, на самом деле, эти сны мучают его друга до сих пор.       – Пошёл ты, – он усмехнулся, забирая у блондина фонарик из рук и отходя всё дальше от парней, что уже слушали другую историю. Чем дальше – тем холоднее, и парень только сейчас понял, как хорошо сиделось у костра, где тепло и светло, а не как сейчас: идешь, светишь себе под ноги слабым фонариком, почти дрожишь от холода и сырости. Ночь выдалась прохладная. А ещё этот костюм с неудобной обувью.       «Лучше бы накинул на себя простынь и сказал, что я призрак», – подумал он, отдаляясь от друзей. Они собрались на даче отпраздновать Хэллоуин, наслаждаясь посиделками у костра и жуткими рассказами. Участок загородного домика находился ближе всех к лесу, поэтому шатен просто вышел за его пределы, но далеко от ограды не уходил. Достав из кармана пачку сигарет, он неспешно затянулся одной из них и от нечего делать начал играться с фонарём. Посветит в чужой двор, потом себе под ноги, потом вверх, отдавая какие-то сигналы инопланетянам. Ну а что? Сегодня Хэллоуин, должны же всякие чудики появиться.       После, не дождавшись ответа от зелёных человечков с Марса, он опустил руку, освещая что-то впереди себя, маленьким кружком света бегая среди деревьев такого пугающего и завораживающе тихого леса. Он резко останавливается, приглядываясь. Эйнар увидел человека.       Девушку.       Она тоже смотрела на него. Вроде как. Мало ли кто может ходить ночью на улице, праздник же. Наверняка какие-нибудь соседи отмечают.       Он пригляделся. Её светло-зелёное платье развевалось на ветру (правда, то, что ветра совсем не было, ничуть не смутило его). Он не видел лица, но почему-то был уверен, что оно отражало ледяное безразличие.       Девушка застыла в неестественной позе, устремляя взгляд на источник света. После она медленно выпрямилась, провела рукой по коротким светлым волосам, всё также стоя вдалеке. Парень завороженно смотрел на неё, не в силах отвести взгляд, а она в свою очередь стояла в метрах двадцати, почти не двигаясь.       Звуки, издаваемые друзьями, затихли, отошли на второй план, словно растворились в этом моменте. Все словно сцена в кино, а ты забыл сценарий и теперь просто неподвижно стоишь, глядя вперёд. Дыхание замедлилось. Он словно нашёл беззащитного оленёнка в лесу и боялся его спугнуть, наблюдая, как прекрасна может быть природа. И сейчас объект его наблюдения (и восхищения) стоял в маленьком кружке, в который помещал его свет от фонарика, наклоняя голову вбок и беззвучно говоря больше, чем Эйнар даже мечтал услышать.       Он замер, роняя сигарету из рук, и, найдя в себе силы пошевелиться, слегка подался вперёд, готовясь пойти за незнакомкой хоть в чащу леса.       – Ну что ты там так долго? – разрезало воздух откуда-то слева. Перепуганный, Эйнар поворачивается и видит перед собою Ханнигана. – Мы заждались. Ты тут всю пачку выкурить решил? – он стоял по ту сторону ограды, облокотившись об неё. Их разделял забор. Он принёс с собой что-то… Что-то, что испортило ситуацию. Не думая отвечать парню, шатен повернулся, молча вглядываясь меж деревьев.       Никого.       Помельтешив фонариком ещё пару секунд, он всё также никого не нашёл. Непонимающе уставился вперёд, пытаясь понять чувство внутри него.       – Да пойдём уже, – берет его за рукав друг, сначала затягивая в участок, а после – сажая около костра.       Остаток встречи Эйнар молчит, но никто не обращает внимания. 31 октября 1995 года оставило на нём огромный отпечаток, и следующее утро он проснулся не тем, кем просыпался обычно.       Повзрослевший Клеменс, на лице которого в последнее время пропала улыбка и даже любой намёк на неё, стоял в комнате лучшего друга, держа в руках маленький тёмный блокнот. Он нашёл его в рюкзаке парня и решил принести в его комнату обратно. Наверное, эта вещь была ему дорога. Кажется, он его никогда не видел, хоть и был тут много-много раз.       Не снимая шарф и куртку, он садится на чужую кровать, не находя в себе силы стоять.       Пару дней назад, в канун Хеллоуина, он увидел Эйнара в последний раз. Всё таким же молчаливым, как он и был всегда (кажется, с самого детства), только чуть более... Рассеянным? Он не слушал, о чём говорил Ханниган, пока они ехали в машине в загородный домик. Эйнар всегда настаивал, чтобы этот праздник отмечали тут. Как когда-то лет пять-шесть назад. А после он отошёл.       И всё.       Неспеша выбравшись из своих мыслей, он открыл первую страницу, на которой, как назло, был календарь. Сейчас уже 6 ноября, а друга так и нет. Где же он? И почему в этом блокноте календарь за 1995 год?       Клеменс открыл следующую страницу. Краткое «собственность Эйнара» достаточно ёмко объясняло, кто хозяин, но также сильно и надавливало на больное. Эйнар...       Блондин скорее закрыл эту страницу, перелистнув на следующую. «2 ноября 1995 Позавчера ночью я увидел её. Светлые волосы, короткие, а ещё зелёное платье. Лицо не рассмотрел. Я боюсь забыть это, оттого и пишу сразу. Я постарался разузнать про неё у жителей этого места, но никто ничего не знает. Думают, что я напился и мне показалось. Но мне не показалось. Я знаю, я уверен. Мне сказали, что, если я хочу увидеть кого-то в лесу ночью еще раз, пусть приезжаю на следующий Хеллоуин. Они думают, что я сумасшедший? Но они говорят так уверенно, словно знают что-то о ней» «31 октября 1996 Прошёл целый год. Сегодня я надеюсь, что встречу её опять. Не знаю, как за это время я не забыл её облика. Надеюсь, она меня узнает» «1 ноября 1996 Ничего не вышло» «30 октября 1997 Приехали чуть раньше. В последнее время думаю о ней очень много, вероятно, из-за приближения праздника. Хоть никто из друзей не в курсе. Надеюсь, в этом году всё получится. Я зову её Соульбьёрт. Красивое имя. И она – красивая. Необычайно. Я жду» «1 ноября 1997 Сидел и ждал. Никто не пришёл. Но я уверен, что она придёт...» «31 октября 1998 Я еле уговорил Клеменса праздновать там же. Мы почти не общаемся с теми людьми, но фразы про то, что мы должны беречь дружбу и встречи, хоть и редкие, сработали. Я долго готовился к этому. Даже взял тот же костюм, что и в прошлый раз. И сигареты. Хоть уже и не курю. Почему она не пришла в прошлый раз?» «1 ноября 1998 Опять нет. Что не так?» «29 октября 1999 Изучаю, что было в тот день особенного. Знаю про Хеллоуин больше, чем про все остальное, наверное. В 1995 было полнолуние. А оно редко выпадает на этот день. Возможно, суть в этом. Но надеюсь, что нет, ведь следующее полнолуние в 2001. Соуль, не заставляй меня столько ждать» «1 ноября 1999 Мне кажется, что моя теория верна» «31 октября 2000 Почти не возлагаю надежд на этот год. Почти забыл, как она выглядит. Боюсь, что забуду полностью. Сегодня ночью пойду именно в лес. Это нормально? Надеюсь, это поможет» «1 ноября 2000 Не помогло. Но, по моим подсчётам, в следующий раз всё получится. Я надеюсь» «31 октября 2001 Не могу дождаться. Волнуюсь сильнее, чем в прошлые разы. Сегодня все сходится. Опять в том же костюме, с теми же сигаретами. И теми же людьми. Мне надо воспроизвести тот вечер. С начала и до конца. Погода, кстати, будет почти такая же. Соульбьёрт, пожалуйста. Я ждал тебя так долго, это была очень длинная дорога. Я и ты. Ты и я»       На этом записи обрываются.