Традиция

Впервые за долгое время оставшись один, Диаваль сидел тихо, будучи полностью погружён в свои мысли. Свадебная церемония только-только закончилась, а торжество уже приобрело немалый масштаб, выплеснувшись из замысловатых садов замка на улицы города. Всё королевство праздновало знаменательное событие. Мужчина полагал, что тоже должен быть там, но он чересчур устал: минувший день вымотал его совершенно. «Видно, старость не за горами», — подумал он с печальной улыбкой. Наблюдая, как его юная крестница смеётся и танцует со своими друзьями, он всё удивлялся про себя, как быстро пролетело время. С привычными цветами в волосах Аврора по-прежнему производила впечатление беззаботного ребёнка, которым, по сути, всегда и являлась. Диаваль вздохнул и лениво покрутил бокал с вином, следя за тем, как придворные музыканты готовятся к вечеру. Он действительно был счастлив. Счастлив за Аврору, за Филиппа, за благополучное возвращение своей госпожи, за тёмных эльфов, избежавших гибели, и за тех раненых, которые должны со временем исцелиться. Так почему же ему так хотелось плакать? Это, должно быть, в нём проскальзывало что-то человеческое. Он сделал глоток и поморщился. Вино тоже было явно человеческой вещью. — Диаваль? — мягкий голос Авроры был единственным, что смогло вырвать его из пучины раздумий. — Можно мне тебя кое о чём попросить? — Разумеется, малышка, спрашивай, — улыбнулся оборотень. — Как будто я мог тебе когда-нибудь отказать! — Ну… — медленно начала та, и он поразился, какой застенчивой она стала, — в Ульстеде принято, чтобы после церемонии невеста танцевала первый танец со своим отцом. — Может, тебе нужно, чтобы я нашёл твою крёстную? Вон она — отошла только для того, чтобы перекинуться с кем-то парой слов. — О, нет! — Аврора перевела дыхание, — мама повела меня к алтарю, так что её обязанности уже выполнены. В первом танце, — настойчиво повторила она, — пару невесте составляет её отец. Тут до Диаваля наконец дошло, что она имеет в виду, и он вскинул брови. — Ты имеешь в виду… меня? — озадаченно переспросил он. Аврора легко рассмеялась и взяла его руки в свои. — Если кто-то на земле и имеет право называть себя моим отцом, так это только ты, Диаваль. Потанцуй со мной, пожалуйста. — О, Аврора, я… — он безуспешно сглотнул комок в горле. — Ты не представляешь, какая это честь для простого ворона. Девушка улыбнулась, подобно солнцу, взошедшему на небосвод. Диаваль подал ей руку, и она позволила ему проводить её к сцене перед оркестровой ямой. Однако там она снова нахмурилась. — Придворные дамы научили меня множеству танцев, но я не умею пока хорошо исполнять ни один из них… Диаваль понял как-то особенно остро, что юная королева волнуется едва ли не сильнее его. Как ни странно, это придало ему бодрости. — Я тоже лишь видел, как это делается, — честно заверил он, — так что у нас примерно одинаковый опыт — точнее, его отсутствие. Придётся нам разбираться с этим делом вместе… — Хорошо. Аврора кивнула Филиппу, и тот шёпотом отдал дирижёру необходимые распоряжения. Последний, в свою очередь, откашлялся и громко произнёс: — Дамы и господа, пожалуйста, освободите место для традиционного танца отца и дочери! Её величество королева Аврора и её крёстный отец Диаваль! — Да, это мы, — нервно рассмеялся оборотень ни к селу ни к городу. Почувствовав его настроение, девушка ободряюще сжала его руку. — Держись за меня, ладно? — Всегда. Заиграла тихая музыка, и после некоторого колебания Диаваль поместил одну руку на талию Авроры, а другую — на плечо. Они качнулись на один шаг в сторону, потом назад на другой, а затем сумели попасть в медленный ритм. — Видишь, ничего страшного! — хихикнула Аврора. Танец всё длился и длился, поэтому она и её крёстный молча кружились, наслаждаясь обществом друг друга. Малефисента стояла в первых рядах и неотрывно смотрела на них; её взгляд светился гордостью, любовью и чем-то ещё, что было довольно трудно определить. Когда музыка начала стихать, Диаваль решил, что ему ещё нужно кое-что сказать своей девочке. — Ты же знаешь, что я всегда буду рядом, если понадоблюсь тебе. — Я знаю это так же точно, как то, что солнце встаёт на востоке, — сказала Аврора, и её глаза наполнились слезами. — Сколько я себя помню, ты всегда был рядом со мной. — Мне кажется, я стал твоим отцом с той самой ночи, когда впервые увидел тебя — совсем малютку, лежащую в колыбели — и захотел успокоить. Аврора всхлипнула от переизбытка чувств, уткнувшись лицом в рубашку Диаваля. Он подавил такой же порыв, обнял свою единственную дочь и поцеловал её в макушку. — Я люблю тебя, малышка, — растроганно прошептал он. — И так будет всегда. — До самого конца, — подхватила девушка, и хоть её слова прозвучали неразборчиво, он расслышал их все. За её плечом молча стоял Филипп, терпеливо ожидающий своего часа. — Похоже, наш танец закончился, — пробормотал Диаваль. — Филипп, — обратился он к молодому человеку, когда тот приблизился, — я знаю, что не обязан это говорить, но всё же скажу: тебе следует быть с ней поласковее. К своей чести, молодой король ответил совершенно серьёзным кивком: — Можете быть в этом уверены, сударь. Аврора поцеловала приёмного отца в щёку, после чего попала в крепкие объятия супруга — как раз в ту минуту, когда был объявлен танец молодожёнов. Диаваль скромно отошёл в сторону, переживая целую бурю эмоций в душе, и вдруг ощутил, как чья-то нежная рука коснулась его локтя. Конечно же, он тотчас узнал его обладательницу. — Пойдём, — сказала Малефисента, наклонившись ближе, чтобы он её услышал. — Посиди со мной немного.

***

Они стояли бок о бок, как всегда, наблюдая, как в воздухе весело кружатся феечки. Через несколько минут до Диаваля явственно донеслось, как его госпожа прочистила горло. — Это было очень мило с твоей стороны, — заметила она. — Ты имеешь в виду танцы? Если уж на то пошло, то это было очень мило со стороны Авроры — подумать обо мне. — Ну, ты же её отец. Диаваль моргнул, не совсем уверенный, что всё расслышал правильно. — Госпожа?.. — неверяще проговорил он. — Диаваль, — она посмотрела на него, словно на неразумного птенца, — мы оба знаем, что Аврора никогда бы не пережила даже младенчество, если бы не твоя забота. Ты полюбил её гораздо раньше, чем я. В его горле снова стоял комок. Мужчина с трудом сглотнул. — Если бы всё вернулось на круги своя, я сделал бы всё это снова. Ради тебя и ради неё. Малахитовые глаза Малефисенты ярко блестели в свете фонарей. — Я знаю, что так бы и было. Медленно, почти благоговейно, она протянула руку через стол. Зрачки Диаваля слегка расширились, но он без колебаний взял её ладонь в свою. Они оставались в таком состоянии долгое время. Оборотень был настолько поглощён своими человеческими эмоциями, что услышал собственный голос будто издалека: — Почему бы нам не потанцевать, госпожа? — Подумать только, один удачный танец — и посмотри на себя: сияешь, как начищенный медяк, — беззлобно хмыкнула фея. Диаваль почувствовал, что покраснел до ушей, и нещадно обругал себя за бокал вина, который только что допил. К счастью, реакция Малефисенты превзошла все его ожидания: — А почему бы и нет? Заиграла музыка, и на танцпол хлынули десятки свадебных гостей. Запыхавшегося Диаваля повели за руку в самую гущу толпы; его госпожа, как всегда, шла впереди. Оборотень подозревал, что он либо пьян, либо спит, однако Малефисента смотрела на него так, словно видела впервые. Это было немного похоже на те непередаваемые ощущения, что он испытывал лишь в полёте… — Аврора… — шепнул Филипп, подтолкнув жену локтем. Оба раскрыли рты от изумления, глядя на родителей Авроры, самозабвенно кружившихся в такт мелодии. Малефисента явно была ведущей, на что Диаваль, сияя глуповато-счастливой улыбкой, казалось, ничуть не возражал. Владычица тёмных эльфов поймала взгляд дочери и подмигнула ей. Молодожёны переглянулись и рассмеялись. Этот день определённо положил начало чему-то новому.