Р - значит ревность

***

      Вечеринка по случаю дня рождения Чимина в полном разгаре. В нашем доме куча народа, мемберы веселятся, шутят, подкалывают друг друга. Все идет своим привычным чередом, ничего нового. Виновник торжества купается в океане внимания не только девушек, но и парней. Нужно быть слепым, чтобы не понимать, что эти друзья… Чимин, они ведь хотят тебя! Неужели ты не замечаешь? Или продолжаешь корчить из себя дурачка? Играешься с ними, заводишь сильнее, а потом исчезаешь, словно тебя и не было. Представляю, как горит у них в штанах и мозгах от такого поведения. Но они ведь друзья… не посмеют что-то сделать против твоей воли; хотя, наверняка, в мыслях уже раздели и трахнули тебя прямо на этом чертовом столе в гостиной!       Ловлю себя на мысли, что пялюсь на этот чертов стол и не моргаю. Пальцы, обхватывающие изящную ножку бокала для вина, застыли на полпути к моему рту. Очнувшись от забвения, возвращаю взор к тебе, цыпленок – а ты уже флиртуешь с той девицей из стаффа. Почему-то улыбаюсь вместе с тобой, и смеюсь, когда смеешься ты. Но знал бы ты, хен, как я бешусь, когда ты так себя ведешь… но такова твоя природа, игривая, чтоб ее.       Спустя всего лишь пятнадцать минут я уже пьян. Повысил градус, осушив полбутылки соджу. Не могу смотреть на это: ты снова переметнулся к парням. Предъяви я тебе – сказал бы, что всего лишь пытаешься быть дружелюбным и вежливым… но я же знаю, хен… тебе нравится ощущать себя желанным. Ты ни за что не откажешься от новой порции жгучего вожделения в глазах тех, кого искусно соблазняешь, да так тонко, что, черт, не прикопаешься!       Чаша моего терпения переполняется в тот самый момент, когда рука одного из друзей властно опускается на внутреннюю часть твоего бедра. Не могу описать этот клубок чувств и эмоций, возникший так молниеносно… как зажигается спичка. Секунда – и я рядом, беру тебя за руку под предлогом помочь разлить вино, и отвожу на кухню, где никого нет. Просто толкаю тебя внутрь, закрываю дверь и даже не удосуживаюсь включить свет: мне нравится полутьма, мне нравится, как лунный свет ложится на твою нежную кожу – и этим я готов любоваться часами, но сейчас не об этом. Ты ударяешься бедром о столешницу и тихо всхлипываешь, трешь ушибленное место, но на деле это не больно – ты всегда преувеличиваешь.       - Гук, в чем дело? – удивленно шепчешь ты и упираешься на вытянутых руках об эту чертову столешницу, лупишь свои глазки. Сама невинность, ты посмотри.       - Какого хрена? – только и могу сказать я, складывая руки на груди.       - Что? О чем ты?       - Ты знаешь. - Устало фыркаю я и наклоняюсь к нему ближе, поджимая губы. – Почему позволяешь себя так трогать? Что за поведение какой-то дешевой девки?       Я злюсь - и фраза вырывается бесконтрольно. Я не хотел этого говорить, ведь знаю, что обидится. Но вдруг, происходит что-то в корне не то: он улыбается. Так пошло, грязно, иными словами не описать. И это приводит меня в замешательство, мой опьяненный алкоголем организм сбит с толку.       - С чего тебя это заботит, Гукки?       И Чимин плавно отклеивается от столешницы, ступает на меня, заставляя пятиться к стенке – это происходит непроизвольно, я все еще пребываю в состоянии озадаченности.       - М? Ну что молчишь? Это все, что ты хотел сказать? – нагло урчит в мои губы хен, внимательно изучает мое лицо, улыбается точно кот Чеширский. – Хм, тогда я вернусь к своим друзьям.       Стоило ему развернуться по направлению к двери, я моментально хватаю парня за шею и впечатываю спиной в стенку. Тело отработало быстрее, чем сработал мозг. Я пьян, я разгорячен, и он меня чертовски бесит! В жизни ведь хен не такой… это всего лишь сценический образ горячего парня. Я ведь знаю этого цыпленка… или нет?       - Ох ты, - жарко выдыхает Чим, облизывая нижнюю губу нарочито медленно, чтобы довести меня до полного закипания.       - Не понимаю, - сбивчиво, но честно бормочу я, ослабляя хватку на шее и пытаясь сделать шаг назад.       Хен тяжело вздыхает и резко наматывает на свой кулак мой галстук. Не успел я протрезветь, как он привлекает меня к себе, целует, нагло сплетает свой язычок с моим, жестко удерживая меня и не давая никуда дернуться. Честно говоря, мне и не хочется. Жар его тела передается через поцелуй, проникает в меня словно сладкий яд, зажигает каждую клетку. Это похоже на сон, на один из того множества эротических, которые одолевают меня уже месяц.       - Я и не думал, что ты будешь столько тормозить, - хитро улыбается в мои губы Чимин, все еще удерживая мое лицо в миллиметрах от своего.       Видимо, выражение моего полнейшего непонимания побуждает его сказать еще несколько фраз:       - Ты сохнешь по мне уже несколько недель. Мне порядком надоело тебя провоцировать. Неужели ты не замечал, как я иногда смотрю на тебя? Трахни меня, бестолочь, - почти рычит хен – и вновь целует, прикусывая мою нижнюю губу до боли, словно призывая очнуться наконец.       А он сумел довести меня до полной растерянности. Мозг тут же стал подкидывать мне воспоминания томных взглядов Чимина, недвусмысленных движений языком по губам, прикосновения к себе в моменты, когда я пожирал его глазами... я был так слеп. Это все было для меня, а я списывал на его привычки. Но стоило ему вести себя точно так же с другими - я слетал с катушек от ревности. Какой же ты тормоз, Чонгук.       Далее все как в тумане: летящие в разные стороны вещи, неаккуратная, торопливая уборка столешницы (благо, ничего стеклянного), тихие стоны хена, звуки страстных поцелуев, небрежных ласк, влажных шлепков плоть о плоть. Я никогда не забуду его развратные глаза, тонущие в блаженстве; его приоткрытые пухлые губы, шепотом умоляющие ускориться; и эту луну… освещающую четко очерченные мышцы. Даже не знаю, сколько мы занимались сексом: я полностью отключил свой мозг, направил все свое внимание на удовольствие хена, исследуя руками и губами каждый миллиметр такого желанного тела. И то, как он поднес маленькие пальчики к своему рту, достигая пика и ловя сладкие судороги. Я не хотел, чтобы это заканчивалось.       - Наконец-то, - урчишь ты и расплываешься в блаженной улыбке. Тянешь ко мне руки, обхватываешь голову и вновь целуешь, трешься о мой нос своим, ложишься обратно. – Готов стать моим постоянным любовником, малыш?       - Ты... развратный и бесстыжий, - тихо смеюсь я.       - Согласись, эффектно получилось, - хохочет Чимин и прикрывает глаза рукой. – Ну так что? Будешь так трахать меня каждый день? Или мне попросить кого-то из гостей?       - Я люблю тебя, - вдруг вырывается из моих уст – и моя улыбка спадает. Для меня это все серьезно, а для него, похоже, очередная игра. Но я не спешу с выводами: смотрю на него выжидающе, а в это время в моем организме скручивается тугой узел страха, что меня прямо сейчас оттолкнут, рассмеются в лицо.       Но хен тоже перестает усмехаться. Убирает руку с глаз и плавно поднимается, садясь на столешнице в паре сантиметров от меня. Внимательно изучает мое лицо, словно пытается понять, что я только что сказал. Его взгляд вдруг становится таким нежным. Демоническую сущность вытесняет сущность мягкого цыпленка.       - Ты не лжешь? – вопросительно выгибает бровь.       - Что? Конечно нет, ты что… - сглатываю я, не ожидая такого вопроса.       И меня обнимают. Крепко, искренне. Я чувствую его тепло и какую-никакую заботу старшего. Сперва я вновь озадачен, но заключаю в ответные объятия, утыкаюсь носом в горячую шею Чимина и тихо дышу. Мне уже хорошо. Мои чувства не высмеяли. Я этого боялся больше всего, ведь, как оказалось, я совершенно не знаю своего хена.       Он больше ничего не сказал, но я впервые понял его без слов.