Вампир и призрак

      Мы любили друг друга, когда она ещё была жива. Поначалу я воспринимали её как жертву. Жертву, на которую я никогда не смогу напасть. Я наблюдала за ней, следила. Было глупо предполагать, что она ничего не заметит. Всё с того и началось. Она обратила на меня своё внимание:       — Ты и дальше будешь шпионить за мной или, наконец, пригласишь на ужин? — спросила меня белая лисица, когда я в очередной раз "провожала" её поздним вечером до дома.       — Я... не понимаю, о чём вы, — ответила я, хотела отвертеться, но, конечно, ничего не вышло.       — О, дорогая, ты так долго следишь за мной, что формальности не к чему. Как насчёт завтра вечером? В той же кафешке, где ты обычно меня поджидаешь.       Мне стало так стыдно за то, что я из себя не смогла выдавить ни слова. К счастью, мне хватило самообладания, чтобы кивнуть.       Да, я долгое время следила за ней, но я не голодала. Я подпитывалась другими. Оказывается, о вампирах знают достаточно людей, готовых пожертвовать своей кровью. Да и платим за еду мы больше, чем больницы платят за донорство. И, хоть сейчас мы и не трогаем случайных прохожих, иногда в нас просыпается инстинкт, повелевающий убить живое существо и выпить его досуха. Но мы научились более или менее сдерживать это желание. Я живу достаточно долго, чтобы уметь охотится за настоящими жертвами, а не ходячими банками крови, потому мне и стало так стыдно перед Шайрой. Лисы сами относятся к охотникам, а я всего лишь кролик, но меня всё равно унизил тот факт, что мою личность раскрыли.       Так или иначе, я пришла на встречу с ней. А разве могло быть иначе?       — Так, говоришь, тебя зовут Айта? — она разговаривала так, будто и правда знакома со мной многие годы. — Довольно старомодное имя, особенно для кролика. Подобное годилось бы для... Гиены?       — Имя Шайра хорошо бы подошло какой-нибудь шипящей змее, а не лисице, однако у тебя пушистая шерсть, а не чешуя — я старалась отвечать ей так же непринуждённо, но из-за непонятного мне волнения выходило не очень убедительно. К счастью, мои слова её рассмешили. Хотя она всегда была весёлой. Казалось, я её никогда не видела без широкой улыбки. Но в том и дело, что счастливой она только казалась...       — Айта, почему ты ничего себе не заказала? Не хочешь есть?       — Эм, да. Я не голодна.       На самом деле, я правда была не голодна, так как выпила приличное количество крови перед нашей встречей, чтобы было легче подавлять инстинкт. Мы ещё просидели какое-то время в кафе и поговорили о всяком, она рассказала немного о себе, а я утаила кое-что о себе. Хоть я тогда ещё и не осознавала, но мне было очень приятно, когда она похвалила мою окраску: "Хоть и кролик, но хорошо выслеживаешь. Я не сразу вычислила тебя. Наверное, это из-за твоего чёрного меха - в темноте его почти не видно, это здорово!" — она говорила это с таким восхищением, будто я сама выбирала свой окрас.       Хотя до вампиризма, до своей смерти, я, как и ты, имела другую окраску. Все вампиры окрашиваются в "цвет ночи". Чёрный цвет шерсти притягивает солнечный свет, поэтому мы сгораем быстрее, чем не изменившие окрас новообращённые. Шерсть Шайры была белой, кроме ушей и левой руки, поэтому моя лиса бы смогла долго находится на солнце первое время, если бы я её обратила. Но я так и не решилась...       Мы встречались долгое время, и я многое о ней узнала. Как я уже говорила, она лишь выглядела счастливой, чтобы о ней никто не волновался, но на самом деле у неё были некоторые проблемы. Например, ещё будучи подростком она ушла из дома, так как родители не смогли принять её ориентацию. А некоторые из бывших "друзей" долго над ней издевались из-за этого, и продолжали присылать письма с оскорблениями и угрозами на её адрес - им, видите ли, было противно и обидно осознавать, что "такая как она" с ними когда-то дружила, видела их в нижнем белье в раздевалке. К счастью, я узнала об этом и позаботилась о хулиганах, и с тех пор они больше не докучали моей любимой.       Когда Шайра предложила жить вместе, я решилась рассказать ей о вампиризме. К удивлению, она совсем меня не испугалась. То есть, возможно, она и испугалась, но никак этого не показала. Я долго сдерживала желание попробовать её крови, но тогда это было первое, что она мне предложила. Я, конечно, отговаривала её, но мы всё же это сделали, под моим пристальным контролем, так как яд вампира предназначен для того, чтобы жертва хотела отдаться охотнику, а я была достаточно опытной, чтобы сдержать нас обеих и остановиться в нужный момент. Поверь мне на слово, это была лучшая ночь в моей вампирской жизни. Её кровь была намного вкуснее всякой, какую я когда-либо пробовала. Но нет, она не была для меня как наркотик, скорее как моё любимое блюдо.       И да, после этого мы жили у Шайры, иногда она подкармливала меня своей кровью, но я не питалась ей одной, я ведь не паразит. Днём она работала в аптеке, а ночь проводила со мной. Иногда у неё не получалось выспаться, и она в шутку говорила о себе: "Будь я вампиром, мне не нужен был бы сон, и я смогла бы больше времени проводить с тобой," — но напрямую никогда не просила обратить себя. Теперь я жалею об этом. Жалею о том, что сама не предложила и не обратила её.       Всё было хорошо до того как... Я не сидела днями в закрытом доме - мне можно было выходить на солнце, главное только не пускать лучи на свою кожу. Я хотела сделать Шайре сюрприз в тот день, приготовить ужин. Я вампир, но могу различать вкус обычной еды - не могу лишь глотать эту пищу. Нужных ингредиентов не хватало, и мне пришлось выйти в магазин. Шайра вышла на обеденный перерыв, просто проходила мимо, а та машина... Если бы она сбила меня, я бы быстро излечилась, со мной всё было бы хорошо. Но Шайра, возможно, инстинктивно кинулась ко мне и оттолкнула. Я всего лишь обожгла руку, а она... Моя лиска... Она умерла в больнице, я не видела её последних секунд жизни. Я даже не уверена, хотела ли я их видеть.       — Это ужасно, Айта... — белый призрак крольчихи с красными и синими пятнами парил над вампиршей и пытался её поддержать. — Как давно это случилось?       — Я уже перестала следить за сменой суток, Спирит. Около полугода назад? Не знаю точно.       — Ты молодец, что решила поделиться своими переживаниями, но почему я? Мы не так хорошо знакомы, ты даже называешь меня по имени, а не Белкой, как мои друзья. Но ты рассказала такую значимую историю о себе. Почему?       — Ты призрак. Да, ты права, мы редко общаемся, и подругами нас назвать сложно. Ты существуешь не так долго, как я, и всё же... мы похожи. И не потому, что мы обе кролики, нет. Мы обе существуем вечно. Мы пережили своих родных, любимых.       — Я не помню своей жизни.       — А разве ты не влюблялась после своей смерти?       Спирит промолчала. Потому что вампирша была права. Призрачная крольчиха уже трижды заводила отношения. Её бывшей девушке пришлось покинуть город и, соответственно, саму Спирит, которая привязана к старому полуразвалившемуся зданию. Один бывший парень призрака бросил её. Но другой погиб, и ей пришлось пережить боль утраты, как это произошло и с Айтой. Спирит впала в состояние ярости на долгое время и превратилась в полтергейста, было опасно к ней подходить. Понадобилось много времени, чтобы она пришла в себя.       — Как же ты держишься? — с удивлением просил призрак. — Ты выглядишь спокойной, не то, что я тогда...       — Все мы звереем по-разному, - с усмешкой ответила Айта и собралась уходить.       — Куда ты?       — Я проголодалась. Пора кормиться.       "Все звереют по-разному," — мысленно повторила Айта и то ли усмехнулась, то ли оскалилась. Раньше она считала, что люди, которые режут себе руки, просто хотят внимания. Сейчас она сама знает, что физическая боль просто помогает притупить эмоциональную. И если бы ни метаболизм вампира, на её запястьях были бы тому доказательства. Но такими темпами Айта теряла много крови, и ей приходилось питаться большими порциями. Её поставщик не справлялся с такими запросами и посоветовал вампирше обратиться в больницу. Один из работников мог продавать вампирам кровь в больших количествах, но поскольку вампиров в городе было мало, больница не терпела больших затрат.       К несчастью, эта была та самая больница. Айта долго не могла решиться на то, чтобы пойти туда. Но прежней кормёжки не хватало, и она боялась, что начнёт нападать на прохожих. С большим трудом вампирша переступила порог больницы. Отыскав нужного врача по имени Акума Кот, она заметила, что не испытывает желания напасть на неё, при этом мучаясь от жажды. Крольчиха не чувствовала запаха крови, не слышала биения сердца. Айта поняла - чёрная кошка с зелёными глазами тоже является призраком. Поэтому они не могли встретиться в другом месте - всем известно, что призраки привязаны к месту своей смерти.       Акума попросила подождать ночной смены, когда в больнице останутся только "свои". Айта не хотела надолго задерживаться в этом месте, но ждать оставалось недолго. И пока она сидела в коридоре, стараясь не смотреть на до боли знакомый коридор, крольчиха услышала голос. Она знала этот голос. Она была влюблена в него. Айта вскочила, но опомнилась и неуверенно пошла в сторону звука. Зайдя за угол, она замерла от шока. Вампирша снова не чувствовала знакомого запаха горячей крови, не слышала стука сердца. Она встретила другого призрака этой больницы, одетого в халат. Белая лисица обернулась и увидела, что на неё пялится крольчиха с чёрным, как уголь, мехом, и такого же цвета глазами, в которых застыли слёзы. Лиса широко улыбнулась:       — Привет, Айта.