Часть 1
1 июня 2013 г. в 22:31
Крис смотрит на него, выхватывая изголодавшимся взглядом тени на бледных очертаниях тонкого тела - тела, что он успел изучить взглядом слишком хорошо. Крис следует взглядом от идеальных губ, беззвучно молящих о чем-то, к напряженным мускулам на тонких ломающихся дрожью руках, к острым коленям, обесцвеченным всяким фальшивым загаром, но горящим красными отпечатками чужой страсти.
Взгляд Криса падает и подрывается скрытыми по этому телу минами, и против своей воли удерживаясь на темной макушке второго парня, который опускается к паху того парня, который причина Криса сегодня здесь, который причина ревности, жажды и взрывоопасных ожиданий в его крови - Крис убеждает, что разрывная болезненная тяжесть переворачивающимся вверх тормашками желудком - совсем не она, не ревность.
Полость рта тонет в сладости - алкоголь опьяняет как обычно слишком быстро, отчаянно отвоевывая свое высокое соотношение в разгоряченной крови. Виски стучат громким стуком сердца - жалкого в этой алкогольной - комка напряженных мышц.
Крис смотрит на него через плотное стекло, отдающее бутылочным зеленым - мощной толщей непробиваемости и полной звукоизоляции. Парень, на которого он смотрит, приходит смотреть уже который вечер подряд - Ким Чунмён, и за вечера, что Крис провел, наблюдая, он успел выучить только это. Его имя. Ну и, пожалуй, каждый сантиметр его тела.
Чунмёна он всегда находит здесь, за эти стеклом, обнаженным своим телом, желаниями, мыслями, но не душой.
Чунмёна Крис никогда не видел свободным, и это в прямом смысле - его руки всегда скованы кожаными ремнями, такими же, как на лодыжках, шее и предплечьях. Белая кожа - мятный контраст в полутемной камере - там, за стеклом, он прикован к низкому лакированному столу этими жуткими ремнями. Каждый четверг и вторник в клубе "прайм" - на самом деле в этом клубе есть все, кроме обещанного в названии - гордости.
Чунмён дает все, что угодно, все, что клиенты просят и заставляют просить его - все, кроме своей души. Во всяком случае, Крис отчаянно ставит на это, просаживая деньги в баре на дешевую и дорогую дрянь - выпивку, шлюх, и, мнимое, но как он надеется, спасение. Каждый четверг и вторник в клубе "прайм".
Крис опускается достаточно низко, приходя сюда два раза в неделю чуть больше месяца, но еще не готов упасть совсем, - упасть, лаская этого парня, доводя его до и болезненной дрожи, заставляя кончать от одного лишь прикосновения, просить о боли и близости, задыхаться от жара в венах, от того, как туго стягивают кожу оковы ремней и стальной привкус на языке - металлический привкус окисляющегося железа в легкие, по бунтующим недостатком воздуха трахеям.
Единственное, на что не решается пока Крис - это сорваться. Сорваться добровольно, забываясь Ким Чунмёном на купленное время, потому что никак иначе не выйдет.
А не срывается по одной лишь причине. Потому что ни разу, за все то время, что он наблюдал за этим парнем, ни единого раза кто-то из тех, с кем он был однажды, не вернулся. Каждый четверг и вторник в клубе "прайм" - Ким Чунмён дарит за ваши деньги власть над собственным телом, а потом стирает в себе это. Крис не знает, откуда ему это известно, это мог проболтать бармен, который Криса запомнил, или Крис мог догадаться сам. Итог у всего этого чунменовского безумия там, за стеклом, один, - он обязательно тебя забудет.
Ты его, кстати, тоже.
Крис не может сорваться только из-за этого. Чунмён о нем ничего не знает, но лучше так, чем быть одноразово использованным без гарантий хотя бы на память.
Вот только в этот вечер все почему-то идет не так.
Крис ломается в тот момент, когда видит чужие губы между раздвинутых ног Чунмёна - и не потому что он не выдерживает видеть это от четверга ко вторнику, дни, отдающие парфюмом грязного секса и бездонной черной магнитной дырой - это время Чунмёна в этом клубе, который даже не называется с заглавной, хотя кажется, что может быть проще.
Нет, дело в чем-то другом. Может, дело в этом парне - волосы угольного оттенка, пепел тлеющего на костре с редкими проблесками дешевого изумруда дизайнерских прожекторов, а, может, в том, как выгибается в спине и стонет под ним Чунмён - звука бутылочное стекло не пропускает всё так же, никакого, но Крис напрочь уверен - так Чунмён еще ни с кем из них не делал. Из тех, кого каждый раз забывает.
Ким Чунмён кажется Крису на этот вечер фальшивкой.
И только поэтому голос дрогнувшей гордости - в клубе "прайм" она еще оставалась, в тебе, Крис верно? -шепчет ему, Крису, что можно. Можно сорваться, Крис. Сегодня. Можно.
И когда время чунменовского клиента кончается беззвучным оргазмом за стеклом, выгибая Чунмёна в пояснице, слишком красиво для одноразового презерватива, скомканного бледными пальцами после, тогда Крис срывает со своей гордости остатки цепей, расплачиваясь по счету. Отсчитывая тысячи вон за этого парня, Ким Чунмёна, за стеклом. Клуб "прайм" в своих низменных танцпольных битах бунтует восторгом и отравой.
Приходи, бери, отравляйся. Всё за твой счет. Ким Чунмён каждый вторник и вечер четверга. Только вряд ли ты снова к нему вернешься.
Крис входит в комнату за стеклом, только тогда уже не остается ни следа былой уверенности. Только оцепенение. Скованность мышц. И ни одной мысли.
Чунмён все так же прикован ремнями, вот только на нем - ни намека, ни тени от прошлого парня, кажется, даже следов от грубых ласк кого-то другого нет. В этом показная стерильность, словно Чунмён здесь и сейчас специально для Криса. Ты только бери.
Крис подходит к нему нерешительно, так же осторожно касаясь пальцами его лица. Веки Чунмёна расслабленно закрыты, но кажется, он чувствует каждый шаг здесь, в этом приговоренной для них двоих комнате. Полная звукоизоляция. Но смотреть из зала можешь сколько пожелаешь.
Чунмён не улыбается по-настоящему, лишь дергает губами - так он умеет улыбаться для каждого клиента. А те притворяются, что это искренне. Или верят - если такому, как Чунмён вообще можно верить.
Крис тянет парня на себя, помогая подняться - все-таки усталость заметна под его веками, под взмокшей челкой цвета густой венозной крови. Крис целует - грубо, властно, жарко - и тут еще не ясно, что с самого начала совершает ошибку. Просто этого парня хочется, и так, как еще ни разу ранее у Криса ни с кем не было. В этом Крис и находит свое мнимое спасение - в грубых толчках, в подчинении, без подготовки, без ласк. В этом находит и забывается.
Чунмён протяжно стонет, когда Крис кончает, напрягаясь всем телом, а сам он скользит ладонью к паху, двигаясь в крисовской ритме, пока тот все еще внутри.
Железо на языке - и уже не понятно, это оттенок окисляющихся оков в воздухе или же кровь, блестящая на зубах от разорванных на не целое поцелуев. Мнимых ласк, что не было, грубых касаний - ударяться подбородками и сплетаться языками. Долго, глубже, горячо. Чунмён все еще сжимает Криса внутри себя. Кипяток крови по венам, градусов не меньше, чем во всем выпитом алкоголе - сейчас это просто водоворот красок перед глазами. Утягивающий на дно.
Крис даже не успевает понять, когда его время наедине с Чунмёном заканчивается - просто тот выпускает его ладони, освобождая. Странно, успевает подумать Крис, всё это время прикован ремнями был Чунмён , а несвободным себя чувствует, вопреки всему, Крис. Странно - всё это время Чунмён не отпускал его ладони.
Крис вдыхает атмосферу вязкого воздуха клуба, дыша, вроде бы, свободно. Он не чувствует ничего необычного - легкую усталость, мятость и скованность. Спать хочется совсем немного. Алкогольное опьянение отступило куда-то на задний план, внутри - осадок, и тут Крис не может разобрать, то ли завершенности, то ли, наоборот, не.
Ким Чунмёна он не забывает.
Крис замечает того парня, что был с Чунмёном до него. Волосы смоль и пепел. Одежда не запоминающаяся. Кредитка в руках - синхан кард.
Крис выхватывает блеск золотых букв на карте. Ким - фамилия та же, что у Чунмёна, Крис фыркает от этого нелепого совпадения. Ким Чондэ.
Он следует за ним по коридору - освещение минимальное, такое, чтобы не увидеть слишком многое. Эффект случайный встреч в клубе "прайм" глушится, обессвечивается.
Встреча Чондэ с Минсоком здесь - не случайная. Чондэ ищет его и выхватывает из этой темноты намеренно - хочет вернуть своё.
Минсока Крис знает, видел, знакомились когда-то. И даже сейчас, с подведенными черным глазами, агрессивным рыжем оттенком на волосах и с черным лаком на пальцах, Крис его узнает. И ловит локоть Ким Чондэ слишком поздно, уже после того, как замечает у него ту же татуировку, что у Минсока.
Символы значат одно и то же, у Минсока на ключицах, у Чондэ - на шее. Одно и то же и что-то для них двоих.
Чондэ разворачивается к нему, стреляя раздраженным взглядом из-под серебристой челки - кажется, это остатки пепельного костра, что не далее, как минут двадцать назад он делил с Чунмёном.
Крис хочет тогда спросить - какого, собственно, черта. Но глаза Чондэ сужаются до микровселенной секундной мольбы - то ли "не говори", то ли "не сейчас". Крис быстро кивает и отпускает. И больше не делает попыток спросить.
Ему хочется новой порции алкоголя, а, может, новой порции Чунмёна. И пока он не может определиться, он мнет во взмокших ладонях наличные.
Как обычно, решает всё в последний момент.
Возвращается и кивает. Повторить.