Злоба

Вирен кинул ей нож, и Нод легко его поймала. На площадке было тихо, как и должно в четыре утра. Песок под ногами был холодным после ночи. Молодое солнце не жарило. – Начинай. – Сказал Вирен. – Я не хочу ранить тебя. – С чего ты взяла, что можешь меня ранить? Было так тихо, что каждое слово казалось способным перебудить всех в общине. Нужно научиться себя защищать, компенсировать слабости своего тела. Нужно быть ловкой и текучей, чтобы выбиваться из хватки врага. Нужно быть резкой, стремительной, чтобы вскрыть его глотку. Привычным движением она перехватывает нож в удобное положение и рвется к Вирену, собираясь ударить его по лицу свободной рукой, а занятой – всадить нож под ребра. Бывший военный, Вирен делает два дела сразу: больно бьет Нод по свободной руке, а нож выбивает из второй руки ударом колена о живот. Сердце загремело от ярости. От нежелания ранить Вирена ничего не осталось. Что всегда нужно держать в голове: никогда, черт возьми, не сдаваться. Безоружная, воспользовавшись заминкой, она бьет Вирена кулаком по лицу, и его челюсти громко клацают. Нужно быть резкой и ловкой, а вскрыть глотку можно и голыми руками. Любую боль можно перетерпеть. Вирен извинился бы, но враг не извиняется. Вирен хватает Нод за шиворот футболки, больно сгребая с тканью кожу, и, если бы Нод была зверем, ее пасть наполнилась бы пеной от злобы. Она вскрикивает (или рычит) и резко вырывается из хватки, врезав лбом по лицу Вирена. Она чувствует, что теперь он разозлен. Она машет кулаками, уворачивается от ударов и некоторые пропускает, особо болезненные. Они с Виреном становятся все злее, Вирен все меньше поддается. Она бьет ему прямо по колену и чуть-чуть не успевает врезать между ног, но Вирен бьет ее прямо в шею, Нод сгибается и с размаху бьет его по лицу. По ногам Вирен бьет куда сильнее, чем Нод, и они валятся на песок, раздавая удары. «Я не могу ранить тебя» взаимно превратилось в «я убью тебя к чертовой матери». Будучи на спине, Нод, не сдаваясь, пинает Вирена в живот, выбивая дух. За одежду, хватая кожу, Вирен болезненным рывком переворачивает Нод на живот и скручивает ей руки так больно, что Нод ревет. Он сдавливает ногой ее ноги, и бой без правил заканчивается его победой. На счету победителя кровящая скула и губа, травмированный нос, прикушенные щеки и язык, подбитое колено, саднящая грудная клетка, сбитые руки и звон в ушах. Нод дышит в песок, он скрипит у нее во рту. Они не могут отдышаться, и Вирен ее не отпускает. Руки Нод давно онемели, и песок забивается в рану на губе. Он обессиленно валится на нее, сдавливая так, что почти невозможно дышать, и утыкается лбом между лопаток. Нож зарылся песком неизвестно где. Израненным губам больно от песка, больно от соленой кожи. Поцелуй с позвонками. Вот бы побиться с ней еще когда-нибудь. – В следующий раз я тебя ушатаю, – хрипит она, – давай уже. Она приподнимается из последних сил, на пару сантиметров, подставляясь, разрешая. Только сейчас, только сегодня, только в этой жизни. Вирен кусает ее, как зверь живую жертву. Впивается и сжимает сильнее, сильнее, пока Нод не рычит. Последние остатки злобы.