Оксана вновь застряла в лаборатории до глубокой ночи вместе с руководителем компьютерного отдела. В последнее время она часто оставалась до последнего, очередная попытка создать отношения снова рухнула, вся фальшь опала, а маски были сорваны. Амелина каждый раз обжигалась все больнее, но не теряла надежду найти уже не принца на белом коне, а просто того человека… В этот раз было сложное дело, не требующее отлагательств, несмотря на то, что начальство уже ушло, блондинка решила остаться еще на чуть-чуть. Она уже и носом клевала, и терла глаза, которые так и норовили сомкнуться, но упорно продолжала всматриваться в результаты экспертизы на мониторе, которые опровергали основную идею следствия. Девушка протяжно выдохнула и оттолкнулась от стола, прихватив только что распечатанный листок, она отправилась искать Ивана, который уже как десять минут находится в буфете, готовя напиток божий — кофе.
Программистка выскочила из лаборатории, оглянувшись, она удостоверилась в том, что на посту стоит молоденький лейтенат, который, подперев кулаком щеку, дремал возле стойки. Блондинка прибавила шаг, слегка содрогнувшись плечами, зашелестел подол серебристого халата. Она чувствовала себя неуютно что ли, ей хотелось оказаться в компании веселого компьютерного гения, который, впрочем как обычно в такие ночи, усадил бы ее за стол, поставил бы под носом кружку кофе со сливками, как она любит, и печенье, от которого она как обычно отказалась бы.
Коридоров в здании ФЭС — множество, первое время старший лейтенант путалась в них, а сейчас ей нужно было миновать всего два поворота, чтобы достигнуть заветную комнату. Совершенно неожиданно одна из ламп высоко под потолком начала барахлить, моргая лишь на секунды, а затем разом выключились сразу все лампы, словно кто-то дернул вниз рубильник. Амелина чуть попятилась назад, закусив губу, обернувшись вновь, она не увидела ничего кроме темноты. Руки начали трястись, чтобы хоть как-то их унять, девушка впилась пальцами в черную планшетку с металлическим зажимом. Сделав два глубоких вдоха и протяжных выдоха, Оксана собрала всю волю и мужество в кулак, вернее в кулачок, и двинулась дальше, надеясь найти во тьме Тихонова и решить проблему с перебоями электричества.
— А? — опешила сотрудница, когда ей послышался какой-то скрежет. Она нервно сглотнула, боязнь темноты была для нее настоящей фобией еще с детства, когда маленькой Ксюша забралась в погреб деревенского дома своей бабушки, а соседские мальчишки решили опустить тяжелую крышку, тем самым закрыв ее в сырости. Кинулись искать Оксану лишь к обеду, после чего девушка опасалась темноты, несмотря на возраст.
— Б-у-у, — раздалось со спины именно в тот момент, когда Оксана этого совсем не ожидала. Папка с множеством листочков вывалилась на пол, а экспертизы разлетелись в разные стороны, ведь по беспечности блондинка забыла их закрепить. Ее душераздирающий крик разнесся по всем коридорам конторы, отражаясь от стен.
— Т-ш-ш, Амелина, ты чего? — перед девушкой предстал лохматый Ваня, подсвечивающий свое лицо карманным фонариком, тот улыбался, самой дурацкой улыбкой… Включился свет...
— Тихонов?! — вырвалось из груди Оксаны, ее глаза слегка заблестели. — Ты идиот, кретин, бездарь, эгоист! У тебя мозги есть?! Или они все остались в компьютерных играх? — закричала Оксана, из ее уст полетели неприятные и колкие слова в сторону мужчины, вырываясь из объятий программиста, она даже не взглянула на него, на автопилоте она бежала в сторону уборной.
Ваня пытался догнать коллегу, он уже успел двести раз проклинать себя за очередную шутку, но безуспешно, дверь в дамскую комнату захлопнулась прямо перед его носом.
Даже не попрощавшись, Оксана схватила сумочку, нервно и торопливо накинула халат на вешалку и уехала домой. В течение всех двух часов, что девушка добиралась до дома, ее телефон разрывался от входящих звонков, которые перенаправлялись на голосовую почту, и смс, но Амелина не брала трубку, а когда телефонные звонки надоели, вовсе отключила телефон, швырнув его на тумбочку. В сердце поселилась обида за столь неудачную шутку, за его идиотскую улыбку и за разлетевшиеся экспертизы, которые она так старательно складывала, чтобы он первый узнал об их результатах, чтоб похвалил, не зря же она больше пяти часов исследовала все возможные улики, пока Тихонов занимался телефоном и ноутбуком убитого, выбрав работу полегче, да не столь маркую. Но засыпая практически под утро, Оксана уже простила Ивана, чувствуя стыд за те слова, что сгоряча наговорила программисту, успокаивая себя тем, что завтра они обязательно объясняться.
Твоя любовь подпускала близко,
Прощала крики, по нервам била,
Прощала боль, признавала риски,
Твоя любовь во мне всё мирила.
Утром Оксана бежала, нет, летела на работу, совесть тихонько грызла изнутри, хотя виноватым блондинка считала программиста.
— О, Ксюша, доброе утро! — промолвил Белозеров, не отрывая взгляд от компьютера. — Ты задержалась.
Все бодрое и веселое настроение девушки тут же улетучилось, ведь Сергея она никак не ожидала увидеть, по крайней мере сегодня. Взгляд ее устремился прямиком на стол компьютерного гения, Сергей уже взял бразды правления в свои руки, на томике сочинений русских классиков стояла колотая тарелка с бутербродами, чашка с Ваниным недопитым кофе…
— И тебе не хворать, — проходя на свое место, ответила девушка, оставляя шлейф духов. — А это мое, — с раздражением проговорила она, выхватив потертую книгу с желтыми страницами.
— Ты чего, Оксан? Утро не задалось? Ну, извини, я был слегка резок… — пытался реабилитироваться Сергей. — Тут Ваня для тебя оставил, — он указал рукой на папку. Кроме по порядку аккуратно сложенных листов, там оказался стикер, на котором размашистым почерком были выведены извинения, но в записке не было ни слова о Ванином исчезновении…
— Не задалось, когда тебя увидела, — буркнула программистка, направляясь к начальнице.
— Оксана, проходи, что-то случилось или уже результаты имеются? — спросила начальница, поставив сумку на стол, вероятно, она только что пришла.
— Да, вот над этими экспертизами мы с Ваней хлопотали почти всю ночь. Нужно искать другие мотивы преступления, наша основная версия потерпела фиаско, — начальница сосредоточенно изучила материал. — Галина Николаевна, простите, а где Тихонов, у меня сегодня с ним должна была быть смена.
— Он улетел, — немногословно отозвалась полковник, погрузившись в бумаги.
— Как? Куда? Насовсем? — оторопела программистка, переминаясь с ноги на ногу.
— Да нет же, на пару дней, его краснодарские коллеги попросили презентовать и защитить доклад о современных методах исследований, — Галина даже слегка улыбнулась.
— Ага, а он мне ничего не сказал, ладно, я пойду. Спасибо, — Оксана вышла из кабинета, на ходу набирая знакомый номер. «Абонент временно недоступен, перезвоните позже или оставьте сообщение после сигнала», Оксана горестно усмехнулась, они поменялись ролями… Так только за один вечер на голосовую почту Тихонова было отправлено около пятнадцати сообщений, уже не важно было, кто прав, а кто виноват, вину чувствовали оба, за то, что натворили или сказали…
***
Благодаря Андрею Холодову Оксана узнала, когда в аэропорту Домодедово приземлится самолет из Краснодара, в строго назначенное время без опоздания, девушка стояла в зоне для встреч, почти рядом с выходом, вглядываясь во все проходящие лица.
Иван прошел все пункты досмотра и границу, катя по плитке пола маленький чемоданчик, он думал о блондинке, в тот вечер, когда она сбежала из ФЭС, он долго не мог понять почему именно на эту шутку она так обиделась, ведь их было немало. Но объяснения Андрея, который приходил накануне отлета расставили все на свои места, после чего Иван корил и поедал себя еще больше… Зарекаясь, что больше никогда не будет так шутить над ней, он шел с опущенной головой, пока его не окликнули:
— Ваня! — он услышал знакомый голос, от которого вздрагивало сердце. — Тихонов! — к нему, прорываясь через всю толпу, бежала Амелина.
— Оксана… — прошептал программист, когда девушка крепко обняла его, тот тоже заключил ее в объятия, вдыхая запах ее волос. — Прости меня… Я больше никогда!
— Я уже давно не злюсь. И ты прости… — шепнула она одними губами, касаясь легкой щетины.
Твоя любовь прижимала к сердцу,
Так тихо-тихо и не отпускала.
Твоя любовь, прикасаясь к телу,
Меняла время на запах кожи,
Твоя любовь становилась целым,
Из двух частей, что так не похожи…
