1. Раннее утро
Можно было сказать, что хлопоты в семействе Старков начались с раннего утра тридцать первого октября, но это было бы неправдой – они начались с вечера тридцатого. С того вечера, когда Нед и Робб под всевидящим оком Брана развешивали гирлянды над окнами, Кейтилин и Санса колдовали на кухне, Арья, уже закончившая с маниакальной улыбкой орудовать ножом над тыквами, превращая их в светильники Джека, была, казалось, сразу повсюду, а Рикон носился по дому и всем мешал. Хаоса добавляли собаки – Лето крутился возле кресла Брана, Лохматик бегал за Риконом, то и дело что-нибудь роняя со столов, Нимерия повсюду следовала за Арьей, которая бесшумно перемещалась из комнаты в комнату, развешивая бумажных привидений и пауков. Тогда, вечером, порядком уставшей Кейтилин казалось, что дом украшен идеально, но сейчас, оглядев освещённые тусклым утренним светом комнаты, она подумала, что Арья, пожалуй, перестаралась с пауками. И откуда у её младшей дочери такая тяга к этим созданиям? Нельзя сказать, что Кейтилин боялась пауков, вот уж нет, но она их никогда не любила. Вздохнув, она отодвинула в сторону свисавший едва ли не до пола бумажный плащ призрака и вошла в гостиную. Утро было таким же, как и всегда – шумным, суетным, полным топота детей, лая собак, быстрых разговоров между едой. Нед ушёл первым – младшие дети отправились выгуливать собак, а Кейтилин, ёжась от свежего утреннего воздуха и кутаясь в шаль, вышла проводить мужа. – Кэт, – его лицо вдруг сделалось серьёзным и даже самую малость виноватым, – я вчера забыл сказать тебе очень важную вещь. Роберт Баратеон возвращается. Кейтилин сразу поняла, что это значит. – Ты звонил ему? – в горле у неё внезапно пересохло. – Звонил. – И сказал про мальчика? – Сказал... Знаешь, мне кажется, он мне не очень-то и поверил. – Узнаю упрямца Роберта, – Кэт улыбнулась и посмотрела в сторону дорожки, по которой несколько минут назад прошла Арья с Нимерией. – Знаешь, Нед... всё как-то слишком быстро происходит. Мы должны сказать Джендри, как-то подготовить его. И Арье... А то получается, что мы действуем за их спинами. Может, Джендри и не захочет знакомиться с отцом, – она не договорила «таким, как Роберт», потому что знала, как старый друг важен для Неда, но он понял это по её глазам. – Не беспокойся, – Нед ободряюще сжал её плечо. – Роберт приедет где-то через неделю, мы успеем всё обсудить, расскажем Джендри и Арье. А сегодня, кажется, у тебя есть заботы поважнее. – Проследить, чтобы наши дети не разнесли весь дом, пока будут праздновать День всех святых, – улыбнулась Кейтилин. – Именно, – Нед притянул её к себе и поцеловал в щёку. На мгновение Кейтилин стало тепло, но когда объятия разжались, она острее ощутила холод. Нед сел в машину, она помахала ему, проследила глазами за машиной, пока та не скрылась за поворотом, а затем поспешила домой. Следом ушёл Робб – быстро допил свой кофе, на бегу приобнял Сансу, потрепал по голове вернувшегося с прогулки Рикона, помахал Брану и вышел на улицу. Кейтилин провожала его, стоя в дверях. – Я задержусь – после работы заеду в больницу к Талисе, она сегодня дежурит, и, возможно, допоздна, – проговорил он, сияющими глазами глядя на мать – они всегда начинали сиять, когда он говорил о жене. – Талиса говорит, я не представляю, как много людей внезапно вспыхивают желанием перепить друга или на спор засунуть лампочку себе в рот именно в День всех святых. – Она могла бы взять выходной – с её... положением, – покачала головой Кейтилин. – Это же Талиса! – в голосе Робба слышалась гордость. Кейтилин опустила глаза – нет, она неплохо относилась к супруге сына и вполне понимала её желание помогать другим, пусть даже в ущерб себе – в чём-то и сама Кэт была такой... Но ей всё же хотелось, чтобы Талиса больше заботилась о своём здоровье и здоровье будущего сына. Пол ребёнка они узнали где-то около месяца назад, и Кейтилин вздохнула с облегчением – что ж, по крайней мере, ребёнка не назовут в её честь. Она считала своё имя красивым, но длинным, старомодным и вычурным, неподходящим для стремительного двадцать первого века. Пусть лучше мальчик зовётся Эддардом и унаследует лучшие качества своих отца и деда. Вид дома, украшенного гирляндами, привидениями и тыквами, ненадолго вернул Кейтилин в детство – тогда они все вместе – Кэт, Лиза, Эдмар и Петир – делали светильники Джека, сами придумывали костюмы, наряжались и стучались в дома соседей, восклицая: «Сладость или гадость!». Она грустно покачала головой – Эдмар теперь увлечён своей молодой женой, Лиза закрылась ото всех вместе с сыном в своём доме в горах, а Петир... Кейтилин сжала кулак так, что ногти больно впились в кожу. Мальчишка, который некогда клялся ей в любви, пытался соблазнить теми же красивыми словами её дочь, маня её Парижем и карьерой актрисы! «Хорошо, что рядом оказался Сандор», – пришла в голову непрошеная мысль. Кейтилин не скрывала от себя, что ухажёр дочери выглядел пугающе и не отличался изысканными манерами, но он действительно любил Сансу – этого нельзя было не признать. Тряхнув головой, так что тяжёлая рыжая коса слетела с плеча и стукнулась о спину, Кейтилин решительно отогнала от себя воспоминания и направилась в дом.2. Много шума и костюмы
В доме по-прежнему было шумно – Рикон и Арья беззлобно подкалывали друг друга, Санса пыталась их успокоить, Бран время от времени вставлял свои реплики. Собак, к облегчению Кейтилин, не было видно – видимо, дети всё-таки выдворили их на улицу. – Ты вчера выглядела как маньячка, с этими тыквами, – Рикон вертел в руках тыкву, рассматривая вырезанную Арьей страшную рожу. – Казалось, что ты режешь не тыквы, а головы своих врагов. – Ой, да иди ты, – отмахнулась Арья. – Мам, я наверх, за костюмом, – и она бесшумно метнулась по лестнице в свою комнату. – А где твой костюм? – Кейтилин взяла у сына тыкву и вернула её на подоконник, где она изначально и стояла. – Вот! – Рикон с необычайно гордым видом продемонстрировал белую простыню с нарисованным на ней лицом и прорезями для глаз. – Я буду привидением! – Он поспорил с Браном, что сам, безо всякой посторонней помощи сделает себе костюм, – Санса едва сдерживала смех. – Честно говоря, Рикон, мне виделось что-то более... грандиозное. – Просто – не значит плохо, – философски ответил ей брат. – Зато я могу любого напугать, если страшно завою. Вот так! – и он в самом деле издал пронзительный вой, от которого у Кейтилин заложило уши. – Очень пугающе, – заметила она, – но, надеюсь, это не та простыня, на которой ты спишь? – Да что ты, мам, нет, конечно! Она старая, я нашёл её в кладовой, ей уже, наверное, сотня лет... – За сотню лет она бы истлела, – заметил Бран. Рикон показал ему язык. – Ну а ты-то в каком костюме будешь? – Ни в каком, – Бран пожал плечами. – По-моему, я буду глупо смотреться в костюме... каком угодно костюме! – вот на этом, – он кивнул на кресло. – Пожалуйста, не говори так, – у Кейтилин защемило сердце, она подошла к сыну, едва сдерживая желание крепко обнять его и прижать к себе. – Почему ты не сказал раньше, мы могли бы придумать тебе костюм... – Всё хорошо, мам, – Бран взял её за руку. – Я просто не хочу. Скоро придут Мира и Жойен, они тоже без костюмов. Мы давно так решили. Когда люди хотят выделиться, они надевают костюмы, но в Хэллоуин все в костюмах, значит, мы будем выделяться тем, что мы одеты обычно. Кейтилин не знала, плакать ей или смеяться. – Я родила философа, – она покачала головой, улыбаясь. – Значит, ты, Бран, хочешь выделиться? – Конечно, – спокойно кивнул он. – Думаю, мне это сделать несложно. Он так безразлично говорит про своё инвалидное кресло, подумала Кейтилин, и сердце её снова закололо, но продолжалось это недолго – раздался звонок в дверь, и Бран радостно воскликнул: – А вот и Риды! Кейтилин пошла открывать в полной уверенности, что сейчас увидит солнечную улыбку Миры Рид и недетские глаза её странноватого брата, но вместо Ридов на пороге стояла худенькая девочка в тёмно-сером платье – кожа у неё тоже была сплошь серая, так что Кейтилин даже вздрогнула от неожиданности. – Добрый день, миссис Старк, – пролепетала гостья. – Кто ты, дитя? – Ширен, – почти обиженно произнесла девочка. – Ширен Баратеон. Вы меня не узнали? – О Боже, Ширен! – на этот раз Кейтилин рассмеялась от души. – Я тебя и правда не узнала! Заходи поскорее! – Ширен! – навстречу ей уже на всех парах нёсся Рикон. – Ты такая крутая! Кто ты? Нет, дай угадаю! Мумия? Или зомби? Зомби, да? Еее, я угадал! – Рикон, потише, голова болит от твоего шума, – взмолилась Санса, спускавшаяся сверху с большим пакетом в руках, но брат не обратил на неё внимания. – А угадай, какой у меня костюм? – продолжал он дёргать растерянную Ширен. – Я сам его сделал! – Привидение? – девочка несмело улыбнулась. Улыбка у неё была славная, да и вообще, как ни странно было Кейтилин это признавать, в сероватом гриме она стала симпатичнее – не было заметно болезни, изуродовавшей левую щёку Ширен и часть шеи. – Как ты догадалась? – изумился Рикон. – Ты и правда меня знаешь! – Ну... вообще-то на столе у тебя за спиной лежит какой-то белый балахон с нарисованным лицом, и если это не костюм привидения, я не знаю, что это, – Ширен улыбнулась ещё шире. Кейтилин и Санса не смогли сдержать смех, а Рикон с надутым видом натянул на себя балахон и завыл. Ширен вздрогнула, Санса цокнула языком, а сверху внезапно послышался ответный жалобный вой. Тут вздрогнула уже Кейтилин. – Что это? – Санса быстро огляделась. – Рикон, твои шутки? – Н-нет, – голос его звучал испуганно, и он поспешно сдёрнул простыню. Кейтилин собралась с духом и громко позвала: – Арья, это ты воешь? – Нет, мам, – Арья выбежала из комнаты и спустилась по лестнице, давясь от смеха. – Простите, я правда не хотела вас пугать, но Рикон так классно завыл, вот Нимерия и не удержалась... – Арья, я говорила, что брать собаку в свою комнату... – начала Кейтилин и не договорила, ошеломлённо уставившись в сторону комнаты Арьи. Из неё выбежало нечто, в чём с первого взгляда было трудно даже признать собаку, и неуклюже побежало по ступеням. Ширен хихикнула, Рикон расхохотался, Бран усмехнулся, и только Санса с недовольным видом покачала головой. – Нарядить собаку в костюм паука, серьёзно? – Господи, Арья, где ты только его взяла? – Кейтилин не могла отвести взгляда от Нимерии – в костюме она казалась толще, чем была на самом деле, четыре паучьих лапы с каждой стороны явно мешали ей передвигаться. – Просто заказала в Интернете, – Арья выглядела очень довольной своей идеей. – Надеюсь, этот Хэллоуин не закончится тем, что ты доведёшь до сердечного приступа кого-нибудь из соседей? – Ну что ты, мам, я ведь не собираюсь натравливать Нимерию на кого-нибудь в темноте из-за угла! Мы просто немного погуляем, потусуемся с Джендри, – Арья приняла как можно более независимый вид – она всегда так делала, когда речь заходила о Джендри. – Надеюсь, он не страдает арахнофобией? – осведомился Бран. – Ууу, какие умные слова ты знаешь! – поддел его Рикон, но он лишь отмахнулся. – Ничем он не страдает, он сам мне это посоветовал! – Арья дёрнула плечом. – О, Ширен, привет! У тебя такая маскировочная раскраска, я тебя сразу не заметила! – Это не маскировочная раскраска, я зомби, – пояснила Ширен, но на лице её снова появилась улыбка. – Мне мистер Сиворт сделал – я и не знала, что он так хорошо рисует. А мама с папой заняты, им не до праздника, – она грустно вздохнула. Арья подозвала к себе Нимерию – та подбежала, так забавно ковыляя, что Кейтилин невольно стало смешно. – По-моему, ей не очень удобно в этом костюме, – заметила она. – Она привыкнет, – твёрдо сказала Арья. – Нимерия, потерпи, и ты получишь пачку собачьего печенья, – Нимерия радостно завиляла хвостом и лизнула ей руку. – А где твой костюм? – осведомилась Санса. – Я маньяк-убийца, – серьёзно сказала Арья. – Они ничем не отличаются от обычных людей. – Ты снова пересмотрела «Семейку Аддамс»? – поинтересовалась Кейтилин. – Помню, в детстве ты обожала этот фильм. – С каждым просмотром я всё больше и больше убеждаюсь в его крутости, – ответила Арья. – И всё-таки ты очень странная, – Санса вернулась к своему пакету и вытащила оттуда что-то чёрное, блестящее и переливающееся. – Ну и ладно, – пожала плечами Арья. – Зато со мной не скучно. Всем пока, я иду гулять в парк. Нимерия, пошли! Она вылетела из комнаты, мгновение спустя хлопнула входная дверь, повернулся ключ, кроссовки Арьи простучали по ступеням крыльца, и всё стихло. – Я тоже хочу в парк! – заторопился Рикон. – Хочу увидеть, как все будут смотреть на Нимерию. Санса, ты скоро? – Сейчас, – Санса вытащила из пакета две чёрных остроконечных шляпы и развернула нечто блестящее – оно оказалось длинным чёрным платьем, расшитым блёстками. – Я буду ведьмой. – Скучно, – протянул Рикон. – Ты просто маленький и ничего не понимаешь, – Рикон фыркнул, а Санса развернула второе точно такое же платье. – Мам, держи. – А это для кого? – растерянная Кейтилин взяла платье – на ощупь оно было мягкое и приятное, хотя, возможно, слишком лёгкое для конца октября. Санса посмотрела на мать едва ли не с жалостью. – Для тебя, мам. Ты ведь пойдёшь с нами в парк? – Конечно, пойду! Но это платье... нет, Санса, я не могу! – Кэт, смеясь, отложила платье. – Я уже старая – куда мне наряжаться? И что обо мне подумают? – Ты не старая, – голос Сансы прозвучал как никогда уверенно, и в нём послышались стальные отцовские нотки. – Ты прекрасно выглядишь, и это платье тебе подойдёт. Я не хочу, чтобы ты весь день просидела взаперти, пока мы гуляем и веселимся. – Если ты мне приказываешь, мне остаётся только подчиниться, – Кейтилин пыталась выглядеть строгой, но не смогла сдержать улыбки. – Мне что, и шляпу надеть? – Надень! – снова встрял Рикон. – Ты будешь похожа на профессора МакГонагалл, женщину-кошку из «Гарри Поттера». – Рикон, профессор МакГонагалл раза в два старше нашей мамы! – воскликнула Санса. Кейтилин, с трудом сдерживая улыбку, направилась в свою комнату, чтобы переодеться. Через приоткрытую дверь до неё долетали голоса детей. – Не цепляйся, – буркнул Рикон. – Кстати, а твой парень там тоже будет? – Где? – В парке. Ему, кстати, хорошо – и костюм надевать не надо. Он может прийти в парк и пугать людей одним своим видом. – Ах ты! – судя по звукам, Санса кинулась в погоню за весело хохочущим Риконом. Топот ног слился с новым звонком в дверь. Кейтилин поспешно одёрнула платье и вышла, даже не поглядев на себя в зеркало. К тому времени, как она появилась в гостиной, Рикон уже открыл дверь и теперь прятался от гнева сестры за спинами Ридов. – Добрый день, миссис Старк. – Миссис Старк, вы прекрасно выглядите! – Мира, Жойен, здравствуйте. Бран вас ждёт, – Кейтилин тепло улыбнулась им, но тут же строго посмотрела на младшего сына. – Рикон, это было некрасиво. Извинись перед Сансой. – Но я же ничего такого не сказал... Но он ведь и правда страшный! И вообще, пугать людей в Хэллоуин – это круто! – Рикон! – в глазах Сансы блеснули слёзы, и он сразу сник. – Ладно, ладно, извини. Ты же знаешь, я не хотел... Твой парень мне нравится, он крутой, хотя я даже не знаю его имени. – Сандор. Его зовут Сандор Клиган, и он лучший мужчина, которого я когда-либо встречала, – отчеканила Санса. Кейтилин ощутила, как её переполняет гордость за дочь, бросившуюся защищать любимого человека. – Прости, – виновато склонил голову Рикон. – Ничего, – Санса втянула носом воздух, потом поглядела на мать и улыбнулась. – Я была права – тебе идёт. Пойду, переоденусь, а то все уже в сборе... Переодевание не заняло у Сансы много времени, и вскоре она, невероятно эффектная в изящном чёрном платье и с остроконечной шляпой на голове, появилась в гостиной. Кейтилин ещё раз быстро обежала весь дом, прикрыла окно на втором этаже, аккуратно пристроила тыквы на подоконнике, и вскоре вся большая и шумная компания покинула дом Старков. На улице по-прежнему было прохладно, и Кейтилин, не думая о красоте, накинула поверх платья шаль, а Санса, последовав её примеру, – кожаную куртку. Вышло даже лучше, чем они думали – к образу ведьмы отлично шли и длинная старомодная шаль, и дерзкая современная куртка. Бран и Рикон подозвали своих собак, и вскоре вся компания – две ведьмы, привидение с зомби, парень в инвалидном кресле, двое самых обычных подростков и две собаки – направлялись по дороге в сторону парка.3. Возвращение блудного сына
Джон Сноу возвращался домой. Никакими словами он не смог бы передать то чувство, которое охватило его, когда он вновь оказался в городе, где не был несколько лет, прошёл по знакомому мосту, увидел тот бар, где они с Роббом впервые напились и потом получили строгий выговор от дяди Неда и миссис Старк... Город был полон воспоминаний, даже воздух пах по-особому – корицей, мёдом, яблоками и тыквой, осенью и детством, которое казалось безвозвратно ушедшим, но стоило вернуться домой, протянуть руку – и вот, оно тут. Весь долгий путь Джон проделал вместе с Призраком, своим хаски-альбиносом, и теперь тот бежал рядом, вертя головой во все стороны и прислушиваясь к запахам. Рыжеволосая Игритт, возлюбленная Джона, должна была приехать на следующий день – она привязывалась к местам не так сильно, как Джон, но город тоже любила. А Джон любил её – огненно-рыжие волосы, задорный смех, широкую улыбку – Игритт не стеснялась своих кривых зубов, и это её вечное: «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу». Он любил её и хотел связать с ней свою жизнь, сделал ей предложение и получил согласие, но этот день в городе он хотел провести один (если не считать Призрака, безмолвно трусившего рядом), насладиться им, впитать в себя – ведь скоро ему снова уезжать. Джон мечтал увидеться с семьёй. Он не хотел признаваться в этом, но он сильно скучал по ним – по дяде Неду, заменившему ему отца, по Роббу с его широкой ухмылкой и шуточками, которые понимают только мальчишки, по Сансе с её девчачьими глупостями, по непоседе и хулиганке Арье, по тихому и задумчивому Брану (как он там, после падения?), по ершистому Рикону... Даже по миссис Старк – иногда она была холодна с ним, но распрощались они тепло, и она позаботилась о нём так же, как о родных детях. Джон усмехнулся, вспоминаю, как смутилась тётя Кейтилин, когда он привёл в гости Игритт, и та начала сыпать комплиментами насчёт рыжих волос. Все рыжие поцелованы огнём, но его рыжая особенная – огонь у неё внутри, и чёртики пляшут у неё в глазах. Пока Джон бродил по знакомым местам, начало смеркаться. Он приехал как раз в День всех святых, и повсюду горели фонарики, зловеще скалились подсвеченные тыквы, на улицах то и дело мелькали люди в причудливых костюмах. Джон вспомнил, как они праздновали Хэллоуин в детстве, и ему нравилось наряжаться пиратом, а Роббу – то оборотнем, то вампиром, то вурдалаком... За воспоминаниями он не заметил, как ноги сами вынесли его на знакомую дорогу – она вела в парк, а из парка до дома рукой подать. Было шумно, играла музыка, смеялись дети и взрослые, мерцали огни, и Джон внезапно почувствовал себя очень одиноким. Он присел на скамейку, потрепал Призрака по холке, но тот вдруг встрепенулся, вытянулся в струнку и завилял хвостом. – Что такое? Ты что-то увидел? – не успев договорить, Джон увидел это самое «что-то», точнее, «кого-то». Робб, его двоюродный брат, шагал прямо через кусты с широченной улыбкой на лице. Призрак, радостно взвизгнув, бросился ему навстречу и ткнулся носом в колено. – Робб! – Джон! Они обнялись так крепко, что кости затрещали, и долго не могли отвести взгляда друг от друга. Робб повзрослел и возмужал, казалось Джону, больше, чем он сам. Синие глаза Талли блестели так же ярко, но в лице появилось что-то жёсткое, что-то от Неда Старка. – Ты женился, – проговорил Джон, наконец выпуская брата из объятий. – Женился, – кивнул Робб и снова расплылся в улыбке. – И у нас с Талисой будет ребёнок. Сын. – У меня будет племянник, – Джон потряс головой и рассмеялся. – Что ж, будет на ком тренироваться, пока Игритт не родит нашего ребёнка! – Эй! – Робб слегка стукнул его по затылку. – Тренироваться он собрался! Да я тебе и в руки не дам своего сына – ещё уронишь! – Так-то ты встречаешь брата после долгой разлуки? – Джон расхохотался, но тут же оборвал смех и прислушался – годы работы в полиции не прошли даром. – Слышишь? – Что такое? – Робб нахмурился и огляделся. – Ветер шумит, кусты шуршат, ветки хрустят... Это, наверное, Призрак. – Нет, Призрак зде... – он опустил взгляд, только чтобы убедиться, что Призрака рядом нет. – Чёрт! Куда он делся? Призрак, это ты? Выходи! В кустах зашуршало сильнее, потом послышался визг, и что-то вылетело из темноты – но это что-то явно не было Призраком. Тёмное и большое, оно сбило Джона с ног и упёрлось в него бессчётным количество лап. Пытаясь отбиться, он ощутил на лице горячее дыхание, а затем его коснулось что-то влажное и тёплое. – Прочь! Уйди прочь! – Робб пытался стащить существо с Джона. – Это что, паук? Джон, это грёбаный гигантский паук, как в «Гарри Поттере»! – Оно облизало меня, – с отвращением пропыхтел Джон. – Слезь с меня, что бы ты ни было, иначе... – Назад! – послышался звонкий голос, и странное создание слезло с Джона, метнувшись к тонкой фигурке, возникшей из темноты. Джон, пытаясь отдышаться, прищурился – было в этой фигурке что-то неуловимо знакомое... – Простите, она не хотела... Джон? – Арья? – Арья? – Робб? – Нимерия? – Робб выудил из кармана телефон и осветил им странное существо – им и в самом деле оказалась Нимерия, одетая, как сейчас понял Джон, в костюм паука. – Арья, ты серьёзно? – на Джона накатило такое облегчение, что он от всей души расхохотался. – Нас чуть не зализала до смерти твоя собака в костюме паука? – Джон, прости меня! – Арья кинулась к нему, помогая встать – он поднялся с земли и прижал сестру к себе, взъерошил её и без того лохматые волосы. – Она сбежала от меня, но я думала, в этой части парка никого нет... – Ага, никого, кроме твоих братьев, которые возвращаются домой, – Робб всё ещё не мог отдышаться. – У меня чуть сердце не схватило! Как ты вообще додумалась нарядить собаку вот в это? – Ну... мне немного помог Джендри. – Как мама тебе это позволила? – Робб потряс головой. – Если честно, я поставила её перед фактом, – Арья прикусила губу. – Не говорите ей ничего, ладно? Она взяла с меня слово, что я никого не доведу до сердечного приступа. – Хорошо, не скажем, – ответил Робб, – только сними с бедной Нимерии этот ужас. – Если бы ты знал, сколько человек сегодня сфотографировалось с Нимерией, ты бы не назвал её костюм ужасом, – тем не менее Арья опустилась на колени и принялась раздевать радостно повизгивавшую собаку. – Я только знаю, что чуть не стал заикой, – вставил Джон. Из кустов беззвучно вынырнул Призрак и кинулся к Нимерии, встретившей его радостным лаем. – Ну и где ты был, бродяга? Твоя сестра нас чуть не съела! – Джон, прекрати, – Арья поднялась и, одной рукой прижимая к себе костюм, другой пихнула его в бок. – А ты всё такая же ершистая. Это правда, что у тебя появился парень? И как он тебя только терпит? – Появился, и это самый классный парень, какого я знаю, – Арья вместе с братьями и собаками зашагала по дороге, ведущей домой. – Тебе ещё многое предстоит узнать, ты ведь ещё не видел парня Сансы. – У Сансы есть парень? Это меня не удивляет. – Поверь, если бы ты его увидел, ты бы удивился.4. Семейный вечер
Может, и ей было стыдно признать это, но Кейтилин давно так не веселилась. Радостные крики детей, вопрошающих: «Сладость или гадость?», возня Рикона и Ширен, затеявших догонялки (Рикон бессовестно поддавался), искренняя улыбка на лице Брана, их с Мирой переплетённые пальцы, изящество танцующей Сансы (в середине дня она шепнула, что ей позвонил Сандор, и сбежала из парка, приподняв подол длинного чёрного платья), мерцание фонариков и вкус яблок – всё это наполняло Кейтилин покоем и в то же время какой-то сладкой тоской. Когда они поредевшей компанией возвращались домой (Ширен забрал мистер Сиворт, Мира и Жойен отправились к отцу, Санса так и не появилась), Кэт чувствовала себя уставшей, но думала, что день прошёл замечательно. Едва они успокоили возбуждённых собак и вошли в дом, едва Кейтилин, так и не снявшая платья ведьмы и шали, накрыла на стол, в дверь позвонили. Она подошла, уже держа наготове мешочек с конфетами, открыла... и вновь замерла в удивлении. На лужайке перед её домом стояла Арья с Нимерией (собака была без паучьего костюма и очень радовалась этому), а за ней – Робб и Джон Сноу, оба чему-то улыбающиеся. – Я встретил Джона по дороге домой, а потом мы оба встретили Арью с её собакой, – сказал Робб и почесал за ухом Нимерию. – Миссис Старк! – Джон посмотрел на Кейтилин привычным тревожным взглядом, но губы его улыбались. – Прекрасно выглядите! – Ты тоже, – она совершенно не лукавила, произнося это – Джон и впрямь окреп, возмужал, и недлинная борода ему тоже очень шла. – Я вернулся, – он неловко переступил с ноги на ногу, и только тут Кейтилин заметила Призрака, вьющегося у его ног. – Ненадолго, может, на несколько дней. Завтра приедет Игритт, скоро мы с ней поженимся и, наверное, уедем. – Проходите, – Кейтилин посторонилась, пропуская их в дом, и с облегчением поняла, что не испытывает привычного колющего холодка в сердце при мысли о Джоне. Он не её сын и никогда не был им, но они оба смогли с этим жить и даже установили вполне мирные отношения. Может, так умиротворяюще на неё подействовал дух праздника, а может, и правда, что-то изменилось в ней самой. Долго размышлять на эту тему Кейтилин не пришлось – вскоре вернулась Санса, которая прямо-таки лучилась счастьем, а за ней и Нед – у Кэт дрогнуло сердце, когда она увидела, как крепко он обнял племянника. Потом был семейный ужин, все много говорили, шутили и смеялись, в тыквах мерцали огоньки, над столом плыли ароматы, а снаружи собаки, негромко ворча и перелаиваясь между собой, укладывались спать. Наконец, когда Робб, попрощавшись с семьёй, уехал к жене, все остальные разошлись по комнатам (Джон отправился в свою старую детскую комнату), небо почернело, а доносящиеся издалека голоса начали затихать, Кейтилин вошла в комнату к мужу. Нед выглядел усталым, и во взгляде, который он устремил на неё, была печаль. – Боюсь, я пропускаю, как взрослеют мои дети, – произнёс он. – Что сегодня было, Кэт? – Весёлый день, полный событий, – честно ответила она. – Свой долг я выполнила – наши дети не разнесли дом, – они оба усмехнулись. – Бран весь день провёл в парке с Мирой и Жойеном и был счастлив, как всякий обычный мальчишка, – она сделала упор на слове «обычный». – Рикон сам смастерил костюм привидения и играл с Ширен – она была зомби. Арья нарядила Нимерию в костюм паука – можешь себе представить? – Ещё как могу, – ответил Нед со смехом. – Надеюсь, они вдвоём никого не напугали? – Насколько мне известно, нет... хотя ручаться за Арью я не могу. Робб сначала ездил по делам, потом к Талисе... хотя это ты, наверное, знаешь. Джон вернулся, – Кейтилин сделала паузу. – Знаешь, мне кажется, я даже рада была его видеть – как и он меня. Нед внимательно посмотрел на жену, и его серые глаза потеплели. – Санса нарядилась в костюм ведьмы и каталась с Сандором, – быстро закончила Кейтилин. – Мало того, она и меня нарядила ведьмой, представляешь? – она только сейчас поняла, что на ней всё ещё завязана старая шаль, развязала узел и скинула её. – Мне кажется, я выглядела так глупо, бегая с детьми в парке, – Кэт положила на столик остроконечную шляпу и принялась расплетать косу. – Нет, – она подняла взгляд на Эддарда и увидела, что его глаза заблестели. – Ты не выглядишь глупо, Кэт, ты выглядишь прекрасно. – Правда? – она отпустила косу, и рыжие пряди рассыпались по плечам. – Правда, – Нед не отрывал от неё взгляда. – Красивое платье. И, должно быть, легко снимается. – Мистер Старк, – Кейтилин подошла к мужу, чувствуя, как сердце начинает биться чаще, – кажется, вы решили вспомнить молодость? Нед ничего не ответил, но притянул жену к себе и поцеловал в губы. На миг её рыжие волосы укутали их обоих, затем Кэт обняла мужа и со счастливой улыбкой позволила утянуть себя на кровать. Заканчивался День всех святых, духи возвращались в свои убежища, люди засыпали под крышами родных домов, а над городом простиралась ночь, сияла луна, мерцали звёзды, да кое-где в светильниках, сделанных из тыкв, догорали последние огоньки.