Одиночество постепенно ведёт тебя во тьму.

Зима - весьма странное время года. Она несёт в себе много воспоминаний, от которых можно и улыбнуться, и заплакать. Снег летит, засыпает собой всю деревню, все крыши домов, создаёт сугробы, в которых после играются дети. Дети... Ханаби мечтала о семье и о детях. — Видать.. Останусь я старой девой, - грустно улыбается себе, вертя в руке белую бутылочку саке. Именно этот алкоголь помогал забыть ей о душевных ранах или наоборот, вспомнить, чтобы мучить себя ещё больше. Девушка была искренне рада за свою сестру Хинату. Она заслуживает на счастье и на семью. Каждый раз, видя её рядом с Наруто, она улыбается от всей души, смотря на счастливые глаза сестры и братца, как называла Ханаби Наруто. Боруто и Химавари - то самое спасение, что помогает Ханаби хоть ненадолго, но почувствовать себя счастливым человеком, хоть на мгновение, но представить, как это - быть матерью. Быть той, кому нужна, ради которых живёшь. Она не была из тех, что забываются от одного глотка алкоголя. Ханаби умела пить, поэтому, оставив деньги, молча встала и ушла, даже не пошатнувшись. «Годы тренировок», - пошутила она у себя в голове. Оказавшись на улице, красные щёки обдало холодом, от чего стало слегка неприятно. «Быстро», - подумала шатенка, рассматривая засыпанные снегом улицы. И в правду, быстро. Её не волновал тот факт, что она в одном кимоно, а на улице температура ниже нуля. Девушка медленно шагала в сторону одинокой квартиры, которую недавно купила. Не всегда хочется оставаться в поместье, иногда нужно побыть одной, поэтому и купила. Тело немного дрожало, совсем не от холода, а от отчаяния. Ханаби просто упала под дерево, что уже было частью леса, после чего села поудобнее, поджав к себе колени и уткнувшись лицом в них, тихо всхлипнула. Снег уже спокойно падал на землю. — Жалкая, - оскорблять себя - одна из вредных привычек Хьюги, от которой та не желала избавляться. Лишь прикусывала язык в присутствии родных, дабы их не обидеть. Также молчала при учениках. Слёзы безшумно падали на одежду, а тело слегка вздрагивало от всхлипов. У неё было отвращение к самой себе. Что им не хватает? Она известная, сильная, весьма красивая, длинные волосы, хорошая фигура, умная.. Или дело в глазах? Неужели парням так не нравится вид бьякугана? Или только Наруто заметил в них красоту? Хьюга никогда бы не подумала, что умудриться влюбится, да ещё и безответно. Словно повторяет судьбу маленькой Хинаты. Девушка подняла голову, когда почувствовала, как чья-то рука медленно убирает снег с её головы и плеч. Светлые глаза уставились на тёмные, слегка фиолетовые, в которых узнала свою ученицу - Сумирэ. — Ханаби-сенсей.., - глаза слегка расширились, когда девочка позвала её обеспокоенным голосом, — почему вы тут? На улице же холодно. Фиалка, как иногда Ханаби называла Сумирэ из-за её волос, сняла свою куртку и накинула на плечи сенсея, приобняв. Такая забота вызвала у Ханаби волну эмоций, от чего слёзы вновь заблестели в глазах, пока Сумирэ пыталась успокоить её, поглаживая по мокрым от снега волосам. Этот жест напомнил ей брата, что также когда-то успокаивал её маленькую. Девочка не возражала и дала Хьюге выплеснуть эмоции, которые копились два десятка лет. Коноха постепенно погружалась в ночную тишину, пока Ханаби, укутавшись в плед, сидела на подоконнике и наблюдала за всеми. Уличные фонари постепенно отключались, осталось лишь несколько, света которых не совсем хватало для освещения дороги. От прошлого визита племянников остались в некоторых местах новогодние игрушки, которые чудом оказались у Хьюги. У самой же Ханаби не было настроения и желания что-либо делать к этому празднику. Это семейный праздник, к которому должны готовится вся семья, а её у Ханаби не было. Нет, не та семья, где родные, а та, где есть дети и любящий человек. Этого у неё не было. Ей хотелось такого же счастья, как и у Хинаты. На глазах вновь наворачиваются слёзы, а сердце болит от одиночества. Ей жутко хотелось тепла, хотелось просто прийти к нему и обнять, что есть сил, и ничего не говорить. Хотелось быть любимой. В квартире стояла гробовая тишина и темнота, единственным источником была луна, чей свет пробрался через окно. Холод зарождался в груди, медленно растекаясь по всему телу, принося дискомфорт. Воспоминания рвались наружу: тренировки с Хинатой, отвращение отца к сестре, одно нападение, другое, война, смерть брата, похищение глаз... А потом всё заполонило одиночество. Жить и понимать, что все твои мечты так и останутся мечтами, невыносимо и больно. Сердце сжималось до боли, глаза опухали от слёз, а слова исчезли. Исчезло всё, весь мир, она словно одна в темноте. Куда бы не протянула руку - никого нет. Все ушли, оставили, отказались. Она погрузилась во тьму, в своё подсознание, заглянула к себе в душу, где лишь кадрами показана её жизнь, все её душевные раны становятся глубже. Тёмные нитки тихо и безшумно запутываются вокруг неё, связывают, извиваются, тянут за собой - глубже, где темнее. Она покорно идёт, разум постепенно отключается, забывает о родных, о учениках, но нём, но друзьях, обо всём. Забывает, идёт глубже, туда, где больнее всего, туда, где темнее всего, туда, откуда её вряд-ли кто заберёт. Одним движением она обрывает все нити и бежит обратно. Убегает от тьмы, возвращается к своим воспоминаниям, пробегает свою прожитую жизнь. Встаёт с подоконника и бежит, что есть сил. Он всё ещё там, она всё ему скажет, а дальше - будь что будет. Тревога бежит вместе с ней, бок о бок, пока не становится больше, пока сердце не начинает биться сильнее, чаще, пока глаза не расширяются от увиденного. Шиноби бегают вокруг академии, птицы летают по всей Конохи, призывая всех джонинов. Языки пламени постепенно становятся больше. — Что происходит?! - резко спрашивает Хьюга у одного из шиноби. — Сработала пожарная сигнализация, точно установить причину пока не можем, срочно нужны люди со стихией воды или земли. Академия горит, пока люди пытаются потушить чем угодно. Всё происходило, как в замедленном режиме. Каждый использует разные техники, медики помогают пострадавшим. Внимание девушки привлёк врач, что выбегал из горящего здания с кем-то на руках. Глаза стали шире, когда сквозь дым она заметила знакомое лицо, знакомую одежду, знакомый голубой шарф. Всё размыто от подступивших слёз, он моментально становится ближе после того, как девушка упала на колени. Одежда и лицо в некоторых местах покрыта сажей, а глаза закрыты. Что бы медики ни делали - всё без толку. Он не приходил в себя. — Мне жаль.., - тихо говорит тот самый медик, а девушка лишь с вопросом в глазах смотрит на него, — нам не удалось его спасти.. — Не-е-ет! - распахнув глаза, девушка резко встаёт. Она не до конца понимает, где сейчас, что произошло, судорожно вытирает слёзы и бежит, как несколько минут назад, бежит к академии, с той же тревогой в душе, но глаза замечают спокойствие. Академия стоит, с ней всё в порядке, в некоторых окнах горит свет, она, не задумываясь, бежит внутрь, этажами выше. Налетает на рыженькую девушку и мгновение смотри на её с непониманием. А после молча бросается на неё, обнимая, как можно крепче. — Ханаби, что случилось? - девушка положила бумаги на стол и обняла подругу в ответ. — Ты почему так поздно тут? Почему ты дрожишь? Ты плачешь?! — М-моэги.., - тихо зовёт её шатенка. Голубоглазая медленно села на пол, когда почувствовала, что Ханаби постепенно и медленно падает. Девушка не торопит её, успокаивает, поглаживая по голове, которая умостилась у неё на плече. У Моэги было много вопросов, чего бы её подруге срываться сюда в такой поздний час? — Я.. Мне.., - девушка молча слушала её, вытерев слезу со щеки, — Во сне я... видела, как академия была в огне.. потом.. в-видела, к-как его вынесли из ак-кадемии, н-но.. он был мёртв.., - последние слова Ханаби произнесла шёпотом, после чего разревелась вновь, крепче обнимая подругу. Хьюга стала заикаться от слишком долгого плача. — Кто «он»? - тихо, с неким волнением в голосе, спросила рыжеволосая. — К.. Конохамару.. Услышав своё имя, молодой парень остановился в полуметре от входной двери в класс. Он прислушался к разговору, который, не смотря на тихий шёпот, был довольно громким в тихом здании. — Успокойся, - заботливо молвила девушка, проведя рукой по спине, пытаясь этим унять дрожь в теле Ханаби, — это просто сон. Он ведь жив и здоров. К тому же, он ещё здесь, в здании. Похоже, слова Моэги успокаивали Ханаби, она уже не заикалась и дрожь в теле исчезла. Стресс, что она пережила, начал действовать, как успокоительное, отчего Хьюга незаметно провалилась в сон. Две подруги сидели так около пяти минут, пока Моэги не позвала девушку, но, не получив ответа, убедилась, что та спит. — Что с ней? - стараясь спросить это как можно спокойнее, словно он ничего не слышал, словно ничего и не было, Сарутоби всё-таки зашёл в класс. — Переволновалась, вот кошмар и приснился, - ответила девушка, смотря на спокойное, слегка покрасневшее от слёз, лицо подруги. Одному богу известно, что переживает Ханаби, что у неё в душе. Недостаточно просто посмотреть на неё, недостаточно просто поговорить. Это можно только почувствовать, только пережить самому, только тогда можно понять. Он понимал. Понимал, потому что переживает тоже самое. Тоже иногда напивается, лишь бы всё забыть, или наоборот, лишь бы помучить себя, тоже страдает от нехватки тепла, семьи, тоже видел её смерть во сне. Можно ли считать это знаком или нет - не понимали оба. — Давай я её отнесу домой, - предложил шатен, готовясь забрать спящую подругу из рук Моэги. Все-таки, она вряд ли её донесёт. Прежде, чем забрать Ханаби, парень накинул на её свою куртку, чтобы та не замёрзла, а после бережно взял на руки, прощаясь с Моэги, уходя в сторону дома девушки. Дыхание слегка сбилось, когда маленькие холодные ладони прикоснулись к его спине, стараясь обнять. Она по-прежнему спала. Снег вновь начался, даже без фонарей в деревне было достаточно светло. Ни в одном окне не было света, даже в резиденции хокаге. «Неужели уже дома?» - спросил сам себя Конохамару, думая о Наруто, что вечно сидел почти что до утра в кабинете. Хотя.. А чем он отличается? Готов на всё, лишь бы не возвращаться в тёмный одинокий дом, который и домом сложно назвать. Сидит ночами в академии, либо же постоянно на миссиях. Старается делать что угодно, только бы не возвращаться домой, где его-то никто и не ждёт. Войдя в квартиру Ханаби, его настигло ощущение, словно он в свой дом вернулся. Тут также темно, пусто, мрачно.. Он и не заметил, как прижал к себе хозяйку квартиры. Стараясь не разбудить её и не быть замеченным, Конохамару положил всё ещё спящую Ханаби на кровать, собираясь укрыть и как можно быстрее уйти. Его план провалился сразу же, как он попытался убрать руку. Её никак не хотела отпускать Хьюга. Даже во сне она чувствует, что кто-то рядом, кто-то, кто ей нужен, кто-то, кого она не хочет отпускать. Возможно, утром будет за это стыдно. Ему придётся находить слова и оправдываться, как оказался у неё дома, и что вообще делает рядом с ней, но не решается убирать руку. Кое-как укрыв, он сидит на полу, возле её кровати, не отрывая глаз, наблюдает за её слегка приоткрытыми губами, за щеками, с которых постепенно сходил румянец, за тёмными растрёпанными волосами.. Длинные густые ресницы слегка дрогнули и Сарутоби испугался: она проснётся и что ему потом делать? Как аргументировать своё присутствие? Вместо того, чтобы открыть глаза, Ханаби лишь секунду ёрзала, пока не уткнулась носом в мех мужской куртки. Она прижимала к себе его руку, словно какую-то игрушку, от чего на бледном лице появилась улыбка. Похоже, уйти ему не разрешат. Казалось, что потерялся во времени, не знал, который сейчас час, он просто думал. Сидел рядом с ней и думал, как к ней относится. Помнил, как иногда холодно к ней относился и только сейчас замечает в воспоминаниях её грустные глаза, которые она старалась скрыть за весельем, за какими-то глупыми поступками. С ней он словно обретал то, что так долго хотел. Словно всё как нужно - он рядом, как и она. Всё это правильным казалось. С ней легко и весело, спокойно и тихо, тепло... Словно возвращалось то семейное тепло, что когда-то он имел в детстве. Она манит не только физически, но и морально. Душа, измученного одиночеством парня, нуждалась в этой невинной девушке, что всегда поддержит и поможет, что всегда успокоит и поднимет настроение. Ему стало не по себе от понимания, что когда-то, да и сейчас, неосознанно обижает её, а она терпит. Долго и давно. Пальцы тихо и медленно провели по уже тёплой щеке Хьюги. Всё именно так и должно быть. Хотелось исправить свои ошибки, извинится, забыть всё то, что успел натворить и жить заново. С ней. По началу просто перекидывались парочкой фраз, потом стали чаще общаться. Чуть позже голубоглазый стал замечать, что скучает по этой особе, старался всё чаще видится. Хотя бы себе он не врал - Ханаби была ему не безразлична. Вот только логического объяснения его грубости к ней он так и не находил. Списывал всё на усталость, настроение. Но это не причина. Конохамару уже не думал, что может быть причина, но дал себе слово больше никогда не обидеть эту особенную ему Хьюгу. Глаза самовольно закрывались. Голова легла на кровать возле руки, которую всё никак не выпускали из плена тонкие пальчики. Как бы ни старался - желание уснуть взяло верх. Того самого лучика света не хватало в темноте двоих душ. Сонные лиловые глаза смотрели куда-то в даль, пока не почувствовали пристальный взгляд. Встреча с почти синими глазами заставило сердце девушки на миг остановится. Дыхание сбилось, от чего она поспешила отпустить руку и резко приняла сидячее положение — Прости.., - пока до неё доходил смысл слов, она уже была в тёплых объятиях.. дорогого ей человека. — Прости за всё. Щёки почувствовали привычные солёные капли воды, тёплые руки в ответ крепко прижали к себе парня, не желая больше отпускать. Никогда. Не нужно слов, чтобы всё понять. Не нужно слов, чтобы признаться. Это понятно прямо сейчас.