Вопреки всему

      Второй урок прошел плавно и нудно, Б класс совсем не отвечал, и я даже сорвалась и накричала на них. Они меня точно недолюбливают. Я решила после уроков посвятить время составлению на весь год. Прошло в школе всего 2 урока.       Прозвенел седьмой звонок. Я облегченно вздохнула, посмотрев на проделанную работу. Попрошу дать мне побольше классов, чтобы не сидеть просто так. Все же, моя работа мне нравится.       Сегодня никаких дополнительных занятий. Я собрала сумку и стала выходить из кабинета, но возле моей двери стоял Глеб.  — Что-то нужно? — спросила я. Хотелось, конечно, рявкнуть, все равно в коридоре никого нет, но я сдержалась.       Сразу же после моих слов Голубин поцеловал меня. Снова, мать твою!!!  — Ты… придурок! — оттолкнула я его и стала кричать, — ты совсем ненормальный что ли? В кабинет, быстро, блять, — прорычала я и затолкнула его.  — Ого! Наша учительница матерится!  — Закрой ты свой рот, мать твою! Ты чего творишь, а?!  — Тише, — сказал он, подошел очень близко и стал смотреть мне в глаза, — тебе же нравится.  — Нет! Мне не нравится! — кричала я и топала ногами.       Но Глеб меня не дослушал. Он повторил попытку и поцеловал, намного усерднее, чем все эти разы. Со страстью, с грубостью. Мне это и вправду нравится.       Я сдалась и ответила на поцелуй. Черт… Что я творю? Такими темпами меня выгонят в первую же неделю.       Мы целовались, пока не закончилось дыхание. Я отошла от него на шаг и посмотрела в зеленые глаза. У моего бывшего были точно такие же.       Я стала смотреть на него и вспоминать его.  — Ты что, плачешь? — Глеб был сильно удивлен. Я даже не поняла, что плачу, только сейчас почувствовала маленькие капельки по щекам.       Я сдалась и расплакалась. Стою перед своим учеником и плачу.       Голубин подошел и обнял меня, нежно проводя рукой по волосам.  — Не плачь, пожалуйста… — сказал он моим любимым голоском, таким нежным и трогательным, — я тебя расстроил?  — Нет… Нет… — я не могла толком разговаривать, просто рыдала ему в плечо. Моя тушь и подводка, наверное, растеклась, но мне так на это плевать.  — Что тогда случилось?  — Мой бывший… Андрей, — я впервые за год назвала его имя, — ты же заметил мой нос… он сломан из-за этого придурка. Тогда он ударил меня в первый раз.  — Не придумывай, твой нос нормальный, — сделал комплимент Глеб и посмотрел на меня. — И в последний?  — Нет, — я издала нервный смешок, — он бил меня почти каждый день за маленькую оплошность. Я не могла уйти от него, потому что мне негде было жить. Он хорошо зарабатывал, оплачивал мне учебу, кормил, одевал, обувал и обеспечил крышу над головой. Я любила его. До того момента… — я снова расплакалась, — я стала ненавидеть его. Когда он заставлял меня спать с ним, меня рвало после каждого нашего секса… Прости… Я просто не выдержала, у него тоже зеленые глаза, как у тебя, — я оторвалась от объятий и снова посмотрела на него. Он был ошарашен, зол и удивлен одновременно.  — Ублюдок, — он сжал руки в кулак, но быстро успокоился, — прости… — Как мило, что он извиняется за каждые свои сквернословия.       Я быстро подошла к зеркальцу и посмотрела в него. Какой ужас! Тушь растеклась по щекам, а подводка поплыла к виску.  — Я выгляжу просто отвратительно, — простонала я и снова стала плакать, хотя меня совсем не расстраивал этот факт.  — Подожди… — он нагло взял салфетки из моей сумки и подошел ко мне, начав вытирать потекшую косметику.  — Все… не нужно. Это было лишнее. Оставь меня одну, пожалуйста, — тихо сказала я. Уголки рта Глеба съехали. Он вышел из кабинета, а я осталась одна со своими воспоминаниями.       Нет. Так нельзя. Он выслушал меня, помог мне. Я взяла сумку, накинула ветровку и вышла из школы.       Голубин стоял около школы, смотря на ноги. Он опять о чем-то размышляет, как всегда.  — Глеб! — Крикнула я, когда вышла из школы, — я согласна пойти с тобой прогуляться. Но никаких поцелуев!       Парень поднял взгляд на меня и растянулся в улыбке.  — Отлично! Дай мне свой номер.  — Дайте, Глеб, дайте! — Исправила снова я и закатила глаза.  — Хорошо… Дайте, пожалуйста, свой номер телефона, — блондин даже чуть не поклонился. Я издала смешок.       Продиктовав свой номер, я пошла в машину. Приду домой и буду готовиться к прогулке.       Дома был немного беспорядок, поэтому пришлось убраться. И приготовить еду. И покушать.       Я закончила все свои дела только в 4. «я готов» «Я тоже. Мне заехать?» «а цветочки для меня купишь. брось. я сам подъеду» «Хахахахха, на девятке?»       Он ничего не ответил на мою колкость. Я пошла быстро подкрашиваться, на мне — рваные голубые бойфренды, желтая кофта, доходящая еле до пояса, мои ежедневные милые очки с круглой оправой, как у Гарри Поттера, кулончик от Андрея в виде сердечка, в котором была наша сжатая фотография. Мы на ней стоим в Третьяковской галерее и обнимаемся. Все мило. А через полгода он меня ударил.       Я начала называть его имя — и это уже хорошо. Начинаю забывать его хотя бы такими маленькими шажками. Каждый год просыпалась и смотрела на свой нос, который был с ужасной горбинкой и немного влево. Мне было больно, я, хоть и отвлекалась, но все равно думала о нем. Со злостью.       Отвлекшись от мыслей, я нанесла тонального крема на кожу, светлую помаду, подняла ресницы с помощью керлера, подчеркнула скулы, румяна и накрасила тушью. Все. Вроде бы нормально. Завила также пряди и уставилась на телефон.       Глеб как раз вовремя позвонил мне. Я быстро обула кеды с расцветкой, как шахматная доска, и выбежала на улицу.       Сегодня тепло. В кофте немного жарковато. Глеб стоял около машины… Мустанг???       Ого.       Я, с широко распахнутыми глазами, подошла к нему и мягко поздоровалась:  — Привет… Классная тачка, — Голубин усмехнулся и открыл мне дверь.  — Прости, что на машине. Доедем до парка и я брошу ее на парковке, — блондин сел за руль и стал заводить мотор. машина с ревом понеслась по моему двору.  — Гле-е-е-еб, ты слишком быстро едешь! — Заметила я и вжалась в сиденье, вспомнив свою аварию.  — Пронесет!       Мы доехали на такой скорости минут 5.  — Это мой любимый парк. Я частенько в нем размышляю.       Я ничего не стала отвечать. В маленьком прудике плавали уточки. Мне сразу же захотелось их покормить.  — Только не говори, что ты пришел в парк без хлеба! — Сказала я радостно и побежала к птичкам.  — Я так и знал, — ответил Глеб и достал булку хлеба.       Он предусмотрительный!       Голубин бросил маленький кусочек. Утки с неохотой поплыли за ней, а некоторые даже не сдвинулись с места.  — Избалованные, — подметил парень и кинул еще одну.       Я присоединилась к нему и тоже стала кидать им кусочки. Уточки понемногу втягивались, еду стали хватать намного быстрее.  — Моя мама обожает птиц, — начал разговор Глеб, — жалко, что она так и не заведет себе попугайчика.  — Почему? — Поинтересовалась я и повернула к нему голову.  — У меня аллергия, — пожал плечами Голубин, — мама вообще всегда заботится о животных: участвует в акциях, кормит бездомных и иногда помогает деньгами. Денег у нас для этого достаточно.  — Ты из хорошей семьи?  — Ну… Из обеспеченной, — Глеб продолжал кормить уточек, не смотря на меня.  — Я помню, когда читала книжку про птиц: оказывается, что колибри — единственная птица, которая летает назад.  — Ого, любишь читать про природу?  — Нет, мне мама ее подарила. Так больше люблю современную.  — А как же: «русская-классика-самая-лучшая-в-мире»? — Спародировал меня Голубин и закатил глаза.  — Эй! Мне так нужно говорить.  — Романы любишь?  — Да… любила, — читать про любовь после расставания мне крайне не хотелось.  — А сейчас что читаешь?  — Не поверишь, про войну.       Глеб очень громко рассмеялся и даже уронил хлеб в воду. И чем теперь кормить?  — Голубин! Я сейчас твою тушу в воду уроню!  — Прости! — Он продолжил смеяться, — просто так смешно слышать, что кто-то все еще читает книжки про войну.  — А что же ты читаешь? Комиксы? — Я подняла одну бровь и ухмыльнулась.  — Нет, фантастику, — сказал уже более серьезным голосом он.  — Ох! Фантастику! — Я тоже рассмеялась, — любишь читать наркоманов?  — Почему бы и нет? Что ты хочешь прочитать? — Улыбнулся Глеб и посмотрел на уток, — они сейчас перегрызут друг друга.  — Я бы еще раз прочитала «Молодую гвардию»  — Все же «русская-классика-самая-лучшая-в-мире» в тебе играет»! — он рассмеялся и чуть не соскочил с мостика.       Мы посмотрели весь парк и мило беседовали. Он классный. Мне даже кажется, что Глеб мне нравится. Я впервые почувствовала какую-то симпатию к противоположному парню. Ну он же серьезно классный, я даже не заметила в нем изъянов: красивый, ухоженный, красиво одевается, с хорошей фигурой и… совершеннолетний. Я буду чувствовать себя педофилкой, хотя у нас нормальная разница в возрасте. Но не знаю. Пока я сомневаюсь в каких-то чувствах.       Глеб проводил меня до дома. Я пошутила напоследок на счет его домашнего задания и отправилась домой. Спать. Время перекатывало уже далеко за 9, на улице потемнело и стало холоднее.       Я сходила в душ, почитала немного и легла спать.       Утром мое настроение было прекрасным. Наверное, это из-за того, что мне сегодня к пятому уроку. Я проснулась с улыбкой и не снимала ее с лица до самого завтрака. Покушав, мне осталось накраситься и одеться в школу.       Я нанесла тон, румяна, тушь, помаду розового оттенка и тени темно-бежевого цвета. Сегодня без особой косметики. Я расчесалась и заплела волосы в хвост. Прекрасно. Надела абсолютно белую рубашку, черный пиджак, такие же брюки и скромные туфли на маленьком каблуке. Теперь пора на работу.       С утра зашла в учительскую, обсудила планы и пошла в свой кабинет. Осталось несколько минут до звонка. Я удивилась, что пришла в ровную середину, а не как обычно — или опоздать, или прийти слишком рано. Некоторые уже стояли около моего кабинета. Сегодня всего два урока родного языка, грубо говоря, того же самого русского.       Я открыла кабинет, пригласила войти и села за стол. Сегодня у этого класса точно не полный сбор. Мда.       Урок только-только должен был начаться, но прямо перед звонком зашел Глеб.  — Приятного дня, — прошептал мне блондин и вышел из кабинета. Я улыбнулась ему и глубоко вздохнула.       Урок был замечательный: я с прекрасным настроением устроила викторину. Наконец-то Б класс стал отвечать и хоть как-то ко мне привыкать. Я рада этому, как обычный учитель.       После 5 урока последовал А класс. Я вытерла снова доску и подготовилась вести у официально своего любимого класса. Протерла очки, чтобы лучше видеть через них и натянула. Похоже, мое зрение стало ухудшаться.       В кабинет постучались. Я натянула улыбку и пригласила войти.       В отличии от Б класса — все на месте. Ровненько. Я села за стол и включила ноутбук. Голубин, на удивление, зашел самый последний. Он сначала закинул портфель на последнюю парту, расселся по-мужски на стульчике и достал телефон. Я видела, как некоторые девочки перешептывались между друг другом, смотря на него. Почему сегодня на последней парте?       Артем подошел к Глебу и был крайне удивлен. Блондин поднял глаза, осмотрел свое место и сказал ему пару слов. Он перекинул портфель на первую парту передо мной. На последней парте перед Артемом он будто натянул понт, а сейчас, когда рядом со мной, стал намного милее и улыбчивее. Зачем и как он это делает?  — Прости, я по рефлексу туда сел, — сказал шепотом Глеб, хотя до сих пор была перемена.       Я осмотрелась по сторонам и показала знак молчания.       Прозвенел звонок. Все с грохотом снова сели. Встав около своего стола и облокотившись на него, я начала урок:  — Здравствуйте, — оглядела весь класс, — сегодня будет ваш первый настоящий урок русского языка в году, поэтому я решила провести шуточную викторину.       Это был лучший урок за неделю! Все отвечали, получали хорошие оценки, а я была в прекрасном настроении, несмотря на то, что иногда Артем свистящим шепотом говорил про меня, а я, к сожалению, слышала.       Звонок мы не услышали из-за бурных обсуждений. Глеб весь урок молчал, но я не обращала внимания. Он не отрывал от меня взгляда, от чего мне стало немного стеснительно.       Скоро выходные. Пронеслись отрывки, как я весело провожу их с алкоголем.       Хотя, пора бы вырасти их всего этого. Я уже давно не подросток.       Все ушли из класса, даже Глеб. Я нагнулась, чтобы поднять бумажки, но услышала, как кто-то заходит в кабинет.  — Ой… — Стоял Голубин с широко распахнутыми глазами и смотрел на меня.  — Не пялься, — буркнула я и выкинула все бумажки в мусорку. Глеб облегченно вздохнул. От чего? От того, что я просто выкинула бумажки?  — Я по делу, — он кашлянул и уставился в пол, — я… ну… хотел пригласить тебя на ужин… — блондин еле как поднял глаза и продолжал, — ты согласна?