No rules

Апрель в Морио в этом году выдался на удивление теплым и солнечным. Нельзя сказать, что Окуясу было с чем сравнивать, но, когда они с Кейчо только-только приехали в этот город, стоял собачий холод. Особенно в их новом доме. Поэтому сейчас, когда теплый весенний ветерок бил в лицо ароматами первых соцветий, а птички трещали понятные лишь им одним гимны, Окуясу чувствовал себя по-настоящему счастливым. Не потому, что все утро напевал себе под нос веселые мотивы, пока собирался в школу. Не потому, что живот скручивало в узел, только казалось, что он чует дуновение аромата чужого одеколона. И вовсе не потому, что проснулся сегодня со звуком единственного имени на губах. Нет-нет, это все точно из-за хорошей погоды! Жить в маленьком городе после пыльного мегаполиса казалось Окуясу очень удобным. Мало машин, тихо, никакого метро, школа в шаговой доступности, да еще и за другом можно зайти перед тем, как отправиться вместе в школу! Парень резво забежал на чужой ухоженный участок и громко постучал в дверь. Этот ритуал он выполнял уже целый год, каждое утро, но именно в последнее время это стало настолько волнительным, что он еле сдерживал легкую дрожь в коленях.  — Окуясу, доброе утро! — дверь открыла Томоко, как всегда, бодрая и энергичная. Окуясу подумал, что только у нее в этом доме могло быть столько сил по утрам. — Джоске еще не собрался, поэтому давай, проходи. Я сделаю тебе кофе. Женщина тепло улыбнулась и убежала на кухню, так и не спросив, хочет ли его Окуясу, потому что знала, что от еды тот не отказывается никогда. С кухни тихо играло радио, оповещая Морио о наступлении нового дня, наполняло дом звуками жизни, а запах жареного хлеба и яиц доносился даже до входной двери. Окуясу по-свойски скинул обувь и прошел дальше в дом.  — Кофе, как всегда? — показался из-за двери Джоске, наспех вытирая волосы полотенцем. Окуясу приподнял брови, рассматривая друга: от разгоряченной после душа оливковой кожи еще шел пар, на плечи было небрежно сброшено мятое полотенце, а с еще влажных волос капала вода, медленно пропитывая белую майку расплывающимися прозрачными пятнами.  — Привет, — сглотнул Окуясу, с трудом оторвав взгляд от вздымающейся широкой груди и покрасневшей шеи. Это определенно точно не ускользнуло от внимания Джоске.  — Привет, — ответил тот ставшим на тон ниже голосом. Несколько секунд парни просто смотрели друг на друга, не зная, как подступиться к разговору. Окуясу старался не заглядывать в чужие глаза, стесняясь увидеть в них огонек, а в Джоске смущения было меньше, поэтому своего интереса тот не скрывал. Раньше у них не возникало такой проблемы, но с недавних пор кое-что в отношениях двух молодых людей сильно изменилось. Кое-что важное.  — Извини, — первым разрушил тишину Джоске, — похоже, что сегодня я сильно проспал. Ты бы слышал, как мама орала, пока ты не пришел, думал, штукатурка обвалится. Я только из душа выскочил, а еще помпадур делать, сам знаешь, как много времени это занимает. Окуясу поставил свою сумку у порога, понимая, что в ближайшие пару часов она ему точно не понадобится. — Джоске, почему ты не можешь один день сходить в школу без помпадура? Типа, собрать волосы в хвост или что-то вроде того, — сказал Окуясу, прическа которого, на самом деле, была не менее прилизана, чем у друга.  — Никогда, — отрезал Джоске, бросив пронзительно-острый взгляд.  — Как знаешь, — пожал он плечи, — я просто предложил. На самом деле, Окуясу не сильно хотел идти в школу, потому что ходил туда далеко не за учебой. Раньше Кейчо строго следил за тем, чтобы младший брат не прогуливал занятия и не скатывался в совсем уж низкие оценки, а теперь в жизни появилась другая, более крепкая мотивация, чем братская затрещина. И эта мотивация сейчас стояла перед Окуясу в этой отвратительно-тонкой белой майке. Джоске хоть и был тем еще раздолбаем, из-за строгой мамы не мог позволить себе лишний раз остаться дома, а потому они с другом вдвоем исправно ходили на занятия. Или исправно прогуливали первые уроки в кафе-мороженом. Как настроение ляжет.  — Знаешь, если хочешь, можешь идти без меня, я все пойму, — Джоске развернулся по направлению к лестнице на второй этаж и посмотрел на друга через плечо, ничуть не пряча провокационной ухмылки.  — Не, бро. Без тебя не пойду. Люди не поймут, если увидят нас по отдельности, — сказал парень, ступая следом за другом.  — Бро. — Бро. Джоске оглядел кухню, оценивая, на каком этапе приготовления кофе находится мать. Томоко напевала себе под нос какую-то популярную мелодию и наводила еще одну порцию завтрака для гостя. Поняв, что на них пока что не обращают внимания, парень потянул Окуясу на себя и утащил его к лестнице, наверх, в свою комнату. Не сказать, что тот сильно сопротивлялся, но дышать становилось заметно тяжелее. Он чувствовал, как крепко сжимает его чужая рука, чувствовал легкую дрожь в своей. Или не в своей?  — Мам, мы пока в пойдем в мою комнату! Позови.  — Хорошо, собирайся быстрее, — крикнула Томоко в ответ. Мама позовет их, а пока время есть. Стоило двери звонко захлопнуться за их спиной, Джоске резко приложил Окуясу к стене рядом так, что тот невольно ударился затылком. Он прижался носом к дрожащей шее, полной грудью вдыхая чужой аромат. В действиях парня не было аккуратности, не было и намека на нежность — лишь явно читаемое нетерпение. Он ждал этого действительно долго.  — Разве тебе не нужно собираться? — почти осипшим голосом спросил Окуясу.  — Волосы еще мокрые. Подождет немного, — пробурчал парень и лизнул, будто бы на пробу, чужую шею. И правда, длинные влажные пряди прилипали к коже, щекотали, а мелкие холодные капли падали за ворот гакурана, оставляя влажные следы. Окуясу был почти уверен, что, если бы не слишком горячий язык Джоске, который успевал остервенело их слизывать, капли испарялись бы почти мгновенно — настолько сильно горела шея. Он чувствовал, как сильно сбивается чужое дыхание, чувствовал, как руки Джоске скользят по его плечам, пытаясь найти опору, но вместо этого лишь хватаются за ткань формы. Сердце билось как бешеное, он слышал его стук во всех местах, где Джоске к нему прикасался — словно вот-вот оно выпрыгнет из глотки. Словно вот-вот вырвется, чтобы быть еще ближе к Джоске. Хочется быть ближе, еще ближе. Окуясу захрипел, когда парень слегка прикусил его кадык. Он запустил ладонь в чужие влажные волосы и отстранил Джоске от своей шеи, потому что чувствовал, что вот-вот, и он точно не выдержит. Тот посмотрел на него снизу вверх, через полуприкрытые дрожащие веки. Его поистине сапфировые глаза, такие ясные обычно, сейчас пьяно потемнели — они сверкали шальным огнем, словно бы ожидая чего-то. Щеки Джоске побагровели — Окуясу сразу вспомнил, что видел его таким после битвы с Шигечи. Только сейчас в их крови не было ни капли алкоголя. Второй рукой Окуясу убрал с чужого лица упавшие пряди влажных темных волос, провел большим пальцем по точеной линии челюсти, мазнул им по влажным губам, и, наконец, притянул парня к себе за подбородок, слегка коснувшись его губ своими. В этот момент он подумал, что Джоске просто безумно красив. Наверное, сейчас у него было глупое лицо, потому что волновался Окуясу так сильно, что чувствовал потряхивание каждой клеткой своего тела. Стоило ему слегка отстраниться, как Джоске притянул его обратно к себе — он наклонил голову, углубляя поцелуй так, чтобы им обоим было удобно. Окуясу обвил руками чужую спину, чувствуя ладонями, как горит под ними чужая кожа. Джоске слегка застонал в поцелуй — руки все еще были холодными, и прижался ближе в попытках уйти от их прикосновений, но это лишь углубило поцелуй. Джоске целовался так, как было в его характере. Страстно. Восхитительно. Он отдавался процессу полностью. Игриво кусался, пробегался пальцами по чужим ключицам и плечам. Да, Джоске действительно нравилось вести их игру. Но Окуясу подумал, что не мог позволить себе отстать, а потому скользнул языком по чужим губам, будто бы спрашивая разрешения. В этот момент рука Джоске сместилась с плеча на грудь, очень медленно, очерчивая каждую мышцу. Он играл, но все же позволил Окуясу вести. Не стал противиться, когда язык скользнул по его языку, мягко принял чужие ласки. Парни стояли так близко друг к другу, что можно было подумать, что они вот-вот расправятся. В ушах у Окуясу звенело, а мышцы так расслабились, что он не заметил, как начал сползать вниз по стене, но Джоске не дал ему это сделать, протиснув между ног свое колено. Окуясу приглушенно застонал в чужой рот, слегка прогибаясь в спине. Да у него стояло так, что ширинка вот-вот готова была по швам разойтись. Он чуть качнул бедрами, наслаждаясь приливом приятной волны по всему телу, а затем протиснул ногу меж бёдер Джоске, у которого стояло не хуже. Джоске отстранился, влажно разрывая поцелуй. Он прислонился лбом к чужому лбу, абсолютно точно портя укладку Окуясу. Они смотрели друг другу в глаза. Неотрывно. Смущение давно сошло на нет, и сейчас во взгляде обоих горело лишь желание. Они двигали бёдрами, опаляя кожу друг друга жарким дыханием. Окуясу почувствовал осторожное касание на своем паху… … как тут раздался громкий стук в дверь комнаты.  — Я зову-зову, вы там скоро, нет? Всё остывает, — недовольно крикнула Томоко через дверь. Джоске отскочил как ошпаренный — шальные глаза метались от Окуясу, который без опоры все же сполз вниз по стене, к своей двери. Он подскочил к ней, убеждаясь, что запер на замок и глубоко выдохнул.  — Да, — сипло ответил он и прочистил горло, — да, я уже одеваюсь и мы выходим .  — Даю тебе три минуты, Джоске, а то останетесь без завтрака. Парень кинул на Окуясу взгляд, полный извинений, и в два счета оказался у своего шкафа, переодеваясь на ходу. У них у обоих все еще чертовски сильно стояло.  — Извини, — пробурчал Джоске, застегивая свой гакуран.  — Хорошо, что у нас по форме штаны свободные, — отшутился Окуясу, мысленно проклиная весь мир за то, что не дал им двоим немного больше времени. Джоске засмеялся и быстро поцеловал его в губы, утягивая за собой вниз на кухню. Видимо, в школу они сегодня опоздают очень сильно.