***
Прошёл год. Олух рос и процветал под чутким руководством нового вождя – Иккинга Кровожадного Карасика III. Новый день – новые спасённые наездниками драконы. Работы было много. « У меня есть топор и булава, Я люблю жену, пусть уродлива. Я же викинг на все сто!» С этой песней Плевака продолжал жить и работать, исцеляя драконов и создавая новые предметы обихода для наездников. Казалось, в жизни старого кузнеца, да и всего Олуха не будет больше потрясений. Хотя, чем больше драконов расселялось на острове, тем больше кораблей замечалось на горизонте. И отнюдь не с благими намерениями подплывали они ближе к Олуху. И в один не очень прекрасный день случилось вполне предсказуемое событие – на их землю ступил Гриммель и его Смертохваты. Молодой вождь был полон решимости устранить и эту проблему, но увидев, на что способны власть над драконами-убийцами и безумство, поняв, сколько жизней может унести эта битва, пришёл к мнению, что пора всерьёз заняться безопасностью своих подданных. Было решено найти Скрытый Мир – родину всех драконов, существующих на земле. Плевака знал эту легенду о драконьем убежище с пелёнок, да только с возрастом всё больше понимал, что легенды – легендами, а жить надо реальностью. А тут Иккинг со своей детской непосредственностью заявил, что координаты Олуха вместе со всеми олуховчанами сдвигаются в этот самый Скрытый Мир. «Тут о женитьбе впрок подумать, а он себя старыми байками тешит» - сетует Плевака. Да и как покинуть место, где вырос, за которое сражался и где надеялся дожить свой уже короткий век. Но слово вождя – закон, даже если вождь – мелкий и худощавый паренёк с большой фантазией. Наконец, после долгого перелёта, они сделали остановку на довольно большом и удобном острове. Плеваке это место понравилось, как, впрочем, и большинству соплеменников: обширные леса, горевшие сочной зеленью, покрывали почти всю землю; берег поднимался высоко над водой, обрываясь прямо в море… Не остров, а сказка! Но вождь никак не хотел объявлять его Новым Олухом, не добравшись до Скрытого Мира. "Так или иначе, а кузница даже во временном лагере - дело полезное!" - именно с такой мыслью кузнец распаковывал свои инструменты. Ночью, когда все устроились наконец на ночлег, старый воин вышел из палатки подышать воздухом и обдумать нынешнее положение. «Стоик,-зашептал Плевака, вглядываясь в ночное небо,-вот, до чего дожили… Бросили родной дом на растерзание этим подбитым воронам! Да и Тор с ним, но Иккинг тешит себя надеждами найти Скрытый Мир. Ему жениться пора да хорошенько взяться за обустройство деревни, а он … Пошли ему отцовский нагоняй, чтоб не о глупостях думал, а делом занялся…» Но звёзды всё также холодно мигали над головой.***
Плевака был готов сражаться за то, во что верил, до последнего. Ему не страшен был Гриммель и его драконы-убийцы. (Честно сказать, страшнее были Объедалы, которых становилось всё больше и больше!). Но вот никак не ожидал старый воитель, что придётся расстаться с Ворчуном… Со всеми драконами. Тот момент, когда большой друг в последний раз взглянул на кузнеца, взмахнув крыльями, запечатлелся в душе Плеваки глубоким шрамом. Воин смотрел вслед своей жизни. Он потерял товарища, помощника, защитника и, самое главное, друга. Он остался один. Один. Да, конечно, есть Иккинг, его-почти-сын, но у того скоро будет своя семья. Бывшие наездники теперь будут заняты своей жизнью, Валка на правах матери вождя будет помогать сыну, как и прежде, всю себя отдавая народу. А он? Нужен ли он будет кому-нибудь? Вспомнят ли старого воина?***
Свадьбу молодого вождя праздновали целую неделю. Все поздравляли чету Кровожадных Карасиков, радостно утапливая хвалы и тосты в сторону Иккинга и Астрид в кружках с медовухой. Плевака с радостью, греющей грудь, вспомнил, как Иккинг, в своей манере скрывая смущение, попросил кузнеца встать на церемонии рядом с самим вождём и Валкой. Глаза тогда резко защипало от накативших чувств, но сам воин оправдал себя вдруг зачадившим огнём в горне. Разве мог он отказать тому, кого растил с пелёнок и любил больше жизни? Плевака взглянул на статую, воздвигнутую в честь Стоика и тяжело вздохнул: - Да… Что ж, Стоик, пора и мне на покой… Прибереги уж для друга местечко. Время шло. На покой всё никак не уходилось. То оружие затупится, то протез не пройдёт проверку на прочность секирой… Словом, работы в кузне хватало. Плевака ковал новую «ногу» для Иккинга (старая «исчезла» во время игры «Спрячь ногу вождя, пока тот не проснулся», как объяснили потом близнецы Задавака и Завирака Торстоны-Ингерманны), когда в кузню вдруг вбежали рыжеволосая девочка и светловолосый мальчик. Они огляделись и, увидев кузнеца, бросились к нему, цепляясь за рукава грязной рубахи. - Плевака, а расскажи нам, как папа победил Драго Блудвиста! – попросила девочка, заглядывая кузнецу в глаза. - Нет, лучше о том, как он приручил Ночную Фурию! – затребовал мальчик. - А что же сам вождь? – спросил кузнец, уже понимая, что отказать этим двум шалунам он не сможет никак. - А папа с мамой опять уплыли, - грустно протянула Зефир, но тут же повеселела, задавая волнующий вопрос: - Какого это, летать на драконе? - Папа говорил, это как смотреть с Драконьего пика на весь остров, но только увидеть можно больше, - в кузню зашёл темноволосый мальчик с ожерельем из акульих клыков на шее. - Твой папа прав, - пространно заметил Плевака, задумчиво глядя на огонь в горне, - только Эрет забыл добавить, что в лицо бьёт свежий ветер… и свобода чувствуется больше всего именно в полёте. - А ещё родители рассказывали о Гонках на драконах! – в проходе показались Задавака и Завирака. – А дядя Задирака что-то говорил про летающих овец. - Папочка каждый вечер рассказывает о том, как он спасал драконов, - на колени сидевшему возле стола кузнецу забралась маленькая черноволосая девочка. – Он называет это «Сказания о подвигах Сморкалы». - Неужели? – лукаво спросил старый воин. – Ну что ж, устраивайтесь поудобнее, ребятки, это будет долгая история. Весь вечер воин рассказывал детям истории о драконах, путешествиях и битвах с их участием, о злых обезумевших драконоборцах и смелых и добрых наездниках, защищавших ящериц от злодеев. Вскоре в кузню заглянули близнецы Торстоны-старшие, а с ними и Рыбьеног; потом, разглядывая оружие, словно он зашёл сюда случайно, в кузню втиснулся Сморкала, за ним через некоторое время зашёл Эрет, а чуть позднее, когда луна взобралась на самую вершину своего пути, в кузню в поисках пропавших детей зашли уставшие после дороги Астрид и Иккинг. Наездники вновь собрались вместе. В конце этих посиделок, когда на горизонте заалела полоса рассвета, а наездники разошлись укладывать своих детей спать, Иккинг, отправив полусонную Астрид с Наффинком на руках домой, задержался со спящей в объятьях отца Зефир у Плеваки. - Хорошо посидели, - протянул кузнец. - Да, - неуверенно ответил Иккинг. – Плевака, я хотел сказать спасибо. Спасибо за то, что они знают. Спасибо, что хранишь эти знания и воспоминания! - вождь замолчал, не в силах выразить свою благодарность. Глаза старого воина потеплели, он вытянул руку и похлопал бывшего ученика по плечу: - Ты всегда можешь положиться на меня, вождь. Иккинг благодарно кивнул, неуверенно переступая с ноги на ногу, и уже развернулся, чтобы уйти, но Плевака ещё не закончил: - Скоро они вырастут, не успеешь и глазом моргнуть, и начнут творить новую историю Олуха. Но они не должны забывать, что до них были викинги, которые также творили историю, которые тоже меняли её ход. - Поэтому я хочу, чтобы ты учил их и наставлял. Нам нужна твоя мудрость, Плевака, - повернулся Иккинг. – Я хочу, чтобы они делали ошибки, но также хочу, чтобы кто-то указывал им на них и делился хорошим советом. Я хочу, чтобы ты взялся за новое поколение Нового Олуха. Мне не справиться без тебя, - добавил мужчина, с просьбой в глазах глядя на друга. - Да куда уж там, - смущённо потупился Плевака. - Плевака? – улыбнулся вождь. - Ты всегда можешь на меня положиться, - сжав плечо Иккинга и твёрдо глядя ему в глаза, сказал Плевака. – Я готов!