Ты не одна, помни это

      Прилетели ребята к одиннадцати часам дня. В самолёте девушка и группа немного пообщались. Все много шутили, на удивление Вики, даже Мэнсон проявлял интерес к беседе и улыбался. Никто не спал, все громко смеялись, мужчины выпивали. Но больше всех девушке понравился Брендон. Он больше всех улыбался ей, о чём-то спрашивал, подкалывал. Сначала она остерегалась его шуток, но потом расслабилась. И всё-таки компания отца Виктории зашла. Но как только самолёт приземлился и все разъехались, Мэнсон и Вика сели в арендованную машину и девушке стало не по себе.       «Линдси дома? Они вместе живут? Я ей понравлюсь?», — задавалась вопросами девушка, теребя рукав куртки. Брайан сидел и, как ни в чём не бывало, листал ленту в инстаграм, иногда над чем-то посмеиваясь. Лос-Анджелес встретил их солнцем, что очень порадовало мужчину. Ему наскучила серая Москва с её дождями. Он бы съебался раньше, если бы не Вика. Его радость немного омрачала мысль, поладят ли Линдси и Вика… он украдкой посмотрел на дочь, которая была бледнее вампира.       — Эй, окно открой, — окликнул он водителя. Девушку немного тошнило. Её укачало. И ещё она адски нервничала. Если Линдси её не примет, то что ей, на улицу идти что ли? Вика заламывала пальцы и кусала губу. Как-то не очень будет, если Брайан прямо с порога заявит, что у него есть взрослая дочь. При Вике он не станет говорить, чья она дочь. Это она знала точно. Девушка пыталась себя успокоить, делая бесшумные вдохи и выдохи. Мэнсон заметил, что Вика нервничает, но говорить ничего не стал. Он хотел взять её за руку, успокоить, но потом остановился. Машина приехала на другой конец города, где стояли всего два двухэтажных дома. В один из них Мэнсон и повёл Вику, взяв её вещи и свою спортивную сумку. Рюкзак Вика несла сама. Девушка чувствовала, что ноги её не слушаются.       «Я совершенно чужой человек для неё. А если она уйдёт от Мэнсона, а он меня возненавидит и выгонит?», — Вика остановилась перед дверью белого дома с лужайкой. Брайан открыл дверь ключом и подтолкнул девушку зайти внутрь. В прихожей сразу бросились в глаза женские куртки и пальто, множество туфель разных цветов. У Вики начала кружиться голова, когда она услышала голос женщины:       — Милый, это ты? — из-за угла вышла Линдси в коротком шёлковом халате синего цвета, её волосы были убраны в небрежный пучок. Увидев Вику, Линдси застыла. Пара тоже. Брайан положил на плечи дочери ладони, и Вика почувствовала немного поддержки. «Значит, он о ней ничего не рассказал, как и группе». Когда Вика проснулась в самолёте, то ребята с любопытством разглядывали её, пытаясь найти схожие с Мэнсоном черты, которых было предостаточно.       — Лин, я тебе сейчас всё объясню, — самое банальное, что мог сказать Уорнер. У Вики начала кружиться голова, перед глазами всё поплыло. Ноги стали ватными, она не слышала, что говорил Мэнсон. С каких это пор она стала такая? Но девушка уже ничего не могла с собой поделать. Повернувшись к Брайану, она схватила его за руку. Глаза у неё были остекленевшими. Мужчина уставился на дочь с перепуганным видом.       — Пап, мне плохо… — было последним, что сказала девушка, тем самым она привела в бешенство Юсич, а Мэнсона — в беспокойство. Уорнер успел подхватить девушку за талию в самый последний момент, поднял на руки и побежал в кухню. Линдси с воплями пошла за ним.       — Какая дочь? Ты что, совсем уже? Уорнер! — Брайан обрызгал Вику водой, тем самым приводя её в чувства. Вика села на стул, держа стакан с водой в руках, — Я тебя спрашиваю! Кто это? –верещала Линдси, указывая на Вику.       Девушка еле подавила в себе желание вцепиться в штанину Мэнсона как маленькая девочка. Немного успокоив свою женщину, мужчина попытался ей что-то объяснить. Выходило плохо. У Юсич было желание прибить мужчину на месте. А уж про Вику и говорить нечего. Взгляд у Линдси был убийственный. Прилетел называется! В итоге Линдси убежала наверх, а Брайан подмигнул дочери и встал со стула, хлопнув себя по коленям джинс.       — Пообижается и простит. Пойдём, комнату будешь выбирать, — Мэнсон после перелёта стал относиться к дочери теплее. Брайан взял вещи Вики и прошёл в гостиную. За ним пошла девушка и вскоре застыла: белый потолок, камин с фото Линдси и Брайана. Они так счастливо выглядят… Над камином висит прекрасное зеркало, а по углам от камина стоят резные, чёрные тумбочки с вазами. Люстра с декоративными свечками, которые напомнили Вике бенгальские огни. Серый паркет, плетёные стулья и два дивана, между которыми стоит столик. А ещё огромное окно, из которого была видна лужайка. Гостиная была великолепной. От камина веяло тёплом, дрова приятно потрескивали, лаская слух.       Мэнсон поднялся по стеклянной лестнице наверх, увлекая за собой Вику. Такой большой дом… Брайан открыл одну из дверей, запуская туда Вику. Комната девушке сразу понравилась. Она выбрала её. Жить будет тут. Просторно, светло. Оставив вещи, Уорнер вышел за дверь, предупредив, что если опять будет плохо, то пусть кричит ему. Вика осталась одна. Она растерянно стояла, совершенно не зная, что делать. Вика медленно подошла к окну, но… это было не окно. Слева и справа «окно» закрывалось. Это был балкон. Вика не стала на него выходить, просто глянула наружу: огромная площадь, газон, оборудование для шашлыка, беседка, качели. Впечатляет.       Девушка начала разбирать вещи, перекладывая их в огромный комод. Вскоре все вещи кончились, но Виктория решила не выходить из своей комнаты. Нужно дать время Линдси прийти в себя и поговорить с отцом. Девушка взяла телефон и наушники. Достала из сумки альбом, карандаши разной твёрдости. Уселась на свою односпальную кровать, устеленную белыми и голубыми тонами. Откуда-то снизу послышались крики. В это же время на кухне Линдси стояла с бокалом воды в руках около мойки, напротив неё стоял Мэнсон, который был готов на ходу ловить этот бокал. Уже пройдено.       — И кто же её мать? С кем ты ещё трахался, а, Уорнер?! — на повышенных тонах спросила Линдси, ступив к мужчине чуть ли вплотную. Брайан взял Линдси за плечи, немного отодвигая от себя. И всё ей объяснил. Теперь Линдси злилась меньше. Имя матери Вики Уорнер шепнул Юсич на ушко, потому что знал: Вика могла подслушивать. А оно так и было. Девушка стояла лестнице, слушая разговор пары. Как назло она так и не услышала имя матери. А так хотелось. Хотелось бы ей посмотреть в её бесстыжие глаза. По каким причинам она бросила отца, если они встречались?       Девушка понимала, что характер её отца далеко не ангельский, но всё же он любил эту стерву, кем бы она не была. На кухне Брайан обнимал Линдси, хотя та сильно сопротивлялась. Она конечно понимала, что Брай и был раньше мужем Диты, они потом после развода ещё встречались, женщины даже как-то дружили. Но потом, когда Линдси начала встречаться с Мэнсоном, дружбе пришёл конец. Юсич видела, что Дита всё ещё любит Мэнсона. И они поссорились. Чуть до драки не дошло. То, что ребёнок от Диты, Линдси простила. Но она не может простить, что он ничего не сказал ей. Он не предупредил Линдси. Тем более, девушка из детского дома. Как они будут это объяснять прессе? Да и в её доме будет хозяйничать совершенно незнакомый человек. Трогать её вещи. Если раньше они всё время проводили с Брайаном, то теперь он будет проводить время с дочерью, придётся устраивать её в школу, решать её проблемы, тратить на неё деньги. В общем, минусов котелок и ещё одна тележка. Линдси всё-таки вырвалась из объятий мужчины.       — Все совершают ошибки. Придётся мне потерпеть, пока ей не исполнится восемнадцать, — лицо Мэнсона стало злым. Лин на него непонимающе посмотрела. Что она такого сказала?       — Вика — не ошибка. Да, может Дита залетела по ошибке, пусть она так думает. Но дочь я не брошу. Она не моя ошибка. Я люблю её. Хоть мы и знакомы всего месяц, но мы очень сблизились, — прошипел Мэнсон.       Весь день они не разговаривали. После того, как Вика услышала, что Лин не жалует её в доме, она убежала наверх, не дослушав, что скажет Мэнсон. Ведь она подумала, что он с ней согласен. Вика — ошибка.       «Что же, если эта мадам не терпит меня, то и я не буду», — вот так решила Вика, листая ленту в инстаграм. Она не слабая, нет! Она покажет ей! Хочет войну — она будет. Девушка не собирается терпеть унижения со стороны Юсич. Весь день в доме было тихо, Вика вышла из комнаты только один раз, чтобы взять себе воду. Больше из комнаты она не выходила. Не хотелось натолкнуться на пассию отца. Его она тоже не видела. Может спит? Да, Вика была права. Юсич ненавидит её. Ну и пусть. Это взаимно. Линдси ей никогда не нравилась. Да в принципе, как и все пассии отца. Все они самоуверенные напыщенные стервы и курицы.       Вика весь день пролежала в комнате, вспоминая девушек отца и мысленно критикуя их. Потом начала писать фанфики. Покачала пресс, порисовала. И уже поздним вечером уснула, сама не помня как. Девушке казалось, что она спала целую вечность. Ей снились такие красивые сны… но вот кто-то начал тормошить девушку. Да так осторожно, будто она фарфоровая кукла. Еле разлепив глаза, Вика увидела перед собой лицо отца. Он был без грима. Это редкое явление. Да плюс в майке алкоголичке и простых джинсах в тапочках! Мэнсон в тапочках! Кто бы мог подумать! Вика с непониманием уставилась на отца. Ей бы ещё поспать…       — Который час? — сонно спросила она, тем самым рассмешив отца.       — Почти девять вечера. Ты ужинать пойдёшь с нами? Или спать будешь? Лучше поешь, а то сегодня только в самолёте ела, — Мэнсон, не ожидая ответа, ушёл, оставив дверь открытой, а Вика, щурясь, приподнялась на локтях.       — Идти туда? Чтобы Линдси смотрела на меня как на врага народа? Ну ладно, — Вика немного пригладила свои волосы около туалетного столика, а потом спустилась на кухню, где горел камин. Мэнсон и Линдси уже сидели за столом, друг напротив друга. Молчали. В воздухе между ними чувствовалось напряжение. Виктория негромко кашлянула, привлекая к себе внимание и присела рядом с отцом. Там её ждала тарелка с запечённым картофелем и курицей. Линдси стрельнула на неё уничтожающий взгляд.       — Надеюсь ты уже пробовала такое? А то в детских домах редко так кормят, — сладким голосом проговорила Линдси, глядя на Викторию. Мэнсон резко и громко стукнул кулаком по столу. Да так, что звякнули тарелки. Уорнер сурово смотрел на Юсич, которая насмешливо смотрела на него.       — А тебе следовало бы там пожить. Глядишь и язык бы укоротили, — сурово ответила Вика на оскорбление. Линдси подавилась воздухом, а девушка ядовито улыбнулась.       «Не ты одна блистаешь остроумием», — подумала про себя Вика. Мэнсон лишь устало вздохнул. Да, теперь жизнь станет сложнее. Он-то думал отдохнуть от Москвы. Какой там. Эти две фурии будут грызть друг друга вечно! И компромисс не найдут. Весь ужин прошёл в молчании, Юсич и Вика сурово и с презрением глядели друг на друга.       После ужина Виктория сама помыла за собой тарелку, давая понять, что Линдси не прислуга и убирать за Викой ей не придётся. Девушка и сама может убрать за собой. Потом она ушла в свою комнату спать, но она ворочалась, мучаясь от того, что отец считает её ошибкой.       «Тогда зачем он строит из себя заботливого отца?». Прошёл час. Девушка не спала. В дверь несколько раз постучали. Вика разрешила войти. Это был Мэнсон. Вика решила не закрывать створки балкона, оставив их открытыми. Поэтому лунный свет освещал всю комнату. Девушка с ходу решила всё ему сказать.       — Я ошибка. Не должна была появиться на свет. Прости, если усложняю тебе жизнь. Ты можешь отказаться от меня, я пой… — Мэнсон в три шага пересёк комнату, заткнул девушке рот. Присел на кровать и прижал указательный палец к её губам.       — Какая ты ошибка? Если твоя мать и жалеет, что ты появилась на свет, то я — нет, — даже как-то нежно произнёс Мэнсон. Мягкий голос тоже был редким явлением для него.       — Н-но ты же говорил в интервью, что у тебя нет свободного времени, что ты свободный человек и ребёнок тебе не нужен, — шептала девушка, глядя отцу в глаза. Виктория всегда поддерживала зрительный контакт, неважно, был ли то незнакомый человек или нет. Всегда. Брайан улыбнулся и прижал дочку к себе, вдыхая запах вербены и перечной мяты её шампуня.       — Да, говорил. Да, так думал. Но блять! Как же я ошибался. За месяц, проведённый с тобой, я понял одно: в тебе моя кровь, мои гены, мой характер. Я… смог почувствовать себя отцом. Смог почувствовать себя в семье. С тобой. И ты не усложняешь мне жизнь, клянусь. Я рад, что ты появилась в моей жизни. Пусть и таким образом. Мне наплевать на прессу, на всех. Пусть думают и говорят что хотят. Хуй с ними. Близкие люди и друзья поймут. Для меня главное ты и Линдси. Ну, а теперь я пойду спать на очень неудобном диване. Потому что эта фурия выгнала меня из спальни, — усмехнулся мужчина невесело, и только сейчас Вика заметила, что Уорнер в одних спальных брюках, в майке алкоголичке, босиком.       Девушка состроила скорбную рожицу. Потом отодвинулась на край. Уорнер понял дочь. Он принял полулежачее положение и обнял Вику одной рукой, закрывая глаза. Девушка взяла отца за руку и прижалась к ней лбом. И пусть он эпатажная звезда, пусть с пафосом на людях. Но когда Мэнсон говорил в интервью, что он очень скромный человек, он говорил правду. Сейчас Вика поверила. Дома он может быть собой, не делая такой грозный вид. И уже сквозь сон мужчина услышал еле слышное от дочери:       — Я люблю тебя, — он улыбнулся.       — Я тебя тоже люблю, Вика.