Обнуляй

Ночь была тяжелой. Несмотря на то, что день выжал почти все соки из Кати, уснуть получилось не скоро. Сил двигаться не было от слова «совсем». В голове мысли носились с такой скоростью, что за всеми и уследить было невозможно, в груди давило от чувств омеги, которая страдала, отчего Катя тяжело вздыхала, пытаясь отгородиться от её переживаний. В итоге измученный организм отключился. Наступила пора кошмаров. Самой Кате давно уже не снились кошмары, да и эти не были похожи на её детский сны. Ей снилось изнасилование Мидории. Тяжесть чужого тела, из-за чего дышать было невозможно, Изуку задыхался и это переходило в смерть Волковой. Она лежит на асфальте, после того, как её сбила машина. Секундное затишье, словно передышка от предыдущего кошмара, резкая боль во всем теле и снова недостаток кислорода. Катя умирала, захлебываясь собственной кровью, без возможности сделать движение, лежала на спине и не могла сделать вдох. Она умирала. За секунду до конца Катя вырывалась из кошмара, делая желанный вдох и кашляя. Минутный отдых и мозг снова отключается. И опять кошмар. Изнасилование и смерть. Смерть и изнасилование. И так всю ночь. До рассвета. Рассвет принес покой. Встала Катя абсолютно разбитая. Во рту чудился привкус крови, который не исчез даже после чистки зубов. Из-за него поесть нормально не получилось. Она кое-как засунула в себя один бутерброд и полкружки чая, понимая, что голодать не дело, но если её стошнит, легче не станет. Заторможенность, слабость и апатия. Даже омега скулила тихо где-то далеко, давая насладиться безразличием. Идти в Академию не хотелось. Хотелось остаться в доме, закрыться в нём и никогда не выходить. Дом казался крепостью, за стенами которой можно спрятаться ото всех. Ошибочное ощущение безопасности. Катя была почти готова забить на учебу, просчитывая минусы и плюсы, когда омега внутри заворочалась, явно против того, чтобы оставаться дома. Волкова сразу поняла, что та хочет увидеть Бакуго. Сжав зубы от накатывающего раздражения, Катерина поняла, что не готова сегодня терпеть стенания омеги и лучше пойти в академию. Может сегодня пройдет всё спокойно? Хотя учитывая, что она творила там, надежды было мало. Сначала улыбчивый, добродушный Мидория, потом бешенная Катя и как финальная сцена депрессивно-мрачная уже и Катя, и омега. Наконец сошлись. Класс вряд ли это забудет или не заметит. На отражение в зеркале смотреть не хотелось, но выходить из дома Катя привыкла в приличном виде. Форма выглядела сносно. Вот только Катю знобило с того момента, как она вылезла из-под одеяла. Поэтому поверх белой рубашки Катя надела легкую серую кофту с капюшоном, а сверху пиджак формы. Красный галстук Волкова забросила подальше, слишком часто возникала мысль повеситься на нем. Бледный словно поганка, с темными кругами под глазами и неуправляемой шевелюрой, Мидория выглядел жалко. И Кате это не нравилось. Вызывало отвращением. Слабак. Но она не слабая. Нет. Кто угодно, но не Волкова. Поэтому поджав губы и отвернувшись от зеркала, Катя заставила себя нацепить на лицо маску спокойствия и отправиться в академию. Закрывая дверь на замок, Катя заметила Бакуго, который стоял подпирая забор и, по всей видимости, поджидая Мидорию. Омега внутри радостно закопошилась, а Волкова досадливо фыркнула. Она не готова выяснять с ним отношения, точнее нет сил и желания, вчера она всё ему высказала, так что может катиться. У Катерины и без него проблем хватает, поэтому раздраженно цыкнув на воодушевленную омегу, Катя молча прошла мимо Кач-чан, который смотрел на нее. На это демонстративное поведение он ничего не сказал, а молча пошел следом, даже не рыкнув. Катя отметила это краем сознания, неосознанно напрягаясь, ведь всё-таки Бакуго не тот, кому она готова доверить свою спину. И жизнь. Уже нет. До остановки дошли молча. Так как Катя вышла поздно из-за кошмарной ночи, придётся ехать в час пик на автобусе, но это лучше, чем опоздать. Тогда она вовсе вернётся домой в кроватку. И забьёт на мечты Мидории, чувства омеги и своё желание выжить, ведь Он не отступит, не отпустит, не даст уйти, убьёт, заберёт причуду. Автобус вскоре приехал, забитый людьми. Мысленно пожелав себе удачи, Катя вошла и на секунду затормозив, чтобы найти место в этой толкучке, но Кач-чан за рукав потянул в сторону и Волкова подчинилась. В итоге они оказались у окна лицом друг к другу. Катя подняла голову, что бы взглянуть на Бакуго и замерла. Лицо Кацуки выражало спокойствие. Ни оскала, ни нахмуренных бровей, даже глаза были безмятежными, и оттого цвет стал словно насыщенней, кроваво-красными. Это делало Кач-чана красивым. И Катя рассматривала его, пока альфа смотрел в ответ. «Теперь становится понятно, чем понравился. Сильный, умный, а еще оказывается всё-таки красивый» Светлые волосы топорщились в разные стороны, делая из парня подобие ежика. Ворот рубашки расстегнут и открывает вид на сильную шею. В одном ухе черный наушник, второй свисает с шеи. Всё также не сказав ни слова, Катя поворачивает голову к окну, держась за поручни и стараясь твердо стоять на ногах. Волкова ненавидела общественный транспорт в час пик, это смахивало на натуральный ад, поэтому отчетливо позавидовала Бакуго. К нему не прижимались, не напирали, не толкали, вообще старались не прикасаться, чего нельзя сказать о самой Катерине. Подобное заставляло хмуриться от неудобства, но молча терпеть. На очередной остановке автобус резко остановился и Катя не удержавшись на ногах, полетела назад, но Кач-чан сделав рывок, за талию притянул Мидорию обратно, на несколько секунд прижав к себе. Небольшой выброс адреналина разбудил окончательно, заставляя сердце биться чаще. Изуку поднял голову, посмотрев на блондина, который больше не прижимал омегу к себе, но руку с талии не убрал, а Мидория не отстранился, смотря на альфу. Людей в автобусе стало больше, а Бакуго, всё также придерживая талию Деку, развернул его вместе с собой и спиной прислонил к окну, закрывая телом от остальных людей в автобусе, не убирая руку от тела омеги и аккуратно придерживая его, на случай, если снова улетит. Зеленые глаза смотрели спокойно с ожиданием, но Кацуки не реагировал. Убедившись, что задрот больше не найдёт себе приключений, блондин перевел взгляд в окно. Катя, вдыхая запах альфы, чувствовала удовлетворение омеги внутри и решила не дергаться, тем более ноги и правда плохо держат. Опустив голову, Волкова наткнулась на наушник и, не спросив разрешения, засунула его себе в ухо. Играла одна из песен группы 30 секунд до Марса, что заставило Катю чуть улыбнуться. Что ж, это подходит Бакуго. Тот наверняка заметил кражу наушника, но никак не отреагировал. Так они и доехали. Когда автобус тормозил или трогался с места Кач-чан чуть сжимал талию Мидории, придерживая, а тот спокойно стоял. Катерина чувствовала себя спокойно, как и бывает рядом с сильными людьми. «Где самое безопасное место? Рядом с самым опасным зверем» Но Катя забыла, что и опасные звери нападают. В академию шли так же молча. Мидория впереди, Кач-чан чуть позади. Катя чувствовала его тяжелый взгляд, который словно следил за каждым движением и анализировал. Это напрягало. «Неужели то, что Мидория стал защищать себя, так сильно ударило по его мировоззрению? И что теперь он намерен делать?» Но разбираться в поведении Бакуго у Кати не было сил, да и желания тоже. Хотелось исчезнуть для всех хотя бы на несколько дней. Чтобы передохнуть, тщательно разложить всё по полочкам и с новыми силами двинуться дальше. Ну или передохнуть. Куда ударение упадёт. Почти сразу же на пороге класса А к Мидории подлетел Иида и взволнованно запричитал: — Мидория, тебя ждёт Айзава в комнате отдыха, пойдем скорее. — Прямо сейчас? — удивился Изуку, останавливаясь. — Да, идём, быстрее, — нервничал староста, явно сдерживаясь, чтобы самому не развернуть Мидорию. — Дай хотя бы сумку поставить, — сказал зеленоволосый, пытаясь сбавить обороты суматохи, которую пытался навести Тенья. Но тот не успокаивался, а только больше нервничал. Иида снял рюкзак Мидории с его плеча и поставил на парту Тодороки, которая стояла позади, обратившись к сыну Старателя: — Пожалуйста, помоги классу. И не дожидаясь ответа от удивленного альфы, начал подталкивать Изуку к выходу. Мидория чувствуя небольшую вину за то, что Шото напрягли, произнес, пятясь к двери: — Тодороки, прости! Последние, что видел Изуку, выталкиваемый старостой это как Бакуго, проходя мимо парты Тодороки, забрал портфель Мидории со словами: — Расслабься, Двумордый. И шок класса. «Сегодня не я звезда дня» Эта мысль несколько успокоила Катю, которая шла за старостой, который спешил и всё подгонял одноклассника. — Да иду я, иду, — буркнул зеленоволосый, закатывая глаза. Мыслей на тему, почему Мидорию вызвали не было. Вроде ничего не успела натворить, даже тренировочное поле ещё не использовала. Около нужной двери оказались быстро. Иида встал рядом с дверью, поторапливая Изуку, а сам явно не собирался заходить. Мидория пожал плечами и, постучав в дверь, открыл её и заглянул. — Проходи, Мидория, — спокойно сказал Айзава, подпирая стену напротив дивана, где сидел Всемогущий в своей истинной форме. Изуку вошёл в помещение, закрывая за собой дверь, и остановился в нескольких шагах от двери. Всемогущий смотрел на стол, на котором лежало несколько документов и никак не реагировал на происходящее. — Итак, Мидория, — начал Айзава спокойным, но явно недовольным голосом. — Я не против того, что ты начал защищать себя от нападок Бакуго. Это наоборот радует, но у всего есть границы. Реагировать на подначки столь неадекватно, тем более на территории Академии, тем более, когда дело касается взрывного Бакуго не приемлемо. Ты не можешь нападать на одноклассника, используя грубую силу, лишь потому что тот неудачно пошутил или сказал что-то, что тебе не понравилось. Я понятно объясняю? — Но я не… — начал растерянно Мидория, не ожидая подобного поворота. — Мне повторить ещё раз? — перебил Айзава. — «Необоснованно и неконтролируемо агрессивный», «невменяемый», «создал опасность для очевидцев», «угроза спокойной жизни класса» это то, что я услышал в твой адрес. Это профнепригодность и исключение из академии, а при негативном заключении психологов ещё и пожизненный контроль. За тебя поручился Всемогущий и тебе дают ещё один шанс. Последний. Никаких драк. Конфликтов. В сторону Бакуго даже не смотри, игнорируй все его подначки. Ты на краю, Мидория. С этими словами Сотриголова вышел из комнаты, оставив Изуку и Яги наедине. Зеленоволосый растерянным взглядом смотрел в пространство, пытаясь осознать всё, что сказал про-герой и уложить в своей голове. «Как же так?» — Это почти, что провал, мальчик мой, — выдохнул Всемогущий, отрывая взгляд от стола. В своей истинной форме омега не чувствовала от него опасность и это не удивительно. — То, что ты раньше позволял так с собой обращаться, теперь, когда ты готов себя защищать обернулось против себя. Это конкуренция, мальчик мой, и выбивание начинается уже сейчас. Неужели нельзя было разобраться с Бакуго вне академии? Всему место и время, а теперь твою защитную реакцию представили, как агрессию и у тебя проблемы. Ты понимаешь, что будет, если тебя исключать из академии? «Смерть» — Да, — тихо выдохнул Изуку. Тело парализовало от понимания. В случае исключению Мидории, Всемогущему придётся искать другого приемника, а для этого Изуку надо будет убить. — Вот и хорошо, — кивнул Яги, поворачивая голову к окну. — Думаю, стоит исключить Бакуго из академии, он мешает тебе, портит репутацию, из-за него ты на грани исключения. Учитывая его характер и причуду, выставить его опасным для общества будет не трудно. — Не надо! — воскликнул Мидория, делая шаг вперед. Катя себе не простит, если Кач-чана исключат. Этого нельзя допустить. — Что? — удивился Тошинори, оборачиваясь к ученику. — Почему? Только не говори, что любишь его. Здесь не место для любви. «Думай!» — Бакуго сильный, — несмело начал Мидория, а потом цепочка начала складываться. — Он и Тодороки самые сильные в классе. А мне нужны будут те, кто сможет прикрыть мне спину. Тем более, на их фоне я буду выглядеть сильнее и выгодней. Ни взрывной Кач-чан, ни холодный и безразличный ко всему Тодороки не могут стать Символом Мира, зато будет удобно иметь их под рукой в случае чего. «Господи, только бы сработало» Яги задумался, а потом кивнул: — Ты прав, мальчик мой. Но тебе придётся с самого начала показать, что ты сильнее, чтобы ни у кого не осталось сомнений, кто станет номером один. И лучше будет, если эти двое будут слушать тебя, ты омега, используй свою слабость и приручи их. — Я всё понял, — кивнул Изуку, держа себя в руках и выглядя уверенным. — Иди, мальчик мой, — отпустил Тошинори и Мидория поклонившись, направился к двери, на секунду застывая около двери, слушая учителя. — Кстати. Докладную написал староста. Это показывает, что друзей ты не научился выбирать. С этими словами Изуку вышел из комнаты отдыха и направился в сторону класса, но свернул в боковой коридор и по стенки сполз вниз. Благо урок уже начался и никто не мог увидеть его в таком состоянии. Катю трясло. Всё тело била крупная дрожь, а дыхание сбивалось и воздуха не хватало. Она только что была на краю. И не только она. И Бакуго. Он этого точно не заслужил. Но она спасла его. Осталось спасти себя. «Чёртов Всемогущий. Чёртов Мидория. Чёртова академия. Чёртов мир! Что б он провалился!» Из глаз потекли слезы, и Волкова запрокинула голову, пытаясь остановить истерику и дышать ровно, но вырвавшийся всхлип всё испортил. Катя закрыла рот руками, прижимаясь спиной к стене, и зажмурилась. «Спасите… Кто-нибудь… Мне нужна помощь… Пожалуйста, спасите меня…»