Обнуляй

Полночь вошла в класс почти сразу, как все расселись. Катя с колоссальным трудом заставила себя сохранять на лице спокойствие, рассматривая наряд женщины. «Господи, под ним хоть белье есть?» Ткань облегала всё тело, не оставляя простора для фантазии. «Нет, вряд ли. Да бля, женщина, у тебя грудь висит, поддерживать надо!» Полночь вела литературу и историю. И внеурочное время, видимо, тренировала выдержку учеников. Потому что парни, да и девушки старались не опускать глаза ниже шеи преподавателя. И Волкова их понимала. Сама старалась не глазеть, зато осторожно следила за реакцией учеников. Многие из числа альф напряглись, контролируя себя. Точнее, стараясь контролировать. Чем больше они уделяли этому внимание, тем хуже им становилось. Но, кажется, потихоньку уже привыкали. Ситуацию усугубляло то, что Полночь была омегой. Инстинкты, привет! Взгляд неосознанно упал на спину Бакуго. Тот не выглядел сильно напряженным. «Не привлекает, что ли?» На эту мысль омега внутри в смятении закопошилась. И Катя ехидно подумала: «Кто-то думал, что он хранит верность?» Подобное омеге явно не понравилось, зато Волкову удовлетворила реакция. Святая простота. Следующая мысль проскочила и Катя едва поймала её за хвост и замерла. Тодороки. Тодороки сам подошел на перемене к Мидории. «Я его еще и дракончиком назвала» Катя была готова головой об стол удариться. Мидория так бы себя не повел. «Надеюсь никто не слышал. Но всё равно странно. В аниме он дольше шел на контакт» Катя обернулась на Шото, словно пытаясь найти подтверждение своим мыслям. Тодороки смотрел в учебник, но, почувствовав взгляд, поднял голову и встретился глазами с Изуку. На вопросительный взгляд Мидория чуть качнул головой и, слегка улыбнувшись, отвернулся. Кате нравился Тодороки ещё с аниме. Кому он не нравился? Схожие жизненные ситуации вызывали сочувствие. Она хотела ему помочь, собиралась проиграть ему на Спортивном фестивале. Здесь Катя ничего менять не планировала. Старатель вызывал раздражение и даже злость. «Может и для него сыворотку достать? А то героем номер один станет домашний тиран, хотя и нынешний герой номер один насильник не лучше. Кач-чан впишется в эту компанию, хотя и не такой мудак, как эти» Класс Мидории проходил «Анну Каренину», которую Катя ещё в школе прочитала, поэтому не сильно беспокоилась, бездумно листая учебник, краем уха слушая Полночь и думая о своем, но кое-что заставило Катерину обратить внимание на учебный процесс. — Что такое зло? — спросила Полночь класс. «Ты в своем костюме перед гормонально нестабильными подростками! Господи, кто-нибудь скажите ей надеть лифчик, выглядит не очень» Класс в недоумении замер. Неудивительно. На таких терминах все застревают. Трудно подобрать слова к тому, о чем знаешь с детства. — Мидория, что такое зло? — повторила вопрос Полночь и класс обернулся к зеленоволосому, втайне радуясь, что нашли козла отпущения. «Шо блять?» Тем не менее Катя собралась с мыслями и решила не морочить себе голову, а ответить просто цитатой: — «Зло — следствие нашей слабости в действиях, которые должны были привести к справедливости». «Вроде не провокационно и героям подходит» — Это твои слова? — задумчиво спросила учительница. — Нет, Алена Бадью, — спокойно ответил Изуку, откидываясь на спинку стула и играя с ручкой. — Хорошо. По-твоему зло это слабость? — продолжила задавать вопросы Полночь. — В какой-то степени, — кивнул Мидория. Катя старалась аккуратно подбирать слова, а то зная себя, она могла выдать что-то неоднозначное, а это сейчас последнее, что ей надо. — То есть злодеи слабы? — продолжала допытываться женщина. — Неумение решать проблемы мирным и цивилизованным методом, есть показатель слабости, — ответил Изуку. Катя напряглась, чувствуя подвох, да и омега насторожилась. — По злодеям не скажешь, что они слабы, — подметила Полночь. Класс внимательно следил за беседой и теперь ожидал ответа Мидории, который не заставил себя ждать: — Имеется ввиду не физическая сила. — Значит, избиение это слабость? — вкрадчиво спросила Полночь и весь класс застыл. Катя замерла от удивления, не ожидая такого поворота. Впереди Бакуго сломал то ли карандаш, то ли ручку, но это заставило Волкову придти в себя. — Я, — Мидория руками показал на себя, — Его, — направил обе руки на Кач-чана. — Не избивал. Раздражение брало вверх, Кате не нравилась вся ситуация и несправедливость. — Я говорила не об этом, — спокойно сказала Полночь. «Ага, а я в теле счастливого подростка» — Ну да, конечно, — ехидно фыркнул Мидория, нарушая субординацию. — Вы его спрашивали о произошедшем? Изуку кивнул на Бакуго, который теперь сидел напряженный, и не дожидаясь ответа от Полночи, которая нахмурилась, обратился к блондину, поддаваясь вперед: — Эй, Кач-чан, я тебя избивал? — Что за хрень?! Нет, конечно! — недовольно рыкнул Кацуки, на секунду оборачиваясь к Мидории, чтобы облить его презрением, а потом обратился к учителю. — Вы правда думаете, что этот задрот мог мне что-то сделать?! — Айзаве донесли другую информацию, — недовольно ответила Полночь. Мидория пренебрежительно фыркнул и посмотрел на старосту, который уткнулся в книгу. — Эй, Иида, долго искал критерии профнепригодности? — с капелькой ехидства спросил Изуку, вынуждая старосту обратить на него внимание и сразу продолжил, добивая и без того бледного парня. — Или ты заранее знал, чему соответствуешь? — Мидория! — отдернула Полночь зеленоволосого. Изуку поднял руки, словно сдаваясь, и откинулся на спинку стула, на мгновение встречаясь с красными глазами Бакуго, в которых не было раздражения, ярости или презрения. Словно наблюдал и только. — Что с рукой? — Упал, — автоматически соврал Мидория. — В одном из туалетов разбито зеркало, — заметила женщина. — Ужасно, — спокойно ответил Изуку и Полночь только недовольно кивнула: — Мидория, твое поведение неприемлемо. Но я понимаю, вам сложно сейчас, поэтому готова дать тебе шанс. Ты либо рассказываешь текст про любовь на иностранном языке, либо об инциденте узнает Айзава. Твой выбор? «Да еб твою мать» — Текст, — уверено ответил Мидория. Полночь рукой указала на кафедру, приглашая и Кате ничего не оставалось, как встать и направиться к ней. Шла она не спеша, давая себе лишние несколько секунд подумать. Нужно выбрать текст. С языком всё понятно. Она будет рассказывать на русском. Конечно, палевно, но Айзаве сейчас лучше не попадаться, он и так не в настроении. Мидория встал за кафедру, бегло осматривая класс. Киришима улыбнулся и показал два больших пальца, поддерживая, отчего Изуку улыбнулся, Тодороки смотрел спокойно, Кач-чан скрестил руки на груди, всем видом показывая, что ждет представления. Остальные тоже смотрели с ожиданием, а некоторые с сочувствием. — Рассказывай с чувством, — сказала Полночь. «Если я расскажу тебе про свои чувства, ты охуеешь блять» «Была не была» Мидория сделал вдох и спокойно выдохнув, начал мягким спокойным голосом: — «Маленькая глупая белая кошка знает, что такое любовь.» — класс замер вслушиваясь в незнакомый для слуха язык. — «Любовь — это лежать на неудобных скользких коленях неудобного скользкого, постоянно шевелящегося любимого существа, сползать с них каждые несколько минут, но не выпускать отросшие после стрижки когти, не цепляться, а шмякаться на пол, вздыхать, запрыгивать обратно на скользкие неудобные колени, сворачиваться клубком и снова сползать на пол, но не выпускать когти, не цепляться, падать, вздыхать и возвращаться — и так до бесконечности. Глупый, большой, неудобный и скользкий человек тоже знает, что такое любовь. Любовь — это сидеть в неудобной позе, задрав колени, едва касаясь пола кончиками пальцев ног, стараться поменьше шевелиться, чтобы маленькая глупая белая кошка падала и вздыхала как можно реже, и в этом удивительном мире, сотканном из глупости и любви, было чуть больше тишины и покоя.» Мидория, как и просила Полночь, рассказывал с чувством. Смотрел в окно и рассказывал, вздыхал, чуть качал головой и улыбался в такт словам. Мягкий голос успокаивающе действовал, а само лицо Изуку разгладилось и глазам вернулся прежний свет. Катя выбрала этот текст, потому что лучше всего помнила его. Она не читала ничего милее этого. И считала, что такого эффекта автор добился потому, что использовал в описании не двух людей, а человека и животного и это лишило текст возможной пошлости. — Какой это язык? — удивленно спросила Полночь. Она, как и весь класс ждал текст на английском языке и Катя это понимала, но не могла на нем рассказать. — Русский, — честно ответил Мидория. — А перевод? — Про перевод вы ничего не говорили, — хитро улыбаясь ответил Изуку, отходя от кафедры. — Мидория! — поддельно возмутилась женщина и рассмеялась. Зеленоволосый, улыбаясь, пожал плечами и направился к своему месту. — Продолжим урок, — сказала Полночь, оставляя Мидорию в покое. Катя облегченно выдохнула. Эта школа всё больше её напрягает. «Удивительно, что мой созданный на скорую руку план сработал. Бакуго отреагировал именно так, как надо было. Хотя, может в этом мне помогло знание аниме? Но расслабляться рано. В одном случае сработало, в двух других нет. Тем более учитывая, что здесь не всё, как в аниме. Ладно, дома надо сесть и спокойно обо всем подумать. Дожить бы до конца дня без происшествий» До конца урока больше ничего серьезного не происходило. Полночь опрашивала учеников, как в обычной школе. Волкова даже расслабилась от знакомой атмосферы. На перемене Иида и Урарака ушли из класса, провожаемые внимательными взглядами. Катя пометила, что надо поговорить с Очако. «Не хорошо игнорить девушку» Катерина думала отправиться в безлюдный коридор к Хитоши и возможно попытаться наладить контакт. «В аниме он выглядел интересным персонажем, хоть и не раскрытым до конца. Может получится подружиться, нельзя же жить в изоляции, без общения совсем загнусь» — Мидория, можно с тобой поговорить? — раздался рядом голос Тодороки. Мидория обернулся к альфе, закрывая портфель. Тот выглядел как обычно спокойным, но от него исходило небольшое напряжение. «Нам видимо сейчас достанется за дракончика» — Конечно, — спокойно кивнул Изуку, а омега внутри недовольно фыркнула. «Завались!» Зеленоволосый направился за альфой, который вышел из класса. Тодороки привел Мидорию в безлюдный коридор, облокотился левым плечом на стену и начал внимательно рассматривать парня перед собой. Изуку повторил позу сына Старателя, останавливаясь напротив него в полуметре, не спеша начинать разговор. — Это Бакуго? — наконец произнес Тодороки. — О чём ты? — непонимающе спросил Мидория, отчего альфа чуть прищурил глаза. «Выглядит охуенно» Омега недовольно заворочалась и Катя рыкнула на неё: «Цыц!» — Наш разговор про дракона и принцессу. Твои слова про непринятие обществом любви, которую не понимают. Ты влюблен в Бакуго? Ты об этом говорил? Для общества ненормально, что альфа может влюбиться в альфу. Тогда и вчерашняя потасовка становиться логичной, по крайней мере её первая часть, где Бакуго якобы указывает тебе твое место, — разъяснил Шото. Мидория внимательно слушал, удерживая лицо. То ли рассмеяться, то ли тревогу бить. Тодороки подобрался слишком близко к тайне. Хотя это с какой стороны смотреть. — А что на счет омеги, о которой шла речь? — спокойно спросил Изуку, рассматривая лицо напротив. «Красивый» — Возможно, у Бакуго появилась омега и ты приревновал. Это объясняет твою злость в последние дни, — выдвинул предположение гетерохром. «Ага, к самому себе приревновал. А так все логично. Какой, однако, умный малыш» — У нас с Кач-чаном трудные отношения, — выдохнул Мидория, мягко улыбаясь. — Долгие и сложные. Кач-чан такой человек, с ним легко не будет. Отношение к нему скачет от точки «я хочу ему врезать» до «вау, я хочу его обнять». Но что я точно могу сказать так это то, что я не влюблен в него. Омега внутри начала протестовать и Катя едва не скривилась от испытываемого противоречия. «Заткнись или никогда не увидишь своего альфу!» Омега внутри затихла, чувствуя серьезность намерений Волковой. — Я не буду осуждать, Мидория, — заверил Тодороки и Катя почувствовала, как внутри разливается тепло, а улыбка становиться шире. — Шо-чан, я волнуюсь за него. Несмотря на его поведение, я не желаю ему зла и надеюсь, что с ним все будет хорошо. Но я говорю тебе правду, не люблю, — Мидория наклонил голову в бок, продолжая улыбаться, а левую руку опустил на плечо альфы. — И тем не менее спасибо за поддержку, мне приятно. Ладонь несильно сжала крепкое плечо, но Мидория успел заметить секундную гримасу боли. Рука сразу же слетела с плеча, а улыбка с лица. — Тодороки? — зеленые глаза взволнованно и вопросительно смотрели на альфу. — Всё хорошо, — спокойно ответил Шото. — Что с плечом, Тодороки? — Мидория нахмурился требуя ответа от парня. — Ничего, — уверено сказал сын Старателя. — Шото, — недовольно произнес Изуку, сверля взглядом альфу. — Мидория, — отбил Тодороки. — Мне тебя раздеть, чтобы узнать в чем дело? — возмутился зеленоглазый. — Ты этого не сделаешь, — усмехнулся Шото. «Да ладно?» — Звучит, как вызов, — фыркнул Мидория, делая шаг вперед, оказываясь близко к альфе и спокойно расстегивая пиджак. Потом взялся за красный галстук, ослабляя его, чтобы можно было расстегнуть рубашку. — Нас могут увидеть, — спокойно заметил Тодороки, не делая ни единой попытки остановить Изуку, а лишь наблюдая. — Ты можешь меня остановить, — так же спокойно ответил Мидория, расстегивая первые пуговицы на рубашке, не вытаскивая её из-под брюк. Шото промолчал и зеленоглазый продолжил. Расстегнув последнюю пуговицу около пояса брюк и разведя полы рубашки в сторону, Мидория застыл, на несколько секунд переставая дышать. Рельефный, накаченный торс был усеян синяками и ожогами разной степени тяжести. Зеленые глаза в ужасе распахнулись, воздух резко вышел из легких и Изуку поднял глаза на Тодороки, который спокойно наблюдал за реакцией одноклассника. Мидория открыл рот, чтобы что-то сказать, но закрыл его и сглотнул, возвращая взгляд на изувеченный торс. Изуку аккуратно снял с альфы галстук и так же аккуратно снял с правого плеча пиджак и рубашку. На плече был огромный ожог, который словно уходил на спину и омега двинулся в сторону, чтобы осмотреть всё. Это был отпечаток ладони. Огромной ладони. Спрашивать, кто это сделал, не было смысла. Как раз на ледяной стороне. — Шото? — сипло произнес Мидория, растеряно смотря в лицо альфе. — Тяжёлая тренировка, — выдохнул Тодороки, аккуратно забирая из пальцев Изуку ткань, начиная приводить себя в порядок. — Ты обработал раны? — выдавил из себя зеленоглазый, находясь в прострации. — Нет, так заживет, — спокойно ответил Шото, заканчивая застегивать рубашку. — Надо обработать! — ошарашенно выдохнул Изуку. — Нет. — Тодороки! — возмутился Мидория, начиная приходить в себя. — Мидория, — с нажимом произнес сын Старателя, затягивая галстук. — Так у меня больше времени на восстановление. Катя замолчала, не зная, что можно сказать на это. Она ни чем не могла ему помочь и от этого чувствовала себя ужасно. — Не хочешь спросить, кто это сделал? — спросил Тодороки, застегивая галстук. «Я и так знаю» — Это… твой отец? — выдавил из себя тихо Изуку. — Да, у нас сложные отношения, — спокойно ответил альфа. — Идём, скоро урок начнется. Шото направился в сторону класса, а Мидория смотрел ему в спину, не имея сил сделать шаг. «Как же так?» — Я могу тебе помочь? — вырвалось у Изуку громко и Тодороки остановился, а потом и вовсе обернулся. — Нет, идём. Альфа стоял, не двигаясь с места и Кате пришлось брать себя в руки. Она сделала первый шаг, смотря в спокойные разноцветные глаза, а дальше стало легче. Они молча направились в класс. «Надо что-то сделать»