Тот самый мальчик, пахнущий лавандой и персиками

Что ж, я точно помню морозный декабрь, с пронизывающим до дрожи холодом. Тёплые руки отца, на которых я предпочитал проводить большую часть времени. Тёплый какао, который я пил около камина, закутавшись в вязаный плед. Парные свитера моих родителей, которые они приобрели на годовщину свадьбы. Я также помню их восхищённые лица после покупки, которые светились теплом. Их долгие объятия под неутихающим снегопадом, многочисленные поцелуи, оставленные на губах, румяных щеках и виднеющихся ключицах. Их забота, которую они ежедневно дарили друг другу, а затем и мне. Я всегда был воодушевлён, читая неисчерпаемое счастье на их лицах. Они были такими родными и любящими. Были. - Чон Чонгук. – холодно представился он, протягивая холодную ладонь в знак приветствия. - Пак Чимин. – тепло улыбнулся юноша, оголяя ряд верхних зубов. – Можно просто Чимин. - Угу. – безразлично кивнул Гук, не скрывая подступающий гнев и отвращение. Парень поспешил удалиться. Удалиться, запереться, закрыться в своей комнате, лишь бы не видеть его. С первых мгновений раздражать своей ослепительной улыбкой? Ха, да у него талант. Эта вежливость, от которой блевать охота. Аккуратные черты лица, миниатюрный носик и кудрявые каштановые волосы. Прямо-таки мальчик с обложки журнала. Так и хочется ударить по его смазливому личику, чтобы не видеть всего этого идеализма. Не хочется видеть отца, страдающего из-за измены мужа. Не хочется скандалов, криков, слёз и разборок. Не хочется видеть этого урода, по вине которого родители мучаются. Не хочется видеть абсолютно никого. Чёрт, до дрожи и пронизывающего гнева не хочется. Но придётся. Ты видишь это изо дня в день, ежедневно и практически постоянно. Сокджин ведёт себя очень натянуто, делая вид, что даже не знаком со своим мужем. При нём и Чонгуке строит безразличный взгляд, но потом плачет в соседней комнате. Намджун же предпочитает отрешённо сидеть в уголке и читать газету, поправляя спадающие на нос очки. Сейчас это не выглядит так тепло и душевно как раньше. Давняя традиция отправляла Чонгука в свой сундук с воспоминаниями, где он хранил теплоту и забытую любовь, которой раньше был наполнен их дом. У каждого есть свои скелеты в шкафу. Но Гук даже представить не мог насколько его отец может быть двуличным. И что скрывается за привычным родным выражением лица. Насколько он понял, всё началось весной очень много лет назад. Ну, вы знаете солнечная капель, пение птиц, проталины, подступающее тепло. Прекрасное время. Наконец заканчивается ненавистная многими зима, уступая место молодой траве. В тот день, по словам Намджуна, они с Джином были в супермаркете, выбирая продукты. Омеге резко захотелось чего-то необычного, а отпускать мужа одного он не хотел. Да и на все отговорки, что, мол, пятый месяц и нужно отдыхать, его не останавливали. Застряв около полки с молочной продукцией, Джин и не заметил, как Джун скрылся из виду. Привлекательная омежка. Да-да, как в тупых мелодрамах. Просто так, с первого взгляда. Неожиданно, что тот самый омега выглядел очень вызывающе, но смог привлечь внимание замужнего альфы. Короткое знакомство, обмена номерами, затем первое и последнее свидание в ресторане. Так как потом они встречались только на дому. Джин, находившийся в положении, и ничего не подозревавший, был мил и заботлив по отношению к мужу. Как обычно, как всегда было заведено в их, хоть и маленькой, но семье. Всё-таки те самые облегающие тёмные джинсы, яркий макияж и лакированные сапоги от дорогой фирмы сыграли свою роль. Омега смотрелся невероятно сексуально и привлекательно в глазах Джуна. Но на деле являлся сучкой в фирменном шмоте. Но тот факт, что с ним они явно не в карты играли, привёл к своим последствиям. К внезапной беременности. Да, именно. Намджун тогда был в растерянности и совершенно не понимал, что ему делать дальше. Он даже психолога посещал. С одной стороны у тебя годовалый сын и муж, а с другой одинокий беременный омега. В конце концов, после рождения ребёнка, Намджун пообещал выплачивать алименты, а сам ушёл. Удивительно, но они остались в довольно хороших отношениях. Омега оказался очень понимающим и спокойно отпустил альфу. После этого Ким больше не видел своего любовника. Они лишь общались по телефону пару раз в месяц, чтобы обсудить их сына, либо же выплаты. Омега рассказывал о том, как мальчик растёт и развивается, как делает первые шаги, говорит первые слова и что-то подобное. Намджуну было невероятно приятно слышать это, слышать голос, доносящийся откуда-то неподалёку из трубки. Это был голос Чимина, именно так альфа предложил назвать их сына. Сладкий, милый и даже приторный. Настолько, что плакать хочется, так как услышать этот голос вживую будет очень проблематично. Расстояние. После расставания, омега предпочёл улететь за границу и остановится там. В ту роковую ночь у бывшего Намджуна остановилось сердце. Просто так, не с того, ни с сего. Просто лёг и не проснулся. Белая простынь, морг и слёзы. Мальчик, оставшийся без отца. Удушающая печаль. Потеря… Намджун моментально узнал о произошедшем. В панике, он первым же рейсом прилетел в Швейцарию. Здесь было не до достопримечательностей. Знакомство отца и сына прошло в слезах обоих мужчин. Они плакали от потери, от счастья при первой долгожданной встрече, а Намджун от предвещающих разборок в его семье. Так вот теперь, на пороге у тебя стоит та самая «ошибка», по вине которой начинаются проблемы. Верней уже начались. После этого рассказа, Чонгук впал в ступор, а бедный Сокджин расплакался. Врать всю жизнь человеку, с которым живёшь, имеешь семью, общие интересы, работу и традиции. Это настолько отвратительно, что уже с первых мгновений Чон понял, как же себя чувствует омега. Всю жизнь жить в неведении и доверять лжецу и предателю. На душе камень, а на пороге он. Милая улыбка, доброжелательный взгляд и попытка разрулить ситуацию. Но что может сделать четырнадцатилетний омега, который ничего не понимает? Думали они. Но на самом деле Чимин всё прекрасно понимал и никто даже не подозревал, какие чувства в себе он может скрывать. Раздались два монотонных звонка в дверь. Чонгук, предвещающий долгожданное приветствие, долгие объятия и рассказы отца о прошедшей командировке, быстро выскочил из своей комнаты, попутно натягивая спадшие тапочки. Ловкие два прыжка по лестнице, и вот ты уже внизу. Пробегая по мягкому ковру в коридоре, Гук окликнул задремавшего отца, чтобы вместе по традиции открыть дверь. Сокджин лениво поднялся с дивана, натягивая вязаную шаль на спину. Чонгук натянул искреннюю улыбку и открыл дверь. На пороге стоял раскрасневшийся от холода Намджун, а рядом с ним какой-то юноша. Младший альфа растерянно вскинул бровь, делая шаг назад. Внутри что-то сжалось, а ноги предательски зашатались, делая неуверенные движения куда-то в сторону. Балансируя, Чонгук отрешённо встал около вешалки с верхней одеждой, наблюдая за реакцией Джина. Младшему хотелось верить, что это просто сосед или ещё кто-то, но внутренний голос и выражение лица Джуна твердили совершенно обратное. - Привет. – мягко улыбнулся омега, целуя мужа в румяную щёку. – У нас гости? - Сокджин, нам нужно поговорить. – холодно бросил альфа, ступая на коврик в коридор. Джин растерянно отошёл, давая мужу раздеться. Он впал в недоумение, особенно от тихого приветствия со стороны незнакомца. В этом не было чего-то необычного, но что-то внутри Джина считало иначе. - Присядь. – попросил Намджун, присаживаясь на диван напротив мужа. Рядом сидел всё тот же незнакомец, который робко прятал глаза. Чонгук всё понял сразу. Он разглядел в этом омеге черты лица его отца. Именно его, а не кого-то ещё. Также, этот приторный удушающий запах лаванды и… персиков. - Сокджин, это мой сын Чимин. – пробормотал альфа, пряча глаза, наполненные слезами. Невероятно трудно признавать своё же предательство. Джин демонстративно отвёл взгляд, стараясь выглядеть серьёзным, но Чонгук заметил мгновенный прилив слёз к его глазам. Младшего альфу не покидали предположения насчёт будущего развития событий. А именно их ждут крики, разборки, бесконечные упрёки и слёзы отца. Чон сначала не хотел в это верить, но когда Намджун сказал, что этот омега будет жить с ними, то пришлось как-то согласиться. Через спор и сердитый взгляд, но всё же пришлось.

***

- Намджун, ты же понимаешь, что мы не можем так жить. – сказал Сокджин, прикрывая ладонью обветренные губы. – Но, я не понимаю одного, почему ты не сказал мне раньше? Зачем нужно было врать столько лет? Тут уже омега не сдержался, срываясь на хриплый крик. Он присел на корточки, заслоняя ладонью покрасневшее от слёз лицо. - Я… Что я тебе сделал? Я всегда был верен тебе! Всегда считал тебя самым близким в мире человеком, к которому я могу подойти по любому вопросу. Я всегда верил, что ты честен со мной, а наши отношения придел мечтаний. Но… похоже я ошибался. Ошибался во всём. Раздался тихий плач отца, от которого у Чонгука разрывалось сердце. Он хотел было подойти, обнять, утешить и поддержать его, как вдруг заговорил старший альфа. - Сокджин, прошу, прости меня. Ты достоен лучшего, поверь. – глаза Намджуна превратились в маленькие кусочки льда, блещущие раскаянием. - Я думал, что знаю о тебе всё. – не обращая внимания на слова мужа, продолжал он. – Всё до мельчайших деталей. Я точно знал, какие блинчики ты любишь по утрам, а какой кофе из ближайшей кофейни. Я изучил каждую часть твоего тела, оставив там свои метки. Я точно, знал, что ты решишь все проблемы и вопросы, по которым я к тебе обращаюсь. Намджун виновато склонил голову, чувствуя как по всему его телу, разливается жгучие чувство совести перед человеком, который был верен и честен с тобой всю жизнь. Сейчас, ты не сможешь доказать свою преданность к нему ни привычными утренними поцелуями, оставляемыми на ключицах. Ни совместными занятиями современными танцами, на которые вы с таким энтузиазмом ходили ранее. Ни ежемесячным совместным походом в торговый центр, на входе в который вы так долго обменивались вежливыми поцелуями в щёку. Ничем. - Это конец. – еле слышно прошептал он, не решаясь дальше продолжать разговор.