Вода

      Вода запылает.       Вода загрохочет горем,       и голос винтовки, и крик динамитной шашки       сольются, залают,       и звук разольётся       морем.       В простреленных лёгких и пятнами на рубашке —       вода и немного       крови. Немного жизни       расходится кляксой по светлому борту лодки.       Мне ила речного держаться и стать таким же,       мне плыть, задыхаясь, и горло пронзит осокой.       Семь футов под килем.       И на глубине восьмого       под кожу врастают марейских болот лианы,       пустеющим жилам становятся кровотоком.       Болото сплетает из трав погребальный саван,       сплетает не тело —       но чучело.       Оболочку.       Быть полым иль вовсе не быть — много ли отличий,       ведь плоть догорела.       Да, выстрел не ставит точку —       но сердце не просит ожить, с пустотой гранича.       В простреленных лёгких — вода и немного боли.       Дыхание гаснет свечой в опустевшем храме.       И берег далёкий шальным перекати-поле       в дыму ускользает от рук чуть живых и слабых.       Плыви — не доплыть.       Умирай — умереть не выйдет.       Трава не пустила, впиваясь в мой мозг истёртый.       Траву подчинить, подчиниться траве в трясине…       Семь футов под килем.       Пройти и вернуться       мёртвым.