Улыбайся, Чжань-гэ. Я позабочусь об остальном

Добравшись в Уси из Шанхая где-то за час примерно до полудня, чтобы забрать по дороге в Нанкин своего гэгэ, Ибо никак не ожидал, что к нему в машину свалится почти мертвец. Не сказать, чтобы лютый, - это же Чжань-гэ, он добрый и вообще! – но почти труп. Явно почти не спавший, с припухшими глазами и каким-то зловещим хрипом вместо голоса. Упал на сиденье, привалился горячим боком к Ибо, уронил явно тяжелую голову ему на плечо и затих. Ибо покосился, пошевелился и потыкал пальцем в бесформенную груду одежды, в которую был упакован Чжань. - Гэгэ, ты вообще живой? - Мгм. - Ой. Я думал, что подобрал Сяо-лаоши, а это кто-то, прикидывающийся Ванцзи? - Бо, - из-под надвинутого почти на лицо капюшона худи тихо раздался хриплый голос, - я, конечно, благодарен тебе за попытку меня растормошить, но сделай одолжение, заткнись. - Так плохо? - Бывало лучше. - Что стряслось? - Ночные съемки под ледяным дождем стряслись. Ибо выругался, да так, что шофер и телохранитель аж подпрыгнули и переглянулись. - Приедем в отель, заставлю вымыть рот с мылом. Safeguard. Ибо поперхнулся и заржал. А потом скатал из запасного худи что-то вроде подушки и бережно устроил на ней голову Чжаня. - Спи, горе мое. - Угу. Угрозе гэгэ сбыться не удалось – прямо с дороги они отправились не в отель, а на место концерта. Репетировать, выставлять звук, привыкать к залу, акустике и оркестру. Обычно на репетициях Чжань предупреждал Ибо беречь связки и эмоции, тут они поменялись ролями. Ибо настороженно наблюдал за тем, как Чжань пробует голос, и старался сам подстроиться под него, а не наоборот. Звучало, честно говоря, не очень, но Ибо был уверен – выступление с сольным номером Чжань проведет как всегда безупречно, а уж в дуэте он подстрахует. Добравшись после саундчека до гримерки, Чжань мешком рухнул на диван и растекся амебой. Ибо присел перед ним на корточки, погладил колено, нашел и сжал ладонь. - Давай я тебе горячего чаю с травами сделаю, а? - Только без лимона. Спасибо, баобеи. После чая Чжаня пробило потом, но голос зазвучал получше, да и сам взбодрился. И даже смог вполне сносно улыбаться и шутить во время очередных дурацких конкурсов. Один из которых выиграл у Ибо! Проигрывать, даже в шутку, Ибо терпеть не мог. - Погоди у меня, я отомщу. Нет, я страшно отомщу! Если бы не скользкие ботинки, фиг бы ты у меня выиграл! Чжань даже смеяться не мог. Берег связки. После всех этих игр снова остались вдвоем в гримерке, пока свои номера отрабатывали коллеги. - Еще чаю? - Да, мамочка. Ты носишься со мной прямо как моя мама в детстве. Еще укутай шею шарфом и одеялко подоткни. - И подоткну. Как до отеля доберемся, и шарфик тебе будет. И одеялко. И массажик, - Ибо многозначительно поиграл бровями. Чжань хрюкнул. - Перебьешься без массажика. - Я тебе грудь разотру с согревающей мазью. А ты о чем подумал, развратник? Чжань прикусил губу, чтобы не расхохотаться, и уткнулся лицом в сгиб локтя, испортив макияж. - Господин Сяо, портить грим перед выступлением непрофессионально. - Зануда. Зови визажиста. Честно говоря, Ибо был страшно рад, что режиссер концерта отказался от использования этих монстроподобных подъемников. Нет, он-то сам был бы не против полетать над залом, но боялся, что Чжань оттуда просто свалится. Свой сольник спел хорошо. Собой был вполне доволен, хотя и понимал, что такого накала чувств, как на фанмите в Бангкоке, выдать не удалось. И не потому, что эмоции улеглись или песня надоела, а потому, что переживал за своего гэгэ. Но, как говорится, профессионализм не пропьешь и не проболеешь. Чжань был, как всегда, прекрасен, отдавался работе на сцене полностью, и связки, слава всем богам, не подвели. Поднимаясь к нему на сцену из «подземелья», Ибо влюбленно и гордо сиял глазами. Ну и что, что все видят? Плевать! Да и не в первый раз. Но по взгляду Чжаня, по капелькам пота на висках понял – тот едва держится, и мгновенно собрался, примерно как Лань Чжань на той лестнице. Готовился защищать своего гэгэ. В целом они справились. Чжань справился, хотя пару раз Ибо пришлось «подставлять» свой голос как опору, чтобы Чжань вытянул и не сбился. Он успевал реагировать вовремя, делал это уверенно, и счастливо улыбался в ответ на благодарный и теплый взгляд гэгэ. И всем собой впитывал его ответную открытую, такую же, как его, влюбленную улыбку. На подъезде к отелю сразу предупредил и свой стафф, и стафф Чжаня, чтобы не лезли и вообще, а его лично – если понадобится – искали в номере гэгэ. - Я его лечить буду. Едва за ними закрылась дверь номера, как у Чжаня подломились колени и он рухнул бы, не успей Ибо подставить плечо. - Диди, я кажется того… Всё. - Держись, пожалуйста. Я сейчас. - Черт, это было ужасно, да? Я был ужасен. Я не смог. Не справился… - Молчи. Ты болен. Ты устал. Все это видели. Люди тебя любят и такого. Тебе было достаточно просто улыбаться. Об остальном позабочусь я.* Ибо аккуратно усадил Чжаня на пол, прислонил спиной к стене. Быстро разделся сам, закинул на плечи руку Чжаня, помог дойти до дивана, сгрузил, также раздел. Закутал в плед. Набрал в ванну горячей воды, добавил ароматной тонизирующей морской соли. Дал Чжаню подремать в горячей воде, пока заваривал чай, быстро обтер жестким полотенцем, напоил и уложил в постель. Как грозился, подоткнул одеяло. Пришлось, правда, обойтись без шарфа – такового не нашлось. Хотел отправиться спать на диван, но Чжань выпростал из одеяльного кокона руку и жестко перехватил запястье. - Даже не вздумай, - пробормотал сонно. – Ты спишь тут. И добавил несчастным голосом Вэй Ина: - Я без тебя не усну. Ибо усмехнулся, быстро разделся и нырнул под одеяло, прижимаясь всем телом и обнимая со спины. - Спи. Я здесь. И никуда от тебя не денусь. - А поцеловать?... Впрочем, нет, не смей, еще заразишься. - Зараза к заразе не пристает, так говорит моя бабушка. Ибо осторожно перевесился через Чжаня, бережно прихватил за подбородок и нежно, едва касаясь губ, поцеловал. - М-м-м-м… Лучшее лекарство. Еще? Ибо не видел лица Чжаня, но мог поклясться, что тот сейчас изобразил свой лучший вариант паппи айз. - Лучше лекарство – это грелка и компресс. Но за неимением… Хорошенького понемножку. Вот проснешься завтра здоровеньким, поцелую. И не только. - Думаешь, у нас будет время на «и не только»? – голос Чжаня был уже совсем сонным. - Мы что-нибудь придумаем. Это же мы. Спи, сяо синьгань*. - Сплю. А вместо грелки и компресса у меня есть мой диди. Чжань повозился, удобнее устраиваясь в объятиях Ибо, посопел довольно, когда ощутил прикосновение губ к выступающему на шее позвонку, и, уже практически заснув, пробормотал: - Месяц не виделись, а я тут, понимаешь, сплю, вместо того, чтобы… Смешно, правда, баобао*? В ответ Ибо только крепче прижал его к себе. _____________________________________________________________ * Сяо Чжань в первый день концерта был действительно болен и очень уставшим, потому что еще утром работал на съемках. Поэтому, когда ведущий задавал им какие-либо вопросы, Ибо отвечал за них обоих. "Все, что Чжань-гэ нужно сделать сегодня, это улыбаться, я позабочусь об остальном”, - это его реальные слова. *xiǎo xīngān – самый дорогой, драгоценный *bǎobao – малыш, дорогой, сокровище