Save me, my love

      – Может зайдёшь? Ты ведь у меня в гостях ещё не был, – неуверенно начинает Лухан, закусывая губу, и смущённо поглядывает на шокированного таким поворотом альфу.       – И то верно. Но, не много ли событий за один день? – хитро щурясь, произносит Минсок. Его всё ещё умиляет такое по-детски наивное поведение и умилительные розовые щёчки, вспыхивающие на его провокации. – Сначала согласился встречаться, а теперь и к себе зовёшь? – уже откровенно издеваясь, мужчина игриво двигает бровями, заливаясь смехом от резко нахохлившегося и покрасневшего омегу.       Даже не дожидаясь нескольких часов до конца рабочего дня, Ким, которого переполняли счастливые эмоции, взялся провести Лу домой. Но никак не ожидал, что при прощании парень не захочет его так быстро отпускать, и даже в свою квартиру позовёт. Немыслимые события. И чертовски хочется узнать, что же стало причиной такого поведения.       – Хэй, не дуйся, я же шучу, – быстро сникает Минсок, когда видит в чужом потухшем взгляде возникшую неловкость и сожаление. Он мягко берёт Ханя за руку, выказывая извинения и поддержку, – прости, я не то хотел сказать, с тобой я вечно волнуюсь и косячу, словно подросток. Но я с радостью зайду на чай.       Омега мгновение мнётся, а потом осторожно улыбается и кивает, стискивая в ответ чужую ладонь и тянет за собой. Он не из тех, кто отказывается от своих слов и решений. А это решение сегодня было принято сразу после прочтения полученных документов.       – Проходи, я пока чай приготовлю, – ловко ускользая в сторону кухни, бормочет Лу, пока Ким хмыкает ему в след и снова умиляется этой стеснительности.       Мужчина быстро снимает пальто, вешая его на крючок, убирает ботинки и направляется на звук закипающего чайника и тихого стука посуды.       Он находит парня насыпающем чай в кружки, сосредоточенного и отвлечённого. Взору открывается изящная спина и розовая макушка. Омега же стоит лицом в другую сторону и даже не замечает, что в помещении больше не один. Лухан вздрагивает от неожиданности, когда крепкие и сильные руки проходятся по талии, смыкаясь в замок на животе, сзади чувствует горячую грудь, а ухо обдаёт обжигающе-приятное дыхание, пока старший утопает в таком притягательном запахе.       – Ты меня боишься? Неужели я такой страшный? – низким голосом, который заставляет практически скулить и покрываться мурашками. Минсок точно знает, как спутать все мысли.       В ответ он получает рассеянное и запоздалое мотание головой. Сколько же альфа должен рассказать и показать своему мальчику. Но это немного позже, а сейчас у него есть некоторые волнующие вопросы. Хотя, возникшее напряжение в низу живота из-за такого интимного и близкого контакта, немного сбивает.       Ким нежно целует Лу за ушком, чувствуя, как подкашиваются его колени, усмехается и нехотя отстраняется, усаживаясь за стол. Лухан выдыхает, стараясь утихомирить ускорившееся сердцебиение, и заканчивает приготовление обещанного чая. Он поворачивается с двумя чашками, замечая на себе вопросительный взгляд и садится рядом.       – Ты мне расскажешь, что послужило толчком к такому резкому ответу? Я ему, несомненно, рад, не подумай. Просто вижу, что ты не всё мне рассказал. Поделишься? – серьёзно говорит Минсок с оттенком нежности, чтобы не напугать своего оленёнка, но показать ему поддержку и заботу.       И парень это видит, а потому вздыхает и рассказывает всё, что хранил в себе и всё, чем так долго хотел поделиться, но боялся. О диагнозе, о подростковых комплексах и проблемах, о приёме блокаторов и отказе от них, об информации о его стабильном состоянии здоровья. Ким слушает, не перебивая, иногда морщится или легко улыбается, но полностью вникает и обхватывает тонкие пальчики. А ещё, Лу рассказывает…       – Ты только не злись, но есть то, что я тебе не рассказывал раньше. Боялся рассказать. Боялся, что ты не примешь меня, такого испорченного и неправильного. Омегу, который не может быть полноценным, – голос стихает до шёпота, а под конец и вовсе срывается от волнения.       – Маленький мой, ты можешь рассказать мне всё, что угодно, только не пугай так. Что-то случилось? – Минсок заставляет парня поднять на себя виноватый взгляд и не знает, что ему и думать, когда в глазах появляется пелена слёз.       – Не совсем. Я ещё при первой встрече понял, что ты мой альфа, но я так боялся. Ты ведь такой потрясающий, взрослый и богатый. А ещё у тебя есть семья, и я просто не мог…       – Стой, тише, Лу, господи, ты чего себя так накручиваешь? – усмехается мужчина, опускаясь перед ним на колени и обхватывает лицо, стирая несколько скатившихся слезинок, пока до него не доходит весь смысл произнесённых слов. – Подожди, «твой»? Хочешь сказать, что мы истинная пара?       – Да, прости, что не сказал раньше, просто…       Остальные слова теряются в чужом плече, когда его прижимают к своей груди крепко-крепко, подхватывая, практически, в воздух. Минсок только счастливо улыбается, целуя парня в висок, и окончательно понимает, что он нашёл своё самое большое в жизни счастье.       – Такой прелестный, я не могу поверить, что мне так повезло!       – Ты не злишься? – всё ещё немного неуверенно, но уже более спокойно, спрашивает Лухан, немного отстраняясь, получает уверенный кивок и, не видит в чужих глазах ничего, кроме радости и восхищения. Ни презрения, ни обиды. И это придаёт ему самому уверенности для… – Это не всё.       Ким поднимает вопросительно бровь и наблюдает, как чужое лицо покрывается красным, а уши начинают пылать. Так, это уже интересно.       Он не давит, давая время парню собраться с мыслями, а сам, тем временем, падает на мягкое кресло, уже в гостиной, и утягивает Ханя к себе на колени. Пока омега формулирует своё смущающее предложение, Минсок пробирается пальцами под лёгкую рубашку и поглаживает бока Лу, пуская по телу приятные покалывания и сбивая повисшую неловкость.       – Ммм… Мне доктор сказал, что нестабильный цикл должен возобновиться в течение недели. Ах… – и впрямь все слова вылетают, когда такие приятные невесомые движения усиливают напор, заставляя внутреннюю омегу мурлыкать и ластиться, – мне нужно… Я хочу свою первую течку провести с тобой.       Он выпаливает предложение на выдохе, вместе с первым тихим стоном, о чём начинает жалеть, когда Минсок перестаёт двигаться, буквально, замирая на месте. Парень уже хочет извиниться за свою глупость и сбежать, когда слышит низкий рык и в мгновение оказывается заваленным на диван и прижатым огромным телом, нависающим сверху.       – Ты уверен в этом? Не слишком быстро это будет для тебя?       Ким понимает, что с каждым звуком, вылетающим из губ этого бесстыдного ангела, сдерживаться становится всё сложнее. Он отрывается, собираясь встать, отвлечься и перевести сбитое дыхание. Вот только у Лухана другие планы на этот счёт.       Омега испуганно подаётся вперёд, краснеет и хватается за воротник чужого пиджака. Он рывком дёргает альфу на себя, и впивается в терпкие губы, не позволяя ни на секунду отстраниться.       – Я уверен в тебе. Как никогда и ни в ком. А ещё я не хочу ждать до течки, – сквозь сбитое от долгого поцелуя дыхание уже более уверенно произносит Хань, вызывая замешательство на чужом лице. Верните ему милого и смущённого оленёнка!       – Тебе ведь будет больно. Течка сотрёт неприятные ощущения, может стоит отложить? – шепчет Ким, прекрасно понимая, что оторваться от такого податливого и желанного тела сейчас – сравнимо со смертью. И, вопреки своим словам, запускает руки вновь под рубашку младшего, поглаживая спину и рёбра.       – Нет, – омега сам не понимает, как ему удаётся формулировать мысли, которые уже абсолютно расплываются от такой концентрации возбуждающего мускатного запаха в воздухе, – она отберёт у меня всё, оставляя только похоть, а я хочу полностью тебя чувствовать. Ты нужен мне прямо сейчас.       Кто бы объяснил парню, откуда у него взялась железная решимость на такие смущающие слова и поступки. Вот только он полностью и всецело доверяется своему альфе, зная, что тот обязательно о нём позаботится, сделает всё правильно и никуда больше не отпустит.       А Минсоку дважды повторять и не нужно. Он встаёт, подхватывает на руки своего мальчика и уносит в сторону спальни, куда указал хозяин квартиры, ведь рассмотреть он её так и не успел.       Мужчина осторожно укладывает свою ношу, заглядывает в глаза, боясь прочитать там страх или недоверие, но встречает только нежность, уверенность и желание, возможно, ещё толику смущения. Он улыбается и принимается покрывать мокрыми поцелуями шею и ключицы, постепенно оголяя всё больше желанного тела дрожащими от волнения пальцами.       Пуговицы на чужой рубашке поддаются с трудом, испытывая и без того хлипкое терпение Кима, но когда она и его собственный пиджак оказываются на полу, то удержаться от созерцания прекрасного хрупкого тела под собой он не может себе позволить. От вида его огромных ладоней, скользящих по тонкой талии омеги, лёгких меток на шее, кроет невероятно и он издаёт довольное рычание, которое вырывает очередной стон снизу.       – Ты такой прекрасный и невероятно сладкий, как ты мог подумать, что я откажусь от тебя?       – Пожалуйста, альфа… – хнычет Лу, понимая, что каждое движение распаляет сильнее и сдерживаться уже не хочется.       Мужчина понимает и поддерживает желания нетерпеливого, некогда невинного, мальчика и ускоряется, стаскивая с них обоих одежду, а Лухан краснеет, но не зажимается. Нет, ну не дьявол ли?!       Минсок покрывает поцелуями каждый участок тела, доводя до изнеможения и максимального возбуждения и вопросительно поднимет взгляд, понимая, что в первый раз и без течки собственной смазки парню не хватит. Хань только вновь хнычет от прерванной ласки и, не глядя, хватает с тумбочки первый попавшийся крем. Бросив его Киму, он выдыхает, ожидая продолжения, но через мгновение видит растерянный взгляд, который прочитать удаётся не сразу.       – Если ты не против, то обойдёмся без них, пожалуйста, альфа, я не могу больше…       В это мгновение он чувствует влажную руку на своём члене, и то, что настойчивый язык проникает в сжатое колечко мышц. Лу вскрикивает, наблюдая, как перед глазами всё расплывается в ярком хороводе красок.       – Вот чёрт! Да, ещё…       Совсем не вовремя, но Минсок понимает, что отличным вариантом было устроить это в квартире младшего, ибо такие звуки явно не порадовали бы Сехуна. Но эти мысли отходят на задний план, когда очередной громкий стон удовольствия выражает ещё и нетерпение, а омега зарывается пальцами в волосы старшего, больно оттягивая их и заставляет поднять взгляд.       – Быстрее, чёрт, ты слишком долго возишься, Минни.       Твою ж… Это что, старшему теперь привыкать к этой похотливой бестии? Ох, прощай, спокойная жизнь.       На растяжку приходится потратить время, ведь даже с возбуждением пальцы идут болезненно и туго, а доставить дискомфорт своим немаленьким размером Ким совершенно не хочет, хоть и чувствует, что сам скоро взорвётся, как и чертыхающийся под ним Лухан.       Когда уже три пальца спокойно скользят внутрь, смазка стекает по бёдрам, а член омеги снова болезненно стоит, то мужчина решается перейти к основному, осторожно убирая руку и размазывая по стволу новую порцию крема и выдыхает от долгожданного контакта.       – Постарайся сейчас расслабиться, – шепчет Минсок в покусанные губы и впивается грубым поцелуем, отвлекая от плавного проникновения.       Лу болезненно стонет, но послушно старается не зажиматься, пока в него сантиметр за сантиметром погружается твёрдая плоть, а рот полностью отдаётся на растерзание чужому языку и зубам. Альфа входит полностью, останавливается и немного отстраняется, чтобы увидеть зажмуренные глаза и пару слезинок, которые сцеловывает и шёпотом умоляет потерпеть ещё минутку.       Когда Ким чувствует, как мышцы понемногу расслабляются, то требуется несколько осторожных и медленных движений, чтобы болезненные всхлипы превратились в громкий стон удовольствия, когда он всё же проезжается по простате. Мужчина начинает более уверенно вбиваться в приятную узость, чувствуя острые ноготки на спине и параллельно продолжает покрывать шею и плечи Ханя поцелуями, выбирая лучшее место для будущей метки, которая, как он уверен, останется там навсегда.       Младшего надолго не хватает и он, так и не прикоснувшись к себе, с громким выкриком кончает, забрызгивая спермой живот и простыни. Минсока, возникшее вокруг члена давление, сразу же подводит к краю, и он чувствует, как узел начинает увеличиваться и уже собирается выйти, как его притягивает к себе плотнее Лухан, обхватывая всеми конечностями. Спустя несколько рваных движений, он заполняет своей спермой и узлом омегу, чем заставляет того испытать ещё один оргазм.       Когда проясняется немного сознание, а сцепка посылает маленькие разряды удовольствия по телу, то он урчит, переворачивается и укладывает Лу сверху, чтобы было удобнее.       – Значит, ты хочешь стать папочкой ещё для одного малыша? – целуя разомлевшего парня, спрашивает Ким.       – Ой, а ты ведь не против? Я как-то не спросил… – испуганно бормочет Лу, смущённо прячась в чужой шее, чем вызывает приступ смеха у старшего. Его оленёнок никуда и не исчезал.       – Я буду только рад. И ты же переедешь теперь к нам? Сехунни каждый день спрашивает, когда его папочка всё же будет жить с нами.       – Думаю, что да. Только, что делать с этой квартирой?       – Она нам пригодится, ибо даже в гостях у Кёнсу, Хун будет слышать твои невероятные стоны.       Минсок хохочет, когда Лухан краснеет и бьет его кулачком по плечу, и обнимает своего омегу, крепко прижимая к груди.       Они совершенно точно нашли друг друга вовремя и тем самым спаслись от одиночества, создавая новую большую, прекрасную и любящую семью.