The fallen

Если докопаться, для самой легкомысленной суки в Аду отыщется своё проклятие. Ад, вроде как, площадка для наказаний? В самом начале Энджи был воодушевлён — когда любишь пожёстче, обещания вечных мук в режиме круглосуточного обслуживания звучат как минимум обнадёживающе. Как максимум — на вершине этой карьерной лестницы он планировал оказаться к концу первой трёхлетки. Оказался, конечно, раньше. Несмотря на то, что Библия запизделась ему самым безбожным образом, в вечном посмертии были свои преимущества. Не без замечаний: слюнявые извращенцы, которым повезло ему присунуть, в лучшем случае тянули на тройку с плюсом. В принципе, здесь вопросов не возникало — если парень был унылым говном при жизни, откуда взяться таланту после её окончания? Энджи перепробовал примерно всё — от вил в заднице до сложных тантрических техник, включающих в себя недельную подготовку дыхательными упражнениями, тщательную растяжку и медитацию (во время которой он обдолбался так, что едва не сдох повторно), и пришёл к выводу, что единственное его наказание в этом Сатаной благословлённом местечке — извечный недостаток. Впечатлений, ощущений, денег, дури, патронов в обойме — серьёзно, список можно было продолжать до усрачки. В остальном Ад был не так плох. Если постараться, вокруг себя можно было собрать отличную компанию, видоизменённое тело практически не страдало похмельем, а настолько чистую дурь даже в Чикаго было не отыскать. Полный отвал башки. Энджи встревал в неприятности по двадцать раз на дню, трахался, когда хотел и сколько хотел, развлекался, мочил всяких вертлявых уёбков и редко обращал внимание на происходящее за пределами его зоны комфорта. Серьёзно, в каком месте ему вообще всралась политика? Что там творится в управляющих верхах, Энджи и раньше понятия не имел — у него были дела поинтереснее. Сейчас он об этом почти жалел. Радио Демон, вот уже неделю как ссущий Чарли в уши, выглядел замечательной сладулей. Бешеная сука, с южным акцентом, в хорошем костюме — это прямое попадание. Энджи поверить не мог, что за годы в Аду, перепробовав столько грешников и демонов, пропустил такую прелесть. Обострённая чуйка подсказывала, что с этой хтонической сранью ему ловить нечего, но привычка класть на условности с высоты собственного необъятного эго плевать на это хотела. Кто в здравом уме упустит такой повод для веселья? (Кто угодно, но не Энджел Даст, это уж точно) Зажать Радио Демона в одном из коридоров отеля было проще простого. Обольстительно скалясь, Энджи сунул его руку себе между ног и зазывно повёл бёдрами. Рука была обтянута чёрной лаковой перчаткой, под которой угадывались замечательно острые и длинные когти. От шерсти Аластора попахивало тухлятиной. Демон быстро склонил голову к плечу, и Энджи, подавшись вперёд, лизнул гладкий ряд клыков в скалящейся пасти. Аластор ухмыльнулся. — Какая прелесть, — мурлыкнул он. — Кажется, кое-кто здесь сильно себя переоценивает. Длинные пальцы царапнули Энджела по бедру и легко, будто бы изучающе, надавили между ног. Впечатлённым демон не выглядел — руку, однако, не убрал. — В твоём образовании чудовищный пробел. Ты явно не смотрел фильмы с моим участием, — вздохнул Энджи, самым кончиком отполированного когтя подцепив пуговицу на его пиджаке. — Уж ты мне поверь, сладкий — у видевших хотя бы одно моё кинцо таких вопросов не возникает. Но это всё лирика! У меня к тебе коммерческое предложение: твои тентакли против моих трёх пар рук, — он демонстративно пошевелил всеми свободными руками в воздухе. — Если задействуешь микрофон, сможешь провести прямой репортаж прямо из задницы суперзвезды. Рейтинги твоего эфира вскочат до небес, гарантирую — это будет просто бомба! Сразу тремя руками он прошёлся по груди и животу Аластора. Добрался до пояса брюк — и, пока две руки разбирались с пряжкой ремня, третья в ознакомительных целях попыталась нащупать член. Спустя несколько секунд бесплодных поисков у Энджи разочарованно вытянулось лицо. Аластор рассмеялся. Смех у него был гортанный и булькающий. Он вдруг сорвался шипением — булькнул снова и снова прервался, будто от радиопомех. Пространство вокруг Энджи на мгновение исказилось. Пол ушёл из-под ног, даже воздух, пропитанный серной вонью, стал темным и вязким, как слизь. В глазах Радио Демона открылись две сосущие воронки. Жадные, бездонные. Одна когтистая рука стиснула Энджи горло, вторая — сжала член через тонкое кружевное белье. Напуганный до усрачки и настолько же воодушевлённый, Энджи радостно всхлипнул. Бешеный оскал Аластора, по-прежнему не отражающий ни единой эмоции, прозрачно намекал, что вся эта затея была на редкость дерьмовая — с другой стороны, действительно хорошие затеи Энджел не признавал из принципа. — А если я оторву каждую из твоих уродливых паучьих лапок и запихну тебе в задницу, — ласково мурлыкнул Аластор, — это тоже станет сенсацией? Остро развитое чувство самосохранения подсказывало, что на этот вопрос лучше не отвечать. Но, как нередко говорила ему Вишенка, жопой Энджи думал значительно быстрее, чем головой. — Это будет скучно, — он закатил глаза. — Кого в наше время удивишь убогой расчленёнкой? Мне можно найти более интересное применение. Кроме того, ты ведь в курсе: прикончишь меня, и Чарли за шкирку вышвырнет тебя из отеля. Белый шум в голове нарастал. Чем крепче пальцы Аластора сжимались вокруг горла, тем громче он становился и тем сильнее картинка перед глазами шла рябью. Охуенно — решил Энджи и расслабился. Воздуха не хватало, от его недостатка уже качественно кружилась голова. Приход был — круче самой забористой ангельской пыли. Он заёрзал, чтобы потереться членом об удобно подставленную руку, и в лицо ему жарко дохнуло вонью тухлого мяса. Дрожащий перебоями, дребезжащий голос раздался над самым ухом: — А ты забавный, паучок. Когда я разберусь с остальными делами, напомни тебя сожрать. Энджи улыбнулся. — Обещаешь? Аластор снова расхохотался. Кажется. Либо Вэгги в соседней комнате в очередной раз затеяла перестановку мебели — с похожим звуком ножки дивана могли шкрябать паркетные полы. Потом руки, удерживающие его, всё-таки разжались. Надсадно кашляя, Энджи сложился пополам. Перед глазами всё ещё рябило, нихера не разглядеть, шум в голове путал мысли — до тошноты. Неплохо, решил он. Во всяком случае, для первого раза. Энджи всегда был упорным мальчиком, а плохие сделки привлекали его куда больше хороших — другими словами, жизнь в отеле Хазбин начинала ему нравиться.