I
Скай, виски и Сочельник
17:34
Вечерний воздух Кандии, смешанный с хлопьями снега, танцующими вальс на морозе. Николас, очарованный их танцем, наблюдал за ними, накинув пальто и держа в лапах банное полотенце. Природа пленила лиса как раз тогда, когда он забежал в свою комнату за галстуком в полоску. Он не знал, зачем ему галстук в бане. Может, потому, что он сопровождал его всю жизнь — школа, скауты… И вот теперь он хедскаут — скаут всех скаутов половины его родного города — Кандии. Почёт на верхах и уважение за походы с ним ребятишек. Даже в его тридцать три зелёная рубашка с красным галстуком сидели на нём как на восьмилетнем лисёнке… Но Ник надевал его поверх домашнего, синего в красную полоску — на удачу. А вот и он! Лис схватил этот счастливый кусочек тряпки, быстро завязал его поверх белой рубашки… — Неужто ты променял меня и Скай на своих парней? — почувствовал он приятные ощущения ниже рёбер и не менее приятный голос: — Ма, ты же знаешь, что я боюсь щекотки! А насчёт ребят… — развернулся он и поцеловал пожилую леди в сиреневом в лоб. — Мы только на час. А вы со Скай как раз на стол накроете. Да и Джека может подцеплю. Так что… Фа, фафит… — Аманда, улыбнувшись, завязала ему шарф. — Фа, фищё… Скажи отцу, чтобы рыбу купил, заливную, по пути из ателье. А мне пора! Но чтобы выйти на улицу, нужно было пройти кухню. Он знал это. Но не догадывался, что его любимая спряталась за новогодним чудом, пахнущим лесом, в гостиной. Арктическая лисица выпрыгнула прямо перед носом любимого, осыпав того иголками с ели. В свете огней гирлянды она была похожа на участницу какого-нибудь карнавала. Хотя, была довольно проста, как в душе, так и во внешнем виде — блузка да чёрная юбка. Даже в такой праздник, как Рождество. И вот она, простая самка, стоит перед ним, улыбаясь, засунув лапы за спину — ждёт, пока он кинется её обнимать. Но он лишь положил полотенце на диван и обнял любимую. А она лишь уткнулась носом ему в шерсть: — А мне точно не придётся тебя потом искать по всему городу? Он лишь усмехнулся, поправив пальто: — Будущий отец нашей Виолетты и примерный член общества не может бродить пьяным по городу. Но, разве что, немножко… Но не в такую ночь — исправился муж, заметив, как на белой морде сошлись вместе чёрные брови. — И смотри там, на других самок не засматривайся — у Джека спрошу. И, с наступающим! — поцеловала она его в губы.***
Новогодняя Кандия — зрелище поистине завораживающее. Аккуратные однотипные улицы с красивыми однотипными домами в которых расставлена однотипная мебель, где каждый чувствует себя как дома — век глобализации. А раньше, миллионы лет назад? Каждая новая пещера, незнакомый лес или даже камень вселяли страх и ужас. До чего же и правда дико жили наши предки! А теперь любой зверь, не смотря на свой вид, где бы он не находился, чувствуют себя как дома. Ну где нет улицы Лавстрит или Роузстрит, шестой авеню или Львиной улицы? Вот он, плод разума, данного нам эволюцией — комфорт и универсальность. И вся эта красота — в снегу и новогодних гирляндах, в запахе хвои, в новогодних волнениях тысяч душ, в музыке не лучшего качества в супермаркетах и магазинах подарков, в Медведь-Клаусах, фотографирующихся с детьми… В один такой магазин, украшенный гирляндами и ватным Клаусом на входе, Ник и зашёл. Вокруг — разноцветные пальто из которых выглядывали хвосты всех цветов и окрасов: еноты, волки, спаниели, кролики, овцы. У кого на шею повязана гирлянда, кто пытается прихватить сразу шесть бутылок вина и заодно утащить недешёвый набор для глинтвейна, вот у кого-то высыпались мандарины из сумки, вот молодая пара ссорится из-за того, какое украшение на ёлку лучше… Ник, расталкивая всю эту толпу, весь этот праздник, двинулся к отделу со спиртным. К своему удивлению, среди незнакомых морд он встретил улыбающуюся мордашку своего старого друга, владельца компании по поставке стройматериалов, пумы Гарольда. Хищник, сняв шапку, уже хотел было запихнуть в карман пуховика, но заметив рядом с собой старого друга, его лапа так и замерла на полпути к карману: — Нииик! — так и обнял лиса с в одной лапе и бутылкой в другой — лис почувствовал холод стекла за спиной и бульканье жидкости. — А я думал, что тебя семейные дома гоняют — помоги тут, помоги там. А я решил культурно отметить вечер. Точнее, начать культурно, а дальше — со своими, — рассмеялся хищник. — А ты куда собрался? Послали за вином или собрался куда? — Да так, с парнями посидеть. Я вижу, вискарика тут не осталось? — пытался выглянуть лис за плотную спину пумы. — А знаешь, держи мой. Тебе, и самцам, он нужнее, а я лучше пойду возьму… Мартини. — Гар, ну не нужно ссориться из-за таких мелочей! — А кто сказал, что я ссорюсь? Держи! — вложил он в лапы лиса бутылку. — Послушай, у тебя ведь были планы. А я всё испорчу! — лис отдал бутылку виски обратно в песочного цвета лапы. — Так, это мой подарок тебе и точка. А я, мы, Гаррисоны, по пустякам, а тем более по таким низким вещам, как алкоголь, не расстраиваемся. Неужели ты меня алкоголиком считаешь? — Конечно нет, хотя, после твоего вечера, когда ты заключил контракт на поставку материалов для Вулдтауна… Ладно, спасибо за… Подарок и, с наступающим! — укутал лис, как любящий отец ребёнка, бутылку со спиртным в пальто.***
Снег из одиноких снежинок стал превращаться в хлопья. До ежегодной «традиции» ещё оставалось время, поэтому Николас решил прогуляться по главной улице Кандии. Он шёл вдоль стандартных витрин, украшенных разноцветными мигающими гирляндами, нарисованными снежинками и завлекающей информацией о скидках, обходя разношёрстных прохожих, уточняющих список продуктов и подарков по телефонам и спешивших раньше других таких же спешивших купить эти самые продукты и подарки, которые они так и не удосужились приобрести ранее. Стандартные парковочные места были заполнены автомобилями, а как только один уезжал, то его место тут же занимал другой. То и дело слышалось хлопанье дверей и сигналы клаксонов. Казалось, всё было стандартным, но нет — вскоре лису на пути встретилось несколько зданий, разрушивших этот мир стандартности: украшенный мозаичным узором Дом культуры с белыми колоннами на входе, бизнес-центр, похожий на кристалл и городская ратуша, которая была главным символом улицы. Тут Николас взглянул на расположенный на ратуше циферблат часов и понял, что пора выдвигаться в сторону бани…***
В воздухе — еле заметный пар, на голубой плитке играют новогодние гирлянды, а во всех пяти джакузи сидят разношёрстные звери. В одном таком обществе, состоящим из кролика, пса и буйвола, и нежился от тёплой воды и виски наш лис. — Вот я сижу здесь и думаю, зачем мы тут все собрались? — начал Джек, кролик, закинув лапу на лапу. — Всем надо быть в форме, всем надо Рождество встречать, — ответил ему пёс Оливер, нагло вылив в свою рюмку чуть не всю бутылку виски. Но никто не беспокоился — рядом, переливаясь янтарём, стояла вторая такая же стандартная бутылка, которую купил буйвол. — То есть, бросать семью в такой ответственный момент, это ты называешь быть в хорошей форме? — рассмеялся буйвол Рикард, шеф местной полиции. Его смех отдался от стен и кажется, в других джакузи все задрожали от страха. — В таком случае, Рик, — Джеки пригладил чёрные полосы на морде, — холостяки — самые здоровые? — подло он захихикал. — А вот давайте у нашего скаута и спросим, — малинуа хитро улыбнулся и посмотрел на лиса, который, кажется, находился в астрале. — Да… — лис пытался прокрутить у себя в голове разговор друзей. — Да просто отлично! Скай — красавица и умница, как дома, так и… В постели. Ведь она мне сделала лучший подарок на Рождество… — с улыбкой замер лис. — Отец? — ударил по спине лиса кролик. — П-почти… — закашлял лис из-за удара. — Поэтому, я, хе, смертельно болен, болен в самое сердце. — А если бы нашел ту, кто ударил бы в сердце посильнее? — продолжил кролик. — Скажу так, этот удар хоть не силён, но он уже родной. Так, хватит мне язык философией заговаривать! Чуть ли не главный скаут всего города, друг детей, и спит с другой? Парни! В ответ все трое только засмеялись: — Проще тебе нужно быть. Поэтому, допивай виски и давай иди провожать, так как самый из нас спокойный, а значит и самый трезвый, нашего Джека, — пёс и буйвол с заботливым взглядом уставились на крошечного, на их фоне, кролика. — Что ж, — лис поднял рюмку виски. — А потом и за подарками родным! С наступающим, друзья! — С наступающим! — послышался звон рюмок.***
Глупо было выбирать такси. Тем более, учитывая его высокую стоимость в Кандии и тем более, учитывая что сегодня — канун Рождества. Уж лучше идти пешком — вся улица была забита спешащими в гости и с работы зверьми. Ник, зевая, уставился на фургон с колой. В голову, из-за меланхоличного вечера и высокой концентрации алкоголя в голове, лезли всякие мысли как он познакомился со своей Скай… Вот она хитро смотрит на него, сидя за партой. А вот поправляет маленькому Никки скаутский галстук. Вот они идут с кино, улыбаясь звёздам… стоят перед алтарём. И всё это — с хитрой лисьей улыбкой, полной радости. Так эта улыбка и осталась перед глазами лиса, как пелена, пока он не уснул… — Уайлд, Уайлд, просыпайся, хитрец ты наш! — разбудил лиса каменный, офицерский голос Джека. — Дже… Джеееек… Я уснул. Прости меня… — лис протёр глаза рукавом пальто, зевнул и съежился от холода. — Сколько с нас? — лис уже хотел засунуть лапу в карман за золларами, но кролик заботливо остановил его лапу: — Я заплатил. Да и, если рассуждать более широко, то я здесь гость. Николас хлопнул глазами и вдруг, выйдя с такси и закрыв дверь, неожиданно обнял кролика: — Джек! Джек, братик! Спасибо тебе за то, что первый протянул мне лапу дружбы в школе, несмотря на то что я лис! — кажется, рыжий даже заплакал. — Что-то тебя на эмоции разнесло. Но, это тебе спасибо, за то, что верил, что из меня выйдет Джек Бонд. Идём, всё-таки меня провожаешь, а не я тебя. В аэропорту, который, казалось, выглядел как один большой кусок янтаря, творилось Нечто. Это Нечто было в наряде из гирлянд, искусственного снега, новогодних шарах и даже в ели, а говорили оно на десятки языках, держа в лапах и кофе из «Старбакса», и перевязанные подарки и просто чемоданы всех размеров и даже грудных малышей. Лис и кролик, пройдя чрево этого новогоднего Нечто, присели в кафе передохнуть — до начала посадки оставалось ещё полчаса. Друзья, купив по чашке кофе, уселись размышлять о том, что же они хотят сделать в новом году. Если Николас мечтал о том, как будет возиться с будущей дочкой и был просто сейчас счастлив (нет, сейчас это было не алкогольное счастье), то Джек раздумывал о том, как среди заданий и риска для жизни найдет свою любовь. В общем, души друзей были полны любовью. Поэтому они не заметили, как к ним за столик присел старый бурый лис. Он тяжело вздохнул, снял ушанку и, окинув взглядом друзей, сказал «мда…», поправил около лап жёлтый чемоданчик и стал нервно стучать лапами по столу, ровно до того момента, пока к нему не подбежала белая лисица с чёрными ушками в розовом пальто, видимо, его дочка или племянница. — Виктор Яблочкин, дядя, ну не убивайся ты так, прилетит она. Рейс задержали, с кем не бывает? — промурлыкала лисица. — Задержали. В такой праздник! А мне что, Новый год с одной племянницей отмечать? — Нет, конечно. Вот… с ними — лиса указал белой лапкой с чёрными коготочками, на лиса с кроликом. — Да, с нами! — хором ответили друзья. — Хотя, Джеку нужно обратно… Туда! — Ник указал на небо, на что лисица лишь кокетливо усмехнулась: — Екатерина Яблочкина. Из княжеского рода. Тундратаун. Увы, мне, как оказалось с вами не по пути! — посмотрела она на Ника хитрыми глазками. Её шерсть, на которой снежинки играли как алмазы, роковая улыбка — сама зима… Джек пихнул Ника в плечо — «Пора!». Но тот, засмотревшись на улыбающуюся Екатерину, подскользнулся на кем-то пролитом кофе и рухнул на пол, повалив и Джека. Лисица тут же подбежала, помогла лису подняться и, вложив в его лапу билет, на прощание поцеловала в нос…***
Самолёт подлетал к Зверополису. Ник находился в крепком послеалкогольном сне и даже не услышал, как стюардесса ласка приятным голосом произнесла: — Уважаемые пассажиры, пристегните ремни, мы заходим на посадку! А потом так же не услышал и не почувствовал, как самолёт коснулся шасси посадочной полосы. Салон опустел, но лис всё ещё спал. Он делал бы это и дальше, если бы не стюардесса. — Грааааждаааанка, что вы дел-лаете? Прекратите! — возмутился Ник. — Как что? Бужу вас. Или вы хотите встретить Новый Год здесь?! — устало, но по-доброму говорила она. За этот год ей часто попадались такие пассажиры, но она всегда оставалась такой же доброжелательной. — А… — лис поднялся с кресла и, слегка покачиваясь, потихоньку пошёл к выходу, прошёл через «рукав» и очутился в здании аэропорта Тундратауна: он ничем не отличался от аэропорта Кандии. Впрочем, Ник и так бы не заметил отличий. Он прошёл контроль и вышел на улицу. Однотипные ели вдоль однотипного шоссе, однотипные «Шуберты», которые закупила уже не однотипная администрация городского транспорта. Ник бухнулся в один такой и кинув таксисту стандартную купюру в два золлара, стандартно-пьяным голосом буркнул: — Роузстрит двадцать пять… О, Сильвер… А твой сынок лучший скаут этого месяца. И — с наступающим! — растянулась морда лиса в противной улыбке. Таксист, бурый лис, которого тоже звали Сильвер, тяжело вздохнув, нажал на газ… А Ник снова уснул, под вальс снежинок на улице и совершенно пропустил в тысячу раз красочнее картину. Теперь Тундратауном стал весь Зверополис — разноцветные фонари и стены домов, улепленные снегом, детский смех и запах мандаринов, автомобильный шум в километровой пробке и ещё много чего хорошего… А вот и любимая квартира! Знакомая вешалка из ИКЕИ, такие же обои с морковками, которые любит мама, ёлка в такой же гирлянде. Только где родные? Наверное, пошли в магазин. Ник, успокоив себя таким ответом на единственный вопрос, пробравшийся в его пьяную башку, скинул пальто на пол, пиджак и завалился на диван немного поспать перед приходом гостей…II
Здравствуйте, я ваша тётя!
21:00
Скрип двери — это с работы вернулась уставшая, но весёлая в предвкушении праздника Джуди, напевавшая какую-то песенку. Она положила сумку на совсем обычную тумбочку, сняла пальтишко и только собралась повесить его на вешалку, как заметила постороннее пальто. Крольчиха моментально умолкла и насторожилась. Из гостиной доносился храп. Тихонько прокравшись в комнату она заметила нагло развалившегося на диване спящего лиса. «Это что ещё такое?! Залез в квартиру и улёгся дрыхнуть! Ну ничего, сейчас он у меня попляшет!» — у Джуди уже созрел план, как выгнать этого рыжего нахала. А Николасу тем временем снились прекрасные сны. Полные индюшки на сегодняшний ужин, прогулок с будущей дочкой/сыном, его школа, университет, сва… Так, достаточно. Но, к удивлению лиса, это решил не сам он, а Нечто. Сначала он почувствовал тепло. Очень много тепла. Да так, что проснулся. Чайник в лапах кролика. Вернее, крольчихи. Очень злой крольчихи. Нет. ОЧЕНЬ ЗЛОЙ КРОЛЬЧИХИ. Фиолетовоглазой, в жёлтом платье… — Вы долго будете меня разглядывать?! — поставила она с силой чайник, что аж загрохотала крышка, на диван. — П-позвольте узнать… — Уайлд лениво сел на диван и стал дальше разглядывать крольчиху. — Вы, собственно говоря, кто?! Мама, Скай, это жена Сэвейджа?! — выглянул рыжий в коридор. — Где они?! Куда вы их подевали?! Я буду жаловаться в полицию! Где мой пиджак?! Пиджак где? — Откуда я знаю? — А кто знает? Где я его повесил, серый в ёлочку, из Бестимолла… Во-о-от он, мой пиджачок… висит… — рыжий попытался надеть на себя пиджак, но всё мазал в правый рукав. Крольчиха не выдержала и помогла нежданному гостю (хотя, кто у кого был в гостях?) одеться. А заодно, довольно больно схватила лиса за воротник и потащила в коридор: — А теперь, убирайтесь! Лис на эти слова пару секунду покачался из стороны в сторону и закатил уже вторую истерику за минуту: — Нет, это вы убирайтесь из моей квартиры! Вы вообще кто? Кролик-маньяк? Я буду звонить куда следует! Так… Куда вы подевали телефон? Он был возле этого самого зеркала. Розовый такой… Я лучше запру вас здесь, а сам схожу за офицером… Тут крольчиха не выдержала и ткнула в длинный хитрый нос полицейский жетон, который достала из сумки на комоде. На нём было выгравирована надпись: «Zootopia Police. Lt. Judy Hopps». В мгновение морда лиса преобразилась и кажется, даже отрезвела: — Простите меня, офицер, Но это не объясняет, что вы делаете в моей квартире… — А может вы в моей? — Джуди начинала злиться. Шеф дурацкие снежинки вырезать заставил, еле с работы через уговоры отпустил, простояла час в пробке, скоро Гидеон должен прийти, так ещё и этот пьяница! — Вы где живёте? — Роузстрит, дом двенадцать, пятый этаж, квартира двенадцать. — Да хоть девятый! — Ага… — уставился лис в потолок, понимая, что его положение безнадёжно. — Вы думаете, вы у себя дома? — А вы думаете, я где, а? Ничего не ответив, офицер потащила лиса обратно в зал, к окну. В морду зверям ударил морозный воздух, а в уши — городской шум. Впереди горели радугой небоскрёбы — небоскрёбы Зверополиса. Лис лишь испустил какой-то непонятный звук и сполз на пол: «Нет, нет, нет! Неужели я улетел вместо него?!» — он окинул взглядом зал — всё точно такое же, как и у него в квартире — диван, стол, шкаф. Даже ёлка. Но вот город был не его…***
— Ну хорошо, предположим, вы не помните, как попали в самолёт. Но как вы вышли оттуда, вы должны были помнить?! — вошла в ситуацию Джуди и даже улыбнулась. Но пока, как офицер, а не как сочувствующая крольчиха. — Да! Да-а! П-помнить д-должен… но я не помню… — уселся Ник на диван и начал чистить мандарин на столе, который затем немедленно употребил. — Понимаете, каждый год тридцать первого декабря мы с друзьями ходим в баню. Ну это давно повелось… Так вот, выпили мы там, отдохнули. И я полетел провожать Джека. Такого кролика с полосками. Я там… в аэропорту, упал, а просыпаюсь здесь! — Ник развёл лапами, указывая на место «телепортации». — Но неужели о вас никто не беспокоился? — Джу принесла ещё мандаринов. — Действительно! — Ник вскочил, как ошпаренный, начал бегать по всей квартире в поисках смартфона. Пробежал мимо «стенки» и винтажного серванта, в котором слегка зазвенел сервиз; поискал на полосатых креслах и под ними; заполз под диван и собрал там пыль под смех Джуди, и наконец нашёл смартфон за самой обычной тумбочкой… — Что я наделал! Я погиб! — Что там? Солнце? — пыталась скрыть хихиканье крольчиха. Лис дрожащими лапами показал телефон крольчихе — разбитый экран. — А я номер Скай не знаю. И матушки. Родной матушки. Всегда полагался на эту штуковину, а сейчас… видимо, разбил экран, когда упал… — Куда упали? — почему-то со страхом спросила крольчих. — Не куда, а где. Аэропорт Кандии. Долгая история — и, засунув в пасть в мандарин, побрёл в коридор: — Простите меня, офицер, это я виноват. Я ведь обычно никогда не пьянею, а тут… Что ж, встречу Рождество в воздухе! Денег, надеюсь, хватит. С Рождеством, Хоппс! — лис уже открыл дверь, но кроличья лапа схватила его за пальто: — Секунду… — она повязала на шею свой розовый шарфик. — Конечно, маловат, но это лучше, чем ничего. Может денег дать? И если что — возвращайтесь, а я уже своего Гидеона уговорю. — Что с вами, офицер? — Я ведь вижу, что вы не со зла, да и жена вас ждёт, — глянула Джу на кольцо на лапе лиса. — Да и присягу я давала помогать каждому. Так почему же не помочь? — Действительно, почему же? Лису в розовом шарфике. А почему и нет? — улыбнулся лис, даже повеселел. Офицер Хоппс почему-то понравился этот весёлый чудак. Ну напился? С кем не бывает? Тем более, под Рождество. Зато его взгляд и улыбка… Она взглянула на разбросанную кожуру от мандаринов — «Какая жалость! Какие мелкие кусочки. Такие же, как и моя жизнь. Но ведь два лиса лучше, чем один», — побрела она за веником.***
Ник вышел из подъезда и направился в офис авиакомпании за обратным билетом в Кандию. Направился на своих двоих, чтобы развеяться и немного поглазеть на чужой ему город. Хоть погода была хорошая: небольшой минус, с неба падают снежинки, и никакого ветра. Прохожие, встречаемые по пути, спешили домой — к своим семьям или друзьям. Разноцветные окна домов, с переливающимися самыми разнообразными цветами гирляндами и бумажными снежинками говорили о том, что праздник уже совсем близко. Возле одного из домов, Ника окликнул не совсем обычный лис, по всей видимости корсак, с забавным акцентом: — Эй, гражданина! Ты туда не ходи, ты сюда ходи, а то снег башка попадёт — совсем мёртвый будешь! Николас воспользовался советом и пошёл по другой дорожке, на которой ему встретился волк, спросивший, как пройти в библиотеку. На что наш лис пожал плечами и сказал, что не из этих мест и соответственно не знает, где находится библиотека. Дорожка перешла в парковую аллею с заснеженными деревьями, старинными скамейками и освещавшими всё желтоватым светом фонарями. В этом парке был и каток, на котором никого не было, кроме лежавшего на льду гепарда. Со стороны это казалось странным и даже подозрительным, но вот на льду появилась гепардиха и развеяла всю эту странность. Именно её и ждал гепард. Вот они с улыбками перекидываются парой фраз, а затем целуются. Кружащиеся снежинки сделали эту сцену ещё милее и романтичнее. Ник же понял, насколько одинок в этом городе и что в Кандии его уже заждались Скай и отец с матерью, а потому ускорил шаг. В офисе «Интерэира» царила вполне обыкновенная новогодняя митусня — полдюжины зверей, толкая друг друга, лезли «только спросить», а бедные газели-кассиры с гирляндами на рогах еле сдерживали натянутые улыбки. Ник занёс с собой холод и довольно шумно хлопнул огромной дверью, из-за чего обратил на себя довольно много внимания. И сразу извиняюще-сахарно улыбнувшись, достав жетон скаута и с помощью него пройдя к ближайшей газели, от чего та ещё больше стала ненавидеть этот мир, спросил: — Билеты до Кандии есть? — и спросил очень даже грубо, ведь, спешил. — Регистрация и посадка на рейс в Кандию закончены — ответила безэмоционально Линда. — Но мне очень надо… — Ник улыбнулся ещё шире — Понимаете, меня семья ждёт. — Регистрация и посадка на рейс в Кандию закончены, — но тут Линда не выдержала. — Рождество ведь, молодой зверь, кто сейчас летает? Все с семьями за столом сидят! — и скинув с себя гирлянду, перевернула табличку с именем на «закрыто». И тогда Ник понял, что ему не увидеть любимую Скай в голубом платьице и не послушать, как топчется их будущая Виолетта в животике, и не обнять маму, не позвонить Джеку, чтобы поздравить его с Рождеством и не выйти погулять в эту волшебную ночь по родному городу. Всё это ему заменит пугающая столица в компании с какой-то офицершой и её хахалем. Вы наверное, читатель, догадываетесь, что Ник с горя не мог не выпить ещё. И да, он выпил. И повстречал друга Финника, из слов которого только запомнил, что «деньги нужно хранить в банке. Конечно, если они у вас есть». А сам рассказал ему о плачевности ситуации, на что фенёк посоветовал не строить из себя всесильного и сидеть тихо. Джуди расцвела. Её взгляд наполнился жизнью, сама она была в беленькой блузке и расставляла тарелки на столе. А вокруг неё всё преобразилось — гирлянды, свечи, играющие на новогодних украшениях ёлки, шишки повсюду и носки для подарков (в одном из которых, между прочим, была бутылка вина). Ник так и замер в коридоре.III
Вы знаете, Наденька, а я представитель самой консервативной профессии
21:57
— Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги… — так и пропел лис, уставившись на Джу. И только она обернулась, лис сразу скрыл свою заинтересованность крольчихой, надев маску печали: — И в худшем случае я встречу Рождество в этом кресле? — сделал он вид, что допел и, чуть пошатываясь, рухнул на вышеуказанное кресло. Он понимал, что он станет обузой для неё. Она отвалит ему сотню золларов и Рождество Ник проведёт в компании соседей по номерам в каком-нибудь мотеле. Ни Скай, ни матери. Разве что, фейерверк на заднем дворе устроят. Но то ли Ник допился до нуарного настроения, то ли Джу увидела в нём кого-то большего, чем заснувшего у неё пьяницу, но никто его выгонять не собирался. Наоборот: — А вот теперь в этой случайности, которую ошибочно называют судьбой, вы не виноваты, — офицер села на подлокотник и своими милыми глазками начала осматривать Ника, затянув ему галстук. — И вы туда же? — Что? — Напились. Скажите, офицер, если я останусь у вас, могу ли я узнать причину такого броского на вас наряда? Вы ведь вроде одиноки, или неужели я привлекаю вас? В таком случае, ни-ни! Я женат! — Вы думаете… — смеялась Джуди, чуть не рухнув на пол, — что знаете обо мне всё? Да мой наряд не стоит и атома вашей красоты! Но заметьте, я её не отрицаю. Тем более, кавалер у меня имеется. — Какой-нибудь милый кролик, как мой Джек — хитрюга романтично положил голову на лапы. — Не бойтесь, познакомлю с ним. А сейчас — за стол!***
— И фофефу фе фы фефиви сфат пофицейским? — минус три бутерброда с икрой на праздничном столе Джу. Гость даже как-то обнаглел. Он этого не замечал, а хозяйка всё понимала, но ведь он был милым. Его шерсть была более огненной, да и сам он был намного стройнее. Да, у Гидеона были щёки. Но у этого подарка в Рождество — прекрасное чувство юмора… — Да с детства хотела приносить пользу, но не где-то на ферме, а в большом городе. Как здесь. — Наверное, вас боялись каждые… хорьки. — Ну почему же? — усмехнулась офицер. — Может тогда сразу в борцы? Я хотела доказать, что кролики не слабые. — Простая мечта простой крольчихи. Знаете, в наше время мало таких. Все боятся показаться особенными, но парадокс в том, что так они становятся частью массы. А вы после того дела с горлодёрами… Расскажите о своём парне. — Парне… — крольчиха подошла к ёлке, спряталась среди её веток. Сейчас она была похожа на снежную королеву. Не, не из сказок Андерсена. Она была королевой добра и праздника. — Я отсюда не выйду, пока вы не расскажите о вашей частичке счастья. За окном пробило десять. Лис устало протёр глаза лапами: — Мы вместе учились с ней в школе. С первого класса. А потом когда я стал скаутом, она пришла ко мне в отряд. Всегда готовая поддержать, полярная лисица. Скай. Небо. Просто красавица, готовая выслушать и первоклассный автомеханик. Но Ник слегка соврал — последнее время Скай Уайлд стала какой-то хрупкой и прозрачной в душе, точно сосулька. Улыбка её стала другой, не мягкой, которая дарила уверенность Нику в себя, а какой-то виноватой, просто удовлетворяющей потребность Ника в самой улыбке. Скаут даже опасался, что ребенок не от него… — Вы счастливы. А я… просто боюсь, что он побоится сделать предложение сегодня, в такую ночь, — крольчиха смела иголки с ушей и чуть вышла из ветвей ели, глупо улыбнувшись: — Понимаете, он не совсем обыкновенный парень. Мы познакомились с ним у меня дома, в Малых Норках. Сначала он был обыкновенным школьным задирой, но когда я приехала навестить родителей, после раскрытия того дела, я его не узнала — он подобрел, стал пекарем. И из-за его доброты я его и полюбила. Ну и из-за вкусных… — но звонок в дверь не дал крольчихе описать всю полноту вкуса выпечки её возлюбленного. Она ринулась к двери, заставив ёлочные игрушки играть сотнями красок в свете гирлянд. Да и сама она снова превратилась в ёлку… Ник рассчитывал, что увидит более стройного джентельзверя. Но вместо этого — что-то рыжее, толстое, в пальто и с цветами. И это обнимает Джу… — Прости, милая, цветов нету, но были сады Семирамиды — опустил аккуратно своими лапищами он крольчиху и вручил ей цветы. Почему Нику от этого стало плохо? — А это что за гость? — с явной тревогой спросил лис, сняв пальто и поправив шевелюру. Джу пискнула, подскочила к Нику и обняла его за лапу: — А это… мой брат старший. Приёмный. Валентин. Он легенды Юга собирает. Фольклорист или типа того… — Валентин — протянул лапу лис. — Есть у них такая сказка о бравом горце… — Гидеон. Грэй. Пекарь, — неуверенно пожал лапу лис. — Очень рад знакомству, мистер Хоппс. Мне Джуди о вас что-то не рассказывала. — Так я только с командировки приехал. Ну, добро пожаловать к нашему столу, — даже улыбнулся он гостю. А сам, пока бог маффинов и пирогов вприпрыжку направлялся в сторону кухню, ехидно глянув на ёлку, подозвал к себе Джуди: — Я ничего не имею против межвидовых отношений, но… Он смотрит на вас как на… пончик… — Ник не успел договорить, так как Джу просто начала душить его его же галстуком: — Не вам судить. А сейчас будь, милый братец, паинькой. Я пытаюсь спасти твою шкуру. Кто из нас здесь офицер полиции, а кто просто скаут? — Я не просто скаут… — с обидой вырвал лис галстук.IV
А у вас ботиночки на тонкой подошве, так что мы умрём рядом
22:10
Гидеон, оказавшись в жёлтой рубашке с очень контрастным галстуком, развалил свою голову на лапе и с глазами, полными романтики, уставился на Хоппс. Ник же, специально со скрипом подвинув стол, уселся между ними и стал ворочать головой то на Джу, то на её возлюбленного: — А ведь вы очень милая пара! — Благодарствую, — ответил как будто в коме, коме любви, Гидеон. — Скажите, как вы всё-таки познакомились? — наложил Ник себе оливье. — Ну… Я был влюблен в нее с самого детства. А тот случай после спектакля — игра. Чтобы другие не усомнились во мне, как в лидере. А оказывается, из меня вышел неплохой пекарь. В отца весь — проронил слезу он и быстро заел оливье: — А вы как? Как Бейерия? Океан, солнце, самочки? — Лучше, лучше! В сто сорок солнц закат пылал… Впрочем, у этого народа есть одна сказочка. — Извольте украсть у нас десять минут жизни, — развалился лис на стуле, сложив лапы на животе. — Что ж, по заявкам слушателей, так сказать-с, — Ник схватил мандаринину и начал расхаживать по гостиной… В землях, которым солнце с щедростью одаривало своими лучами, где птицы сливались с пёстрыми цветами и шум моря заменял ангельский хор, жил лис, любитель кокосов и самок прекрасных. Дерек — мастер хлебов из пшеницы и ржи. И влюбился он в красавицу, Венеру земную, властительницу спокойствия порядка. Она поверила его любви. Задаривал он её необычными пирогами. Но цель была его довольна низка — слиться с крольчихой воедино. Но был у крольчихи лис — щебетали и птицы о нём и жужжали пчёлы. И спас он подругу от змея-пекаря и жили они долгое столетие… — Довольно интересно… И даже потрясающе! Скажите, история не сохранила имя этого лиса? — пекарь оценивающе глянул на Ника. — О, история умалчивает имя этого героя! Он канул в лету, как листья декабря! — развёл лапами Ник и сел обратно. — Скажите, я конечно не допытываюсь, но, готовы ли вы выйти за неё замуж? Глаза лиса заметались по сторонам, как будто искали за что зацепиться, но вот они остановились на ушах Джу, Гидеон опять уставился на свою любимую и неуверенно произнёс: — Готов… — А также готовы терпеть гнёт общества, удочерять кролика или лисицу, брать на себя за них ответственность… — Ой! — подскочил на месте лис. — Как-то я… Как будто вы в неё влюбились! — тут же рассмеялся он. — Возможно! — на полном серьёзе ответил Ник, снял за спиной с лапы кольцо и сделал шаг в сторону лиса. — О, это Валентин шутит. У него есть… — пыталась удержать ситуацию в лапах Джуди. — Мы с ней развелись месяц назад, милая. А тебя я хочу спасти от этого булочника… — Я пекарь, а не булочник! — Только вот вы не готовы строить с ней будущее. Поэтому, не трогайте мою сестру и пеките дальше свои пирожки! — Да я вас…! — пухляк полетел на лиса, но тот схватил за лапу, вывернул её и швырнул на диван. Гидеон лишь заныл от боли. — Пойди, подними Гидеона! — И не подумаю! — Я тебе повторяю! — Не надо мне повторять, я этого не сделаю! Вы спасли меня, а я хочу спасти вас! — А почему это вы выкаете? — успокоился, но со злобой прошипел Грэй. — Потому что уважаю её, а вас я спущу с лестницы! Вверх тормашками! Грэй опять зашипел от гнева… — Хватит! — заорала Джуди. — Этой мой дом и я не позволю, как офицер и как хозяйка, ссориться вам! И неважно кто вы друг для друга, а кто я для вас! — схватила она Ника за плечо. — А вот и наша майор Морковка! — с обидой на двоих заревел Гидеон. Но Хоппс, схватив и его за плечо, с прытью потащила их в коридор… Тяжёлое дыхание кролика, хлопок двери…***
— Мистер Хоппс, да кто вы вообще такой?! Нет, это я вас спущу с… Стоп. Она ведь нас обоих выгнала. А мы с ней никогда не ссорились! — Но вы ведь сами были не гот… — и тоже замолчал. Эти пять секунд превратились в час. Ник только сейчас увидел в его глазах любовь. — Но послушайте, она вас любит, верит в вас! — Мы никогда не ссорились! И я действительно всего лишь булочник! — он побежал вниз, в холод улицы. — Постойте, постойте! Моя фамилия… У-уайлд! — жадно глотал он воздух от холода. На Гидеона падал снег хлопьями. Он подобрал своё пальто, которое выкинула Джуди и вручив Уайлду его пальто, начал закипать: — Так вы не только величайший фольклорист, но и величайший лжец! — он схватил было Ника за воротник с яростью в глазах, но тут же отпустил: — Она ведь нас обоих не пустит. — Не бойтесь, у вас портянки из обычной ткани, так что мы умрём рядом — и подняв воротник, затоптал под собой снег. — Значит влюбились? Позвольте узнать ваше имя. Знать, на кого в полиции протокол составлять. — Николас Пиберий Уайлд, тридцать четыре года, Кандия. Женат, будущий отец. Хедскаут тридцать первой окружной скаутской организации города Кандия, — пожал он с улыбкой лапу. — Такой прилежный гражданин, будущий отец. Значит, не любите её! А тогда зачем всё это устроили?! — Может быть… — опустил лис голову в снег. — Ясно… Значит… Значит… Знаете, она просто так никого к себе не пускает. Я пойду, напьюсь… — лис вразвалку пошёл в темноту двора.V
А знаете, а мы ведь смотримся как пара
23:43
— Ушёл. Он ушёл. Теперь остались только мы, — заявил Ник с уверенностью в полной победе. — А дверь ты не закрывала? — Понимала, что кто-то из вас выиграет. Самцы! Но что это было?! И запомните, вы не получили сейчас от меня в нос только потому что я полицейский и умею слышать ложь и правду. Он и правда был не готов строить со мной будущее. Он любил меня в настоящем и прошлом, но не в будущем. Я боялась спросить его, боялась ранить, потому что знала его, а вы… ты… — Эм… значит, посиделки продолжаются? — Давай обратно в гостиную. Я не хочу Рождество так встречать. Да и о тебе я ничего не знаю. — Да что рассказывать то… — замялся лис. — Ну ты ведь точно не любитель баек, — усмехнулась крольчиха. — Тогда, минуту, — лис побежал обратно в коридор и вернулся с красным галстуком в лапе. — Вот кто я, — повязал он скаутский галстук на шею крольчихи. — А я думала… — Что я рекламщик? Ну, многие так думают. В том-то и дело, что многие. Может быть мне просто надоела обыденность. Но одно я знаю точно — помогать другим я люблю. И тебе, как я понял, помог… — потупил он взгляд в уже пустую миску с мандаринами. Джу поняла, что именно сейчас она для него некто большая, чем просто друг. — Я всегда боялся, что из-за меня кто-то пострадает. И Гидеон… — Он ведь сам всё сказал. Рано или поздно он это понял бы без вас. И тогда бы последствия были бы намного хуже. Николас, знаешь… — Что я для вас не просто друг, а брат? Хитрый кролик! — Глупый лис. — А если серьёзно, он вам абсолютно не подходил, а я… Но это, кхе, к примеру. — То есть лисы мне идут? — она прибрала уши. — Ну. И Джек вам подошёл бы. — Но он наверное не юморист, как вы. — Он прекрасный идеалист. И ваш Гидеон прекрасный пекарь, но не романтик. — А как же ваша Скай? — Это флирт? — Нет. Я просто не хочу провести этот вечер одна. А знаете, а мы ведь смотримся как пара. — Ну… Самолёт только в четыре ночи. Билеты я куплю в аэропорту. Так что да, придётся у вас остаться. За окном послышались первые хлопки салютов, в окне отразились разноцветные вспышки… — Знаете, я ведь так Рождество уже третий раз встречаю одна. Или на дежурстве или в пустой квартире. Мы с Гидеоном ни разу его вместе не встречали, а тут ты. — Что ж, с Рождеством, Джуди. Надеюсь, я не испортил его. — Нет, что ты. И да — с Рождеством, Николас, — ответила она и сменила тему. — Кстати, мы с Гидеоном никогда не танцевали. А вы со Скай танцевали? — крольчиха открыла окно, поставил на проигрыватель около телевизора пластинку. Заиграл джаз… Он подошёл, взял её за лапы… И раз, два, три, раз, два, три — слегка неуверенно, а потом всё увереннее вальсировали они по комнате, вокруг накрытого стола и вокруг зелёной красавицы-ёлки в праздничном, гирляндовом наряде. — О, вы уже! — послышался опять голос Гидеона. — Напился, уже? — улыбнулась Джуди, танцуя. — Ну… надо же как-то настроение подправить, так сказать, — и рухнул на диван. Джу подсела к нему и хотела прибрать чёлку, но тот поцеловал её в губы. Ник лишь пожал плечами, наблюдая, как крольчиха сгорает со стыда… — А знаешь, милая… он был прав — ни черта у нас бы не вышло. Вот найду себе лисицу, наделаю с ней лисят… — закинул мечтательно лапы за голову. — А ты найдёшь кролика и… В общем, мы ведь останемся друзьями? Нет? Вот и прекрасно! А вы, мистер Уайлд, присмотрите за ней! — он встал с дивана поправив пальто. — А мне пора! В новую жизнь! И разошлись, как в море корабли! Прощайте! — и исчез также неожиданно, как и появился. — Как ты думаешь, что будет когда он протрезвеет? — уселась офицер на подоконник и уставилась на рождественский город, залитый огнями и фейерверками. — Придёт прощения просить… — А я возьму и не пущу его. Скажу, мол вчера пьяный с какой-нибудь… Меган припёрся ко мне и назвал её своей женой. Дело закрыто, так сказать! — ударила она лиса по спине. — А ведь сейчас так же где-то там смотрят в окно мои. Они празднуют без меня. Вернее, вообще не празднуют… — Зато подругу нашли, не так ли? — попыталась крольчиха улыбнуться как лис. — Хватит горевать, давайте петь! Есть в Тундратауне какая-то песенка… «Если в друзьях нет собаки, он в пьяном бреду не уснёт…» — И утром не будет драки. Знаю, знаю. Просто сейчас… тьфу ты! Я ведь их подвёл! — Так, отставить слёзы! Ты ведь всё равно увидишь их? — Ага. Но только как объясниться? — Ну… один лис мог помочь задержать преступника. Я теперь твой должник! Настроение Ника сразу переменилось: — Не! Ну это уже нечестно! Граждане, у лис хитрость крадут! Полиция! Приводите весь отдел милиционеров-пионеров! — рассмеялся тот. — А сейчас… Давайте и правда песни петь. А если у тебя ещё и гитара найдётся… — Найдётся, — достала инструмент из-за серванта Джуди. — От пыли только протереть и можно играть. — Отлично! — взял лис гитару в лапы и сел на диван. — Сейчас сыграю одну песню. И уверяю, тебе она тоже понравится. Крольчиха пододвинула кресло и села напротив него. — Итак, начнём. Песня «Я не люблю»:Я не люблю фатального исхода, От жизни никогда не устаю. Я не люблю любое время года, Когда веселых песен не пою…
С каждым словом Ник всё больше погружался в игру: пальцы ловко перебирали струны, пение стало выразительнее.…Я ненавижу сплетни в виде версий, Червей сомненья, почестей иглу, Или — когда все время против шерсти, Или — когда железом по стеклу…
Джуди заворожённо наблюдала за лисом, положив голову на лапы.…Я не люблю манежи и арены, На них мильон меняют по рублю, Пусть впереди большие перемены, Я это никогда не полюблю.
— Даже и не думала, что ты играешь так хорошо! — Это всё благодаря частым походам, — слегка смутился от комплимента Ник. — А сыграешь следующую песню лично для меня? — с блеском в глазах спросила Джуди. — Конечно! — рыжая лапа продолжила перемещаться по струнам.***
— Эх, — взглянул Ник на часы, — пора собираться в аэропорт. — Иначе снова в какую-нибудь историю попаду, а меня уже давно заждались дома. Он уже оделся и готовился выходить в подъезд, но у самой двери развернулся, чтобы попрощаться: — До свидания, Джуди! И спасибо, что не вытолкала меня сразу за дверь! — лис подумал было обнять её, но не успел. Джуди подбежала и с некоторой детской наивностью обняла его: — И тебе спасибо, Ник! Ты сделал этот праздник намного интереснее. До свидания!***
Утром Джуди заметила на спинке кресла забытый Николасом шарф. Она поняла, что это судьба и ближайшим рейсом вылетела в Кандию, за своим счастьем.