Орден Мертвецов И-Лин Вэй. Некссиралы. Ворон и Флейта.

-Господин, что нам делать с этим ребёнком? – спрашивает мужчина в белых одеждах с вышивкой похожей на солнце. -Отправьте его вместе с семьёй в И-Лин. Мёртвым или живым, мне всё равно, - безразлично даёт указание другой мужчина в ответ. -Как прикажете, - принимает распоряжение глава отряда. Затем эти люди собирают тела и грузят в повозку, туда же кладут и двухлетнего хнычущего чёрноволосого мальчика с необычным цветом серых глаз. Ребёнок с трудом опознает среди множества мёртвых тел своих маму и папу и мямля что-то на детском наречии, явно пытается дозваться до кого-то из близких, не прекращая лить слёзы. В пути тот всё же утомляется до такой степени, что крепко засыпает. Позже заклинатели не дают ребёнку проснуться до конца довольно долго поездки, в конце которой тела выбрасываются за чертой барьера, не позволяющей вольно восстающим ходячим мертвецам покинуть пустоши И-Лина. Там же средь тел погибших кладётся ещё крепко спящий двухлетка. Возможно, кому-то и было жалко малыша, но никто не осмелился перечить приказу, а посему никто даже не подумал о том, чтобы солгать о выполнении задачи, но на самом деле оставить дитя под дверью кому-то из жильцов близлежащих городов от И-Лина. Увы, таковы реалии влияния Ордена Ци Шань Вэнь под руководством Вэнь Жоханя и его сыновей. И по их вине не только это дитя оказалось сиротой, но именно этому малышу не повезло оказаться в месте, где его ждёт самая ужасная из возможных смертей. Смерть от голода и холода. Смерть от когтей и клыков местных хищников. Смерть от ходячих мертвецов. Ещё какая-либо необычная причина смерти. Какая разница, если смерть всего лишь смерть? * Пробуждение отозвалось болью в животе. Он давно ничего не ел. Мамочка так и не проснулась, чтобы обнять его, успокоить и покормить. Папу он привык редко видеть, а мама гораздо чаще была с ним. Перед его глазами чёрные маленькие фигуры плохих птичек делали нечто нехорошее с мамой и другими, кто крепко спит. Протестующее закричав во весь голос, он попытался прогнать их, но в ответ было больно. Больно по спине и лицу, но он всё равно не соглашался оторваться от мамы, надрывно плача. Вскоре неприятная боль в животике уморила его и он крепко заснул. Долго ли проспал, неизвестно, но раздражающая боль из-за того, что кто-то тянет тебя за волосы, заставила его очнуться и осмотреться. Прямо перед глазами сидела особенно огромная плохая чёрная птица и издала противный звук «Ка-а-а…р». Птица что-то бросила ему под ноги. Это был багровый шарик неизвестного ему фрукта, размером с локву, которую мама сама часто ела и ему растирала до мягкого состояния. Толчок, как намёк, что это для него. Сомнения продлились недолго. Поднимая мягкий шарик, точно убедился, что на ощупь он как фрукт. Облизнул тщательно, а затем запихнул полностью в рот и разжевал. Странный горький металлический привкус с каким-то вязким ощущением, но в остальном съедобно. Так странно, но этого оказалось достаточно, чтобы животик больше не болел, да и спать не хотелось. «Как славно, теперь хоть не умираешь от голода» - услышал ребёнок и не понял откуда шла речь, но в этот же момент и птица открывала свой рот, издавая противный звук «ка-а-ар-р». «Хочешь их разбудить? Они не проснутся. Никогда» - жестокие слова заставили мальчика разреветься, неудачно пролепетать «непавда», а затем попробовать ещё раз потолкать маму, чтобы проснулась. «Они скоро исчезнут. Тут холодно. Иди за мной, если конечно хочешь…» - настаивала плохая птица на нежеланном сценарии для мальчика. Птах потопал ногами, но остановился, обернувшись только головой и, подождал некоторое время, наблюдая за бессильными попытками добиться желаемого. А мальчик старался на совесть, а потом его снова обидели более мелкие чёрные птицы, из-за чего пришлось отступить, и растеряно глядя как они делают больно крепко спящим, иногда переводил взгляд на самую большую, которая говорила с ним. -Хотю, чтоб просулись! – тихо прохныкал мальчик, глядя на огромную чёрную птицу. «Ты уснёшь с ними, если останешься здесь. Могу помочь. Уснёшь быстро, а потом твоё тело съедят, как и их тела» - снова жестокие речи вызывали лишь горечь и боль в душе. Постепенно ребёнок начинал понимать, что это страшно. Страшно оставаться рядом со спящими и не могущими ему помочь взрослыми. Страшно быть одному не спящему. Страшно понимать, что он не знает, где найти еду и где найти тепло, как в маминых объятиях или шерстяном одеяле. Всё что ему было доступно – идти за злой чёрной птицей. И мальчик пошёл, надрывно хныча, иногда оглядываясь назад. Периодически в памяти вспыхивали фрагменты воспоминаний о людях в белых одеждах с красным солнцем. «Плохие дяди!» - бессильно злился ребёнок, смутно осознавая, что испытывает гнев и желание вернуть свою боль обидчикам, иными словами «жажду мщения». «Люди вообще лицемеры» - сказанные слова чёрной птицей были непонятны ребёнку, но по тону тот уловил, что это было что-то нехорошее, что-то плохое в их адрес. «Мама и папа хорошие!» - смутно осознал мальчик, что огромная чёрная птица винила всех людей. «Как видишь это не важно. Хороший или плохой, всё не важно, если крепко спящий. Ты должен делать всё, чтобы тебя не заставили уснуть. Хочешь, научу? Хочешь, буду тебе вместо мамы и папы?» - предложила чёрная птица, когда они заходили в тёмное помещение внутри высокой горы. «Хочу! Я не хочу быть один!» - с энтузиазмом откликнулся мальчик. «Тогда идём дальше. Там тебе будет тепло и ты никогда не будешь один» - птица сделала движение похожее на взмах руки, как это делали родители, приглашая его куда-то идти за ними. Углядев в этом что-то знакомое, родное, то, чему можно доверять, мальчик пошёл за птицей до конца, даже когда в кромешной тьме перестал её видеть, но примерно понимал, что надо просто идти дальше и не останавливаться. Периодически птица издавала свой противный звук, к которому уже понемногу мальчик привыкал, и это позволяло понимать, что он не потерялся и идёт точно за…. Как ему называть эту птицу? «Учитель» - услышал он ответ. «Кто это?» - изумился мальчик. «Тот, кто показывает, что делать и как. Но иначе, чем мама и папа» - очень понятно объяснила чёрная птица. «Вы зовётесь людьми. Я зовусь Вороном. Хватит называть меня чёрной птицей» - раздражённо промолвил его «учитель». «Ворон…учитель» - повторил мальчик, стараясь не забыть. Наконец они вышли куда-то, где неизвестные точки сияли так ярко, как звёзды, но разными цветами. А чуть поодаль было что-то похожее на озерцо, в котором его купала мама. Только вода была красной. «Если хочешь учиться у меня и заставить плохих дядей заплакать, тебе придётся делать то, что я велю. И для начала, тебе нужно стать таким крепким, чтобы никто не мог заставить тебя уснуть. Для этого зайди в красную воду» - и вновь объяснения были понятны, а то, что ворон говорил, было желанным. Заставить их заплакать и заснуть! С твёрдой решимостью мальчик набрал воздуху в грудь и позволил себе упасть, как учила мама, хваля его, что он держится на воде. Но в этот раз у него не получилось…его тело начало опускаться вниз, нос и рот заполнила эта вода с горьким металлическим вкусом. Стало тяжело думать, двигаться и сиюсекундная паника столь же стремительно начала угасать, как и мысли в голове. «Нет! Я… засыпаю!» - последнее, что осознал ребёнок, прежде чем его разум окончательно угас. Тем временем на поверхности ворон ещё раз пронзительно каркнул и во вспышке алого пламени, точно от фейерверка, обратился в прекрасного мужчину одетого в алые одежды. Его волосы были длиной до пят, развевались, словно на ветру, его багровые глаза с чёрным кошачьим зрачком на миловидном, но мужественном лице, наблюдали за уходящим на дно телом двухлетнего ребёнка. Могучее статное тело было прикрыто только со спины, а передняя сторона оголена, даже его мужское достоинство было не прикрыто, но нет наблюдателей, кто мог бы оценить поистине невозможную красоту прекрасных гениталий. Мужчина со столь обворожительным обликом был похож минимум на небожителя, которых почитал этот мир, но на деле был кое-кем другим. Он величественной походкой вошёл в кровавое озеро, вслед за утонувшим мальчишкой и ловко поймал того одной могучей дланью, а пальцами второй руки коснулся головы и груди. Большой палец на грудь, а указательный точно в центр лба. -Время меня развлечь, Вэй Юэ. Просыпайся, кровь от крови моей, - властно, но ласково прошептал тот, кто мгновение назад был чрезмерно огромным вороном. Короткая алая вспышка в районе груди и лба, а затем некогда мёртвый ребёнок вновь начал дышать, но не просыпался. Тогда мужчина поднёс спящего своей груди и сделал надрез чуть выше соска, позволяя крохотной струйке крови достичь приоткрытого рта мальчика. Достаточно было нескольких капель, после чего глаза ребёнка открылись и тот с обожанием посмотрел в лицо своего благодетеля. -Повелитель, - едва слышно выдохнул пробудившийся, и тут же щёки стали румяными от смущения. -Имя тебе Вэй Ин. В быту – Вэй Су Шань-Ю. В этом мире твой вид зовётся «сушана», - коротко известил тот проснувшегося мальчишку. -«Благодарю, за возможность видеть ваш лик», - с благоговением промолвил Вэй Юэ при помощи ментальной речи, чтобы не позориться за то, что тело мальчика ещё не до конца развито для нормальной речи. -Оставь свою лесть и готовься играть по новым правилам, - ехидно прищурив взор с коварной улыбкой, промолвил мужчина, вновь опуская ребёнка в кровавую жидкость, только на этот раз тот не тонул, но держался явно при помощи какой-то незримой силы. -«Да! Непременно! Хотя жаль, что это тело так ограничено, но я выжму максимум, для вашего веселья!» - с радостным энтузиазмом заверил Вэй Юэ, и, тем не менее, демонстрировал робкую улыбку на детском личике. Получив желанный ответ, мужчина исчез во вспышке пламени, подобно резко вспыхнувшему огню, как от костра, и оставил пробуждённого в одиночестве. * * * Вэй Юэ,…нет, Вэй Ин, при посторонних Вэй Су Шань-Ю, долго думал над всей ситуацией, в которой оказался. У него была память ребёнка и его собственная. Они смешались, позволив ему понять кое-что о жизни того человека, который умер в этом кровавом озере. Также невольно отголосок души мальчика повлиял на него самого, но совсем чуть-чуть. Исходя из скудных знаний, которые позже обязательно расширит при помощи воронов, как единственных доступных ему прислужников, Вэй Ин понимал, что его текущее тело вампира ещё мало, слабо и даже не до конца пробудилось. Оно не нуждалось в крови от слова совсем, но вот обычная пища нужна как воздух! Её добывали ему вороны. «Вампиров» в этом мире будут звать «сушана», но их никогда не существовало. Он первый сушана в этом мире. И поскольку он Его внук, ему доступна возможность несколько исказить местную магию под себя. И это не могло не радовать. Ведь позже он узнал о том, какая тут магия и примерно предположил путь её развития. И, увы, но он был конечным. Однако, с искажением снимается ограничение и у него есть шанс многое привнести в этот мир, но к сожалению нельзя всё и сразу, да и скучно будет тогда. Ему предстоит потратить не меньше четырнадцати лет на то, чтобы освоиться в непривычном теле, освоить местную магию, узнать всё о мире, что только сможет через воронов-прислужников, а затем уже искать пути искажения. Это интриговало, порождая чувство азарта и нетерпения, но на ряду с этим Вэй Ин не забывал об осторожности. До пяти лет Вэй Ин просто учился чувствовать местную магию, называемую энергией Инь, а чуть позже ощутил и жалкие крохи Ян в себе. Также ребёнок старался пропускать эту силу по своим каналам в теле, нередко стимулируя этот процесс при помощи медитации со специальными дыхательными упражнениями. Всё это время его кормили вороны, принося из краёв вне И-Лина кусочки людской пищи. И то было великое разнообразие, среди которого сушана нашёл себе что-то по вкусу. А именно, ему до сладостного восторга понравилась острая и пекущая, как огонь пища, которая не только дарила ярко-жаркое удовольствие, но и согревала всё тело и кровь изнутри. Нейтрально он относился к солёному и сладкому и совершенно невзлюбил горькое на пару с очень слабо ароматной пищей, которая была практически безвкусной. Когда пернатые кормильцы не приносили ничего путного, Вэй Ин терпеливо ждал ровно три дня, а потом посещал кровавое озеро и набирая пригоршню обеих рук, выпивал всё содержимое. Этого хватало на неделю, чтобы и сил было в достатке его растущему организму и голода не ощущать. А уж за такое время чёрные лодыри могли раздобыть что-то съестное. Осваиваясь с местной энергией, параллельно Вэй Ин изучал окружающий его мир глазами воронов. И если весь мир в целом был скудно исследован, с множеством пробелов в памяти, то близлежащие земли вне И-Лина мальчик изучил столь же хорошо, как и сами пустоши. Гулять по пустошам он начал с шести лет, когда смог уверено применять небольшое количество тёмной Ци, дабы отпугивать от себя ходячих мертвяков. К восьми годам даже попробовал ими управлять, не используя голос, но это давалось с трудом, пока его предел – вербальная команда. Впрочем, к десяти годам тот узнал через взор вороний, что некоторые «маги» зовущие себя в этом мире «заклинателями» используют как холодное оружие разных форм, так и музыкальные инструменты, чтобы направлять свою Ци. Заинтересовавшись вторым не тривиальным способом, Вэй Ин вырезал из местного чёрного бамбука простенькую флейту и сыграл пару знакомых из своей прошлой жизни мелодии. Изумившись тому, как звук облаченный в ноты восхитительно легко и эффективно распространяет его Ци, юный сушана попробовал управлять мертвецами и возликовал, когда этот метод сработал. Заклинатели светлой Ци с помощью подобного метода уничтожали тварей, но ему доступна возможность их подчинять! Это до небес подняло настроение Вэй Су Шань-Ю. Ближе к пятнадцати годам Вэй Ин в совершенстве освоился с контролем Ци, а также массовым управлением любого количества мертвецов, хоть взамен это и требовало колоссального объёма духовных сил. Также через воронов он узнал о мире несколько важных вещей. Во-первых, что мир поделён на регионы, в которых заседает свой клан заклинателей, а иногда и орден. Клан это семья, а орден – семейная организация, которая приглашает заклинателей извне к себе на обучение. Во-вторых, заклинателей почитают обычные люди без духовных сил, а Орден заклинателей и вовсе обладает силой равной политическому уровню. В-третьих, именно Ордена заменяют тут правительство, поскольку отвечают за защиту простых людей от разного рода монстров. И таковых политических сил всего пять. Ци Шань Вэнь – самый крупный, могучий и гордый орден, считающий себя превыше всех, ибо их символ – солнце. Гу Су Лань – самый не конфликтный и известный своей праведностью, формой которой является соблюдения непомерно огромного количества правил, и их символ – облака. Юнь Мэн Цзян – самый искусный орден, известный своим упорством, чей символ – лотос. Цин Хэ Не – орден известный тем, что его представители яростные воины, сражающиеся при помощи сабель, а символом их неуёмного гнева является голова рогатого зверя. Лань Лин Цзинь – самый надменный орден, известный своим богатством и гордостью, которая выражалась в их символе – пион сорта «сияние средь снегов». По обрывкам наблюдений через взор воронов, Вэй Ин приблизительно представлял себе то на что способен каждый заклинатель из всех пяти именитых Великих Орденов. Более мелкие ордена, не сумевшие набрать себе достаточно учеников для политического влияния, сушана даже не рассматривал. Его интересовали только сильные противники. Конечно, пока ещё ни с кем у него не возникло конфликтов, исключая затаенную жажду мести Ордену Вэнь, но зная, что в глазах всех людей он мало чем будет отличаться от всякого тёмного монстробесия, Вэй Ин не строил иллюзий на мирное сотрудничество. Да и жажда крови вскоре пробудиться в полную силу, и ему будет не до миролюбивых отношений, когда всё сущее не более чем еда. Пока ему следовало примерно представить себе свой будущий маршрут, по которому он пойдёт, едва покинет И-Лин. Вэй Ин хотел бы избежать встречи с праведниками Гу Су Лань, а также с берсеркерами из Цин Хэ Не. Что до остальных, то с ними он вполне не прочь поболтать и заодно разузнать о сути учения каждого ордена до мельчайших подробностей. Поэтому при помощи обрывков того, что видит птица с неба, сушана составил приблизительную карту. Украсть оную не представлялось возможным, поскольку такая вещь почему-то была труднодоступна из-за наличия таких материалов только в школах заклинателей. Что касаемо письма, чтения и языка, то Вэй Ин всем владел в совершенстве благодаря помощи своего благодетеля, впрочем, то не означает полное отсутствие практики хотя бы в примитивном рисовании иероглифов палкой по земле, дабы отточить не только знания, но и выработать красивый каллиграфический почерк. И к наступлению шестнадцатого года жизни, молодой статный юноша был готов к выходу из своих яслей, дабы самолично исследовать мир и вкусить великое множество душ. В голове уже зрели мысли, как он будет дальше развивать своё искусство управления мертвецами, а также прочей нечистью состоящей из тёмной Ци. Азарт и предвкушение вспыхнули с новой, ранее невиданной силой, из-за чего первые несколько недель парень даже не делал ни единого привала, чтобы отдохнуть, но голод заглушал при помощи всего живого, что попадалось на пути. Лишь с людьми сушана проявлял осторожность, не иссушая бездумно всех подряд, дабы мир преждевременно не узнал о его существовании.