Лестницы

— Ты все-таки заплатил. — Старшая палочка плясала в руках, легко прошла оборотом через ладонь и снова удобно, привычно, правильно легла в руку. Под ногами Альбуса приминалась молодая, ярко зеленая трава. Свою палочку он пока не поднимал, стоял, опустив, бледный, решительный. — Мне пришлось. Я не хотел этого делать, Геллерт. — Дальше тянуть некуда. — Геллерт раскинул руки. — Или я бы сам пришел к тебе. Не рад? Альбус покачал головой. — Если бы ты только послушал... Геллерт сжал палочку покрепче. — Я? Это я должен был послушать? Почти пятьдесят лет. Вчера. Какая разница, сколько времени прошло с того времени, когда рухнула заветная мечта? Геллерт остался один. Но он, впрочем, неплохо справлялся. Отлично справлялся. Альбусу больше некуда убегать и прятаться. Геллерт поднял палочку. Он перебрал этот старый спор в голове сто раз. Тысячу. Альбус тоже. — Начнем? Видеть магию Альбуса, взаимодействовать с ней, сражаться — было наслаждением. Выкладываться на полную, но при этом так легко скользить, играть, трогать потоки чужой силы, обжигаться и вплавляться. На другой стороне Альбус так же самозабвенно отражал и возвращал Геллерту его атаки, двигаясь, как рыба в ручье. Откуда только, он же никогда не был боевым магом? Альбус, ты неприлично просто хорош. Геллерт — чуть сильнее. Опытнее. И Старшая палочка, позволяющая добавить к своему "я могу невозможное" еще пару уровней. Альбус — чуть искуснее. Силы столкнулись, расплескались, поднялись вверх, как огненные клубы магловского взрыва. Небо побелело, налилось всеми цветами, деревья в беззвучной белой вспышке легли кругом — корнями к ним, верхушками в стороны. Словно они вдвоем собрались разнести мир. А почему бы и нет? Геллерт не привык считаться с ценой. Альбус был готов на многое ради шанса его повергнуть. Геллерт усилил нажим, не давая уворачиваться. Ну же, я здесь, ты здесь, сопротивляйся! Альбус вынужден был надавить в ответ, усиливая столкновение. От того, что земля пошла трещинами, Геллерт просто отмахнулся. Воздух завибрировал, в небе разыгралась спираль, словно кто-то закручивал водоворот. С оглушительным звоном лопнула струна, удерживающая мир на привычном месте; и небо рухнуло на их двоих. *** — Альбус! Голос был смутно знакомый, ужасно знакомый. Альбус дернулся — в голове шумело, тяжелое тело не хотело слушаться, но он должен был откликнуться на этот зов. Молодой Геллерт Гриндельвальд так же медленно поднимался с зем... с пола. В глазах отражался испуг, превращающийся в недоумение. Альбус словно вцепился в него взглядом, лишь частью сознания фиксируя то, где они — здание, руины здания, серый мутный свет сквозь широченные пустые оконные проемы, за которыми бесконечное серое небо. Молодой Геллерт нахмурился, посмотрел настороженно, враждебно, с вызовом и гонором. Вряд ли больше шестнадцати, столько, сколько им было тогда, но волосы уже белые, выделяющиеся в полумраке. Одежда... абсолютно не та, которую Альбус видел или мог предположить увидеть на ком-то во всем мире, не важно, мага или магла. Так не шили, точно, не у них, нигде. — Да, я Альбус. — Он сел, оперся рукой о пол, едва ощутив мелкие камни. — Геллерт? — Не очень похож, — резко усомнился молодой Геллерт. — Альбус — мой! — где? — Не знаю. — Он вздрогнул. "Мой Альбус". Зато — не его Геллерт. Другой. — Но я тебя узнаю, Геллерт Гриндельвальд. Но мой... Геллерт сильно старше и я тоже не знаю, где он. И где мы? — Слова "Серое пространство" тебе о чем-нибудь говорит? — Геллерт щурился. Глаза такие же. Разноцветные. И выражение... Нет, не совсем такое же! Альбус покачал головой. — Тоже считаешь, что это лишь старая сказка? — поинтересовался Геллерт. — Там, откуда я, такой сказки нет, — Альбус ответил медленно. И у него были подозрения. — Старая сказка, которую искали и в которую верили мы — я и Геллерт — называлась Дары Смерти. Геллерт дернулся. Но спросил. — Вы нашли? — Он нашел. Но без меня. — Почему без? — Мы не сошлись в целях и методах, — он говорил с Геллертом. С Геллертом! Другим, не своим, молодым, он... он еще не стал врагами со своим Альбусом. — Тебе так интересно? — Говорят, в Сером пространстве можно встретить своего двойника или кого-то вроде. Конечно, мне интересно, как у нас дела. Даже когда это не совсем мы. "Мы". Геллерт сел, скрестив ноги, и пристально разглядывал Альбуса. Выглядел он теперь куда более уверенно и спокойно. Куда бы он... они не влезли, у них была информация об этом месте. И море самоуверенности. — Где мы? Я не знаю эту сказку. — Альбус тоже выпрямился, повертел в руках палочку. Магия ощущалась там, где и должна быть, вроде все в порядке. Значит, Геллерт все-таки разорвал ткань мира, вернее, они оба. Да, этого Альбус и опасался, но не пойти не мог. — Ладно, более-старший-Альбус-с-бородкой, тебе, кстати, не идет, — усмехнулся Геллерт. — Слушай... *** — Геллерт! Он кому-то очень нужен. Как мило. Геллерт открыл глаза, посмотрел на высокий серый потолок. Когда им сменилось небо? И что он вообще сделал с небом? Потом Геллерт повернул голову в сторону звавшего его, и воздух внезапно стал словно непригодным для дыхания. Над ним обеспокоенно склонился молодой, встрепанный, непривычно одетый Альбус. Тот, кого он так и не получил себе; почти такой, как когда они расстались... — Ты не Геллерт, — сказал этот Альбус, нахмурился. — Нет, Геллерт... Просто другой. — Ну здравствуй, молодая версия. — Геллерт поднялся и требовательно положил ему руку на плечо. Плечо было плотное, теплое под странной темной тканью. Альбус едва повел плечом и вздохнул. — Ну да. Он тоже вечно руки ко всем тянет, а вы — один и тот же человек. — И ты с... более взрослым Альбусом — тоже один и тот же человек? — Геллерт прищурился. — Здесь в каком-то смысле. И вообще да. Но нет. — Магия, — хмыкнул Геллерт. — С ней так бывает. — Здесь это иначе называется. — И как? — Псайкерство, — Альбус, не отстраняясь, зажег на раскрытой ладони синее пламя, подкинул его — сияющий огонек расплескался по потолку, на миг осветив полутемную заброшенную комнату, и исчез. По ощущениям, от магии оно недалеко ушло, Геллерт бы наверное разобрался в его структуре, если немного подумать. Альбус тоже — и куда быстрее. — Не так уж и незнакомо, — оценил огонек Геллерт. — Альбус... Ты же знаешь, где мы, и где, хм, наши спутники? *** — На самом деле никого из нас здесь нет, — Геллерт провел рукой по стене рядом с оконным проемом, — в обычном мире мы сейчас у меня в квартире, например. Но умереть здесь можно по-настоящему. Сюда отправляется самая важная часть человека — так писали. Еще в бумажных книгах. — И какую великую тайну вы тут забыли? — Альбус подошел к Геллерту, словно его притянуло. Он не мог не смотреть со стороны на свое прошлое. За оконным проемом висел серый туман, из которого проглядывали очертания других зданий — уходящих вверх, узких, с большими окнами, похожих на Вулворт-билдинг размерами и вытянутостью. — Формулу, — ответил Геллерт так, что стало ясно — слово это произносится с большой буквы. — Псайкерство работает, когда преобразовываешь ментальную энергию в действие через формулу; они бывают более и менее эффективными, а самая эффективная, дающая новый подход к энергии — спрятана где-то тут. Мы пытались открыть ее заново, но потом решали, что найти будет проще. — И что для этого нужно сделать? — О, он бы сам пошел за такой штукой, особенно с Геллертом, и думал бы не долго. — Подняться наверх, — ответил Геллерт. Альбус смотрел на его белые волосы, частью выстриженные в сложный узор, частью заплетенные в мелкие косы. Смотрел, как он движется, говорит, что выражает. Теперь, когда реальность уже много лет назад сорвала романтическую кисею мечты о великих совместных свершениях с настоящего положения дел, Альбус мог оценить: у этого Геллерта не такие холодные глаза, как у того. Очень похожи. Но... — Мне нужно тебе помочь? — спросил Альбус. — Пойдем. *** Узкий, серый лестничный пролет из крошащегося бетона уходил вверх ступенька за ступенькой. Альбус шел впереди и задавал вопросы. Геллерт попытался соврать, но независимо от его воли язык просто не повернулся. Стала чуть более ясна причина, почему юный Альбус так спокойно к нему отнесся. — О, мы очень давно не поладили. И еще была некрасивая ситуация с его сестрой и братом... У тебя нет сиблингов? — Нет. — Это делает все проще. — Но есть больная мать, — уточнил Альбус. — Как интересно. — Так тоже нельзя просто оставить Альбусу его жизнь? Обязательно появятся кандидаты на то, чтобы ее у него отобрать? — Так почему вы не поладили? — Руки Альбуса скользили по перилам, пока он поднимался. — Мы... были слишком резки. Я и он. Но больше я. — Правда вырвалась непрошено, и Геллерт даже сбился с шага. Он не привык настолько не выбирать, что скажет и какое впечатление это произведет! Он привык думать иначе. Даже перед самим собой. Что это Альбус его бросил. Предал. — Мы хотели найти Дары Смерти, — не в силах соврать, Геллерт перевел тему. — Не настолько универсально, как Формула, но очень, очень полезно. — Он погладил Старшую палочку. Альбус повернулся и уставился на него. Глаза горели любопытством и жаждой знаний, настолько, что он даже от цели отвлекся. — Покажи мне, как выглядит ваша магия! *** — И какие здесь испытания? — лестница выглядела не слишком привычно. Вся местная архитектура была чем-то похожа на магловские здания, как одежды другого Геллерта были все же чуть ближе к магловским; но детали указывали — это совсем другая цивилизация. Альбус не мог решить, что делать с таким знанием о мире. Да и знанием ли? Он помнил, как тут оказался. Может ли он сейчас себе верить? И что сейчас делает Геллерт? Их шаги по неровным ступеням были едва слышны, никаких других звуков словно не существовало. В середине пролета вверх и вниз уходили контуры других пролетов, постепенно тонущие в серой мгле. — По тексту — ничего сложного для нас, — небрежно откликнулся Геллерт. — Нужно быть достаточно сильными псайкерами, суметь сюда попасть, дойти до вершины и доказать, что знаешь, что делать с Формулой. Ну и, наверное, поладить с двойником, — он чуть обернулся, — я не думал, что это будет не мой двойник. Хотел бы я посмотреть на себя. — Он — точно выдающаяся личность, — заверил Альбус. — Помог устроить глобальную войну маг... обычных людей, и ведет свою — против магов, которые не желают с ним истребить маглов и поработить остатки. Как у вас отношения между псайкерами и обычными людьми? Геллерт не сбился с шага, но по напряженным плечам Альбус почти видел, как он хмурится. — Сложные, — буркнул он. — Может, не будешь этого делать? — тихо попросил Альбус. — Возможно... другой я этого тоже не примет. И кончится, как у нас. — А как это кончилось у вас? *** — Страж сокровища, я так понимаю? — Геллерт с интересом изучал преградившую им путь тварь. Тварь, излучающая слабый, ядовито-зеленый свет, изучала их в ответ десятком глаз разного размера и формы. Чем-то похожая на обретшее плоть облако, она висела впереди, перекрывая дорогу, и лениво колыхалась. — Я знаю, что это, — уверенно ответил Альбус. — И знаю, что делать. Геллерт отступил на пару шагов. Попробовать на зуб неведомого врага хотелось, но не понимая, что это вообще и как работает даже не ясно, с чего начинать. Узнать бы хоть что-то. Колдовал Альбус потрясающе красиво. О, как давно — до этого дня — Геллерт этого не видел. Пространство свивалось в спирали, послушное его тонким рукам так, словно Альбус родился для того, чтобы им повелевать. Но ведь он и родился для этого. И отказался. Вразнобойные глаза гасли один за другим, и наверное, для других магов этого мира это был бы грозный противник, но не для Альбуса, нет. Геллерт сильнее сжал перила, снова осознавая размер потери. Альбус, ну почему?! *** Геллерт притих и задумался. Альбус с усилием вздохнул, успокаивая сердце. Может, все реально? Может, предупреждения помогут? Может, у них выйдет? Лестница задрожала под ногами. Зашаталась, пошла трещинами. — Мы близко к вершине! — Геллерт с энтузиазмом вцепился в перила посильнее и ускорился. Альбус последовал за ним. Физической усталости не чувствовалось, хотя они прошли несколько десятков пролетов — пространство было не настоящее, и то, что выглядело физическими усилиями, на деле ими не было. Ставя ногу на уцелевший участок следующей ступеньки, Альбус чувствовал себя так, словно плетет сложное заклинание, силой воли удерживая на месте окружающую реальность. Геллерт приглушенно охнул — он всегда был слишком резок, а в юности особенно — он не удержал, и под его ногой ступенька провалилась вниз, в серое нечто. Сам Геллерт вовремя отшатнулся, ухватившись за перила, потерял равновесие — и Альбус поймал его в объятья. На миг щека Геллерта оказалась совсем рядом с губами, и воспоминания не то что кололи — с размаху загнали копье в сердце. Но Альбус устоял. Не его. Это не его. Его шанс уже потерян, и самое большое из всего, на что он может надеяться — что еще не окончательно. Что он сможет остановить Геллерта — и хоть немного вернуть. Даже не к себе. — Спасибо, — юный Геллерт широко улыбнулся и снова повернулся к цели. — Буду признателен, если ты повторишь, если что. Но надеюсь, не придется. Ступени перестали так сильно дрожать — Геллерт стал осторожнее, взял себя в руки и тоже обуздал происходящее вокруг, накидывая свою волю, как петлю. Здание — иллюзия здания — продолжало сопротивляться их подъему. В полной тишине — даже обвалившееся сзади ступени исчезали совершенно беззвучно. *** — Пространство в пространстве, созданное из наших мыслей, которое надо пройти, чтобы найти награду. У нас много таких легенд. И не легенд. — Геллерт с любопытством следил за тем, как окружающий мир пытается сбросить их с себя, как конь надоевшего всадника. Но у них с Альбусом неплохо получалось его обуздать. — Мы недалеко, — ответил Альбус. — После... Когда мы дойдем, то должны встретиться. И вернуться туда, где пребываем на самом деле. — О, у нас там жарковато, — Геллерт усмехнулся. — Нам ведь Формула бесполезна, верно? — Не знаю. Может, и применима? У вас такая странная система. Никакой логики! — Похожее есть, — лестница под ними попыталась сдать дыбом, Альбус вытянул вперед руки и надавил, Геллерт направил палочку — и общими усилиями они заставили лестницу вести себя смирно. Вместе все было так легко, так правильно. — Дальше еще веселее? Отлично. Давно я так не развлекался. Альбус повернулся на мгновение, чтобы улыбнуться ему. *** Альбус положил руку Геллерту на плечо, сжал. — Я всегда в тебя верил, — тихий выдох прозвучал почти криком в ватной, поглощающей тишине. Пространство перед ними шло серой рябью. Оно уплотнилось, создавая преграду, но Геллерт не сомневался, что должен туда пройти. И он пытался. Напрягался, высвобождал всю свою силу, которая теперь волнами билась о преграду, как о щит, и давил. Альбус слышал ритм дыхания и болезненный стон, пальцы, лежащие на плече Геллерта, кололо ледяным холодом. Но Геллерт сможет. Если этот мир подчиняется воле, то его воля покорит его себе. Пожалуйста... Пусть только он не употребит ее на то, куда употребил его Геллерт. Альбус прижался всем телом к спине Геллерта, предложил свою помощь, и тот, поколебавшись, позволил себя поддержать. Рука Геллерта нашла руку Альбуса, и преграда не выдержала. — Здесь половина, — Геллерт, тяжело дышащий, с испачканным кровью лицом, держал в руке клочок белой бумаги с печатным текстом. Они стояли на самой вершине здания. Сверху медленно плыли серые облака, такие же серые бездны уходили обрывами вниз по обе стороны от прямоугольной площадки крыши, а ослепительно-белый листок лежал посередине. Геллерт улыбался, держа его в руках, но нервно. Они дошли. Осталась вторая пара, вторые они. — Сколько вы знакомы? — внезапно спросил Альбус. — Полгода, а что? — Полгода... — Альбус выдохнул. Начнет ли этот красивый молодой человек свой усеянными телами путь к власти, и будет ли юный Альбус жить в сожалениях? — Геллерт. — Да? Они встретились взглядами. Альбус облизнул губы. — Не... не повторяй, ладно? Оно того не стоит. Высшее благо такого не стоит. Я уверен. Если бы это помогло, он бы упал на колени в просьбе. *** Серая хмарь, вставшая на их пути, не выдержала напора. Геллерт быстро окинул взглядом крышу и сразу заметил то, за чем они шли. Придержал шаг и любопытство — все же это не его мир и даже не его поход за сокровищем. Как бы не хотелось это признавать. Альбус вышел на середину крыши, собираясь взять листочек, но остановился, словно на вторую невидимую стену налетел. Зашатался, упал на колени. Геллерт смотрел на сгорбленную фигуру, и из спины Альбуса на глазах вырастало что-то большое, черное, непроглядно-черное, пригибающее его к земле. Смутно похожее на человеческую фигуру. Подойти ближе его не пустили. Потянулся силой, и тоже был отброшен. — Альбус? — Геллерт, — Альбус вскинул на него глаза, чья синева уже потускнела. — Это тебя не тронет... И ты с этим ничего не сделаешь. Это только мое. Родители... Геллерту показалось, что в черной фигуре он видит лица. Они переливались, смешивались; протекали тонкими щупальцами, впивались в шею, голову, плечи Альбусу, перетекали в него, и тот все больше и больше пригибался к земле, тяжело дыша. Казалось, этот груз разрастется и поглотит. Кстати, проблему Геллерта с дуэлью с Альбусом это решит — второй Альбус тоже умрет. Лица стали почетче, мелькнули и исчезли. Наверное, это были Кендра и Персиваль — или их иначе зовут? — но Геллерт вспомнил не их. Ариана, Аберфорт, мать, все те дурацкие, бесконечные сожаления, в которых Альбус себя заживо похоронил! Зачем, ну зачем. Геллерт усмехнулся, ощущая, как внутри поднимается ненависть. К этой бесконечной ноше, которая отняла... — Слушай меня, — жестко велел Геллерт, и Альбус среагировал на его тон, хотя его руки подрагивали, едва удерживая груз, даже когда он стоял на четвереньках. — Сейчас ты говоришь Expelliarmus, вкладываешь в это свою силу и представляешь, как палочка вылетает у меня из рук. Ну? Выполняй! Альбус ему поверил. Он был хорош, о, так хорош — не имея возможности даже рукой указать направление потока силы, одними глазами вложил свои странные, незнакомые способности куда нужно. Старшая палочка вырвалась из рук Геллерта и упала на серый бетон. — Хорошо. Теперь, для верности. Accio и представь, что она прилетела к тебе в руки. Пальцы Альбуса нащупали рукоятку палочки, но он сам еще не понимал, что происходит. Не осознавал. — Борись, придурок. Это Дар Смерти, наше сокровище. Ее обладатель непобедим, давай, не уступай! Даже самому себе. Ощущая странное вибрирующее чувство внутри, Геллерт сел на крышу. Утеря Старшей палочки... ощущалась как пустота. На самом деле он потерял весь лучший мир еще очень давно. Но столько лет потребовалось, чтобы понять. Альбус, крепко сжимая рукоятку и зажмурившись, все же избавлялся от черных линий. Какой молодец. Нет у него врага страшнее себя самого, и если бы не это... Белый листок подрагивал в пальцах Альбуса, когда тот подошел поближе и нерешительно остановился. Геллерт поднял голову, улыбнулся. Бесконечное небо уже светлело и быстро сужалось, втягиваясь в себя. Значит, осталось немного. — Передай этому раздолбаю — мне — чтобы он не вздумал второй раз все испортить. Пусть держит себя в руках. И ищет проклятый компромисс! Серость исчезла в белой вспышке. *** Он лежал на зеленой траве. Примятой, погнутой, уложенной всеми вихрями силы, которые тут прошлись, но все равно отчаянно яркой. Геллерт посмотрел вверх. Перед ним стоял Альбус. Сжимал губы, смотрел с горечью, с решимостью, с вопросом "Ты тоже это помнишь?". И держал в руках Старшую палочку. Конечно, зачем она мальчишке-псайкеру? Теперь ее хозяин — Альбус. — Ты проиграл, Геллерт, — жестко сказал Альбус. — Я не буду... упускать возможность и возвращать ее тебе. Слишком многое на карте. Геллерт рассмеялся, даже не собираясь вставать. — Молодой ты такой же замороченный своими сожалениями, как и ты. Надеюсь, ты передал мне, чего я не должен делать? Старшая палочка дрогнула в руках Альбуса. — Да, — он ответил совсем глухо. — Хорошо, — Геллерт медленно потянулся, продолжая ухмыляться. — Мы оба все проиграли, Альбус. Но у этих двоих, может, выйдет. Хотел бы я посмотреть, как тот мир вздрогнет.