DreamWorks by Crowley

— Завтра ровно сто лет, как ты спишь, Кроули. Я не знаю, что мне делать, дорогой. Я скучаю. И… Волнуюсь. Вдруг ты собрался проспать вечность… — Азирафаэль сидел на кровати Кроули в его доме, бессознательно заплетая косы на отросших волосах демона. Азирафаэль отчётливо осознавал, что его волнения не беспочвенны, ведь по всему выходило, что Кроули проспал уже практически сто лет. Понимал он и то, что он сам мог послужить одной из причин этого беспробудного сна. Ведь тогда, век с небольшим назад, в 1862, они разошлись не на самой радостной ноте. Поругались, накричали друг на друга. Точнее… это Азирафаэль вспылил, накричал и, разозлившись, ушёл, совсем перестав выходить на контакт. Он не разговаривал с Кроули год, а потом вдруг резко перестал ощущать его присутствие. Сначала ангел не придал этому особого значения. В конце концов, Кроули могли вызвать в Ад, и он мог там по какой-либо причине задержаться: демонская бюрократия была разве что чуть менее изнуряющей, чем ангельская. Но прошёл месяц, за ним ещё несколько, а Кроули так и не появился. В душе Азирафаэля начала медленно нарастать тревога. И с каждым днём она всё сильнее сжимала на нём свои цепкие когти. У него из головы не выходила причина их последней ссоры, из-за которой они и прекратили так резко общение, разозлившись друг на друга. Просьба Кроули была вопиющей. Святая вода в руках демона — что могло быть опасней? Опасней для самого же демона. Азирафаэль, как мог, гнал мысли о том, что Кроули её всё же нашёл и использовал на ком-то из других демонов, что означало бы серьёзные проблемы с Адом. Или, может быть, что-то произошло, возможно, он был недостаточно осторожен, или… может, Кроули вообще использовал её на… себе. Игнорировать эти мысли становилось всё сложнее, но Азирафаэль упорно пытался заниматься своими рутинными делами, выполнять ангельскую работу, разбираться с любимыми книжками, но ничто не помогало ему отвлечься, и в итоге он понял, что не может больше сидеть в неизвестности. Переживания начали поедать его изнутри. Но принятое решение начать поиск пропавшего демона не уменьшило его беспокойства. Потому что Азирафаэль понятия не имел, где его искать. Раньше, когда ему требовалось отыскать Кроули или наоборот — Кроули искал его, они пользовались возможностью чувствовать отголоски аур друг друга. Ангел всегда мог сказать, где находится демон, если ему это было нужно. Но теперь он совсем не чувствовал его присутствия и не мог ощутить его ауру, даже когда прилагал к этому максимальные усилия. Но Азирафаэль не был бы собой, если б сдался в самом начале поисков. Он упорно продолжал искать демона на протяжении почти восьмидесяти лет. Обыскав за это время почти каждый уголок необъятной планеты. И, будто это было вчера, ангел помнил, как нашёл его. Нашёл крепко спящим, на краю света, в глухой деревушке, в небольшом мрачном домике. Но разбудить Кроули ему так и не удалось. Да и его демоническая аура была настолько слабой, что сном его состояние можно было назвать с большой натяжкой. Испробовав множества способов, вроде использования своих ангельских сил, человеческих методов и медицины, Азирафаэль убедился в том, что Кроули действительно просто спит. И это… с одной стороны, это его успокоило. Потому что Кроули был в относительном порядке, его демонических сил хватало на поддержание иллюзии для окружающих людей, на поддержание своего тела в надлежащей форме. Но… с другой стороны, это чертовски его испугало. Ведь Кроули мог и не проснуться, впав в эту практически летаргическую спячку надолго. Может, даже навсегда. Азирафаэль боялся даже думать о том, что он будет делать, если в планы Кроули входило остаться в своём сне навечно. Ведь, хоть они иногда и не очень ладили, могли ругаться, и даже не общаться годами, но всё же за столько тысячелетий Кроули стал ему в какой-то степени близким и родным. Они уже очень давно помогали друг другу с работой в рамках Соглашения, а в последние столетия — и с каждым годом всё чаще — вместе обедали или проводили время за бутылочкой вина. А ещё Кроули с чётко прослеживающейся периодичностью спасал его из передряг. И если бы Азирафаэль отбросил ангельские рамки и перестал бояться взглянуть правде в глаза, то давно бы понял, что они уже много столетий назад стали теми, кого люди называют лучшими друзьями. Азирафаэль резко вынырнул из своих воспоминаний и посмотрел на Кроули, огладив в последний раз его огненные волосы. За всё время нахождения в его мрачном убежище, ангел успел понять, что просто больше не сможет находиться на земле без этого демона. И что он всё-таки обязан использовать любой шанс добудиться его. Даже такой неподобающий. И он мог только надеяться, что Кроули не возненавидит его за поистине грубое вторжение в нечто настолько личное. Не давая себе больше времени на раздумья, Азирафаэль глубоко вздохнул и положил ладонь на лоб демона, пытаясь сосредоточиться. Он не был уверен, что у него всё получится. Что получится вообще хоть что-то. В конце концов этого раньше никто и никогда не делал. Потому что люди на подобное способны не были, а таким существам, как ангелы и демоны, это и вовсе не пришло бы в голову. Хотя бы потому, что никто из них никогда не спал. В этом отношении Кроули был поистине уникален. Как, впрочем, и во многих других. Идея войти в сон Кроули пришла к Азирафаэлю несколько месяцев назад. И он за это время даже — хоть это было и не совсем подобающе ангелу — попрактиковался на нескольких десятках людей. С каждым разом выходило всё проще, и его влияние в их снах становилось всё сильнее. Но то были люди. А Кроули не человек. И о последствиях влезания в голову к демону Азирафаэль старался не думать. Ангел, вновь возвращая себе концентрацию, помотал головой, выкидывая из неё посторонние мысли и сосредотачиваясь на Кроули. Представляя, как между их подсознаниями через его руку тянется связующая нить. По которой он максимально спокойно и уверенно направился в мысли демона, ища в его дремлющем сознании место, являющееся затянувшимся слишком надолго сном. И когда Азирафаэль снова открыл глаза, то с облегчением выдохнул. — Получилось, — потрясённо прошептал он, оглядываясь по сторонам. Азирафаэль не знал, что он ожидал увидеть во сне Кроули. Но уж точно никак не это. Увиденное поражало настолько, что закрадывались сомнения, действительно ли он сейчас находился во сне демона — посланца Ада. Место, где он очутился, было сказочно прекрасно. Ангел стоял возле раскидистого дерева посреди небольшой полянки, в одном конце которой было чистейшее озеро, с плавающими в нём пухлыми утками, а в другом — двухэтажный кирпичный коттедж, окутанный вьющимися растениями. Большую часть дома обвивала жимолость, а на арке возле входной двери раскинулась бурным цветением плетистая роза с нежными розовыми бутонами. Вокруг дома был разбит сад — с цветами и небольшими фонтанчиками по всему периметру. А чуть дальше от крыльца, в укромном местечке, что сразу и не заметишь, располагалась резная беседка с двумя мягкими, уютными на вид креслами и столиком, на котором дымились две чашки чая и стоял целый поднос безумно вкусных на вид пирожных. Всё здесь было так красиво, уютно и как-то необычайно… по-Азирафаэлевски. Да. Это место определённо больше напоминало то, где мог бы жить он сам, а не Кроули. И только эта мысль посетила его голову, как со стороны дома послышались голоса и Азирафаэль, на автомате юркнув за дерево, увидел… Себя. Ангел нервно схватится за лацканы пиджака, во все глаза наблюдая за тем, как он сам садится в одно из кресел в беседке и с блаженной улыбкой тянется к самому верхнему пирожному на подносе. Азирафаэль зажмурился и, привалившись спиной к стволу дерева, помотал головой. В голове не укладывалось… он просто не верил своим глазам. У него не было ни единой идеи, с чего бы Кроули видеть его в своём сне. Откуда в его идеальном мирке, в который он сбежал на целую сотню лет, было взяться ангелу, с которым в реальности они хоть и неплохо ладили, но всё же были не настолько близки. — Кроули, дорогой, в этот раз эклеры у тебя получились просто превосходно, — послышалось вдруг со стороны дома. Слышать собственный голос было странно. Ещё более странным было узнать, что Кроули умеет готовить. И, по всей видимости, очень и очень неплохо, потому что врать Азирафаэль не умел и был уверен, что Кроули прекрасно об этом знает. А значит, и выдуманный ангел из сна тоже не врал. «Боже, — подумал Азирафаэль, прикрыв глаза и прислонившись спиной к дереву. — Поверить не могу». Он открыл глаза и вновь слегка высунулся из-за дерева. И в этот момент в беседку как раз вошёл улыбающийся Кроули. Конечно, то, что он находился тут, не было удивительным. В конце концов, это ведь был его сон. Но… Было так странно видеть его посреди этой умиротворяющей пасторали. Азирафаэль никогда бы не подумал, что демон сможет выглядеть в такой обстановке настолько к месту. Если бы он попробовал представить себе такое раньше, то скорее всего решил, что помести Кроули в такую жизнь — и он будет сродни пятому колесу в телеге. Но это оказалось совершенно не так. Кроули выглядел абсолютно расслабленным и спокойным. Но больше всего ангела поразило то, каким счастливым он казался; за все эти долгие тысячелетия Азирафаэль ни разу не видел его таким. А от улыбки Кроули, хоть и адресованной тому — ненастоящему — «ангелу», в груди вдруг разлилось тепло. Потому что она была впервые на памяти ангела такой настоящей. И сопротивляться ей было абсолютно невозможно, что и доказали и его копия, и сам Азирафаэль, неосознанно расплываясь в мягкой улыбке в ответ. И пока сам ангел отходил от первоначального шока от вида Кроули, тот подошёл ко второму «Азирафаэлю», шепнул ему что-то на ухо, и тот вдруг мгновенно покраснел. Кроули, явно довольный собой, сел напротив, всё также продолжая улыбаться. Настоящий ангел тоже внезапно ощутил, как отчего-то запылали щёки — что было с ним, кажется, впервые. Азирафаэль встряхнул головой, пытаясь привести в порядок помутившееся сознание и начать мыслить логически, вместо того чтобы поддаваться возникшим ниоткуда странным чувствам. Но ведь… Азирафаэль, обитающий в совершенно азирафаэлевском доме, поедающий пирожные, приготовленные Кроули специально для него, и, по всей видимости, счастливо живущий вместе с демоном… Во сне самого Кроули… Это походило на фантастику. Продолжая всматриваться в уютно устроившуюся и так мило и по-домашнему беседующую парочку, Азирафель вдруг ощутил, как сердце запнулось, пропуская удар, а внутри зародилось новое, также не испытываемое им ранее чувство. Зависть. Он внезапно отчётливо понял, что в какой-то степени завидует здешнему себе. Потому что о чём-то таком в глубине души мечтал и он сам — жить в подобном тихом и уютном месте, скрытом от Небес, Ада, ангелов, демонов и даже людей. Просто в его мечтах никогда не было Кроули. И не то чтобы он был против, просто… Он никогда не осмелился бы даже в мечтах представить такого домашнего Кроули. Да ещё и готовящего для него… Ангел долго не мог отвести взгляд от резной беседки. Ангел и демон в ней казались такими счастливыми. Кроули тепло улыбался его копии, что-то рассказывая, и, по всей видимости, это было что-то смешное, потому что «Азирафаэль» то и дело смеялся, продолжая с явным удовольствием поедать аппетитно выглядящие пирожные. У настоящего же Азирафеля возникло такое чувство, будто он подглядывает за чужой, слишком личной жизнью в замочную скважину. Вздохнув, он отвернулся и, опустившись на землю, привалился головой к дереву. С каждой последующей минутой этого сна Азирафаэль убеждался, что вытащить из него Кроули будет очень сложно, если вообще возможно. Он явно был здесь счастлив, не одинок, и… И что сделать настоящему ангелу, чтобы Кроули оставил ангела из сна, Азирафаэль не знал. Уйдя надолго в свои мысли и размышления, он даже не заметил, как вокруг стемнело. Тело затекло от сидения в одной неудобной позе, и Азирафаэль поднялся на ноги. Посмотрев в сторону беседки, он убедился, что обитатели домика из сна уже ушли внутрь. Чёткого плана он так и не придумал, но после всех своих долгих размышлений пришёл к тому, что ему нужно застать Кроули одного. Что он будет делать дальше, Азирафаэль ещё не знал, поэтому собирался попробовать действовать по ситуации, насколько бы это ни было для него непривычным. И, наверное, ему стоило бы сидеть в своём укрытии за деревом и ждать возможности, но так трудно было побороть любопытство. Азирафаэль вообще был слишком любопытным ангелом. От того так бесконечно и любил Землю, что мог на ней утолять своё любопытство, пробуя человеческую еду, читая невероятные книги, наблюдая за такими разными и интересными людьми. Он никогда не мог отказать себе в этом. Поэтому, вопреки доводам разума, Азирафаэль вышел из-за дерева и нерешительно двинулся в сторону светящегося окна. С каким-то внутренним трепетом он незаметно заглянул в него. И от увиденного тотчас же ощутил приятную теплоту, но со странным привкусом чего-то горького. Какое-то совершенно новое чувство поднялось изнутри, вновь заставляя чувствовать неконтролируемую зависть к своей копии. Ведь пока он на протяжении целого века был совершенно один, пытаясь разыскать пропавшего демона, этот… эта… подделка проводила вечера в компании Кроули, у пылающего камина, попивая вино за наверняка приятной беседой. Закусив губу и нервно сжав в замок руки, Азирафаэль отвернулся от окна, опуская голову. Ни разу за почти шесть тысяч лет на земле, да и до этого тоже, он не чувствовал себя одиноким. Сначала были другие ангелы. Потом появились первые люди, за которыми он с интересом наблюдал в эдемском саду. Азирафаэлю казалось, что он причастен к их жизни, что он не один, и ему было хорошо. И с тех пор по сей день его окружало множество людей. И всегда был Кроули. Из века в век, как незыблемая константа. Может, не всегда близко, но он был. Азирафаэль знал, что он есть, что он где-то рядом, он всегда, абсолютно всегда ощущал его присутствие. И это было… привычно. Ни хорошо, ни плохо, просто привычно. Так он думал. А потом эта сотня лет без мимолётных встреч, без перебранок и обедов. А главное без такого привычного ощущения присутствия… Просто… пустота. Вот, что он ощущал эти сто лет, день за днём, год за годом. Пустоту внутри. И сейчас она раскрывала свои двери для Азирафаэля ещё шире, стремясь поглотить его целиком. Потому что жизнь на земле без этого демона вдруг оказалась подобна падению в бездну пустоты и одиночества. И если Кроули ушёл от него настоящего в эту призрачную жизнь, о которой, похоже, мечтал, но явно не надеялся на то, что она может когда-либо стать реальностью, значит, пути назад из этой бездны ангелу не было. Азирафаэль не понимал раньше, сколько значил для него Кроули. И сейчас, пока он находился тут, в идеальном мире Кроули, в мире, который был так же идеален и для самого Азирафаэля, правда слишком поздно это осознавшего, до него наконец дошло. Что его жизнь и не была жизнью без этого временами невыносимого, но такого близкого и нужного ему демона. Печаль вдруг резко сменилась злостью. На себя, за то, что был так слеп и глуп. И на Кроули, за то, что он ничего ему не сказал. — Предпочёл жить сном. Вместо того, чтобы рассказать мне… Но злость ушла так же быстро, как появилась, потому что Азирафаэль отчётливо вспомнил буквально каждую их встречу, одну за одной. И в каждой — за исключением одной единственной — именно Кроули делал к нему первый шаг. Пытался наладить с ним отношения, приглашал куда-нибудь — Господи, всегда именно туда, где было бы хорошо именно Азирафаэлю. Вечно спасал его. Буквально каждым своим действием он говорил о своей привязанности. И каждый раз будто бился в закрытые двери. — А в единственный раз, когда он сам попросил о помощи, я отвернулся от него, — почти беззвучно проговорил Азирафаэль. — Ещё и накричал, разозлившись… — грустно хмыкнул ангел. — Так чего ты ждал, глупец? Теперь он живёт в своём счастливом мире, пусть и иллюзорном. А ты будешь просто продолжать бессмысленно существовать в одиночестве на земле. Вечно. Азирафаэль, не удержавшись и злясь на самого себя за слабохарактерность и неумение вовремя уйти, вновь взглянул в светящееся тёплым светом окно. Пара в комнате переместилась на мягкий диван. «Азирафаэль» сидел с книгой в руках, а Кроули лежал с прикрытыми глазами, устроив голову у него на коленях. Кажется, они были ещё более близки, чем изначально решил Азирафаэль. Почему-то именно такой тесный физический контакт поразил его даже больше того факта, что они счастливо жили тут только вдвоём, выпекая пирожные и растя цветы. Кроули всегда казался ему тем, кто превыше всего ценит своё личное пространство. Он по максимуму старался держаться подальше от людей. Насколько знал Азирафаэль, он ни с кем из них не общался за пределами взаимодействия, необходимого для выполнения демонической работы. И всегда держался обособленно, стараясь избегать физического контакта. Да и самого Азирафеля он не касался без веской причины, если того не требовали правила той эпохи, в который они находились. И ангел как-то не придавал этому особого значения, в конце концов, Кроули не обязан был быть настолько же контактным, как он сам. Но сейчас, смотря на то, как демон практически лежал на «ангеле», устроившись поудобнее у того на коленях, и с видом урчащего кота, которого чешут за ушком, млел от лёгких поглаживаний «Азирафаэля» по его волосам, он понимал, что очевидно кардинально ошибался в своих суждениях. От всей этой картины защемило сердце. Азирафаэль вдруг с невероятной ясностью осознал, почему люди так любят любовную лирику, романы и чаще всего ходят именно на милые романтические пьесы. Потому что когда жизнь трудна, либо полна одиночества, именно это является отдушиной, позволяющей не сойти с ума. Возможностью получить всё то, чего ты лишён в своей реальной жизни, хотя бы так. Именно поэтому Кроули поселился в своём сне и не собирался просыпаться. Именно поэтому Азирафаэль сейчас не мог оторвать от парочки на диване взгляд, даже привстав на носочки для лучшего обзора, практически вплотную прислонившись к стеклу. Кроули продолжал наслаждаться незатейливой лаской, теперь перевернувшись на спину и приоткрыв глаза, не сводя взгляда с сосредоточенного на книге ангела. А потом он вдруг хитро улыбнулся и, аккуратно вынув книгу из рук «Азирафаэля», плавно приподнялся, обхватывая удивлённое лицо ангела ладонями и прижимаясь к его губам. Настоящий Азирафаэль, чуть не запутавшийся в собственных ногах от потрясения, забыл, как дышать. По телу прокатилась волна жаркого стыда, и он мог бы поспорить на что угодно, что был сейчас краснее красного. Он пытался заставить себя отвернуться от всё более углубляющего поцелуй Кроули, от скользящих в его волосах пальцев «ангела», но только нервно сжимал в замок руки, стараясь справиться с собой. Ворох новых непознанных чувств кружил голову. Тем временем Кроули потянул «ангела» вниз, не разрывая при этом поцелуй. «Азирафаэль» тут же переместился, подминая Кроули под себя и накрывая его своим телом, одновременно вытягивая чёрную рубашку демона из брюк. Они целовались… и касались друг друга… так горячо и страстно, и это было так… так… В следующий момент «Азирафаэль» слегка отстранился, и Кроули тут же схватил его за запястье. Не отводя совершенно похотливого взгляда от глаз «ангела», он высунул свой змеиный язык и медленно провёл им по его ладони, обвивая два пальца и тут же обхватывая их губами, делая ртом движения, даже для неискушённого ангела очевидно намекающие на… — Боже, — выдохнул Азирафаэль потрясённо. Нет, конечно от Кроули можно было ожидать чего-то подобного. В конце концов, он был демоном-искусителем. Но как он мог вовлечь во всё это ангела? Как он мог делать такое с ним… с Азирафаэлем. Ангел был настолько потрясён, возмущён и шокирован тем, за чем сейчас наблюдал, что перед глазами начало плыть. Поэтому он на миг опустил веки, усилием воли успокаивая в себе бурю гневных чувств. Но как только Азирафаэль взял себя в руки, снова открывая глаза, он понял, что те эмоции не были единственными. Откуда-то из глубины его души робко и неуверенно поднималось смущение и интерес. Поборов в себе первый шок и логичные для ангела божьего чувства, он осознал, что это было… волнительно. Азирафаэль, не сдержавшись, вновь кинул взгляд на диван, на котором беспорядочно двигались два уже полуобнажённых тела. По его человеческой оболочке вдруг прокатилась волна жара, а в штанах впервые в его воплощении на этой земле стало непозволительно тесно. И Азирафаэль понимал, что должен отвернуться. Должен. Но он не мог. Не мог и не… хотел. Он продолжал смотреть на то, как на «ангеле» и демоне остаётся всё меньше одежды, на то, как запрокидывается голова Кроули, когда «Азирафаэль», потянув его за волосы, впивается ему в шею внезапно жадным поцелуем. На то, как выгибается спина демона, когда «ангел» подключает язык. И как дёргаются, вскидываясь, его бёдра, когда «Азирафаэль» запускает свою руку Кроули под ремень. — Святые небеса, — выдохнул настоящий Азирафаэль, всё-таки отворачиваясь, хоть и с огромным трудом и неистово полыхающими щеками. — Боже мой, боже мой, боже мой, — как молитву повторял ангел, на ватных ногах спеша вернуться к своему дереву. — Этого просто не может быть… не может быть… То, что он сейчас видел, было невозможно. Возмутительно, безрассудно и недопустимо. Более чем неприлично и грешно. Но… если быть честным с собой, он понимал, что единственным, что в этой ситуации было возмутительным и невозможным — это последовавшие реакции его самого на только что увиденное. Он никогда не думал о Кроули в таком ключе. Никогда даже мысли не мог допустить о таком между ними. Но на деле всё это возмутило его лишь в первое мгновение. И ему совершенно не было противно от этого. Даже… Наоборот. И теперь, помимо прочего, его сжигало чувство, называемое людьми не иначе, как ревностью. Он ревновал Кроули к тому «Азирафаэлю», он… хотел быть на его месте. Быть на его месте во всём. В этом доме. В той резной уютной беседке. На том диване… Он единолично желал быть как в сердце Кроули, так и в его постели. Везде. Поэтому он не мог позволить Кроули остаться тут. Он во что бы то ни стало вернёт его в настоящее. И будет рядом. Всегда. Обязательно. Только бы… только бы сам Кроули захотел… Приняв для себя это окончательное решение, Азирафаэль поудобней устроился у дерева, материализовал себе несколько подушек и плед и прикрыл глаза. Спать он, конечно, не собирался, но во сне Кроули была ночь, а он так устал. И нужно было подумать. Придумать конкретный точный план. Для возвращения Кроули домой. Но, измотавший его новыми чувствами и открытиями день, видимо, всё же дал себя знать, и ангел задремал, а когда снова открыл глаза, уже ярко светило солнце и на ветке над ним заливались наперебой несколько птиц. Азирафаэль выпрямился и помотал головой, пытаясь прийти в себя и вспомнить все события минувшего дня. Но не успел он по крупицам собрать в своём сознании всё произошедшее, как услышал сзади тихое: — Вот ты где. — И ощутил на шее мимолётный тёплый поцелуй. Вздрогнув от неожиданности и потрясения, Азирафаэль вскочил на ноги и расширившимися глазами уставился на мягко улыбающегося Кроули. Улыбка которого тут же начала меркнуть, а змеиная радужка вмиг закрыла всю поверхность его глаз. — Азирафаэль, — спустя несколько долгих секунд хрипло выдохнул он. Потрясённый ангел смог только открыть рот, не в состоянии даже вспомнить, как надо говорить, как вдруг заметил, что картинка сна пошла рябью. Он мотнул головой и на миг прикрыл глаза, чтобы вернуть зрению ясность. А в следующую секунду, открыв их, он уже сидел на кровати в комнате Кроули, всё так же держа руку на его лбу, только теперь смотря в поражённые глаза проснувшегося демона. — Ты проснулся, — радостно выдохнул Азирафаэль, улыбаясь. Но, увидев мрачно сведённые брови Кроули, вновь потух. — Я не специально, — отводя взгляд и скидывая ладонь ангела, пробормотал Кроули. — Скорее от неожиданности. Он приподнялся, порываясь встать, и Азирафаэль вскочил с кровати, давая ему место для манёвра и поспешно отходя в сторону. И только когда ангел очутился возле окна и взглянул на заплетённые им же самим косы Кроули, он вспомнил всё, что произошло в демонском сне. И его мгновенно накрыло чувство жгучего стыда. Азирафаэль опустил взгляд в пол, не зная, куда деть руки и что сейчас стоит сказать. Он понятия не имел, как теперь вести себя рядом с Кроули. — Что это? — раздался вдруг слегка удивлённый голос, и ангел снова поднял взгляд. Кроули держал в руках несколько косичек и в недоумении разглядывал их. — Ох, это… это я, — смущённо улыбнулся Азирафаэль. Кроули промолчал, переведя взгляд со своих волос на ангела, и долго смотрел на него, пока наконец не произнёс: — Как много ты видел? — Я был в твоём сне сутки, — кашлянув, проговорил Азирафаэль. Перед глазами мгновенно встала картинка вчерашнего вечера и того, что его двойник делал с Кроули. Краска тут же залила щёки, и то новое чувство, не испытанное им ни разу за многие тысячелетия до этого сна, снова разлилось по всему телу. — О… — выдохнул Кроули, тоже краснея и отворачиваясь. — Ну что ж, раз уж я больше не спящая красавица, которую ты, по всей видимости, прибежал спасать, тебе нет надобности больше здесь оставаться, ангел. Но Азирафаэль слушал его вполуха, смотря на его напряжённую спину, нервно сжимая кулаки и вспоминая. Милый домик у озера, чудесный сад, пирожные и чай. Улыбчивый Кроули и вечер у камина. Жаркие поцелуи и такой невероятно счастливый демон. И Азирафель понимал, что сейчас от его действий и слов зависит всё. Будет ли у них всё это в реальности или оно канет в небытие, оставляя после себя лишь пустоту и вечное одиночество двух неземных существ. Он сглотнул и сделал первый неуверенный шаг к Кроули. — Не стоит, — раздался вдруг холодный голос демона. — Ты не должен… Но Азирафаэль не дал ему договорить, вмиг преодолевая разделяющее их расстояние и не позволяя себе отступить, развернул к себе демона, порывисто его целуя. Кроули поражённо выдохнул, приоткрывая рот, что позволило ангелу углубить поцелуй. Демон ему не сопротивлялся, но и не отвечал, и Азирафаэль спустя какое-то время неловко отстранился. Не смея взглянуть Кроули в глаза, он потупил взгляд в пол, пытаясь понять, что сделал не так. Точнее, что именно из того, что он видел, он понял превратно. Почему на поцелуи его двойника из сна Кроули отвечал пылко и с явным желанием, а на его поцелуй он не отвечал вообще? — Зачем тебе это, ангел? — мрачно спросил Кроули спустя пару мгновений тяжёлой звенящей тишины. — Мне от тебя ничего не нужно. Если ты боишься, что наше Соглашение пострадает от моих… — Кроули прервался, и Азирафаэль рискнул взглянуть на него, замечая, как тот морщит нос, — чувств, то ты ошибаешься. Так что… — Думаю, сейчас тебе стоит просто помолчать, мой дорогой, — пытаясь сдержать рвущуюся на волю улыбку, перебил ангел. Услышав о чувствах, осознав, что всё понял правильно, Азирафаэль будто окунулся с головой в океан, наполненный любовью. Его человеческую оболочку практически рвало от переполняющих эмоций. Все вдруг стало до нелепого очевидным. Ведь это же был его Кроули — такой самоуверенный внешне и такой неуверенный в себе внутри. Такой, каким он был всегда, и эта ситуация не стала исключением. Вся эта напускная холодность… Должно быть, он просто думал, что ангел делал это из жалости или ради сохранения их партнёрства. В голове Кроули, похоже, были любые мысли на этот счёт, кроме той, что Азирафаэль мог ответить на его чувства. Кроули молчал, потрясённо захлопнув рот и широко раскрыв свои удивительные янтарные глаза. И Азирафаэль, не желая больше тратить время на пустые разговоры, вновь приблизился к нему, мягко положив ладонь на его щёку и выдохнув прямо в губы: — Ты позволишь мне?.. Кроули только отрывисто кивнул, и ангел тут же вновь прижался губами к губам демона, наконец чувствуя, как тот чуть запоздало, но жадно ему отвечает. Это было… оглушительно. Азирафаэлю казалось, что его разрывает на части, но одновременно с этим он чувствовал, будто наконец становится по-настоящему цельным. Будто вся его жизнь, все годы, проведённые в выполнении поручений и указаний, вели его именно к этому моменту. К исполнению чего-то своего. К нему вернулось то же желание, что и во сне — нестерпимая потребность в большем. Возбуждение, ранее недоступное ангелу, накрывало с головой. Было чувство, будто он провёл в пустыне сотню лет, не зная о существовании воды, только слыша о ней как бы вскользь, и вдруг нырнул в неё с головой. — Кроули, — с трудом отрываясь от манящих губ, выдохнул Азирафаэль. — Я должен тебе кое-что сказать, — говорить о таком было непривычно и немного неловко, но Азирафаэль не привык отступать, поэтому с максимальной серьёзностью продолжил: — В твоём сне я… Я видел нас на диване возле камина… — И? — тяжело дыша, подогнал его Кроули, так и не дождавшись продолжения. — И… Я не смог смотреть на это. — О, — потерянно произнёс Кроули, пытаясь отстраниться. — Но… — Боялся не сдержаться и отправить эту жалкую подделку на край вселенной, — не давая Кроули даже пошевелиться, не говоря о том, чтобы отстраниться, с лукавой улыбкой проговорил ангел. — Но… мне действительно очень интересно, что было дальше, Кроули, — вжимая демона чуть сильнее в стену и запуская пальцы ему в волосы, прошептал Азирафаэль ему на ухо. — Ты мне покажешь? Не дожидаясь ответа, ангел мягко, но уверенно развернул Кроули, придерживая его одной рукой за талию и прижимая к себе, и сделал пару шагов вперёд, преодолевая пространство комнаты. И когда ноги Кроули коснулись матраса на его королевского размера кровати, Азирафаэль так же мягко подтолкнул его, заставляя опуститься на тёмный хлопок простыней. Кроули без всякого сопротивления упал спиной назад, и ангел последовал за ним, накрывая его своим телом и вновь целуя, не зная, как он сможет насытиться им в ближайшем обозримом будущем. В этот раз Кроули ответил на поцелуй сразу, но не успел Азирафаэль насладиться расслабленным податливым демоном под собой, как оказался перевёрнутым на спину оседлавшим его бёдра Кроули. — Ты, кажется, хотел, чтобы я показал тебе всё, — обольстительно улыбнулся он и уверенно потянулся к пуговицам на рубашке ангела.