***
Небольшой домик посреди широкого поля привел Джеймса в замешательство. Ему казалось, что наследница семейства Пруэтт должна жить в условиях… более подходящих ее статусу. А здесь он увидел какие-то развалины. Конечно, он не знал всей истории, поэтому был немного ошеломлён увиденным. Многоэтажный слегка покосившийся дом вовсе не казался устойчивым. Джеймсу подумалось, что одного дуновения ветерка хватит, чтобы повалить постройку. Однако «Нора», как гласила надпись перед входом, была устойчивее, чем на первый взгляд. Как и ее обитатели. Молли Уизли на первый взгляд тоже выглядела неказистой. Низкая и немного полноватая леди с растрепанными рыжими волосами, коими так хвалился ее брат Фабиан, даже не сразу заметила вошедшего. Хотя Джеймс прежде постучал. Вопиющая неосторожность, по его мнению! В эти неспокойные времена нельзя быть таким безолаберным по отношению к своей защите. Но творившаяся вокруг суета отвлекала от подобных мыслей. В доме Поттеров никогда такого не было. Щетки сами мыли тарелки и сковородки, спицы вязали свитер без помощи, и ещё много мелочей, которые делали этот дом живым. И посреди этого маленького хаоса кружилась невысокая женщина. — Ох, вы меня напугали, — встрепенулась Молли, когда наконец-то заметила Джеймса. Она приложила руку к груди и вздохнула, поведя головой в сторону, чтобы смахнуть волосы с лица. — Я могу вам чем-то помочь? Джеймс даже опешил от такой простоты и наивности. Он-то приготовил целую речь, чтобы расположить к себе эту женщину, мысленно репетировал, что скажет ей, а она просто взяла и спросила, чем может помочь, у незнакомца, который стоят посреди ее кухни. — Вы Молли Уизли? Я Джеймс Поттер из… Неважно, — выдохнул он. Не стоило лишний раз говорить, что он из Ордена. Настали такие времена, что доверять никому нельзя, даже простушкам. — Я знал ваших братьев. — Знали? С Гидеоном и Фабианом что-то случилось? — взволнованно спросила Молли, делая шаг к Джеймсу. — Да, простите. Ему стало жаль, что он принес дурные вести в этот дом, нарушив привычную суету хозяйки. Именно за это он извинился. Достав часы из кармана, Джеймс положил их на стол перед Молли. Она их тут же узнала и со сдавленным всхлипом упала на стул, прикрывая рот рукой. Звёзды вместо стрелок нельзя было не узнать. — Я думаю, это должно быть у вас, — сказал Джеймс. Его миссия была выполнена, он мог просто развернуться и уйти. Но он стоял и смотрел, как эта женщина старается сдержать слезы, казаться мужественной. Заглянув в полные влаги глаза, Джеймс не смог заставить себя сделать хоть шаг. Он сел на соседний стул и обхватил сжимающую часы ладонь Молли. Так началось их знакомство.***
За год у Молли родился ещё один мальчик, но она старательно поддерживала общение с Джеймсом. Его жена тоже уже была на сносях, и в своих письмах Молли не стеснялась делиться советами, как ухаживать за детьми и уживаться с беременной женщиной. Она с юмором относилась к таким ситуациям, а нелепых историй из жизни, которыми она могла поделиться, было много. В последнее время она ждала сову с письмом больше, чем Артура с работы. Он постоянно оставался в ночную смену в министерстве. Конечно, Молли всё понимала, но справляться с шестью мальчишками одной было трудно. Но она хоть раз пожаловалась? Ни Артуру, ни даже Джеймсу. Последнему она с улыбкой писала, как её старший, Билл, уже проявляет магические способности. На днях перевернул все вверх дном в доме. Молли всегда с улыбкой отзывалась о проделках своих сорванцов. Она была довольна своей жизнью. Почти… «Может, как-нибудь навестишь меня?» — выводила она буквы красивым почерком, заканчивая письмо. Покусывая губы, она зачеркнула последнее слово и переправила на «нас». Все верно, она звала Джеймса не для себя. В таком случае стоило пригласить и Лили, но рука не поднялась написать это. Остановившись взглядом на часах, которые он когда-то принёс, она убрала магией последнюю строчку целиком, будто бы ее здесь и не было. «У Джеймса в Ордене и так много дел, незачем ему навещать какую-то Молли Уизли», — думала она, опять начиная покусывать губы. И все же в письме, которое она вложила в клюв сове, была просьба прийти к ней. Молли не получила ответ на то письмо, но с тех пор каждый день тратила чуточку больше времени, чтобы привести себя в порядок. Каждый раз, стоя перед зеркалом, она ругала себя за глупую надежду, но отражение ей отвечало улыбкой: «А вдруг придет?» Ее прическа не стала менее растрепанной, в мгновение она не превратилась в молодую стройную девушку, которой была в Хогвартсе, но вчера она добавила румян на лицо, а сегодня надела новый фартук, который зачем-то берегла все время. Артур возвращался по утрам, оставлял дежурный поцелуй на губах Молли и ложился спать, не замечая в ней перемен. И все начиналось по кругу. День за днём. Пока не пришел он. Джеймс Поттер снова ворвался в её жизнь, разрушая привычный уклад. Она только-только закончила укладывать детей. Фред и Джордж сегодня особенно не хотели спать, поэтому было уже поздно, а все труды Молли выглядеть хоть чуточку лучше были стёрты усталостью. — Здравствуй, Молли, — тихо приветствовал Джеймс, появляясь на кухне после стука, которого она снова не слышала. — Джеймс! — обрадовалась она его появлению и обняла, как родного. Будь он ее сыночком, расцеловала бы. Но она никогда не думала о нем так. Он был для нее мужчиной, который своими письмами и присутствием поддерживал ее лучше, чем собственный муж. Он ответил не сразу. Но от нее пахло пирогами, о которых в доме Поттеров никто и не слышал, и он обнял ее в ответ, крепко сжимая руками и утыкаясь носом ей в волосы, чтобы вдохнуть этот запах уюта и настоящего дома. Они стояли так очень долго, пока стрелки часов в виде звёзд не соединились на отметке «12». Им не нужны были слова, пусть они останутся на бумаге. Они чувствовали тепло друг друга, и этого было достаточно. Джеймс позволил Молли отстраниться лишь совсем немного, чтобы заглянуть ей в лицо и задать немой вопрос. Получив на него такой же беззвучный ответ, он осторожно коснулся мягких губ так, как обычно это делал Артур. Но как же это прикосновение отличалось. Молли чуть-чуть приоткрыла ротик, чтобы он не останавливался; чтобы он и дальше не походил на Артура, растворившись сразу после этого поцелуя. И он не исчез, развеивая все ее опасения на этот счёт. Джеймс Поттер — это не Артур Уизли. Он был молод, напорист, знал, чего хотел, и добивался этого. Шел напролом, пока не достигнет конечной цели. И сейчас этой целью была Молли в его руках. Он быстро углубил поцелуй и заводил руками по такому неидеальному, но желанному для него телу. Он был нетерпелив, но Молли и не хотела медлить. Она устала от этой размеренной жизни, где все происходит по часам. Ей не хватало пыла, жара, которые были в молодости и которые, как оказалось, она ещё не растеряла. Новый фартук полетел на пол, открывая глубокий вырез домашнего платья Молли. Не долго думая Джеймс опустился к нему, попутно толкая Молли к столешнице. Кажется, что-то громыхнуло, свалившись на пол, когда он прижал ее, и Молли что-то шикнула о том, что надо быть потише, но он ее уже не слышал, добираясь до пышной груди. Он и забыл, что она была кормящей матерью, пока, играясь с сосочками, не ощутил вкус молока на губах. Обхватив сосок плотнее, он стал всасывать молоко, будто голодный детёныш, который дорвался до сиськи матери. Это было так странно, когда взрослый мужчина пил ее грудное молоко. Молли подумала, что это ненормально, но больше испугала мысль, что ей это нравится. Теперь она не сможет нормально кормить грудью, ведь всегда будет представлять на месте ребенка Джеймса. Обхватив его голову рукой, зарываясь пальцами в смоль волос, она стала помогать ему второй рукой задирать подол платья. Но он и здесь не уступал первенство, и вскоре его рука добралась до ее белья. Ничего удивительного, что она была уже мокрой. Оторвавшись от груди, Джеймс вернулся к губам Молли, но теперь его руки старались быстрее расправиться с застёжкой штанов, пока она держала для него юбку задранной. Молли ещё никогда не испытывала такой дикой животной страсти, тем более с Артуром. Джеймс будто открывал постепенно в ней что-то новое, что, если вырвется, уже нельзя будет загнать обратно. И когда он вошёл в нее, она простонала ему в губы. Молли же сама просила, чтобы они были потише. Артура нет, но вдруг кто-то из детей проснется, если их услышат. И сама же сейчас не могла хранить тишину. В следующий раз обязательно наложит заклятие. «В следующий раз?» — с удивлением отметила она в собственных мыслях. Будто бы этот «следующий раз» наступит. Но как же она желала, чтобы их встреча сегодня не была последней. Когда он двигался в ней, она словно заново оживала. С Джеймсом она снова почувствовала себя молодой и привлекательной женщиной. Волна оргазма накрыла Молли неожиданно и сильно. Она выгнулась в спине и до боли вцепилась пальцами в плечи Джеймсу, стиснув зубы, чтобы сдержать громкий стон. А он всё вбивался в неё, входя до самого основания, проникая глубже, хотя казалось, что уже некуда. Делал это так быстро, толчок за толчком, только продливая ее момент наслаждения. Он крепко держал ее, прижимая к столешнице, терзал ее грудь, то крепко стискивая, то кусая до покраснения. Сделав последний рывок, он излился, но не спешил выходить. Хотел продлить момент, чувствовал, как стенки Молли продолжали сокращаться на его члене, пусть и слабо, но будто обнимали его, просили ещё. Он стоял и обнимал ее, желая как можно дольше быть окутанным теплом и уютом, вдыхать запах пирогов и настоящего дома.***
Как на то надеялась Молли, их встречи не закончились. Наоборот, стали чаще. Теперь ей было кого ждать по вечерам, пусть не каждый. Сначала это был просто быстрый секс, после которого Джеймс уходил в Орден или к жене, но вскоре он начал задерживаться, а потом и вовсе оставаться с Молли практически до утра. К приходу Артура он всегда уходил, но было приятно лежать в постели и просто разговаривать с близким по духу человеку. А Джеймс и Молли были именно такими друг для друга. Один искал дом и утешение, а вторая — того, кто заставит ее почувствовать себя желанной. И они оба нашли то, что искали. Молли одаривала Джеймса теплом и любовью, которых он не получал в полной мере от жены. Ну, или пироги и домашняя выпечка сделали свое дело. В ответ же он боготворил Молли как женщину, как мать. Он показал ей такое, чего у нее никогда не было и не будет с Артуром. В доме не осталось ни уголка, где бы они не делали это. С Джеймсом Молли расцвела. Но недолго длилась эта идиллия. Через полгода, в конце июля, Лили родила мальчика. Молли виделась с Джеймсом через несколько дней после этого, но что-то в их встрече было не так. Словно прощание. Лишь спустя два дня она получила письмо, что Джеймсу с семьёй пришлось уехать, спрятаться, чтобы сама-знает-кто их не нашел. Ещё через год по всему миру прогремело известие о гибели самого страшного темного волшебника всех времён. И когда все праздновали победу, у Молли был траур. Джеймса Поттера она больше никогда не увидит.