Охота

— Поторопитесь и идите ко мне, недоумки. Мы спешим! — произнес Блейз Забини со своего импровизированного подиума, стола в общей гостиной восьмикурсников. С тех пор, как война Волан-де-морта против Министерства Магии закончилась, стало спокойнее, миролюбивее и совсем иначе.       Гермиона Грейнджер, как и несколько студентов, не сумевших пройти свой седьмой курс обучения из-за войны, вернулась на восьмой курс для окончания своего обучения. Из-за количества студентов, уже учившихся в школе, восьмому курсу выделили их собственную общую гостиную в отдельной части замка. С одной стороны, это давало некое подобие приватности и независимости, к которым они не привыкли; а с другой, это также означало, что факультеты, ранее делившие только воздух на совместных парах и в столовой, теперь были вынуждены жить под одной крышей.       По большей части идею единения курсов было достаточно легко воплотить. Гриффиндор, Пуффендуй и Когтевран жили душа в душу. Большинство слизеринцев зарекомендовали себя как общительные и терпимые, и в некоторых случаях даже дружелюбные. Если уж говорить о препятствиях, то одним единственным препятствием был Драко Малфой. Учитывая, что он был Пожирателем Смерти и работал на Волан-де-морта, немногие были рады видеть его в школе.       После нескольких любезных слов от Гарри, попросившего не обращать внимания на действия Драко, который, без сомнения, был вынужден так вести себя, отношение однокурсников потеплело, и они простили его. Он даже иногда разговаривал с Гарри и Роном, конечно, только о квиддиче, но это был маленький шажок в правильном направлении. Гермиона была счастлива увидеть, что впервые за восемь лет они ладят.       Сегодня был Хэллоуин, как оказалось широко отмечаемый слизеринцами. В этом году он выпал на выходной, и пока остальные студенты отсутствовали, слизеринцы украсили общую гостиную с учетом всех нюансов этого праздника. Они запланировали «потрясающий» вечер с бесчисленными играми и действиями. Одной из них была игра, придуманная Теодором Ноттом во время первого года обучения. — Обычно, это игра только для слизеринцев, но как Пэнси красноречиво заметила, в этом году мы привнесем больше соревновательного духа, — заметил Тео, присоединяясь к Блейзу на столе. В их ногах стояло четыре стеклянные миски, одна красная, одна желтая, затем голубая и последняя — зеленая. По миске каждому факультету. На кухне была еще одна миска — черная, но пустая.       В мисках покоились многочисленные бумажки. В красной миске были имена всех гриффиндорцев с восьмого курса, в желтой — пуффендуйцев, и так далее. — Цель игры — избежать поимки вашими сокурсниками и сотрудниками школы, патрулирующими коридоры. Из каждой миски будет выбрано по имени, этот человек будет жертвой. Все остальные- охотники. Задача жертвы — дожить до полуночи, не будучи пойманным. Через минуту все положат по пять сиклей в черную миску на кухне. В случае если больше одной жертвы переживет Охоту, то они поделят выигрыш между собой, — добавила Пэнси, обращаясь к студентам, незнакомым с правилами этой игры. — Если вас поймают, вы можете выбрать: оказать услугу поймавшему или исполнить его желание. Если преподаватель или сотрудник школы поймает вас, ну, очевидно, вы выиграли неделю отработки за нарушение комендантского часа, — продолжила Дафна. — В 22-55 четыре жертвы покинут гостиную без палочек, чтобы избежать любых попыток мухлежа. В 23-00 охотники выйдут следом. Охотники могут взять свои палочки, но использование любых заклинаний тела, сглазов и проклятий запрещено. Вам запрещено использовать заклинания по отношению к жертве, вместо этого вы можете воздействовать только на окружающее пространство. Вы можете использовать простейшие заклятия, чтобы создать ловушки или тупики. Все поняли? — спросил Драко, смотря на окружающих его студентов. — Если я — охотник, могу ли я охотиться на кого угодно, даже на гриффиндорца? — спросил Рон, его заинтересованность в игре была также очевидна, будь здесь замешан квиддич. Это заставило Гермиону закатить глаза. С её первого года в Хогвартсе, когда она чуть не погибла из-за тролля на Хэллоуин, она разочаровалась во всех этих праздненствах. Она была не против веселья остальных в это время года, но она бы хотела воздержаться от этой игры. Но Гарри убедил её принять участие к ее глубокому огорчению. Она просто не могла сказать своему другу «нет», поэтому безоговорочно согласилась, как и все остальные восьмикурсники, казавшиеся гораздо более заинтересованными в игре. — Я знал, что что-то должно мне понравиться в тебе, Уизли. Но да, если ты так хочешь, ты можешь охотиться на гриффиндорца. И тебе не нужно останавливаться, поймав одну жертву. Если заметишь еще одну, ты можешь попытаться поймать и ее тоже. В любом случае, так ты получишь больше услуг, — хмыкнул Блейз. Рон и несколько других студентов хихикнули.       После еще пары вопросов, все начали вносить свои пять сиклей в черную миску. Кто-то спросил, что произойдет, если все четыре жертвы будут пойманы, на что Драко ответил, что в этом случае все просто получат свои деньги назад. Это казалось честным, учитывая, что пойманный либо окажет услугу кому-то, либо исполнит его желание. Охотники получат свой платеж в иной форме.       Смотря на часы, Гермиона заметила, что уже почти 22-50. Казалось, слизеринцы тоже заметили это, так как Тео спрыгнул со стола и опустил свою руку в чашу Пуффендуя. Схватив бумажку, он развернул ее и сказал, что Ханна Эббот будет жертвой от Пуффендуя. Она застонала в изумлении, но, выйдя вперед, протянула свою палочку Дафне, которая положила палочку рядом с черной чашей, где ожидал выигрыш.       Затем Тео засунул руку в синюю миску. После прочтения следующего имени, Энтони Голдштейн был определен жертвой от Когтеврана. Он был немного бледен, но высоко держал голову и так же как и Ханна протянул свою палочку. Следующим был Гриффиндор. Гермиона чувствовала, как сильно бьется ее сердце. Единственное, что она могла делать, это молиться, чтобы жертвой была не она. Но когда Тео раскрыл бумажку и посмотрел на нее с озорным огоньком в глазах, тогда она и поняла, что жертва от Гриффиндора она. — Золотая девочка, Гермиона Грейнджер, наша Гриффиндорская принцесса! Займи свое место среди жертв, — усмехнулся Тео. Выдохнув, Гермиона вышла из толпы, передавая свою палочку Дафне, и встала рядом с Ханной. Оставался только Слизерин. Погружая руку в последнюю миску, Тео тщательно покопался в ней, вытащив бумажку с последней жертвой, которой оказался не кто иной, как Драко Малфой. Он хмыкнул, толкнув Тео, прежде чем, проделав ту же процедуру, что и остальные жертвы, встать рядом с Гермионой. — Итак, у нас осталась последняя минута. В случае если только одна жертва переживет эту ночь, этот факультет будет иметь право хвастаться до конца года. Итак, начинаем! Пять, четыре, три, два, один! Пошли! — воскликнул Блейз.       Малфою не нужно было повторять дважды. Он выбежал из гостиной в мгновение ока, преследуемый Энтони Голдштейном. Нервно глянув на Ханну, Гермиона побежала следом, не имея ни малейшего представления, где она должна спрятаться. Всего лишь час, так? Если она найдет правильное место, она может просто переждать.       Драко играл в эту игру шесть раз, дважды он был жертвой. Он знал, где лучше всего спрятаться, и наличие трех неподготовленных соперников повышает его шансы выиграть. Было достаточно занятно вновь вернуться к старым традициям, особенно в каникулы. Все казалось… нормальным.       В этом году Драко точно знал, где будет прятаться, еще до того, как его имя вытащили из миски. Он держал это место про запас в течение многих лет, просто, на случай если его снова выберут. Так что он тихо вошел в библиотеку, направляясь прямиком к запретной секции, он старался прислушиваться к Филчу или той ужасной библиотекарше, имя которой он так и не смог запомнить, но которая, казалось, ненавидит Драко.       Однако, все приобрело странный оборот в тот момент, когда он обнаружил Гермиону Грейнджер, забившуюся в самый дальний угол, читающую чертову книгу. Стиснув зубы, он тихо подошел к ней и выдернул книгу из её рук. — Свали, Грейнджер, это мое место, — прошептал он. — Мне кажется, ты видишь, что я первая его нашла. И есть еще достаточно мест в этой секции, где ты можешь спрятаться. Так что сам свали, — прошептала она в ответ, нахмурив брови от разочарования и гнева. — Если ты не подвинешься, я сам тебя подвину, — слова были тихи, но его предупреждение было громким и четким. Он ожидал, что она закатит сцену, но он точно не ожидал, что Гермиона Грейнджер скрестит руки на груди и уставится на него со злобой. Упертая маленькая сучка. До того, как он сумел что-то сказать, знакомый голос донесся до его ушей. — Извините, что беспокою, мадам Пинс, особенно в такое время, но Косолапус сбежал. Вы не будете против, если мы его быстро поищем здесь? — спросил голос Гарри Поттера, разносясь эхом по практически пустой библиотеке. Кто знал, что Поттер настолько хороший лгун? — О, конечно, дорогой, — ответила Ирма Пинс, библиотекарь, ненавидящая Драко.       Шаги приближались. Не думая, Драко схватил руку Гермиону и оттащил ее подальше от драгоценного убежища. Что вызвало эту потребность в союзе, он не мог сказать. Если бы он оставил ее, его бы доля выросла, так зачем же он спасает задницу Гермионы Грейнджер?       Он продолжал обдумывать это, пока они медленно двигались вокруг книжных полок, пригнувшись, чтобы Поттер не увидел их сквозь полки. Поттер не был тупым, он знал, что-либо Драко, либо Гермиона пойдут в место, где никто не догадается искать. — Малфой, ванная старост, — прошептала Гермиона, слегка сжав его плечо. — Блядь, я бы и не подумал о ней. Хорошая мысль, Грейнджер. Нужно всего лишь сбежать, не попавшись Поттеру, — И снова, они нуждались в командном усилии между ними. Какого черта ему так нравится работать с Грейнджер?       Отвлеченный этой мыслью, он не услышал Поттера, завернувшего за угол. Он был бы пойман, если бы Гермиона не подняла его на ноги и не оттащила его, когда Поттер собирался схватить его за плечо.       Вернувшись в реальность, он помчался по проходам между книжными полками, то и дело поворачивая налево и направо, чтобы сбросить Поттера с хвоста. — Гласиус! — голос Поттера прозвучал за спиной Малфоя; и прежде, чем он успел среагировать, пол под его ногами покрылся тонкой коркой льда. Потеряв равновесие, он упал и заскользил по скользкой поверхности, врезавшись в Грейнджер, которая упала ему на грудь. Но, к счастью, казалось, Поттер сам страдал от последствий своего заклятия.       Теперь он не мог добраться до них, не рискуя поскользнуться или не вернувшись назад, чтобы обогнуть их. Выбрав более безопасный путь, Гарри быстро развернулся и двинулся назад, давая Драко и Гермионе достаточно времени, чтобы добраться до края скользкого пола, выглядя при этом как пауки в роликовых коньках. Схватив в очередной раз Грейнджер, Драко вывел ее из библиотеки и побежал по коридору к ванным старост. Оказавшись там, он захлопнул дверь за их спинами и прислонился к стене, тяжело дыша. Они были на полпути, не зная, в игре ли еще Ханна и Энтони. — Твои ребра в порядке? — внезапно спросила Грейнджер. — М? О, да, они в порядке. Ты едва ли тяжелее пера, — ответил Драко. — Мне кажется, я видела кого-то в ванной! — взволнованно пропищала Пэнси из-за двери.       Как, черт возьми, охотники были настолько удачливыми в этом году? Не теряя ни секунды, Драко схватил Грейнджер за талию, швырнул ее в ванну, не обращая внимания на нецензурную брань в его сторону, и прыгнул следом. Схватив ее за плечи, он сказал ей глубоко вздохнуть перед тем, как затащить её под воду.       Сквозь пузыри он с трудом различал форму Пэнси, которая ходила по ванной, обыскивая комнату в поисках того, кого, как ей казалось, она видела. Прошло тридцать секунд, и Драко мог с уверенностью сказать, что у Грейнджер кончился воздух. Пока она еще боролась, но сейчас её поймают. Оказывать услугу Пэнси или задолжать ей желание было не самой лучшей участью. Поэтому, не думая ни секунды, Драко притянул Гермиону ближе и прижался губами к её губам.       Его порывом было желание поделиться кислородом, поскольку он умел задерживать дыхание надолго, и дать ей тот небольшой импульс, необходимый ей, чтобы пережить поиск Пэнси. Но все пошло совсем не так. Вместо этого, он обнаружил себя, целующим Гермиону Грейнджер, обнимающим ее за талию, удерживая ее. Он ожидал пощечины, или чего-либо еще возможного под водой, но никак не того, что Гермиона будет целовать его в ответ, запустив руки в его волосы.       Прошла минута, и Пэнси, наконец, вышла из ванной. Драко воспользовался этой возможностью и поднял себя и Грейнджер из воды, приподняв ее за бедра и посадив на край ванной, пока он устраивался между ее ногами, его губы все еще лихорадочно танцевали с её. Их одежда намокла, неудобно прилипая к коже. — Что, что, черт возьми, мы делаем? — прошептала Грейнджер в его губу, тело ее дрожало. — Честно? Не знаю… но… я не думаю, что хочу останавливаться… — пробормотал он, встретившись с ней взглядом впервые с тех пор, как он поцеловал ее под водой. Казалось, что он видит ее, настоящую ее, впервые. Мерлин, она была так красива. — Я … я тоже…— прошептала она, прикусив нижнюю губу. Это было то, чего он ждал. Её топ был стянут в мгновение ока, следом его руки быстро сняли с нее бюстгальтер.       Инстинктивно, Грейнджер положила ладони на свою грудь, закрывая ее от его взгляда, ее щеки покрылись красным румянцем. Но он еще не закончил. Его руки двинулись к ее брюкам, которые были поспешно стянуты, ее трусики последовали следом.       Казалось, она собиралась протестовать тому, что была настолько обнажена, когда он еще одет, но он опередил ее и стянул свою футболку, отбросив ее в промокшую кучу одежды. Вытащив себя из воды, обхватив ее за талию, он толкнул ее назад, чтобы встать на колени между ее ног; Драко поцеловал ее и заставил ее лечь. В этот момент, он не думал об игре или о том, что кто-то может войти.       Он был так поглощен ощущением её кожи на своей, как её бедра извивались под ним. Она была волшебна, реакции, которые она пробуждала в нем, не были похожи ни на что, когда-либо им испытываемое. Расстегнув ремень и брюки, Драко взглянул на Гермиону, давая ей последний шанс остановиться и уйти.       Она посмотрела на него, ее губы опухли, задыхаясь как сумасшедшая от смеси похоти и смущения. Она кивнула. Она хотела этого. Почему? Как это вообще возможно? Не останавливаясь на этом вопросе, решив, что у него будет достаточно времени, чтобы обдумать все это позже, Драко взял ее губы в плен и вошел в нее без остатка.       Первый сюрприз был в том, что Гермиона Грейнджер не была девственницей. Так что-либо Виктор Крам, либо Рональд Уизли, либо оба были в ней до него, и он не был уверен, почему это его разозлило так сильно. Он, блядь, ревновал? Второй сюрприз был в том, что его имя прекрасно звучало, вырываясь из ее рта прерывистыми стонами. Не Малфой, а Драко. Она действительно произнесла его имя, она стонала его имя, уткнувшись в изгиб его шеи, впиваясь ногтями в его спину.       После такого он старался дать ей все, что у него было. Он хотел снова услышать свое имя на ее губах, он хотел, чтобы это было единственное имя, которое она будет так стонать всю оставшуюся жизнь. Мысль о том, что кто-то еще может слышать ее такой, видеть такой, раздражала его. С каждым толчком он чувствовал, как она приближается к оргазму, видел, как она все больше и больше разрушается его действиями, пока, в конце концов, они оба не сломались и не рухнули в путанице конечностей и поцелуев. Вдалеке он услышал, как часы пробили полночь.       Старая пословица оказалась права: необъяснимые вещи происходят на Хэллоуин.