слишком пёстрый

— Ну давай уже, прыгай! — Блин, хреновая идея… — Да чё ты?! Сам же предложил! — Окей… — На счёт три: раз, два… *** — Марк, ты вообще в институт собираешься? — Да, мам, как только воскресну, так сразу… Онемевшее тело после тяжёлого сна не хочет слушаться. Кое-как выпутавшись из одеяла, парень ползком добирается до ванны, волоча за собой большое белое крыло. Он уже хочет встать, опираясь о ванну, но попытка не увенчается успехом, когда его мама шлепком полотенца по заднице и гневными возгласами снова его будит. — Уже всё, уже иду, я уже да… Марк, наконец, вырывается из объятий ванны, которая так активно его держала, что он уснул, и смотрит на себя в зеркало. От вида так и хочется вопить: глаза цвета луны сморят то ли сонно, то ли пьяно, лицо с почти белой кожей помято, в волосах цвета снега того гляди птицы заведутся, а над разнесчастным, потрёпанным, одиноким крылом вообще плакать хочется. — Бррр… Но холодный душ явно идёт ему на пользу. Сонливость пропадает, уступая место бодрости, волосы, еще пока влажные, уже принимают человеческий вид. Подморозив себя для пущей бодрости, Марк одевается, спускается в кухню и под неодобрительные взгляды матери начинает завтракать. — Если ты… — Маааам… — Еще хоть раз… Марк, с протяжным стоном, утыкается в сложенные на столе руки. — Прыгнешь!.. — Матушка, она снова за своё! Его мать, рассерженно шипя, отворачивается. Над головой медленно начинают кружить снежинки. Но это ее не спасает. В кухню входит еще одна женщина и взгляд ее, насмешливый и скептический, тут же тыкается в спину отвернувшейся женщины. — Луиза, чёрт тебя дери, ты опять сыну мозги промываешь? Та, которую назвали Луизой, недовольно сопит, но ничего не говорит. Это женщина, лет сорока, с длинными светлыми волосами, как у Марка, невысокая и худая. Она недовольно ведёт плечами, из-за чего крылья слегка приподнимаются. А крылья у нее вышли, что надо: одно красивое и хрупкое, белёсое, словно из чистого льда, с аккуратным узором, как в мороз на окнах. Второе досталось от её обожаемой Жанны: крупное, с пушистыми сиреневато-фиолетовыми перьями, оно очень необычно смотрелось рядом с родным. Однако, сердцу не прикажешь: кто намечен судьбой, того и крыло себе возьмёшь, и способность позаимствуешь. — Я просто волнуюсь за него… — наконец подаёт голос Луиза. Жанна, вторая мать Марка, лишь усмехается на это и, переглянувшись с сыном, тихо подходит к жене. Поглаживает по плечам, касается таких чувствительных лопаток, пускает по ним крошечные искорки, чем вызывает мурашки, и обнимает её со спины. — Милая, ты посмотри на него. — М? — Он же у нас не убиваемый, — женщина довольно улыбается, глядя на сына. Она была чуть старше своей жены, с густыми рыжими кудрями и лиловыми глазами. Колкий взгляд, что был присущ ей в обычной жизни, дома превращался в любящий и насмешливый, словно игривое летнее солнышко. Марк думает, что пёристое крыло достаётся ему именно от Матушки. Такое же массивное, с таким же перьями… хотя вид крыльев абсолютно произвольный, ему хочется, по крайней мере, так думать. — Ты не опоздаешь? Мама вырывает его из раздумий и парень, глядя на время, подрывается с места. Опаздывает уже. *** — Извините, можно? Марк виновато заглядывает в аудиторию, шаря по ней взглядом в поисках учителя. Тот любит ходить между рядов, следя таким образом за порядком. Однако привычной серебристой макушки не наблюдается среди проходов, как и красно-зелёных крыльев, которые у него имеются и которыми тот нередко размахивает, когда увлекается рассказом. — Проходите, молодой человек, не стойте в дверях. Взгляд перемещается в сторону, откуда слышится голос, но Марк не успевает как следует вглядеться в говорившего. Острая боль в районе лопаток вырывает из его горла хриплый крик и он, воя от боли, падает на пол, так и не зайдя в аудиторию. *** — Марк… Да, мам, сейчас встаю, уже почти… — Марк, пожалуйста, очнись… В смысле? Я уже не сплю, о чём ты? — Марк! Плачущий голос матушки заставляет его дёрнуться и тут же взвыть. Правая часть спины полностью превратилась в голую боль, которая током била при каждом движении. — Чччёрт… — Аккуратней, молодой человек, не дёргайтесь, вам это противопоказано. Марк и сам это понимает, когда боль чуть стихает, стоит ему замереть. — Не думали мы с мамой, что это случится так рано… — Что… произошло хоть? Даже говорить больно. Любое действие, даже мысль, пульсацией отдавала в спину, вызывая неприятную ноющую боль. — Как бы тебе сказать-то… Его Матушка, обычно такая дерзкая и решимая, сейчас виновато смотрела на него и мялась, не зная, что ему сказать. — Мам? Взгляд перемещается на вторую родительницу, но та вообще стоит, опустив взгляд в пол. Волосы упали на лицо, лишая возможности хоть как-то понять ее чувства. Паника охватывает Марка. Что, чёрт его дери, произошло?! Положение спасает врач: — Молодой человек, я могу вас только поздравить. — Да с чем?! — кричать явно не стоило, потому как новый разряд неприятно бьёт его в спину. — Со встречей вашего соулмейта! Что? Нет, не так. ЧТО?! *** Новость была слишком шокирующей. Марк до того был взбудоражен ею, что, забыв о боли, попытался вскочить с кровати, но от болевого шока потерял сознание. Когда его разбудили во второй раз, он уже был под успокоительным и так бурно не реагировал. Мама с Матушкой провели у него целый день, успокаивая, обнадёживая, веселя. В общем, делая всё, чтобы парень не зацикливался на ситуации. Когда они уже собирались уходить, он взглядом попросил Жанну остаться. Та, кивнув, мягко выпроводила Луизу и вопросительно взглянула на сына. — Какое оно? — Твоё крыло? Марк не решался спрашивать об этом весь день, но любопытство его буквально съедало. — Ммм… сам увидишь. — Ну Матушка! Но та, хитро улыбаясь, уже махала ему ручкой, а в следующее мгновение скрылась за дверью палаты. — Что б тебя… Марк недовольно отвернулся к окну, чуть щурясь от вида заходящего солнца. такое красивое… его любимое. Он улыбнулся, но даже это вызвало болезненное чувство. Боль должна пройти ровно через 12 часов, а до того момента ему нужно оставаться неподвижным, чтобы как можно меньше чувствовать боль. Появление нового крыла было в 11 утра, а значит, ему ждать еще 4 часа. Больше всего его волновало то, кто стал его соулмейтом. Это можно было бы понять, посмотрев на крыло, но оно безвольно свисало под кроватью, и малейшее движение им вызывало агонию и желание поскорее умереть, чтобы не чувствовать её. Парень всем сердцем надеялся, что это его однокурсник Рио. Тот был полной противоположностью самого Марка: со смуглой кожей, идеально чёрными, как бездна, волосами и такого же цвета массивным крылом. И стихия как у его Матушки — молнии. Они бы вдвоём так красиво смотрелись… свет и тень, ночь и день! Марк слишком давно питает к нему чувства, и продолжает надеяться, что именно Рио — его истинный. Глупо с его стороны в это верить. Ибо давно известный факт, что соулмейт проявляет себя при первом взгляде. Как только пара глаз встречается — происходит вспышка, дублирующая крыло партнёров друг дружке. Только вот… только вот с кем Марк-то глазами пересёкся? Неужели он просмотрел нового студента? Хм, вроде, нет… все свои, все на местах. Но он точно помнил, как на него пристально смотрел Рио. Может, чудо всё-таки свершилось? По-детски скрестив пальчики, Марк зажмурился и загадал на то, чтобы через 4 часа увидеть именно чёрное крыло за спиной рядом с белым. *** Он, видимо, не заметил, как заснул под счастливые размышления и боль, волнами расходящейся по телу. Но проснуться уже в темноте заставило его как раз-таки отсутствие этой самой боли. Не веря своим ощущениям, он поднял руку вверх. Ничего. Он провёл этой рукой по лицу, коснулся белых волос, разметавшихся по подушке, но боли больше не было. Лишь некомфортное чувство, но это из-за нового крыла. Новое крыло! Марк спешно, но предельно аккуратно вынул крылья из прорези в кровати и распрямил их. Именно крылья. Не одно единственное, вечно потрёпанное, а уже два. Он наклонил их к себе, пытаясь разглядеть новое, но в темноте ничего было не видно. Он тут же заметался по палате в поисках выключателя, но когда нашёл, замер. Сейчас он увидит его. Своё крыло. Новое. Крыло того самого, с кем суждено провести ему всю свою жизнь. Марк замечает, как дрожат его пальцы. Как нерешительно они ложатся на включатель, как безумно медленно надавливают на него. Щёлк! Он зажмуривается. «Только бы чёрное, только бы чёрное!» — проносится в его голове. Глаза отказываются открываться. Дрожь пробивает всё тело и он не выдерживает. Бледно-серебристые глаза широко распахиваются, и их взор устремляется вправо, где появилось новое крыло. Вдох… Выдох… Вдох… — Ааааааа!!! *** На его крик прибегают две медсестры и дежурный врач. Своего пациента они находят на полу, бьющегося в истерике. — Да… мальчика стоило подготовить. Одна из медсестёр жалостливо склоняется к Марку и обнадёживающе хлопает ему по плечу. — Ну, чего ты? Посмотри, какое оно… м, красивое… Он её не слышит. Он сейчас вообще ничего не слышит. Шум в голове, словно от помех в телевизоре, заглушил даже собственные мысли. — Мда… несите успокоительное, здесь слова бессильны. Вторая медсестра уходит, а первая, на пару с врачом, не с первой попытки затаскивают Марка на кровать. Он этого даже не замечает. — Послушай, парень, было бы из-за чего хандрить! — врач неодобрительно покачал головой и дёрнул своими крыльями. Ему ли об этом говорить? Когда у него за спиной два кожаных, так похожих друг на друга серебристого и золотистого крыла? — Марк, тебя ведь так зовут? — медсестра всё еще поглаживает его плечо, в надежде успокоить, — у тебя очень красивое новое крыло. И они подходят друг другу. Мне так не повезло… И правда: за спиной у девушки было одно хрупкое и тонкое крылышко, как у мотылька, и большое чёрное, словно воронье. Но парня даже это не убедило. Он всё еще лежит лицом в подушку и никак не реагирует на происходящее вокруг. Почему не чёрное? Почему… такое?! Когда вторая медсестра возвращается с успокоительным, Марк уже спит. Ситуация полностью лишила его сил, и единственное решение — сон. *** Как говорится, утро добрым не бывает. Разлепив тяжёлые веки, Марк шарит по палате взглядом и натыкается на своё крыло. Белое, слегка взлохмаченное, такое родное. Но воспоминания, словно волна, неприятно ударяют по голове. Он медленно поворачивает голову вправо и видит его. Безобидное, оно спокойно свисает с высокой кровати, отражая разноцветные солнечные зайчики. Марк сползает с кровати, идёт к зеркалу. И смотрит на него. Это было крыло чуть больше его собственного. Тоже с перьями, тоже с гладкими. Но… — Чёрт возьми! Это было крыло точно отобранное у попугая! Цветастое, в красно-сине-зелёных тонах! У кого вообще можно встретить такое пёстрое крыло?! Да, встречаются яркие, и даже двухцветные, но цвета всегда одной гаммы, и чаще всего смотрятся как градиент. Как у Матушки Марка, к примеру. Но… но это?! Марк вообще не знал о существовании… этого! Тяжёлый стон проносится по палате. Ему хочется спрятать это крыло, или, лучше, вовсе вырвать. — Марк? Мы можем зайти? он хочет спрятаться, но куда уж там. — Привет, мам, привет, матушка. Две женщины неловко протискиваются в палату. И если у Луизы глаза полны жалости, то у Жанны они насмешливые и хитрые. — Как прошла ночь? Врач сказал, что был один казус… — его мама, прикусив губу, делает шаг навстречу сыну, но замирает. — Мам… Секунда — и Марк утыкается в хрупкое плечико своей матери. — А мне нравится крыло. Жанна довольно улыбается, глядя на трогательную картину. — Дорогая, тебе стоит помолчать… — Почему? — женщина возмущённо смотрит на возлюбленную. — Ты не видишь? Ему сейчас… — Ты только усугубляешь, милая! — Жанна быстро подходит к сыну и аккуратно берет его за новое крыло, — посмотри, какое оно яркое и красивое! Марк недовольно вырывает крыло из рук Матушки и пытается сжать его как можно сильнее. — Не знаю, по какому поводу трагедия. Но ни Марк, ни Луиза не услышали ее. Женщина на это лишь хмыкнула и покинула палату, а через несколько минут мимо их окна пронеслась фиолетовая тень со вторым полупрозрачным крылом. *** Марк уже в этот день был выписан. Он категорически отказывался идти по улице с этим крылом, поэтому его маме пришлось слетать до дома и принести специальную накидку для крыльев. Когда парень в сотый раз взглянул в зеркало, дабы убедиться, что их не видно, они, наконец, пошли домой. По пути ему постоянно казалось, что все смотрят на него, что всем всё видно. Сам Марк с завистью смотрел на чужие крылья. Такие разные, но все… более аккуратные, что ли? Будь то кожаные крылья, крылья с перьями, крылья бабочек или стрекоз — всё одно: они либо монотонны, либо с небольшим градиентом. И нигде, нигде нет ни одного разноцветного крыла. Нигде! Как по такому крылу понять, к какой стихии он относится? А если вообще ни к какой? Тогда вообще кошмар… Марк удручённо опустил голову и так и шёл до дома, ни на кого не глядя. Дома он молча прошёл в свою комнату и до вечера не показывался. Луиза нервно ходила по дому и делала какие-то мелкие дела, чтобы отвлечься. Не помогало. *** — Что, всё ещё не выходил? Жана сложила крылья и вошла в кухню, где находилась её любимая. Луиза, удручённая, сидела за столом и смотрела в одну точку. — Нет… Женщина задумчиво провела по своим рыжим кудрям рукой. Слишком всё было неожиданно. Она хотела заговорить с Луизой, что уже подморозила пространство вокруг, но у той был такой убитый вид, что она не решилась. Поднявшись наверх, Жанна тихонько постучала: — Сынок? Я могу… — Нет. Закатив глаза, она вошла в комнату и еле сдержала смех. Марк, извернувшись нечеловеческим образом, пытался… покрасить крыло. Но краска, словно издеваясь, медленно сползала с гладких перьев и не выполняла своей работы. — По-моему, у тебя не выходит. — По-моему, я сказал, что нельзя входить. Его Матушка на это лишь покачала головой. — Прекрати страдать ерундой. — Матушка, отстань, пожа… — Нет. — Ну Ма… — Нет. Марк зло цокнул, но оставил попытки выпроводить въедливую женщину. Просто знал, что бесполезно. Жанна сходила за полотенцем, намочила его и вернулась к сыну. Она забрала у него краску и, сев сзади, начала мягко протирать испачканное крыло. — Сынок, оно прекрасно. — Матушка, прекрати. Я не хочу ничего слышать про него… Женщина снова закатила глаза и усмехнулась. — Хорошо, я поняла. Но что ты скажешь о его владельце? Марк слегка повернул голову к ней. — Что? — Как ты думаешь, — она расправила цветастое крыло, — кто его владелец? Марк задумался. И правда, кто? Он в жизни не встречал таких «ярких личностей». И даже если бы в аудитории появился новичок, то он бы его заметил. Тогда кто же? — Я… я не знаю. — Странно. По сути, ты должен был встретиться с ним глазами, и только после этого сработало бы. Парень на это ничего не сказал. Матушка закончила с крылом, ласково его погладила, получив недоброе бурчание со стороны сына, и ушла. А Марк стал думать о том, как появится в институте. И как будет смотреть в глаза тому, кто наградил его этим крылом. *** — Марк, пора просы… Мама, открывшая дверь комнаты парня, чуть не выронила стакан с водой. — Я побежал! Марк, полностью собранный и одетый, уже собирался выходить. — А как же завтрак? — Не хочу, мам. Он быстро сбежал по лестнице и наткнулся на вторую родительницу. — Узнаю, что прогулял — накажу. Энтузиазм как ветром сдуло. Кисло улыбнувшись и чмокнув Матушку в щёчку, он вышел из дома и поплёлся в институт. *** — Еба… Продолжение слова заглушил звонок. Ник, друг Марка, ошалело глядел то на крыло парня, то на него самого. — Жесть, да? Ник замотал головой, посмотрев в глаза другу. — Ты не понял, что ли?! Марк нахмурился: — Ты о… чём? — Твою… На этот раз фразу заглушил хохот ребят в аудитории. — Да объясни ты, блин! Чего я еще не знаю про это? — он махнул рукой назад. — Мда, братан… ну, сам всё увидишь. — Чего?! — Да я, боюсь, не справлюсь. — Да что за нафиг?! Но Ник уже тащил его в аудиторию, ловко расталкивая опоздавших нежно-голубым кожаным крылом. Кто пытался возмутиться на это — получал шариком воды в лицо. Марк недовольно подмечал, как люди пялятся на него и начинают перешёптываться. Было до того мерзко, что он не выдержал и сам распихал оставшуюся часть людей двумя крыльями. — Извините, можно войти? — вихрастая голова Ника заглянула в аудиторию. — Конечно, заходи. Но в следующий раз, если опоздаешь, будешь поливать цветочки во всём здании. — Оу, страшно… — парень состроил испуганную гримасу и просочился в аудиторию. Марк же, слегка офигев, наблюдал за этим. Давно ли их препод стал таким… таким? — Марк? — Ник как-то странно на него посмотрел и поманил в аудиторию за собой, — только поспокойней, ладно? Парень почувствовал, как к горлу подступил комок. Забыв, как дышать, он открыл шире дверь аудитории и уставился прямо в глаза цвета закатного солнца. Кроме этих глаз он отказывался вообще что-либо видеть. — Кхм… Марк… пс, Марк… да отомри ты, придурок! Парень снова его проигнорировал. Потому что заметил-таки крылья за спиной человека с оранжевыми глазами. — Твою мать… — Молодой человек, много себе позволяете. Проходите и не задерживайте лекцию. Марк отмер и, больше не глядя на нового преподавателя, почти пробежал к своему месту. — Итак, продолжим… *** Вы когда-нибудь видели, как вокруг вас трескается, словно стекло, реальность? С тихим скрежетом ползут уродливые трещины по людям, небу, земле? Как осколок за осколком она осыпается? И оставляют миллион крошечных порезов каждым упавшим осколком? А вот Марк только что увидел. За пару мгновений он успел полюбить эти глаза и возненавидеть этого человека. За спиной нового преподавателя красовалось не просто пёстрое зелено-красно-синее крыло, но и чуть поменьше белое. Белое! Его, Марка, крыло! — Ччёрт… — Да ладно тебе, смотри, он, вроде, ничего… — Не хочу я на него смотреть! Вышло слишком громко. — Не хотите на меня смотреть, — проговорил новый препод бархатным голосом, — можете спокойно покинуть аудиторию. — Извините, это не вам! — Ник глупо улыбнулся и ткнул локтём Марка под рёбра. — Да, не вам… — недовольно подтвердил он. Учитель продолжил урок, Ник отвлёкся на какую-то девчонку, а Марку ничего не оставалось делать, как записывать и искоса рассматривать… нет, он отказывается называть его соулмейтом. Ладно бы крыло, так он весь был, как попугай! Ярко-красные волосы, забранные в хвост, рыжие, как солнце, глаза, из-под зелёной рубашки с закатанными рукавами виднеются яркие татуировки… и среди этого безобразия аккуратное, белое крыло Марка. *** В остальном лекция прошла без происшествий. Новый преподаватель оказался вполне интересным, рассказывал свежо и не нудно. Под конец даже Марк сидел и внимательно слушал. Но как только грянул звонок, он дёрнулся и отвернулся. Будет он его еще слушать… — И что ты теперь будешь делать? Ник забрался с ногами на подоконник и протягивал Марку водные шарики, которые тот замораживал и с силой кидал в стену. — Ничего! — новый шарик треснул (как его реальность недавно) и разлетелся тысячей осколков по полу. — Тебе ведь с ним жить… — Сдурел?! Марк чуть в самого Ника шариком не запустил, но вовремя опустил руку. — Ну, а как, он ведь твой… — Не смей, — шарик превратился в острую сосульку и уткнулся парню в грудь. — Эй, эй, успокойся… — Ник коснулся ледышки и та растаяла. — Я просто вырежу у себя это крыло. — Ты сдурел?! Ник соскочил со своего места и затряс друга за плечи. — Пообещай, слышишь? — он заглянул ему прямо в глаза, — пообещай, что ничего не сделаешь с крыльями, ни с одним, ни с другим, понял? Марк замялся, но всё же кивнул. Ник ещё долго всматривался в его лицо, но, в конце концов, отпустил и сделал шаг назад. — Не смей, понял? С этим он ушёл, оставив Марка одного. *** Люди не переставали смотреть на его яркое крыло. Кто искоса, кто открыто смеялся — от всех было тошно на душе. Ник с ним больше не заговорил в этот день. Он хоть и поглядывал на него, но не подходил. И Марку не давал. Что странно, не реагировал на него и новый преподаватель. Сколько бы они не пересекались в коридорах, рыжие глаза ни разу не обратили на него свой взор. Не то чтобы его это волновало, но было странно. Как позже окажется, зря он переживал. *** Придя домой, он снова закрылся у себя в комнате. Но от вездесущих родителей даже на краю света не спрячешься, не то, что в комнате. — Как день? Мама осторожно подсела к сыну на кровать, стараясь заглянуть в глаза. — Нормально. — Давай в красках! Матушка была в своём репертуаре. Она плюхнулась прямо на пол и положила голову на коленки Луизы, глядя снизу вверх на сына. — Мааамы… всё нормально было. — Как твои знакомые отреагировали на… появление у тебя соулмейта? — Никак. Для многих это не новость и не событие, такое может произойти и в 5 и в 55. — И всё же? — тёмно-синие глаза мамы всё же поймали взгляд Марка. — Они… ну… — он вздохнул, — в общем, не всем понравилось это. — Ожидаемо, — Матушка улыбнулась сыну, — но, надеюсь, это не повод впадать в депрессию? — Жанна! — Ну что? Я просто интересуюсь… Луиза укоризненно покачала головой. — Не переживай, я переживу. Мама улыбнулась. Матушка же хитро посмотрела на него, но промолчала. Они долго болтали про прошедший день. Марк осторожно рассказал про нового учителя, новость о котором у Матушки разожгла нехилый интерес, который она прятала в своих лиловых глазах. Наконец, Жанна дождалась, когда Луиза поцеловала в лоб сына и ушла, пожелав спокойной ночи. — Нуууу? — полюбопытствовала, наконец, она. — Что? — Ну, рассказывай! — Про что? — Марк до конца строил из себя дебила. Жанна вздохнула, опустила голову, и незаметно ударила током сына. — Ай! — Рассказывай, говорю! Парень вздохнул. — Я уже всё рассказал. Зовут Пьер Амери. Преподаёт литературу вместо господина Майрона, тот свалил в другой институт… — А крылья у него какие? Марк грустно посмотрел на Матушку. По его глазам она и сама всё поняла. — Значит, Пьер… значит, избранный… — Матушка, не надо, пожалуйста… — Марк, сынок, здесь нечего молчать. — Он, блин, как попугай выглядит! — На меня посмотри, — женщина усмехнулась, — я и сама не бледная, но твоя мама меня приняла. — Ну спасибо за бледного… — Оу, извини… — женщина смутилась, — я не так хотела сказать. Тем более, ты ни капли не бледный. Просто чистый, как снег. — Да ладно, я шучу. — И всё-таки запомни, что ты не бледный. — Ладно, ладно. Она немного помолчала. — Плохо, что вы толком не пообщались. — Я пока не готов с ним общаться. — А надо бы, и чем раньше, тем лучше. Марк задумчиво уставился в окно. Изредка, то дальше, то ближе мелькали крылатые фигуры на фоне луны. — Сынок. — Да, Матушка? Жанна взяла его за руку, случайно ударив током. — Не важно, как человек выглядит… — Да, да, важно, что у него внутри. Марка слегка тряхнуло. — Прекрати бить током! — А ты мать не перебивай. Не важно, как выглядит человек, какие у него крылья и способности. Любить ты будешь совсем за другое. — За душу? — Может быть, — она пристально посмотрела ему в глаза, — а может быть, и за большее. — О чем ты? Но женщина встала с пола, поцеловала его в лоб и вышла. Марк проводил ее взглядом, так и не поняв, что же она имела в виду. *** — Ник? Спишь? — Два часа ночи, какой сон? — Я серьезно. — Так и я. — Отлично. Пошли на крыши. — Опять прыгать будешь? — Забыл? Крыла-то теперь два. — Точняк! Значит, полетишь? — Посмотрим. — Через 20 минут на крыше. — Окей. *** — Ну давай уже, прыгай! — Блин, хреновая идея… — Да чё ты?! Сам же предложил! — Окей… — На счёт три: раз, два, три! И Марк прыгнул. Крылья неумело захлопали по воздуху, отказываясь синхронно подниматься и опускаться, и парень стал даже не планировать, а падать вниз. Где-то наверху послышался крик Ника, когда талию Марка обхватили две крепкие руки и с силой прижали к чьему-то телу. Он попытался оглянуться, посмотреть, но с длинных белых волос свалилась резинка, и те разлетелись на ветру в разные стороны, закрывая обзор. — Кто там? — Мимо пролетавший! — раздался за спиной задорный, до ужаса знакомый голос. Неизвестный понес его куда-то выше, на крышу более высоких зданий. Марк решил не сопротивляться, особенно когда они набрали приличную высоту. Когда его, наконец, поставили, он тут же убрал волосы с лица и оглянулся на незнакомца. — Вы?! — Я. Их новый преподаватель улыбнулся, глядя в глаза Марка своими солнечными, смеющимися глазами. — А вы-то здесь каким боком? — Летать учился. — А вы не умели? — Извини, но с чего бы мне уметь? Крылья-то два дня назад появились. Марк хлопнул себя по лбу. Вот дебил… Мужчина внимательно следил за ним, хитро прищурившись. Сейчас он был одет в свободную одежду в виде тёмной футболки и джинс, волосы по-прежнему были заделаны в хвост. — Стоит пообщаться, не думаешь? — Не думаю… Марк отвернулся и пошел к выходу с крыши. Но, подёргав ручку, понял, что дверь закрыта. — Чёрт… — Нам стоит поговорить, Марк… — Отстаньте! Нам не о чем разговаривать! — парень зло взмахнул крыльями, отгоняя от себя мужчину, что сделал шажок к нему. — Не веди себя как ребёнок. Он давно уже не слушал его. Стоя на карнизе, он всё примерялся к соседней крыше пониже. Марк с ребятами уже давно развлекались тем, что учились планировать с крыши на одном крыле. Летать не выходило, а вот плавно спускаться вниз — без проблем. Вот и сейчас он расправил крылья, готовясь к прыжку. — Подожди, пожалуйста, Марк! И он прыгнул. Только крылья всё никак не могли поймать поток воздуха, и он уже пролетел мимо запланированной крыши. В панике он замахал крыльями как попало, но это только усугубило всю ситуацию. Над ним пронеслась тень и ловко его поймала. Парень с испугу прижался к груди поймавшего его мужчины и зажмурился. Тот, мерно взмахивая крыльями, замер в воздухе, прижимая к себе парня. — Дурак… Марк вздрогнул, и по шее мужчины поползла изморозь, словно белая змея. Мужчина завертел головой, тихо зашипев. — За что… Не выдержав, он схватился за шею, которая продолжала покрываться ледяной корочкой, и выпустил парня из рук. Тот полетел вниз, молча, глядя лишь на парящую фигуру. Действительно, за что?.. Вдруг Марк заметил какую-то вспышку, и мгновение спустя он снова на руках своего учителя. — Еще раз так сделаешь, и я накажу, — оранжевые глаза больше не улыбались, а смотрели строго и как-то холодно. — Извините… Они опустились на землю, и Марк сразу же отошёл от мужчины. — Извините, господин Амери, я не знаю, что на меня нашло… Пьер долго смотрел на него, после чего улыбнулся одними глазами. — Если захочешь поучиться летать, то я буду ждать тебя на той крыше, с которой ты в первый раз свалился. — Я не свалился! — тут же взбрыкнул он, но мужчина лишь усмехнулся и помотал головой. — Да-да, я так и понял. Марк покраснел и отвернулся. Вообще-то, он планировал… Пьер немного постоял, глядя на него, а после обошёл его, наклонился и заглянул в глаза. — Я буду ждать. С этими словами он быстро поцеловал Марка в нос и пулей взмыл в небо. Парень на это еще больше покраснел, а после и вовсе закрыл лицо руками. — Чёёёрт… *** — Ты опять ночью прыгал? Мама рассержено расхаживала по кухне, замораживая предметы. Жанна посмеивалась над любимой, а Марк виновато поджимал губы. — Сейчас-то можно, сейчас-то два крыла… — А давно ли ты летать научился? — Дорогая моя, как он научится, если не будет тренироваться? — возразила Матушка. — Ну… пусть… не знаю, пусть тренируется с кем-то! Но не в одиночку же! — Так я с Ником! — А Ник давно двумя крыльями обзавёлся? Парень прикусил губу, а после выпалил: — Меня другой мой друг учит! Жанна и Луиза переглянулись. — А почему раньше не сказал? — Ну, не знал, как вы отреагируете… — А что за друг? — хитро прищурившись, спросила Матушка. — Да вы его не знаете… — Марк покраснел. — Ааа… ну ты познакомь нас с ним как-нибудь. — Обязательно! Марк вскочил с места, поцеловал обеих матерей и побежал в институт. А то ведь выпытают еще, что это за друг такой… *** — Блин, я так перепугался, когда ты камнем вниз рухнул! Ник получил тычок в рёбра. — Не камнем, вообще-то! — Ну, в смысле, падать начал… хорошо, что твой тебя поймал. — Он не мой! — Господа, я вам не мешаю? Новый преподаватель, господин Амери, строго на них взглянул и, получив хоровое извинение, продолжил лекцию. — Что-то он на тебя неправильно смотрит. — В смысле? — Да в прямом! Где долгие, томные взгляды? Где интимные переглядывания? Где страсть? Где экшн?! — Ты идиот? — Порой. — Еще одно замечание — и вы отсюда вылетите со скоростью чуть выше скорости света. — Да мы не умеем летать…  — Ничего, Ник, быстро научишься, таким-то образом. Марк снова толкнул друга, и до конца лекции они даже не переглянулись, не то, что словом обмолвились. *** Парень шел по коридору, глядя мужчине прямо в глаза. Но тот спокойно прошёл мимо, даже ресницы не дрогнули. — Что ж такое?.. Ник, давясь от смеха, сочувственно похлопал друга по плечу. — Да ну тебя! Снежок не сильно врезался в голову друга и тот, не выдержав, расхохотался. — Я думал, что ты искренне хочешь его заморозить взглядом! — Блин, ничего я не хотел! Просто проверял, посмотрит или нет… Ник, всё еще посмеиваясь, согласно закивал и ловко увернулся от еще одного снежка. После чего убежал к одной подружке, оставив Марка думать над ситуацией в одиночестве. Что ж он даже не взглянет? Не то что бы ему это было надо, просто… Прозвенел звонок, и, оставив размышления незаконченными, он отправился в нужную аудиторию. *** Вечером, покончив с заданиями, он долго думал, идти или нет. С одной стороны, ему очень хотелось научиться летать, как этот господин Амери, с другой — видеть он его не хочет! В итоге перевесило первое желание, и он, предупредив матерей, ушёл на крышу. Однако он никого там не обнаружил. Взглянув на часы, он понял, что рановато пришёл, в отличие от вчерашней ночи, а потому стал пробовать что-то делать сам. Он старался синхронно взмахивать крыльями, принимал разные позиции, подпрыгивал и пытался взлететь… прошёл час, и Марк устал, поэтому он сел на карниз, свесив ноги, и стал по привычке плести себе косу. За этим занятием его и застал Пьер. — Как это мило. Парень вздрогнул, оглядываясь назад и натыкаясь на лучистый взгляд своего учителя. Тот хотел подойти к парню, но Марк быстро вскочил и снова прикрылся крыльями, не подпуская к себе. — Тише, тише, я с миром, — мужчина шутливо поднял руки. — Давайте быстрее, и так долго вас ждал. — Ох, извини, я не знал. Марк кивнул, и они начали урок. *** Что ж, стоит признать (хотя бы самому себе), что как учитель он хорош. Буквально через пол часа он уже мог взлететь с места и зависать в воздухе, а еще через час уже летал с крыши на крышу, крепко держась за руку Пьера. Тот следил за каждым взмахом его крыла, не выпуская руки. — Ты молодец, Марк. — Спасибо, господин Амери. — Можно просто Пьер. — Хорошо, Пьер, — Марк улыбнулся ему. А после его словно Матушка током ударила. Он выдернул свою руку и отлетел чуть поодаль. — Никаких «просто Пьер». Вы — мой учитель, господин Амери, и точка. — Марк, послушай… — Не буду я ничего слушать! Не от такого, как вы! — Что ты меня шугаешься? — Вы себя вообще видели? Мужчина недовольно нахмурился. — Что ты имеешь в виду? — Всё! Марк, поджав губы, сложил крылья, как его учил Пьер, и спланировал вниз, расправляя их у самой земли. Мужчина грустно проводил его взглядом и, немного полетав, направился в неизвестном направлении. *** — Ух ты бл… Фразу Ника заглушил крик какого-то парня на стадионе, над которым сейчас рассекал Марк. Белое и цветное крыло красиво переливались на свету, и было почти не заметно, что они разного размера. — Красиво как! — Ник восхищенно похлопал другу, когда тот опустился рядом. — Да, не то, что попытки планировать с одним крылом… — Еще больше захотелось найти соулмейта, если честно! — Ага, и будет у него крыло бабочки, как у твоего старшего брата. — Не каркай. Не важно, какое крыло, важно, какой человек будет. И получится ли у меня летать с разными крыльями… Ник ушёл куда-то в себя, бурча себе под нос свои же размышления, а Марк зацепился взглядом за знакомую красновласую фигуру в чёрном пиджаке. Тот общался с одним из преподавателей, и выглядел, как обычно, отстраненно. Хотя, не как обычно. Марк его видел совсем другим. Ночью, словно преображаясь, он становился веселее, озорнее, и как-то… теплее, что ли? Потому как в институте, стоя рядом с ним, замёрзнуть можно. — Птичку свою заприметил, Лаури? К ним подошла группа людей. Рио со своими друзьями. Марк чуть не расплылся в радостной улыбке при его виде. — Привет, Рио. Как поездка с родителями? — Нормально. Смотрю, пока был в отъезде, ты подружкой обзавёлся? — Ну, так вышло… — Да ладно, не оправдывайся, как будто я не знаю, как это бывает. Рио усмехнулся и посмотрел за спину Марка. — И кто он у нас? Огненный? Водный? Всё вместе? Или… вообще ничего? — Я… я пока не выяснил… — Поторапливайся, а то мне любопытно. — Да, конечно, как только узнаю — сразу расскажу. — Вот и молодец. Всё, лети. Марк тут же подхватил под локоть Ника и пошёл прочь, иногда оглядываясь на Рио. — Блин, ты серьезно? — Что? Но Ник только покачал головой и направился в аудиторию, на урок литературы. Марк, пожав плечами, отправился за ним. О чём он? *** — Господин Амери, подождите, пожалуйста! Марк, расталкивая остальных, ловко подскочил к преподавателю и придержал его за локоть. — Я хотел у вас спросить… Внезапно мужчина вырвал свой локоть из его рук, поправил рукав пиджака и так холодно посмотрел на Марка, что ему холодно стало. — Во-первых, не хватайте меня, я вам не друг. А во-вторых, побыстрее, я тороплюсь. Марк, не ожидавший такого, лишь открыл рот и замер, не зная, как реагировать. — Когда вспомните, что хотели, тогда и подходите. с этими словами он развернулся и вышел из аудитории, оставив парня одного. *** — Мам, я летать. — Хорошо только не задерживайся долго, хорошо? — Ладно! Марк выбежал из дома и, расправив крылья, тут же взлетел. Он немного неаккуратно приземлился на знакомую крышу и стал ждать. Снова поразминался, полетал недалеко от крыши, но учителя всё не было и не было. Вспомнив, что у него есть проверенный метод, Марк сел на край крыши и стал плести себе косу. Дракончик, рыбий хвостик, колосок — чего он себе только не наплёл! Но мужчина даже не думал появляться. Немного волнуясь, он сделал небольшой кружок над городом, высматривая среди летающих разноцветное крыло, но таких не было. Волнение в груди нарастало всё больше, когда даже через два часа мужчина не появился ни на крыше, ни среди летающих в округе. Вернулся Марк в самых расстроенных чувствах. — Сынок, ты? — Да, мам… я устал сегодня, так что я сразу спать. — Хорошо, конечно! Он быстро пробежал наверх, принял наскоро душ, но войдя в свою комнату, увидел Матушку, явно его поджидающую. — Нет, маму-то ты убедил, не спорю. — Но тебя, видимо, хрен проведешь? — В точку. Марк вздохнул и сел рядом с Матушкой на кровать. — Полёты как-то неудачно прошли? — Их даже не было, Матушка… И он пересказал ей всё то, что произошло в прошлый урок полётов. — Мда… ты весь в маму, как я погляжу. — В тебя? — Я разве сказала в умного и рассудительного человека? — Нооо… — Но нет, ты в мать. Жанна вздохнула. Марк, понурив голову, положил ее женщине на плечо. — Я ведь что-то не то сказал, да? Она аккуратно расплела косу сыну и стала перебирать белые пряди, массируя голову. — Сынок, тут я тебе ничем, особо, не помогу. Это ведь ваша судьба… — Никакая не наша! — Не кричи, мама услышит. Нет, дорогой, именно ваша. Тебе нужно просто хотя бы попробовать разобраться в ней. Жанна продолжила гладить его волосы, что-то рассказывая ему, но Марк уже не слушал. Глаза слипались, а сознание, заполненное убаюкивающим голосом любимой Матушки, медленно отключалось. — Спи, дорогой… я уверена, что рано или поздно у вас всё будет хорошо… я знаю… Женщина осторожно переложила голову сына на подушку, бережно сложила его крылья и укрыла одеялом. Поцеловав в висок напоследок, она тихо вышла, погасив свет за собой. — Уже спит? Луиза, в пижаме, сонно смотрела на свою жену. Жанна, умиляясь от ее вида, приобняла любимую одной рукой и направилась с ней в спальню. — Спит, любимая, спит. *** Проснулся Марк решительно настроенным. Надо узнать, что пошло не так, а также ему нужно узнать о способности преподавателя для Рио, а то тот не любит ждать. В институт он уже не ходил, а летал. Первые три пары были не те, и он нервно елозил на каждой лекции, нервируя учителей. — Если вам не интересно, можете покинуть аудиторию! — Нет-нет, всё интересно, продолжайте быстрее. Под неодобрительные взгляды учителя математики он кое-как досидел до конца лекций и пулей побежал на литературу. Но по пути был пойман смуглой рукой и буквально прижат к стенке. — Узнал? — А, Рио… нет еще, но сегодня собираюсь это сделать. — Отлично, а то я уже изнываю от любопытства. — Хорошо, хорошо, всё будет. — Вот и давай. А я, может, тебя за это награжу. Поцелуем, к примеру… — П-правда? — от услышанного Марк аж заикаться стал. — Может быть. И он ушёл. А Марк, дополнительно окрылённый обещанием поцелуя, направился прямо к Пьеру. — Извините, господин Амери, можно вас на пару слов? — Если что-то важное. — Да, важное. Что вы умеете? — Много чего, Марк, всё не перечислю. Давай конкретней. — Какая у вас способность? Пьер замер. После чего так отстраненно взглянул на Марка, что тому стало не по себе. — Вас это не касается. — Нет, как раз-таки каса… — Нет, вы ошибаетесь. Вас это не касается. — Да почему? Что с вами не так? Нормально же общались… — Такие, как я, не могут нормально общаться с тобой, Марк. — Что? Почему… — Потому что. — Я вас ждал вчера, хотел поговорить… — Нам больше не о чем разговаривать. — Подождите… господин Амери!.. Но мужчина уже скрылся за дверью. *** — Марк, ты идиот? — Порой… Ник в который раз хлопнул себя по лбу и что-то невнятно забормотал. — Слушай, это не помогает. Я всё еще не знаю, что мне делать. — Марк, да ты уже сделал, что надо, чего тебе еще? — Он пообещал мне поцелуй… — Да ну еба… Голос Ника перекрыла музыка, заигравшая у проходившего мимо парня на телефоне. — Что ты за ним носишься? Он же уже не твой, а ты — не его… — И что? Может, это ошибка какая-то… — Да, ошибка природы, ты! Марк недовольно надулся. Что бы Ник не говорил, ему нужен этот поцелуй. Может, он любит Рио?.. Сердце как-то неприятно сжалось от этой мысли. — Остаётся только одно. — М? — Спровоцировать его. — Серьезно? — Да. Нужно, чтобы его что-то вывело на искренность… — Хм… Есть одна идея, — Марк спешно побежал вниз, надеясь застать обоих в холле. — Какая хоть? Но Ника уже никто не слушал. *** — Рио! Рио, подожди, пожалуйста. Парень в чёрном остановился. — Что, узнал? — Нет, но знаю, как это можно сделать. — И как же? — Поцелуй меня. — Зачем? — Нужно. Ты ведь, надеюсь, умеешь? — Сейчас узнаешь. Рио как-то зло схватил его за ворот рубашки и притянул к себе, заставляя встать на носочки. Марк в это время искоса наблюдал за бурей, что зарождалась в глазах Пьера. Их губы не успели соприкоснуться, как сверкнула вспышка, а после обоих откинуло в стороны. Больно ударившись головой о перила, Марк тихо застонал. — Блин, Марк, ты в порядке?! К нему подскочил Ник, падая на колени и аккуратно придерживая его. Но тут он дёрнулся и посмотрел на свою руку, которой придерживал голову друга: с неё текла кровь. — Бл… Его голос заглушил гул толпы. Тупой болью ныла голова, не давая нормально соображать. Вдруг Ника резко дёрнуло назад, и перед глазами замелькало что-то красное. Парень не успел заметить, что именно, как отключился. *** — Сильно его приложило… — Надеюсь, хоть умнее стал. — Ник! Марк приоткрыл глаза и увидел врача их института. Это был молодой парень с одним крылом, как у бабочки, нежно-бирюзового цвета. — Кто его так? — Любовь всей его жизни. — А серьезно? — А я шучу? — Харе ругаться, вам дома мало, что ли?.. В голове неприятно запульсировало. Поморщившись, Марк аккуратно сел на койке. На него внимательно уставилась пара одинаковых карих глаз. «Как у их мамы» — в который раз подумал он. — Ты идиот? — Порой. — Не ёрничай! Я серьезно, вообще-то! — Ник зло навис над ним, угрожающе прохрустев пальцами, — когда я сказал «спровоцировать» — это не значило «вывести его из себя жесточайшим образом»! — Подожди ты, не ори на него, — брат Ника, Алек, отодвинул младшего в сторону и принялся осматривать пациента. Марк послушно крутил больной головой и отвечал на вопросы, попутно создав себе небольшой холодный компресс. — В общем, — подвёл итоги Алек, — у тебя лёгкое сотрясение мозга и ссадина на затылке. — Не серьезно? — Нет, но пока никакого физического труда и полётов. — Долго? — Хотя бы неделю вытерпи. Марк вздохнул, но это было не самое страшное. Самое страшное сейчас заводилось по новой. — Какого хрена ты вообще к этому ходячему косплею дементора попёрся? — Я тебя чуть-чуть недопонял… — Чуть-чуть?! Ник уже набрал воздуха для гневной тирады, как в палату деликатно постучали. — Можно войти? — Да, господин Амери, входите. Алек схватил младшего брата и уволок его из палаты. На ходу они хором поздоровались с преподавателем, и скрылись за дверью, оставив Марка один на один со своим соулмейтом. — Как ты себя чувствуешь? — дежурно спросил Пьер, незаметно оглядывая парня. — Да всё в порядке… — Это хорошо, я рад. Мужчина уже сделал пару шагов к выходу, но был остановлен голосом Марка: — Подожди… те. Подождите, пожалуйста. — Слушаю? — Что это было? — Когда конкретно? — Тогда? В холле? — Моя способность. — А в чём она… — Не важно. — Нет, это важно. — Тебя это не касается. — Господин Амери! — Я всё сказал. — Пьер! — Не смей ко мне так обращаться! — По-другому ты меня не слушаешь! Мужчина сделал шаги обратно к койке, нависая сверху, как недавно Ник. — Я не собираюсь тебя слушать! — Да почему?! — Такой, как я, видите ли, недостоин! — Да я по глупости ляпнул! Пьер тихо зарычал, наклоняясь ниже к парню. — По глупости? Это насколько же надо быть идиотом, чтобы такое ляпнуть! — Полнейшим! А сейчас я вообще стукнувшийся! С этими словами он подался вперед, но нерешительно замер, коснувшись своим носом носа мужчины. Закатные глаза были сейчас ужасно близко, и казалось, что они светятся изнутри. Марк, как зачарованный, смотрел в эти глаза и не мог оторваться. Пьер сам не мог отстраниться, околдованный глазами цвета луны. Первый не выдержал, как раз-таки, Пьер: незаметно он приблизился к парню и мягко накрыл его губы своими. Марк, на секунду замешкавшийся, ответил мужчине, нежно касаясь его щеки рукой. Полуприкрытые глаза задрожали, и поцелуй стал глубже, а вместе с тем и слаще. Пьер, словно еще злясь, покусывал губы парня, но быстро зализывал каждый укус. Марк просто растворялся, настолько это был приятный поцелуй. На задворках сознания мелькнула мысль, что поцелуй с Рио был бы не таким. Явно не таким… Это бы продолжалось еще долго, если б в дверь не постучали. Марк испуганно дёрнулся назад. Пьер, усмехнувшись, выпрямился, подошёл и открыл дверь братьям, что толкались на пороге. — Извините, мне нужно обработать его рану… — Алек виновато прошмыгнул в палату и занялся своими делами. Ник, потоптавшись, просто махнул рукой Марку и ушёл. Господин Амери, попрощавшись, вышел из палаты следом за Ником. — Воу! — Алек усмехнулся, взглянув на Марка. — Что? — тот смущенно вытер губы тыльной стороной ладони, не глядя в озорные глаза врача. — Да нет, ничего, просто ты сейчас красный, как свежая кровь. — Зашибись, сравнил! — А еще советую поаккуратней целоваться. — В-в смысле? — Слишком, — он многозначительно поднял брови, — заметно. Марк еще больше смутился, выбежал из палаты и, опустив голову как можно ниже, поспешил домой. *** — Сынок, что с тобой? Мама словно поджидала его в прихожей. Стараясь не поднимать головы, он быстро объяснил, что случилось, и хотел было уйти к себе, но цепкая рука мамы ухватила его за локоть, не давая этого сделать. — Может, вы и считаете меня с Матушкой недалёкой… — Мам, да ты чего! — Не перебивай. Так вот, может, и так, но это не значит, что я слепая. Марк отвернул было голову, но в следующий момент был пойман за подбородок. Пронзительно синие глаза внимательно осмотрели сына, задержавшись на перебинтованной голове и явно припухших губах. — Я смотрю, отношения с избранным постепенно налаживаются? — Нет, конечно, я вообще… — Не хочу его знать? — Да! — Врёшь. Парень упрямо дёрнулся, вырываясь из рук матери. — Он наградил меня этим, — Марк расправил пёстрое крыло, — и этим, — он указал на покалеченную голову, — ты правда думаешь, что я хочу знать его после этого? — А еще, милый мой, он наградил тебя этим, — и мама коснулась прохладными пальцами его губ. Марк тут же снова покраснел. — И ты явно был не против. Парень возмущённо взмахнул крыльями, разбрасывая вокруг себя снежинки. — Не правда! — Да ты уже спалился, сынок. В прихожую вышла Жанна, глядя на него своими хитрыми глазами. — Матушка! — А я что? Марк не выдержал, и пулей метнулся в свою комнату. — Как думаешь, — Луиза подошла к жене и прижалась к ее груди, — он уже скоро приведёт его знакомиться? — Думаю, да. Жанна крепко обняла любимую и ласково поцеловала ее в макушку, когда в дверь позвонили. — Мы кого-то ждём? — Нет, вроде. Луиза нехотя отстранилась от жены и пошла открывать дверь. На пороге оказался незнакомый им мужчина с красными волосами и двумя крыльями: белым, как у их сына, и цветным… как у их сына. — Добрый день, леди. Мужчина улыбнулся обеим дамам. — Здравствуйте. Вы, как я понимаю, — Жанна подошла ближе, — к Марку? — Да, если можно. — А если нельзя? — Луиза холодно осмотрела его. Внешне Пьер всё так же мило улыбался, но вот внутри у него всё задрожало от пробирающих синих глаз. — Дорогая, не будь грубой, он всё же… — Жанна запнулась под внимательными взглядами, — его учитель. — Да-да, именно, я как раз его вещи принёс, он забыл их в палате. — Мы передадим. — А могу я… — Не мо… Жанна, продолжая улыбаться, резко закрыла любимой рот рукой, прижав к себе. — Проходите, не стесняйтесь, вам на второй этаж, комната слева. — Б… благодарю… Пьер, стараясь не зацикливаться на этой ситуации, быстро разулся и пулей прошмыгнул наверх. — Хмфпф! — Не правда, он довольно милый! — Мммф! — Какие грязные слова, Луиза! Жанна подхватила на руки возлюбленную, затыкая ее возмущения поцелуем, и ушла с ней в гостиную, ногой захлопнув дверь. *** В дверь несильно постучали. — Мам, пожалуйста, не сейчас. В дверь снова постучали. — Хорошо, Матушка, ты тоже не сейчас. И снова стук. — Если вы там обе, это не значит, что я сейчас распахну вам дверь и мы обсудим мои зацелованные губы! За дверью прыснули со смеху. Только не матери. Марк рванулся к двери, по пути пару раз падая и крыльями сбивая всё, что можно, и резко ее распахнул, натыкаясь на весёлые солнечные глаза. — А я, пожалуй, обсужу с тобой твои зацелованные губы. Пьер, всё еще давясь от смеха, аккуратно отодвинул парня и прошёл к нему в комнату. — А вы… а что вы, собственно… — Здесь забыли? — Да. Ой, нет… в смысле, что вы тут делаете? — Ты вещи забыл. Пьер кинул парню его сумку с вещами, которую тот ловко поймал лицом. — Оу, извини, не рассчитал… — Да нет, всё нормально… Пьер подбежал к нему и, взяв его лицо в руки, принялся рассматривать его на предмет синяков или ссадин. Марк задержал дыхание, глядя прямо в глаза мужчины напротив. — Всё в порядке… Пьер, наконец, натыкается на светлые глаза, так пристально следящие за ним. Марку, вообще-то, стоит его оттолкнуть от себя, ибо он знать не хочет этого попугая, но всё внутри замерло, не позволяя ему этого сделать. — Обсудим твои исцелованные губы? — Ни за что… Он идиот, ему можно. *** Поцелуй выходит более нежным, нежели в прошлый раз. Тонкие белые руки, будто из мрамора, ловко обвивают шею мужчины, и Марк прижимается к нему всем телом. Пьер в ответ крепче стискивает талию парня, чуть не отрывая его от земли. Внутри всё делает кульбит, когда их языки переплетаются, и поцелуй становится уже не романтичным, а пошлым. Тихий стон со стороны Марка, и крышу уже сносит у мужчины, который, не сдержавшись, хватает его и поднимает на руки. Ноги парня тут же оплетают талию мужчины, а сам он крепче вцепляется в его плечи, попутно стягивая пиджак. Снизу слышится стук двери, и Марк понимает, что женская половина покинула дом. Больше не стесняясь, он протяжно стонет, когда горячие губы мужчины оставляют засосы на его белой шее. Смотрелись они просто потрясающе, красными цветами распускаясь один за другим. Пьер неаккуратно раскидывает крыльями всё, что мешает пройти, плавно опускает парня на кровать. Тот, краснея, тяжело дышит, когда с него стягивают верх. Поцелуи набирают обороты, и Пьер иногда срывается на лёгкие укусы, но тут же зацеловывает каждый, словно извиняясь. Марк на это жалобно всхлипывает. Его пальцы вплетаются в волосы мужчины, избавляя их от резинки. Красная копна тут же рассыпается, и парню удаётся жёстче ухватиться за его волосы. Слышится тихое шипение, и крылья мужчины непроизвольно выпрямляются вверх, подрагивая. Пьер осторожно целует низ живота, вырывая из Марка новые стоны. Он медленно, словно издеваясь, стягивает с него штаны вместе с нижним бельём. Парень, вздрогнув, дёргает его за волосы на себя. — Не надо… — Уверен? Мужчина снова целует его, рукой поглаживая его бёдра. Нежное тело парня становится с каждой минутой холоднее, и на ключицах уже появилась лёгкая изморозь. — Что с тобой? Пьер удивлённо проводит пальцами по морозному узору, пытаясь отогреть несчастные ключицы. — Слишком… мне слишком… Глаза Пьера вспыхивают пламенем, и горячий поцелуй мгновенно топит корочку льда. Рука уже давно скользит по животу вниз, и мужчина касается возбуждённого члена парня. От ощущений тот кусает губу до крови, чем вызывает у Пьера неодобрительный взгляд. Он тут же целует его, слизывая кровь с губ. Горячая рука плавно водит по члену, пальцем он касается головки, собирая смазку. Крылья уже давно не слушались обоих хозяев, то укрывая обоих, словно пряча от всего мира, то болезненно выгибаясь. Кровавыми от поцелуя губами Пьер скользит по груди парня вниз, оставляя красную дорожку. Зрелище просто лишает воздуха. Он опускается вниз, обхватив его бёдра, и берет член парня в рот. Раздаётся глухой стон. Марк, сжав сильнее волосы мужчины, сам подаётся вперед, толкаясь ему в рот. Пьер послушно берет глубже. Он медленно насаживается, дразнит языком, пошло причмокивает, и всё это вместе вызывает у Марка передоз эмоций. Зажав себе рот рукой, он делает пару рваных рывков и кончает. На глазах выступают слёзы, и всё меркнет перед ним. — П-прости… Пьер, улыбаясь, утирает рот рукавом рубашки и целует его. Снова нежно, снова аккуратно. — Ничего… Марк жмётся к нему, словно нет человека роднее. Хотя, о чём это он? Его и нет. Пьер, однако, не останавливается на достигнутом. Осторожно, заботясь о крыльях, он переворачивает парня на живот и легонько шлёпает по его заду. Марк, вздрогнув, прячет покрасневшее лицо в подушке, податливо оттопыривая зад. Его крылья, получив свободу, выгнулись вперед. Пьер опускается вниз и начинает осторожно растягивать парня. Он то касается там языком, то вводит пальцы, расслабляя его. Наконец, когда Марк был готов и возбуждён еще сильнее, Пьер ухватился за основания его крыльев и плавно вошёл. Такого Марку испытывать ещё не доводилось. Крылья пробила мелкая дрожь, а вокруг них закружили снежинки. Мужчина удивлённо огляделся, ловя языком особо крупную снежинку. — Всё хорошо? — Более чем… не останавливайся… умоляю… Умолять его не нужно. Пьер начал неспешно двигаться со временем наращивая темп. К снежинкам прибавились алые искорки, кружа с ними в одном танце. Каждое прикосновение к холодному телу парня оставляло крошечный ожог, словно россыпь алых ягод на снегу. Пьер, не переставая, касался его тела пальчиками, как завороженный наблюдая эту картину. Когда возбуждение достигло своего пика, он снова схватился за крылья парня и с громким вскриком кончил. Мужчина бессильно упал рядом с Марком. Тяжёлое дыхание сопровождалось облачком пара при каждом выдохе. Марк, тоже без сил, пододвинулся ближе к Пьеру и прижался к нему обнажённым телом, обнимая. От их соприкосновения пошёл пар, а крылья обоих причудливо обнялись, безвольно укрывая их. *** — Луиза, ты издеваешься? — А вдруг они поругались? Или… покалечили друг друга?! Нам уже пора домой! — Да прекрати ты! Всё у них хорошо, я уверена. — Что ж ты такая спокойная-то… Жанна который раз удерживала возлюбленную от попытки пойти домой и проверить сына с его соулмейтом. Женщина и минуты не могла усидеть на своём месте, за столиком в кафе. — Давай просто позвоним? Но на звонки никто не отвечал. — Ну, всё, я домой! С этим Луиза вскочила, роняя стул, и пулей метнулась к выходу. Жанна, понимая, что тормозить уже бесполезно, побежала за ней. В воздухе она ее догнала. — А если мы не вовремя? — В каком смысле? — Да во всех смыслах! — Даже не думай! Ворвалась в дом она, словно фурия. Снег, что сопровождал ее на протяжении всего пути домой, становился всё крупнее, светлые волосы шевелились на ветру, словно змеи, а всё, что находилось от нее в радиусе трёх метров, покрывалось льдом. — Любимая, нельзя же так… Но Жанну не слышали и не слушали. Буквально взлетев на второй этаж, она замерла перед дверью в комнату сына. — Да блин, какого… За дверью послышался грохот, и в ту же секунду дверь едва не слетела с петель. Однако, картина была слегка иной, чем в голове Луизы. — Привет, мам… Полуобнажённого Марка разноцветным крылом прикрывал его учитель, а сам мужчина, тоже не до конца одетый, смущённо прикрывался белым, как у их сына, крылом. — Нет, ну я же говорила! На пороге возникла усмехающаяся Матушка Марка. — И тебе привет… — Здравствуй-здравствуй, сын прекрасный. — Кхм, я думаю, мне уже пора… Пьер, подобрав свою одежду, хотел уже, было, просочиться мимо двух женщин, но был остановлен одним лишь взглядом хитрых лиловых глаз. И маленькой молнией, ударившей перед носом. — Не спешите, господин Амери, нам еще так много обсудить нужно… *** — Вы с ним… того? Переспали? — Да блин, да! — Аху… Голос Ника заглушил дружный смех каких-то ребят. — А потом он еще и с твоими матерями пообщался? — Бррр… не напоминай мне об этом… — Еба… Фразу не дал закончить прошедший мимо преподаватель, грозно взглянувший на парней. — Ну, зато всё выяснили. — Ну, так, в целом… — Что, опять что-то не так? — Нет, всё так, но, чёрт возьми, как всё странно-то… — Конечно, ты ж его терпеть не мог, а сейчас вы уже тр… Прилетевший в лицо снежок резко прервал фразу, и дальше два друга начали настоящую бойню водой и снегом. — Эй, Марк, на пару слов. К ним подошёл Рио, перекидывавший из руки в руку маленькую шаровую молнию. — Чего хотел? — Извинений. — За что? — За тот взрыв. Меня, вообще-то, неплохо так приложило! — Ой, да не пизд… Незаконченная фраза была прервана ребятами, что не очень аккуратно пробежали мимо Ника и задели крылом. — Окей, извини. — И всё? — Тебе мало? — Я всё еще жду, когда ты мне расскажешь… — А это не твоё дело, так что можешь не ждать. Такой ответ Рио явно не ожидал. Глотая воздух, он ошарашено смотрел в след уходящим друзьям. — Эй, ты ничего не забыл?! — Нет! От злости он чуть зубами не заскрежетал. В спину парней полетела та самая шаровая молния, но была с громким хлопком лопнута появившимся из-за угла профессором. — Шалишь, малыш? Красноволосый учитель недобро улыбнулся и вокруг него залетали маленькие красные искры, которые начали прожигать одежду Рио и неприятно жалить кожу. Марк и Ник, наблюдавшие за этим со стороны, тихо посмеивались, когда Рио начал пританцовывать и прыгать, а после и вовсе обиженно убежал. Учитель Амери, как не в чём небывало пошёл дальше по коридору, гася за собой все искры. Перед поворотом он оглянулся назад, встречаясь с глазами цвета луны. Его губы что-то прошептали, и он скрылся. *** — Пап, как думаешь, бабушке понравится мой рисунок? Беловолосый мужчина, критично осмотрев работу, а после — сына, вынес свой вердикт: — Безусловно. Радостный мальчик соскочил с коленок отца и вприпрыжку побежал к себе в комнату, радостно взмахивая тонким ярко-алым крылом. — Тогда я собираться! Улыбнувшись, мужчина покачал головой и пошёл в спальню. Там, развалившись на кровати, мирно спал аловолосый мужчина. Его крылья — пёстрое и белоснежное — были раскинуты в разные стороны, свисая с постели. Беловолосый тихо подошёл к нему и ласково поцеловал в висок. — Милый, мы с Яши сходим до моих родителей? Спящий мужчина расплылся в блаженной улыбке и, притянув к себе мужа, поцеловал его. — Только не долго, а то у меня сегодня планы на вас… — Хорошо. Выходя из спальни, беловолосый оглянулся и встретился с глазами цвета закатного солнца. — Я люблю тебя. — Я тебя тоже люблю.