Дружба, магия и... сиськи?

      ***За пять лет до настоящего времени***              На двенадцатилетие родители повели Иссея на экскурсию в зоопарк. Да не где-нибудь, а в Америке. Вообще-то, это место называлось несколько иначе, но для юного Иссея место, где собраны животные, растения и насекомые, называлось зоопарк. Там маленький Иссей, сделав вид, что он уже совсем взрослый, пошёл в пяти шагах от родителей. Родители не возражали, только посматривали на своего единственного ребёнка с улыбкой. Юный Иссей был не только самостоятельным, но и общительным. Поэтому уже через минуту он дружески общался с двумя старшеклассниками, которых сюда привезли на школьную экскурсию. Питер и Гвен не возражали и с улыбкой поддерживали разговор с маленьким Иссеем, который, периодически сбиваясь с неродного английского на родной японский, рассказывал им, как же здорово быть друзьями.              Ключевое событие того дня, и многих-многих лет после, случилось банально. Иссей запнулся. А запнулся он об маленького волшебного пони. Данный пони как раз совершал путешествие между мирами… да-да, дружбомагия и не на такое способна… и неожиданно возник прямо под ногами бегущего Иссея. Иссей так торопился не потому, что был каким-то невоспитанным мальчиком, бегающим где ни попадя. Дело в том, что он услышал крик Гвен: «Питер! Помогите кто-нибудь! Его укусил радиоактивный паук!»              Самого пони Иссей никак не разглядел, в силу того, что упал на него сверху всем телом. От такого неделикатного обращения пони рефлекторно куснул свалившегося на него ребёнка за ногу. Не сильно, но с намёком, что пора бы с него слезать. В этот момент в ситуацию вмешалась дружбомагия. Ведь если человека укусит оборотень, то он становится оборотнем. А если человека укусит вампир, то он становится вампиром. А если человека кусает дружбомагический пони, то у человека есть шанс стать таким же волшебным маленьким пони.              И в этот момент дружбомагия определила, что сердце юного Иссея наполнено дружеским чувствами к едва знакомому с ним Питеру и что в данный момент Иссей кричит: «Я помогу тебе, и яд не нанесёт тебе вреда!». Тут Иссей имел в виду, что видел в научно-популярном фильме на уроке природоведения в школе, как яд из укушенного пальца можно быстро отсосать и жертве укуса ничего не будет.              Но, так как дружбомагия это сила, а не сущность, то её решения порой ставят в тупик даже давно с ней знакомых пони. В общем, по воле дружбомагии Иссей отныне и навсегда стал дружбомагическим пони-единорогом. А прозвучавшие только что его слова сработали лучше самого крутого магического заклинания. И яд радиоактивного паука-мутанта не принёс Питеру никаких негативных последствий. А все мутации, что с ним произошли были сугубо положительными. Но Питер об этом так никогда не узнал. Иссей тоже ни о чём не догадывался. Ведь пони надоело лежать под глупым и тяжёлым мальчиком, и он… или она… телепортировался по своим делам дальше.              ***За день до настоящих событий***              Вот в доме семьи Хёдо хлопнула входная дверь, и на пороге появился главный герой истории Хёдо Иссей. За прошедшие годы паренёк вытянулся, избавился от милой детской пухлости и овладел одной единственной способностью волшебного пони. И сейчас он её продемонстрирует. Раздаётся звук «пуф!», и на месте ученика первого класса старшей школы города Куо стоит концентрат из милоты и кавайности в виде маленького розового пони с небольшим рожком во лбу. Грива и хвост милого жеребёнка имеют более насыщенный оттенок розового. «Мама! Папа! Я дома!» – кричит он звонким голосом, в котором слышно звонкое журчанье горного ручейка. А затем встряхнув гривой, которую казалось раздувал по ветру невидимый поток воздуха, и зацокал подкованными копытцами по направлению к кухне. И после каждого «цок!» золотого копытца по полу, казалось, что золотистые искорки взлетают в воздух и кружатся в нём. И кажется, что над жеребёнком нету никакого потолка и луч солнца освещает его откуда-то сверху.              На кухне обнаружилась только одна мама. Получив порцию десятиминутных обнимашек и поболтав о том и о сём, Иссей отправился искать папу. Ему был нужен «мужской разговор». Папу он нашёл в гостиной за чтением газеты. Положив голову папе на руку, и умильно заглядывая в глаза, Иссей произнёс:              – Папа, мне нужно кое-что узнать о дружеских отношениях…              – Если это опять о том дуэте извращенцев… лысом и в очках… то папа не одобряет такую дружбу…              – Папа…              – И не ходи к ним смотреть фильмы! Я чуть инфаркт не словил, когда мой сын начал упрашивать меня купить домашнего осьминога, который… цитирую… щекочет девушек так, что они делают «ох» и «ах»… Эх, когда ж ты повзрослеешь Иссей? Такое ощущение, что тебе десять лет…              – Папа…              – И подсматривать в женскую раздевалку с ними не ходи! Помнишь, чем всё это в прошлый раз закончилось? Пожалей хотя бы свою классную руководительницу! На ней же лица не было, когда она, вызвав меня в школу, рассказала историю про «трио извращенцев», протащивших в женскую раздевалку розового пони, но самих их поймать не удалось, а пони так и вообще растворился в воздухе!              – Папа…              – И не тащи в дом журналы, которые дают тебе эти два как-бы-друга. Ну, хотя бы, не кричи с порога: «Мама! Гляди, у меня подарок от друзей!»… Кх-м… Лучше уж мне отнеси… Кх-м…              – Папа…              – Ох, что я всё ворчу и ворчу… Просто нелегко быть отцом, у которого сын – единорог, чувствующий дружбу в окружающих людях и который всё никак не повзрослеет. Ладно, так что ты хотел спросить, Иссей?              – Папа, сегодня ко мне подошла девушка и сказала мне: «Давай дружить! Пойдем со мной завтра на свидание?» А я подумал… что совсем не знаю, как дружить с девочками… Но, ты же мне расскажешь, папа! – и Иссей умильным детским взглядом из-под длиннющих ресниц заглянул в глаза папы.               По лицу Хёдо-старшего потекли самые настоящие слёзы. Хлюпая носом, он, срывающимся от волнения голосом, прокричал: «Мама! Наш сын наконец-то повзрослел! У него появилась девушка! И у него завтра первое свидание!». На его крик, с возгласом: «О, боги! Неужели у меня появился шанс понянчить внуков!», появилась мама Иссея. Образовавшуюся после этого суматоху трудно описать словами. До поздней ночи Иссею подбирали подходящий костюм, заставляли репетировать его поведение в самых невообразимых ситуациях и заваливали ворохом противоречивых советов.              ***Совсем чуть-чуть до настоящего времени***              Налаживание дружеских отношений с девушкой происходило, по мнению Иссею, хорошо. Юма… так звали девушку… улыбалась Иссею. А Иссей делал всё так, как сказали папа с мамой – угощал ту напитками и едой, сводил к игральным автоматам и парк развлечений. Не забывал Иссей и о репликах, подсказанных мамой и папой. На комплименты, подсказанные мамой, она реагировала румянцем на щеках и улыбкой, а на реплики, подсказанные папой – простым хихиканьем. И каким-то шестым чувством Иссей чувствовал, что уровень дружбы в сердце этой симпатичной девушки по отношению к нему растёт.              Да только вот следует учесть, что как пони, владеющий силой дружбомагии, Иссей был очень юн. Жеребёнок, можно так сказать, без всякого преувеличения. И благодарность за неплохо проведённые два часа он принял за дружбу. На деле же, лёгкая благодарность в сердце, назвавшейся Юмой, особы привела лишь к тому, что она решила не издеваться над своей жертвой, а убить Иссея максимально быстро и безболезненно.              ***Время настоящее***              Именно тогда и случилось то, что разрушило, раскололо напополам и вдребезги разнесло внутренний мир Иссея. Они как раз достигли фонтана в центре парка. Никого из людей вокруг не было. Согласно скромным представлениям Иссея о дружбе с девочками, Юма должна была назначить дату следующей встречи и попрощаться. А уж если будут обнимашки, то это будет вообще великолепно. Обнимашки Иссей обожал. Но вместо этого Юма отошла от него на пять шагов, взмахнула рукой, в которой вдруг образовалась нечто похожее на светящуюся заострённую палку и метнула её прямо в Иссея.              Если бы она произнесла какую-то полагающуюся случаю злодейскую речь, в ходе которой, строя страшные гримасы она рассказала бы о том, что он, Иссей, владелец божественного усиливающего механизма, и по приказу начальства, ей поручено не допустить попадания оного механизма в руки демонов или ангелов, и посему его ждёт смерть… то события пошли бы по совершенно другому пути. Иссей принял бы сперва разумом, а потом и сердцем, тот факт, что люди, несмотря на дружбу в сердце, способны на любую гадость. И на предательство, и на убийство. И достаточно им сказать себе: «У меня приказ от начальства!», как их совесть замолкает, как, в рот воды, набравшая. И шли бы события этой истории совсем-совсем стандартно. И силы дружбомагии Иссей бы совсем не развивал. И лишь изредка они, эти силы, проявляли бы себя.              Но, случилось то, что случилось. Его девушка Юма, несла ему смертельную рану в район солнечного сплетения, развернулась и молча и, не оглядываясь, ушла. И это было совсем плохо. Инстинктивная попытка прикрыть рукой рану сделала только хуже. Рука нащупала лишь громадную рану, разорванную плоть и кровь. Много крови. Поднесённая к глазам рука оказалась вся в крови. Вытекающая из раны кровь уже вплотную подобралась к лежащему в кармане у Иссея флаеру. И хоть странный флаер с непонятным гербом, врученный Иссею странной незнакомкой, тогда не вызвал у Иссея интереса, японское воспитание не позволило ему выкинуть его в мусорку.              Конкретно в данный момент времени Иссей умирал. Несмотря на то, что волшебные пони будут покрепче обычных людей, этого было недостаточно. Слишком велики были телесные и духовные ранения. Да-да, именно духовные ранения. Нельзя, вот просто так, нанести юному единорогу смертельную рану, потом вылечить его тело и жить-поживать да добро наживать. А всё потому, что юный единорог — это не только метр в холке милоты и кавая, а сгусток энергии, мощности которого позавидует и Царь-бомба. И чтобы хоть как-то уберечь окружающих от проблем, психика юных волшебных пони надолго застревает на отметке психологического возраста десять-двенадцать лет. И лишь с обретением кьюти-марки тело и душа волшебного пони начинают взрослеть. Но не будем пока что про «кьюти-марку»… Не то время, и не то место…              А важно то, что если всё же нашёлся фактор, способный пробить оптимизм, жизнерадостность и дружелюбие волшебного пони, то это фактор может полностью разрушить психику юного пони – жеребёнка. Смертельная рана от руки девушки с которой хотел подружиться – это как раз такой фактор.              ***POV Хёдо Иссей***              Алая… Моя кровь такая алая… Больно…Меня пронзила светящимся копьём девушка, которая улыбалась моим шуткам… Больно… И сейчас я лежу в луже крови… И слышу её удаляющиеся шаги… Больно… Всё оказалось обманом, ложью и предательством… Всё… Лишь бы заманить меня подальше от людских глаз и прикончить… А мне ещё казалось, что в её сердце есть дружба… Какой же я был дурак… Нету никакой дружбы…              ***End POV***              И вслух повторил: «Нету никакой дружбомагии… Есть лишь страх и одиночество».              Это было именно то, что он чувствовал в данный момент. Страх и одиночество. И это были те чувства, которые волшебным поням испытывать категорически не рекомендуется. А уж сказать вслух: «Нету дружбы!» так это фактически отказаться от дружбомагии. Но, к счастью, дружбомагия – это дружбомагия, и на сказанные в порыве отчаяния и страха слова не обижается, а наоборот оказывает посильную помощь. И пускай эта помощь, с точки зрения обычных людей выглядит хуже наказания, дружбомагию это не смущает. Сами посудите, дружбомагия разделила душу Иссея на две части. Активной сейчас части достались травмирующие воспоминания о прошедшем дне, а неактивной – воспоминания до момента выхода из школы, где его поджидала Юма.              С точки зрения обычного человека – это лечение головной боли гильотиной, а с точки зрения волшебных пони дело, конечно, не тривиальное, но и ничего из ряда вон выходящего, не наблюдается. И половинка души, владеющая дружбомагией, рано или поздно растормошит отчаявшуюся половинку. И всё будет хорошо.              Но если бы всё в этой жизни было так просто, то жить было бы скучно. В этот миг произошло ещё кое-что важно. Ручеёк крови, вытекающий из раны на груди Иссея достиг его кармана, в котором лежал флаер призыва демона. Да-да, и такое тоже могут вручить прохожим на улицах города Куо. Разве что Иссею этот флаер вручили не случайно, а целенаправленно. И когда кровь Иссея пропитала магическую печать, оная сработала и на сцене появилась она – Риас Гремори, чистокровный демон, принцесса клана, обладательница родового дара – магии Разрушения, и прочая, и прочая. А для Иссея – президент оккультного клуба и первая красавица школы.              Увидев знакомое по школе лицо, Иссей испытал тень надежды. Надежды на то, что ему остановят кровь, вызовут скорую помощь и госпитализируют. И, возможно, он таки выживет. Но его надеждам не было суждено сбыться. Игнорируя его попытки встретиться с Риас Гремори взглядом, юная демоница подошла к Иссею и положила что-то ему на грудь. Этим «что-то» было восемь шахматных пешек, начавших погружаться в его грудь, как раскалённый нож в масло. Это было адски больно! Хотя дружбомагия и демоническая энергия не равносильны Свету и Тьме, но смешиванию никак не подлежат.              Если в двух словах, то адепты дружбомагии стараются укрепить дружеские связи между сердцами людей, а классические демоны сеют лишь страх, рознь, ненависть и обиду. И вот прямо сейчас душа Иссея, отказавшегося от дружбомагии, оказалась подключена к демонической энергии. Боль, испытываемая Иссеем, была запредельной. Она окрасила всё в цвета боли. И даже луна на небе приобрела оттенок алой крови. Никак иначе, чем «агония» происходящее с Иссеем сейчас нельзя было назвать. Беднягу выгнуло, как будто его подключили к источнику тока, а из тела Иссея вознеслась в небо радуга. Просто, выражение «единорог, блюющий радугой» – это не метафора, а суровая реальность. Таким вот немудрённым образом из половинки души Иссея сейчас выходили силы дружбомагии.              Неожиданный эффект Риас не сильно озаботил. Про себя она решила, что при следующим визите в Ад, она поинтересуется у создателя «фигур зла» нормален ли такой эффект. Если, конечно, не забудет.              Если бы Риас только знала какие проблемы она только что навлекла на род демонов и на себя лично… Но она не знала. Да и откуда ей было знать, что ни в коем случае нельзя давать половинке души волшебного пони, имеющего проблемы с психикой и лишённого доступа к дружбомагии, канал к другой энергии… тем более к демонической. Ведь эта половинка души прекрасно запомнила лицо той, кто не помогла, а добила его, раненого, и устроила ему пару дней мучительной агонии. Блаженство в неведении.