Дружба, магия и... сиськи?

      ***Место неизвестно. Время настоящее***              – Азазель, мне тоже нужно присутствовать на завтрашней встрече?              – Конечно, Вали. Ведь, ты – Носитель Альбиона.              – Эй, Азазель… Неужели войн больше не будет?              – Тебе лишь бы сражаться. Уверен, твой характер идеально подходит дракону. Однако ты из тех ребят, которые долго не живут.              – Ну и ладно. Не особо-то мне и хочется жить долго. Я жалею только о том, что родился в этот век. Век мира без Бога… А ведь так хотелось прикончить его своими руками.              – Слова настоящего дракона. И что собираешься делать, когда победишь всех сильных парней этого мира?              – Само собой, умру... Нет никакого желания жить в этом скучном мире.              ***Это же время. Внутренний мир***              – Ну, как тебе? – задала вопрос Акено Химеджима и обвела пространство вокруг себя широким жестом руки.              Вопрос адресовался Найту. И тот, честно говоря, смысла вопроса не понял. Нет, он понял, что от него хотят «приятного уху типичных антропоморфных сущностей вранья» почему-то называемого «комплименты», но он-то, Найт, тут при чём? И в каких единицах он должен измерить и оценить проделанную Акено работу по создании копии синтоистского храма в его Внутреннем мире? И зачем вот это… всё?              Режим Форсажа ничего не дал. Ответ всё равно не находился. Тогда Найт мысленным усилием отключил Защитный механизм саморефлексии и попытался поставить себя на место Иссея. А что ему ещё оставалось делать? Если весь его опыт не помогал дать ответ на так просто выглядящий вопрос…              И Найт честно постарался. Ведь духовные сущности не врут. Особенно себе. Окружающие, естественно, получают от них туманные ответы, недомолвки и своевременные переводы темы разговора в другое русло. Но с собой они всегда кристально честны. В общем, попытка эмпатии Найту удалась на два балла… по двенадцатибальной шкале. Но всё же попытка была. Ведь чего только не сделаешь, ради научных исследований… ну, и для повышения своей боевой эффективности, само собой…              – Ты хотела передать какое-то чувство из глубины своего сердца? – предположил Найт.              Это был перефраз типично Иссеевского «я чувствую дружбу в глубине его сердца!», но это сработало. Сердце Акено сперва пропустило удар, а потом сделало в её груди «Бум! Бум!». И Акено решилась.              ***Минутой позже***              – Угощайся, – предложила Акено Найту кружечку материализованного ею из своего духовного образа чая.              «Эти антропоморфные сущности, такие… типичные», – мысленно вздохнул Найт, глядя на созданное им устройства для материализации духовных образов… в виде фломастера… в руках Акено. Самому ему подобные «костыли» никогда не были нужны. Но его вздох был связан не с этим. С точки зрения Найта, во всём этом не было ни малейшего смысла. Он уже прямым текстом говорил всем, что во многих вещах необходимых материальным сущностям не нуждается. Например, в еде и питье. Но окружающие благополучно пропустили его слова мимо своих ушей. Но особо странным Найту казалось, что его пытаются угостить, как подарком, его же собственной энергией. Ведь и про то, что всё создаваемое во Внутреннем мире состоит из его энергии, он тоже говорил. Но, опять не был услышан. Так что «чай» при приближении к Найту просто развеялся, превратясь обратно в энергию. Но демоны не относились к группе существ, чьё просвещение входило в его интересы, поэтому Найт в очередной раз промолчал.              И усевшись по-японски в главной комнате храма… точнее его копии в мире Найта… изобразил «глоток» и вопросительно приподнял бровь, глядя на девушку.              Лицо Акено омрачилось, но она всё собралась с духом и начала.              – Ты же слышал, как во время боя Кокабиэль мельком упомянул, что я – дочь Баракиэля?              – Да.              И более того, когда Найт организовал всем участникам интерактивный сон-воспоминание, он особое внимание уделил детским воспоминаниям участников этого события. Ведь, что он за Ночной Кошмар, который пройдёт мимо возможности узнать детские страхи окружающих его существ. И к его удивлению никто из окружающих об этом не подумал. Конечно, Найта интересовали не только детские страхи. Его интересовала информация. Которая всегда важна. Которая одновременно и товар, и деньги, и оружие. И которой мало не бывает.              – Так оно и есть… Я родилась в результате союза между лидером падших ангелов, Баракиэлем, и человеком.              Акено взглянула в лицо Найта ожидая увидеть какую-то реакцию, но обнаружила лишь то, что её внимательно слушают. И тогда она продолжила.              – Моя мать была жрицей храма в этой стране. Я слышала, что она однажды спасла рухнувшего к ней Баракиэля, покрытого ранами… Это встреча стала судьбоносная, и в итоге, однажды, на свет появилась я.              А затем для подтверждения своих слов Акено расправила спину и выпустила крылья. В отличие от обычных двух крыльев демонов, одно крыло у неё было демоническим, а другое – черное и пернатое – крылом падшего ангела.              – Это порочное… чёрное крыло падшего ангела рядом с обычным демоническим, – с презрением в голосе она грубо ухватила и дёрнула несколько черных перьев на нем.              Выражение лица Найта не изменилась ни на йоту.              – Я долго жила с ненавистью к этим крыльям, а затем встретила Риас и стала демоном. Так и получился монстр с разными крыльями. Ха-ха, скорее всего я заслужила это проклятье из-за грязной крови в моих венах…              Выражение лицо Найта стало лишь чуточку сосредоточеннее.              – И, узнав правду, каково тебе сейчас, Найт? Ты же ненавидишь падших ангелов, не так ли? Ведь они не только убили вас с Асией-тян, но и пытались уничтожить твой родной город. Ты просто не можешь не питать к ним никаких отрицательных эмоций…              И, миг подумав, Найт решил дать ей микроскопическую подсказку.              – Знаешь, ещё вчера я думал, что духовные сущности тем и отличаются, что не испытывают негативных эмоций, но… я ошибся. Да. Целых две духовные сущности опровергли меня…              «Люцифер и Библейский… И поэтому у моего проекта «Почему я такой, какой я есть?» забрезжило впереди нечто, подозрительно напоминающее тупик», – подумал Найт.              – …и если насчёт первой сущности ещё были какие-то сомнения, то вторая, убедительно доказала – да, испытывают. Так что после вчерашнего случая я стал понимать разумных существ ещё меньше, чем раньше. Вот такое вот я существо, которое в повседневной жизни и в бою, обходится без ненависти.              «После такой подсказки она должна сразу же вспомнить, как я активировал смертельный навык против члена клана Химеджима и сообразить, что для существа, не испытывающего ни ненависти, ни какого-либо негатива, но способного на такое, все их нормы антропоморфных сущностей – пустой звук. И надо срочно пересматривать уровень угрозы от этого существа. А при более-менее тщательном анализе моих поступков любому станет понятно, что я веду весьма странную и подозрительную игру», – подвёл итог очередной попытки вызвать конфронтацию… но так чтобы не нарушить условия пари, закреплённого Неизвестной Энергией… Найт. Но…              Акено начала плакать.              «Что происходит?», – попытался найти ответ Найт читая сердце девушки. Но… увы… И сама девушка не понимала такой своей реакции.              [Щелчок пальцами!]              Наземь упал огромная кипа носовых платков.              С точки зрения Найта платки были нужны не для того, чтобы вытирать слёзы, а для того, чтобы, заговорив о необходимости ими всё же когда-нибудь научиться пользоваться, отвлечь Иссея, дабы тот, прекратил плакать. Общение с Иссеем заставляет окружающих делать, порой, очень странные выводы. Но, в случае Акено удалось использовать платок по прямому назначению.              И тут у Найта появилась идея. Хоть и сам он чувство ненависти не испытывал, но прочёл достаточно… зачёркнуто… огромное количество литературы, посвящённой этому вопросу… и все авторы сходились в одном – это чувство способно толкнуть на самые неприглядные поступки. А ему, Найту, надо лишь чуть подтолкнуть, да сместить фокус.              – Знаешь… Даже духовные сущности, умеющие читать чужие сердца, всё же разговаривают с окружающими… А не только непрерывно читают их… Так что скажи мне, если бы твой отец вдруг умер, ты бы огорчилась?              Акено стиснула кулаки. Это не хватило. Тогда она стиснула зубы. Этого тоже оказалось мало.              – Да я была бы счастлива, если бы этого негодяя, из-за которой не стало моей матери, не стало бы!              План у Найта к этому моменту уже сложился, мыслезапись давно была включена, и похоже, намечался фильм ужасов с кровью, кишками и насилием… после которого Иссей точно разочаруется в своих так называемых «друзьях».              – Клади голову сюда, – похлопал себя по коленям, сидящий по-японски Найт.              Переход был весьма неожиданным, и девушка даже на пару секунд заколебалась, а затем спохватилась. И чего это я торможу? – упрекнула она себя в нерасторопности, укладывая голову на колени своего парня.              – А теперь закрой глаза, как будто собираешься заснуть, – скомандовал он.              Акено послушно выполнила указание.              – Вставай, – мгновенно дал новое указание Найт.              И открывшая глаза, Акено обнаружила, что она находится в их старом доме, где она не была уже… да, шесть лет.              – Идём, – взял её за руку Найт.              И тут взгляд девушки зацепился за что-то за окном дома. Точнее за кого-то. Это кто-то оказался падшим ангелом… Баракиэлем… её отцом. Акено дёрнулась, сама, не зная, чего она хочет. То ли побежать к отцу. То ли броситься прочь от него.              – Не обращай внимания. Баракиэль сейчас спит и не заметит тебя, даже если ты будешь кричать ему в ухо. Потому что это сон-воспоминание.              Отправлять Баракиэлся в Бесконечный кошмар Найт посчитал игрой на грани фола. В которую могут вмешаться и Элементы Гармонии, и их носители… уже двое… и даже сама Неизвестная Энергия. А вот сон-воспоминание, по мнению Найта, был в самый раз в этом случае.              – Постой-ка, – начала узнавать кое-какие приметы того смог дня, Акено, – это не тот ли день…              – Да.              И опять удержал девушку от рывка. Та опять то ли хотела броситься прочь. То ли ещё раз подбежать и обнять тело покойной матери. Только что убитой матери.              – ДВЕРЬ В РЕАЛЬНОСТЬ! – скомандовал он.              И дверь, ведущая во двор их старого дома, семьи Акено и Шурии Химеджима, превратилась в дверь, ведущую в гостиничный номер. Судя по всему, дела потребовали от Баракиэля, чтобы тот отправился в командировку. И по пути отец Акено остановился на ночлег в гостинице.              А затем Акено ощутила, как её одевают на руку перчатку… с пятью лезвиями, закреплёнными на пальцах. От одного взгляда на эту перчатку по спине начинали бежать мурашки. А затем…              – Ни в чём себе не отказывай, – посоветовал Найт, делая шаг назад, за порог. Акено попыталась развернуться к нему лицом, но…              [Тук!]              Захлопнулась дверь прямо перед её носом.              И она осталась наедине со своим отцом… которого ненавидела за то, что тот виновен в смерти её мамы… и в её руках было оружие… И что-то подсказывало Акено, что от одного удара когтистой перчаткой не поздоровится и двенадцатикрылому ангелу. И Акено сделала шаг вперёд, к кровати, где спал её отец…              ***Час спустя***              «Провал», – констатировал Найт, – «И хотя я отлично вижу, что произошло там в гостиничном номере, но… не понимаю. Она подошла, услышала как он сказал… сперва «Шури», а потом «Акено»… И… всё… она выбежала из комнаты растеряв весь свой запал. Эти материальные сущности… странные. У них всё завязано на эмоции. Сильны эмоции – смог убить, слабы – не смог ударить перчаткой Фредди. Хорошо, что я не такой, и руководствуюсь только принципами логики и рациональности».              Нашла его Акено быстро. Искать нужные цели во Внутреннем мире со временем научились все. И вид у девушки был, скажем так, задумчивый… можно даже сказать отрешённый…              – Вот, – протянула она ему завернутую в кучу слоёв ткани перчатку Фредди, – и о чём ты только думал, давая мне такое страшное, и даже на вид смертельно опасное оружие? – поинтересовалась она.              – Да, перчатка Фредди выглядит опасно, но… только выглядит. Ведь после удара ею «жертва» умирает через сутки-другие, но она не смертоносная…              С точки зрения Акено, Найт сейчас сказал нечто такое, что в голове не укладывалось. Даже если это, нечто, попытаться уложить вдоль спинного мозга. И видимо её лицо выразило всё отношение к этим словам.              – Просто мне понадобился инструмент, для тех случаев, когда Вскрытие или мои атакующие навыки – чрезмерны. Образно говоря, скальпель опаснее ножа, но смерть от ножа встречается на шесть порядков чаще, чем от скальпеля…              И перед мысленным взором Найта мелькнула картина, как он отсекал поражённую Слезой Феникса свою кисть… и как разрезал Духовную оболочку Кибы, чтобы поместить простые духовные сущности в его святой механизм.              – …а тебе его я дал потому, что антропоморфным сущностям оружие придаёт уверенности в себе.              – Ну, знаешь! – возмутилась Акено, – я не какой-то там «зелёный новичок», которому оружие придаёт уверенности!              Бессмысленные разговоры Найта не интересовали, поэтому он направил разговор в нужное русло.              – И после того, как за тобой закрылась дверь…              – Ну, знаешь, – продолжила возмущаться девушка, – вообще-то, именно ты её и закрыл!              И хоть вопрос не прозвучал, но Найт его понял.              – Когда у антропоморфных сущностей отрезаны дороги к отступлению, они начинают думать.              – Ну, знаешь! – в третий раз это прозвучало ещё громче и возмущённее.              Но Найту были нужны данные. И понимание того, что произошло между Акено и Баракиэилем. Потому что он, Найт, не понимал…              И тогда он присел по-японски и похлопал себе по коленям. Акено фыркнула.              – Я дам тебе печеньку…              – Мороженку, – поправила парня Акено, устраивая поудобнее голову на его коленях.              Это была рекордно быстрая капитуляция. Может тут сыграло свою роль, что и Риас и Конеко уже были накормлены мороженым, а Акено – нет. Кто поймёт девичье сердце?              – Ты подошла к отцу… – начал Найт, удерживая мороженку за палочку так, что та находилась во рту девушки.              – Ммм, – издала отрицательный звук Акено.              – …к Баракиэлю, – поправился Найт, – посмотрела на него, а тот в этот момент сказал: «Шури», а затем после паузы «Акено». А ещё через некоторое время в уголке его глаза блеснула слезинка… а затем ты бросилась прочь, снеся по дороге пару дверей…              – Ммм…              – Да-да, я понял… они были хлипкие, и ты тут не при чём… А, теперь, внимание, вопрос. Почему ты не сделала, вообще, ничего?              Акено задумалась. Взгляд её стал задумчиво-отрешённым. И даже мороженку она облизывала без энтузиазма.              – Я тогда не думала… – начала она.              «Антропоморфные сущности они такие…», – мысленно вздохнул Найт.              – …наверное, всё же хорошо, что этот разговор… о крови и родстве… зашёл именно сегодня… а не полгода назад. Потому что полгода назад слово «семья» было для меня не просто пустым звуком, а хуже… чем-то ужасным… И я не знаю, как бы я повела себя тогда… Но сейчас, когда я услышала как он…              Выговорить слово «отец» Акено всё же не смогла.              – …зовёт маму и меня… – голос Акено дрогнул, – я поняла, что он всё ещё считает нас семьёй.              И хотя все слова в сказанном Акено, были Найту понятны, но главного он не понял. Кто и когда успел переделать жизненные принципы демонессы Акено Химеджимы, которая заявляла отцу… и такой образ был в сердце у Акено… что ненавидит того, и видеть его не желает. Никогда.              – А ты? – с интересом спросил Найт.              – А я на него зла… Но не так как пару часов назад, а… в общем, на свадьбу я его не приглашу!              – Свадьбу? – уточнил Найт.              [Бац!]              С лязгом ударились о стены створки дверей.              И на пороге возникла Риас Гремори. Поправка, окутанная аурой Разрушения… Аловолосая Принцесса.              – У меня такой же вопрос – что ещё за свадьба? – с угрозой в голосе протянула Риас, – Почему я тут места себе не нахожу… беспокоюсь… а оказывается, что тут кое-кое пытается пролезть на первое место!              Вместо ответа Акено только приняла ещё более расслабленную позу, лёжа на татами, с головой на коленях у Найта и мороженым во рту.              И выждав театральную паузу, в ходе которой, далеко высунув розовый язычок, Акено старательно облизала цилиндрик мороженого, и лишь потом ответила.              – Я не против и третьего места. Да… именно, третьего... Мне кажется, это место мне очень подходит. От него так и веет изменой, что меня дико возбуждает. А-а-ах, Найт… У меня столько фантазий связанных со словом «три»…              С точки зрения Найт странный разговор становился всё страннее и страннее с каждым мгновением, но… кроме прочих навыков, Найт ещё вдобавок ко всему неплохо развил скилл «Уход от темы».              – Ученики ждут, – сообщил девушкам Найт.              [Щелчок пальцами!]              И невесть откуда сваливаются Дискорд, Иссей и Гаспер Влади.              Девушки же поспешили откланяться. Нет, пару раз они оставались на уроках, но… Так и не поняли зачем это нужно? Философия, логика, психология и история… Ведь по их скромному мнению, это время можно было бы потратить на отработку боевых навыков, чтобы, когда появятся враги, быть во всеоружии.              С точки же зрения Найта, эти науки давали ответ на вопрос: «Кто же твой настоящий враг, которого надо уничтожить».