Дружба, магия и... сиськи?

      ***Час спустя***              – Они – твои печеньки? – спросила Найта подошедшая поближе Уроборос.              «Надо было посадить её поближе в себе, и при малейшем намёке на подобные вопросы запихивать в неё кусочек еды побольше. Потому что именно про таких как ты, Уроборос, сказали – лучше жевать, чем говорить. А я так хорошо и незаметно устроился в стороне, изображая деталь пейзажа… А теперь все смотрят на меня…», – подумал Найт.              – Пикник окончен. Идите и надерите задницу тому дракону, – скомандовал Найт.              – Какому дракону? – удивился кто-то из окружающих Найта существ.              – Который бродит во-о-он там, – Найт показал направление, – и планирует сделать тоже самое с вами.              А затем скомандовал: «ОТМЕНА!», и пропал. С ним же пропали Дискорд, Лея, Драйг и Чичирютей. А всё потому что духовные сущности не врут, но на некоторые вопросы не отвечают. Не стесняясь при этом переводить разговор в другое русло, а то и вовсе его прекращать под первым попавшимся предлогом.              В это же время как-то незаметно испарилась и Уроборос.              – Нии-сан передаёт, – сказал Иссей, – чтобы мы не церемонились с этим драконом, и сразу же нападали со всем желанием убить. Ещё он сказал, что помогать нам не будет, а лично мне советует не попадаться ему в лапы.              И решив быть серьёзным, Иссей произнёс.              – АКТИВАЦИЯ РЕЖИМА СИСЬКОДРАКОНА! ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ ТРАНСФОРМАЦИИ!              Миг, и на месте Иссея в воздухе парит нечто, скорее похожее на розовый цветок, чем на дракона, но окутанной метровой волшебной аурой белого цвета с золотистыми прожилками. https://drive.google.com/open?id=1PVuy9Sj-8jadBBZp5tM5AMgoerNuggM5              – АКТИВАЦИЯ РЕЖИМА ГРОЗОВОЙ ЖРИЦЫ! – выкрикнула Акено Химеджима сменяя школьную форму на одеяние японской жрицы, и окутываюсь аурой с пробегающими по ней молниями.              – АКТИВАЦИЯ РЕЖИМА ПЬЯНОГО МОНАХА! – выкрикнул Киба, сменяя свою повседневную одежду на свободные одеяния боевого монаха. И чисто символически приложился к возникшей в его руке фляжке.              – АКТИВАЦИЯ РЕЖИМА СВЯТОЙ МОНАШКИ! – чуть более громче, чем обычно произнесла Асия, меняя школьную форму на монашеское одеяние католической монашки, и окутываясь с головы до пят зелёной аурой.              – АКТИВАЦИЯ РЕЖИМА СВЯТОГО АНГЕЛОЧКА! РЕЖИМ ФОРСАЖА! – выкрикнула Ирина Шидо, призывая нимб, крылья и боевое одеяние из нескольких кожаных ремней.              Зеновия закончила произносить формулу извлечения Дюрандаля из подпространства, Киба в это время превратил перочинный ножик… Экскалибур восстановленный его учителем… в одноручный меч, отщёлкнув для этого мысленным усилием два лезвия с надписью «Мимикрия» и «Уничтожение». А затем они с Зеновией поменялись клинками.              В ответ на недоумённые взгляды, Киба пояснил:              – Зеновия несколько лет практиковалась с Экскалибуром Уничтожения. В её руках он покажет себя гораздо лучше, чем в моих, ведь я получил этот меч только месяц назад.              А Зеновия добавила:              – Когда мой парень… – тут на лице возник румянец, – предложил мне это, меня вдруг осенило… И я предложила ему попробовать взять Дюрандаль. И… мне стыдно за свою криворукость… но Киба за одну тренировку освоился с Дюрандалем лучше, чем я за все эти годы…              Зеновия было поникла, но Киба её приобнял и что-то ободряющее шепнул на ушко, отчего та сразу же расцвела.              ***Авторское примечание***              Согласно канону ранобэ – Дюрандаль не просто волшебная железяка, а меч с собственным характером. И Зеновия ему не понравилась, хоть ты тресни, а вот Киба чем-то приглянулся.              ***Конец авторского примечания***               ***Некоторое время спустя***              ***Конеко***              Сознание возвращалось к Конеко с трудом. Голова кружилась, ужасно болела спина, а во рту ощущался неприятный привкус крови.              – Что случилось? – выдавила из себя девушка.              – А ты не помнишь? – раздался слабый голос справа.              Конеко повернула голову, вгляделась и… охнула. Вся их компания… Киба, Гаспер, Зеновия, Ирина и Акено лежали на земле. Сильно побитые, но живые. На Асии Ардженто ран не было видно. И сейчас она, как видно, закончив с Конеко, перешла к Кибе. А слабым голосом с ней говорила Акено. И выглядела ферзь, так как будто её несколько раз с размаху швырнули об окружающие их скалы.              – Не смотри на меня так… – отмахнулась от бросившейся к ней подруги, Акено, – тебе досталось больше всех. Но никто серьёзно не пострадал.              – Это называется не пострадал… И где Иссей? – возмутилась Конеко.              И тут её уши расслышали хихиканье. Обернувшись на звук, она увидела громадного десятиметрового дракона… с хвостом, крыльями, лапами и рогами, но почему-то ходящего на двух задних лапах и одетого в набедренную повязку. Тот держал что-то в одной лапе, и когтём другой щекотал это. Это нечто в ответ хихикало и требовало его отпустить. И тут у Конеко прошёл гул в ушах от удара головой о скалу, и она различила голос…              – Иссей?              – Да, – подтвердила Акено, – Похоже, что дракон Метеорного Пламени – Танин очень любит драконьих детёнышей. А Иссей, с его драконьей точки зрения – миленький драконий малыш…              От таких новостей у Конеко закружилась голова. И та решила пока прилечь.              – Мы хоть дали достойный бой? – с надеждой спросила она.              – Нас вынесли за одно мгновенье, – «порадовала» её Акено, – Киба показался ему самым опасным, поэтому его вынесли первым. В ответ на возникновение возле Танина кучи всевозможных мечей, тот разнёс их все одним быстрым ударом. Потом вокруг Кибы возникла огненная сфера и тут же взорвалась. Это был ювелирный удар, лишивший Кибу сознания, но мы этого не знали и начали действовать… сумбурно…              Акено вздохнула.              – Ты всего этого не видела. Ты зачем-то сразу же бросилась на дракона в лоб, получила удар его хвостом и выбыла из боя. Через миг вынесли Кибу. Затем дракон поймал лапой Иссея. Гаспер попытался заморозил Танина, но… не потянул. Танин сбросил «заморозку» за столь краткий миг, что мы ничего не успели сделать. Вслед за этим Гаспер получил щелбан драконьим когтём по лбу и выбыл. Ирина попыталась связать дракона своими обручами из Света, но тот разорвал их просто слегка напрягши мускулы. Ответную атаку дракона Ирина парировать не смогла. Предпоследней вынесли Зеновию. Она успела сделать подпаленное пятно на чешуе дракона с помощью выстрела из Экскалибура. Но этого оказалось мало. А потом её стукнули хвостом. Как вырубили меня я не помню. Помню, что атаковала молнией… потом вспышка и тьма.              Конеко, несмотря на гудящую голову, попыталась сложить дважды два, но четыре всё равно не получилось.              – Почему… – замялась она, не зная, как сформулировать вопрос.              – Потому что я попросил его потренировать вас, – заявил невесть как подкравшийся к ним падший ангел Азазель. Следом за ним прилетела и Риас Гремори.              – Но тренировался сегодня только я один, – вздохнул Азазель, – в уговаривании взрослых драконов отпустить-таки миленьких драконьих детёнышей. А ваша тренировка не удалась… потому что дракон-демон Метеорного Пламени, Танин, забыл о нашем уговоре и быстренько вынес ваш отряд, чтобы потискать милого драконьего малыша.              – Падший, – обратился к тому подошедший Танин, отпуская на свободу Иссея, – я здесь по приказу Сазекса, а не кого-нибудь ещё, – намекнул он, что Азазель его может просить, но не приказывать или пенять за невыполнение приказов.              – Простите меня, – обратилась ко всем Риас, – я была против обмана, но мой брат настоял и…              – Их сила долго не росла из-за твоей ужасной мягкости характера и нерешительности, Риас, – пресёк её извинения Азазель, – пока за дело не взялся твой парень, и не сдвинул ситуацию с мёртвой точки. Теперь-то видно в каком направлении и как следует двигаться.              «Эти существа такие… типично антропоморфные», – подумал в это время Найт, – «думают, что тренировка в виде нападающего дракона – это в моём стиле… и поэтому принесёт успех. Да, если бы я хотел, то такие скучные тренировки, как этот «бой» я мог бы устроить с помощью боевых конструктов или ночных кошмаров хоть пять раз на дню. Я же ведь несколько раз при них упоминал, что Боль и Страх – это замечательные учителя, а Смерть, так, вообще, самый лучший. Но меня, как обычно, не услышали. Так что… не буду мешать этим существам устраивать «адские» тренировки, в ходе которых их «ученики» просто потеряют способность усвоить что-то новое от усталости и изнеможения… от бессмысленных нагрузок. Потерянное таким образом время обучения Гаспера… пожалуй, не принципиально. Поручу ему развить свои физические данные, а прочие упражнения, посоветую игнорировать. Иссея… не отдам… есть у меня одна идея, как заставить его работать не в два раза, а на порядок сильнее, чем когда либо до этого… Пусть попробует доказать мне мифическую силу «дружбомагии»… А остальные пускай делают что хотят. Мне абсолютно безразлична судьба этих существ…»              – Я не нерешительная, – возмутилась Риас. Остальные тоже не выглядели радостными от того, что их решили проверить, бросив в бой против дракона. Но спорить и возмущаться никто не стал.              ***Вечер того же дня. Горячие источники поместья Гремори в Нижнем мире***              https://drive.google.com/open?id=17ZR80KWKbHN_VXINu8iTf_vlXCQDigrU              В горячих источниках царил мир и расслабление. Разве что Иссея не коснулось всеобщее настроение, и он пытался втянуть Гаспера в какую-то игру на воде. Гаспер отнекивался, но Иссей держал того за руку и отпускать не собирался. И до Гаспера постепенно доходило, что, если он согласится, то потратит в два раза меньше сил, чем пытаясь сопротивляться. Потому что… ну, это ж Иссей…              А на втором «женском» ярусе горячих источников царил полный покой. Риас, Акено, Конеко, Зеновия и Ирина, полностью обнажив свои тела, нежились в горячей водичке. И лишь Лея, закутавшаяся от плеч до середины бёдер в банное полотенце, водными процедурами не наслаждалась, а перегнувшись, через ограждение второго этажа, смотрела на нижний «мужской этаж». И этим, в силу природного любопытства, заинтересовалась Акено.              – Ара-ара, подглядываем за молоденькими обнажёнными мальчиками? – пропела подобравшаяся сзади обнажённая Акено. И, заглянув через плечо Леи, поинтересовалась:              – Заинтересовал кто-то конкретный? Если так, то учти, что Киба уже занят Зеновией, Иссей – Асией, и… хи-хи… возможно не только ею одной… хотя бедный парень, кажется, об этом не догадывается. Так что свободен тут только Гья-кун, а больше тут никого нет, – заговорщически прошептала она.              Сидящий внизу в воде и прекрасно видимый сверху, Азазель почувствовал, как в него вонзилась стрела с надписью «никого нет».              – Его отсюда не видно, – не очень понятно объяснила Лея.              Акено высунулась за ограждение и ещё раз пристально оглядела первый этаж горячих источников. Потом ещё раз. И наконец…              – Ой, там же ещё старик Азазель, – прошептала она на ухо Лее.              Азазель почувствовал, как в его сердце вонзилась вторая стрела с надписью «старик».              – Нет, конечно, – открестилась Лея. Она, сама того не заметив, передёрнула плечами и приложила руку к солнечному сплетению.              Азазель почувствовал, что в него попали целым арбалетным болтом с его перечёркнутым портретом и надписью «конечно, нет».              – Я хотела бы быть поближе к нему… – протянула Лея. Сегодня Найт выпроводил её из Внутреннего мира со словами: «Ты всё делаешь правильно, вот и делай так же дальше». А на все просьбы разъяснить, отвечал: «Это лишняя информация». И поэтому, находящейся столь долго вдали от папы, Лее было, мягко говоря, не комфортно.              – Это не к Найту ли случайно ты хочешь быть поближе? – поинтересовалась Акено.              – Что за странные вопросы ты задаёшь? – мечтательно зажмурилась Лея, – к нему конечно!              Акено забеспокоилась. Будучи неглупой девушкой, старающейся просчитывать хотя бы на ход вперёд, её встревожил этот блеск в глазах Леи. И голос женской интуиции шепнул Акено, что женщина с таким блеском в глазах способна на всё что угодно. Например, проигнорировать нормы морали насчёт разницы в возрасте и запретных родственных отношений. И Акено забеспокоилась. Знала бы она настолько логично и рационально рассуждает «её парень» она бы поняла, что причин для беспокойства – нет. Ни малейших. Но она, всё же не знала Найта достаточно хорошо.              – Не слишком ли ты сильно… любишь папочку? – задала вопрос Акено.              – Не обижайся, но… – начала Лея.              Акено инстинктивно настроилась на ссору. Потому что, когда одна девушка обращается к другой со словами «не обижайся, но», далее обязательно будет ссора. Потому что после слов «не обижайся, но», обязательно следует что-то вроде «за лето ты потолстела», «это платье тебя полнит», «с этим макияжем ты выглядишь, как женщина лёгкого поведения» и всё такое прочее в этом же духе.              – …материальным сущностям не понять какие чувства испытывают духовные сущности просто касаясь друг друга, не говоря уж о чём-то большем.              Лея вообще-то имела в виду всего лишь Обмен Дыханием, но воображение Акено нарисовало ей многочасовой фильм с рейтингом 18+. А ссориться Лея не хотела. Но Акено уже на ссору настроилась.              Далее со стороны Акено последовала непереводимая игра слов и использованием женского языка тонких намёков. В ходе своей речи Акено намекнула, что она молода, красива, имеет пятый размер груди, узкую талию и широкие бёдра, и вообще, девушка Найта, а в ближайшей перспективе её, Леи, мачеха. И в конце речи предложила выступить с ответным словом, продемонстрировав свои «аргументы». И для этого потянула узелок на полотенце Леи, отчего то соскользнуло с неё в воду.              Когда с верхнего, второго этажа раздались девичьи крика типа «Рана!», «Я сейчас исцелю!», «Где болит!», «Нужна зелёнка!», «Нет, нужен йод!» и прочие вещи, которые кричат антропоморфные сущности, столкнувшись с проблемами, парни тоже разволновались. И Киба, и Гаспер выпустили демонические крылья. А Иссей трансформировался в дракона. И все взлетели наверх.              К чести парней следует отметить, что на обнаженные женские тела никто не пялился. Все смотрели только на повязку на теле Леи. Повязка проходила через солнечное сплетение. И на ней проступало несколько кровавых пятен.              «Как бы поступил в такой ситуации Найт?», – подумала Лея.              – ОТСТАВИТЬ ПАНИКУ! – пробирающим до мурашек голосом произнесла она, – ПОВРЕЖДЕНИЕ ОБОЛОЧКИ ДУШИ НЕЗНАЧИТЕЛЬНО, И Я ОТ ЭТОГО НЕ РАЗВЕЮСЬ.              А затем её взгляд упал на парящего в воздухе Азазеля. То, что он был обнажён, Лея не заметила. Боль в груди навалилась на неё со всей силой. И тогда Лея просто отвернулась ото всех, и мысленно повторяя формулу абстрагирования от боли пошла к выходу. Стало легче. А закончив формулу, так и вовсе хорошо. Но оборачиваться и проверять Лея не стала.              После уходе Леи неловкое молчание поселилось в купальне. Никто их девушек не стал кричать: «Кья!» при виде парней. Парни не стали пускать носокровь при виде обнажённых женских тел. Все молча решили, что водных процедур с них достаточно и разошлись по своим делам.              ***Несколько часов спустя***              ***Найт и Азазель***              – Иссей, меня ищет кое-кто для скучного конфиденциального разговора, – начал Найт.              – Понял, нии-сан, – передал он управление телом старшему брату, – тогда я поскачу на свой полигон во внутреннем мире тренироваться. Конец связи.              – Я знаю, что ты знаешь зачем я тут, – приступил сразу к делу Азазель. Найт знал. Примерная «ферзь» Акено Химеджима передала информацию о разговоре Найта с Уроборос своей госпоже. Риас выслушала, но не поняла, и обратилась к брату. Тот кое-что понял и связался с Азазелем. А тот в свою очередь решил кое-что уточнить.              Найт кивнул.              – Эти Пожиратели Печенек… и в самом деле существуют? – спросил Азазель.              – Сразу предупреждаю – мои сведения устарели на десять тысяч лет. И во-вторых для всех вас это будет совершенно лишняя информация, – предупредил Найт.              – С чего это?              – А какой толк от информации, что десять тысяч лет тому назад из соседнего Мира в наш пытались вторгнуться войска, руководимые агрессивной сущностью третьего порядка. Но, получив отпор, ушли ни с чем.              – Что значит «какой толк»? Мы можем…              – Нет. Не можете. Из тех немногих существ, которые могли бы что-то предпринять по этому поводу, кто пропал без вести, кто сошёл с ума, а кто так и вовсе умер… Во-вторых, технологии, чтобы добраться до того Мира у вас… да и ни у кого… нет.              – Так вот зачем ты спрашивал про технологии межмировых путешествий, – сделал логичный, но неправильный вывод Азазель. Найт того разубеждать не стал.              – Так что я всё сделаю сам, – проинформировал он Азазеля.              – Ты, я вижу, не мелочишься, и сразу ставишь перед собой глобальные задачи. Похвально. Но я всё же не думаю, что такие задачи возможно решить в одиночку, – не поверил в способности Найта, Азазель.              «Для аликорна, которым я стану, такие проблемы станут вполне решаемы», – подумал Найт. Но промолчал.              – Защитник Печенек – это Великий Красный? – почти без вопросительных интонаций спросил Азазель.              – Да.              – И это с его помощью в тот раз дали отпор агрессорам?              – Да.              – А если…              – А это уже спрашивайте у него самого, – отрезал Найт.              – Но…              – Он вполне разумен. И разговаривать умеет. И не убивает за попытку заговорить с ним.              – Так может…              «И опять первое, что пришло в голову этим существам – использовать меня, как ресурс. В данном случае, как переговорщика», – мысленно вздохнул Найт.              – Нет. Это сложно объяснить материальным сущностям, но между драконом Мечты и Ночным кошмаром всегда будет, как минимум, неприязнь, а, скорее всего, вражда, потому что его имени ключевое слово не «дракон», а «Мечта».              – Ничего не понял, – побарабанил по столу пальцами Азазель, – Ладно. Этого достаточно.              ***Авторское примечание***              Насчёт соседнего мира и агрессивной сущности третьего порядка – это не моя выдумка. Великий Красный действительно защищает мир от иномирового вторжения. И в каноне, когда Иссею стукнуло под полтинник, агрессоры из иного Мира таки пришли.              ***Конец авторского примечания***              Тут Азазель хотел перейти ко второму вопросу, но… внезапно понял, что не знает, как его, этот самый вопрос, сформулировать. И Найт, мгновенье подумав, решил прийти к тому на помощь.              – Да. Там под повязкой у Леи горизонтальная рубленная рана глубиной около десяти сантиметров. Ты это хотел спросить?              – Но почему?              – Вопрос сложный и ответа у меня на него нет. Исследования всё ещё ведутся.              – Это опасно?              – Потери духовной энергии не смертельны. И Лея от этого не развеется.              – Это больно?              – Я научил её абстрагироваться от боли.              – Значит больно… Но что-то же можно сделать? Хоть что-то?              Найт пристально взглянул Азазелю в глаза, и на полную мощность начал сканировать его сердце в поисках ответа на вопрос: «Что сейчас вообще происходит?». Ответ не находился. Включение режима Форсажа, и отключение Защитных механизмов души не помогло. Ответ всё равно не находился. Ведь в полном формате вопрос звучал так: «Зачем существу, с отрицательной полезностью, убивавшему самому и руками подчинённых – противников мужчин и женщин, а также никогда не интересовавшемуся благотворительностью, принимать хоть какое-то участие в судьбе какой-то там духовной сущности, которую он видит второй раз в жизни?»              В такие вещи Найт просто не мог поверить, потому что никогда в своей долгой жизни это существо по имени Азазель не делало ничего… странного. Оно всегда предсказуемо удовлетворяло свои потребности. В сне, еде, питье, сексе. Были у существа даже некоторые интеллектуальные потребности. И оно уже несколько тысяч лет пыталось создать «Пылающий Клинок Света и Тьмы», но всё ещё не бросало свою давешнюю затею. Но не более.              В своё время Найт размышлял над причинами, побудившими того усыновить демона Вали. Но после более пристального изучения сердца Азазеля вынес вердикт, что за все десять лет его роль отца заключалась только в предоставлении Вали крыши над головой. Так что тот пинок под зад, выданный Вали своему приёмному отцу на саммите Трёх Фракций был, с точки зрения Найта, логичным окончанием его, Азазеля, карьеры «отца». А что до причин, толкнувших его на это «усыновление», то Найт счёл, что это был всего лишь дипломатический жест, сигнализирующий о готовности к уступкам на переговорах. И не более того.              Молчание затягивалось. Наконец Найт сказал.              – Сто процентов души…              – Согласен, – не раздумывая ответил Азазель, – буду должен двести. Переживу как-нибудь.              Найт вопросительно изогнул бровь. Но потом сочтя, что объяснять что-либо существам, подлежащим истреблению бессмысленно и бесполезно, всего лишь произнёс:              – Постарайся быть смешным до нелепости. И тогда может быть что-то и получится.              – Да. Это логично. Как я сам об этом не подумал, – кивнул своим мыслям Азазель.              Но с точки зрения Найта в этом не было никакой логики. Вообще. Так что на миг Найту захотелось прямо здесь и сейчас вскрыть Азазеля, чтобы узнать все глубинные течения его мыслей, побудившие его на такое… Но условия пари такого, увы, не позволяли.              ***Лея***              Поезд от горячих источников до поместья Гремори доставил демонов, одного падшего и одну духовную сущность за десять минут.              В динамиках поезда прозвучало очередное объявление: «Поезд прибывает в основную резиденцию семьи Гремори. Поезд прибывает в основную резиденцию семьи Гремори. Благодарим всех пассажиров, что выбрали наш поезд».              «О, а вот и наша остановка!», – без какого-либо энтузиазма вздохнула молодая женщина.              За окнами поезда творилось какое-то столпотворение. Там было множество демонов в военных мундирах. «А, личная армия семьи Гремори», – догадалась Лея, – «когда-то и у меня такое было. Нет, такое было у Каттлеи. А для меня это БЕСПОЛЕЗНАЯ ЕРУНДА!»              – Азазель-сенсей, разве вам не надо на вечеринку с моим братом Сазексом и прочими Владыками? – спросила Риас у предводителя падших.              – Скажу им, что заблудился на дороге жизни и сошёл не на той остановке, – выдал с глупой ухмылкой Азазель. Кто из окружающих хихикнул, а Лея сделала шаг подальше от странного падшего.              [БАХ-БА-БАХ-БАХ!]              В небе разрослись прекрасные цветы фейерверков, а солдаты, строем, нацелили ружья в воздух и выстрелили. И люди с музыкальными инструментами, подозрительно напоминавшие оркестр, начали играть музыку! А всем этим управлял ещё один солдат в пышном мундире, размахивая в стороны флажком в руке.              «Когда-то и я требовала, чтобы меня так встречали в родовом поместье. Потом началась вся эта история с Новыми Владыками Ада. И все решения, которые принимала я… нет, Каттлея… вроде бы были очевидными и единственно возможными. Но закончилось всё тем, что не стало ни слуг, ни красных ковровых дорожек, ни поместья, ни жизни. И я вот думаю… Может вся эта БЕСПОЛЕЗНАЯ ЕРУНДА началась из-за того, что мне нравилось ходить по красной ковровой дорожке под звуки оркестра?», – задумалась Лея.              – Добро пожаловать домой, госпожа Риас! С возвращением, госпожа Риас! – раздались оглушающе громкие крики.              «Для этой девочки Риас, сейчас, наверное, самый приятный миг за сегодня… всё таки вернуться домой… а я бы хотела во Внутренний мир…», – и Лея покосилась на колечко на пальце являющееся на самом деле не простым украшением, а устройством экстренной эвакуации во Внутренний мир, обратно к папе. Но лишь вздохнула и ничего нажимать не стала. Потому что угроза лишить сладкого в случае использования артефакта без наличия угрозы, выглядевшая забавно в устах какой-нибудь типичной антропоморфной сущности, в изложении Найта прозвучала страшно, ужасно и кошмарно. Буквально, как ультиматум.              – Похоже приехали, – пробормотала Риас, открывая дверь кареты. И тут же перед ней появился какой-то дворецкий. Он подал руку юной принцессе, и та вышла. Следом за ней последовали её слуги. Тут взгляд Риас и её слуг привлекла вторая карета. Она также остановилась. Вот из неё вышел Азазель, а с места расположенного рядом с кучером спрыгнула Лея. И, идя по какой-то странной широкой дуге, сблизилась с основной группой. На лице же Азазеля было какое-то странное выражение.              А затем горничные и дворецкие выстроили в два ряда, создавая проход. Красный ковёр простирался от прибывших гостей до самого входа в замок. И огромные ворота замка, с грохотом, распахнулись.              – Госпожа, её уважаемые гости и её достопочтенные слуги. Пожалуйста, проходите. – Грефия слегка поклонилась и призвала всех двигаться вперёд.              – Ну что, идём, – с этими словами, Риас Гремори уверенно двинулась по ковру.              Небольшой силуэт возник на той стороне дорожки и, минуя построение горничных, рванулся прямиком к Президенту.              – Сестрица Риас! С возвращением! – мило выглядящий маленький мальчик с красными волосами прыгнул в объятия Риас.              – Миликас! Я вернулась. А ты подрос, погляжу? – Девушка приобняла пацанёнка.              А затем Риас представила его окружающим.              – Его зовут Миликас Гремори. Сын моего старшего брата, Сазекса Люцифера. Проще говоря – мой племянник.              «Я… точнее Каттлея… никогда не думала о детях. Точнее думала очень коротко: «Однозначно, нет!». И вот теперь гляжу я на этого малыша, вспоминаю папину семью… моего нового папы… а не покойного Левиафана, первого Владыки Ада… и думаю: «Почему мой отец Левиафан ни разу не обнял меня и не погладил по голове?» И, вообще, могут ли у духовных сущностей быть дети? Ой, кажется я сейчас покраснею. Спрошу у папы Найта через две недели…»              – Ох, Риас. Так ты уже приехала, – сверху послышался женский голос. Удивительно красивая молодая женщина в платье спустилась по лестнице к гостям.              Риас, увидев её, улыбнулась и ответила:              – Матушка. Я вернулась домой.              – А где же тот самый Найт? – спросила Венерана Гремори у дочери.              Вместо Риас ответила Лея.              – Папа вместе с братом – Иссеем Хёдо, сыном Дискордом и драконом-демоном Танином отбыли по важным делам. А я его дочь – Лея… вместо него.              – По каким дела? – решила уточнить Венерана Гремори.              – По важным, – ответила Лея. Она понимала, что такой ответ граничит с хамством, но сказать: «Они поспорили и поэтому умотали в неизвестном направлении на две недели», было бы хамством просто-таки откровенным и неприкрытым.              – Понятно, – кивнула Венерана, – и знаешь Лея… этот мешковатый свитер тебе не идёт, – не удержалась от ответного выпада хозяйка дома.              Лея и сама знала, что он ей не идёт. Но скрыть повязку под даже весьма и весьма свободным платьем оказалось трудновато. И Лея поставила крест на платьях.              Через несколько часов, после встречи с матерью Риас, все собрались за обеденным столом. На столе было такое количество разнообразной, высококлассной с виду еды, что, наверно, хватило бы на целую роту. Да и ко всему прочему, всё выглядело весьма и весьма аппетитно. А затем хозяева дома, гости и слуги Риас, сидели и кушали за одним столом. Не ела одна лишь Лея.              – Пожалуйста, наслаждайтесь трапезой не стесняясь, – начался ужин со слов отца Риас – Зеотикуса Гремори.              Лея обвела взглядом стол. Киба и Акено ели изящно. А вот Асия с Зеновией работали приборами неуклюже, но старались изо всех сил… и в конечном итоге, выглядели достойно. Юный Миликас-сама управлялся искусно. Ведь его обучали с раннего детства. Гаспер кушал, стиснув зубы и отчаянно пытаясь сдержать слезы. Для него день выдался на редкость тяжёлым, ведь ему пришлось в открытую встретиться с такой толпой народу, какую он не видел за все прошедшие пять лет. Конеко вяло поковырялась в еде вилкой, а затем и вовсе отложила вилку и нож в сторону. Тут взгляд Леи добрался до Азазеля. Тот, поймав её взгляд, втянул в себя через нос целую макаронину. Девушка непроизвольно сгорбилась и приложила руку к животу. Но через миг справилась с собой. Правда в течении ужина более в сторону Азазеля не взглянула. Ни разу.              – А почему наша гостья Лея ничего не ест? Не заболели ли вы? – поинтересовалась Венерана.              – Духовные сущности не едят материальную пищу, – ответила Лея.              – Это, наверное, ужасно… Тяжко вам… Наверное, вспоминаете, как вкушали…              – Нет, – прервала её Лея. Она знала, что подходит к красной черте, но…              – Буквально вчера мне казалось, что я тоскую по вкусу даже не деликатесов, а обычной сладкой ваты. Но… у духовных сущностей отличная память… Я вызвала образы всех сладостей, напитков и деликатесов, которые когда-либо пробовала и поняла, что не променяю их на своё сегодняшнее положение. НИ ЗА ЧТО!              Окружающие непроизвольно поёжились от кошмарного ощущения, царапнувшего их нервы, при звуках Силы, вложенной в Голос Леи.              – Потому что не важно, что ты ешь, а важно с кем ты разделяешь ощущения от еды, – а затем Лея спохватилась извиняющимся тоном произнесла, – Приношу свои извинения. Это совершенно лишние подробности, которые важны только духовным сущностям. А материальным сущностям это неинтересно и не понятно.              – Не такие уж мы и безнадёжные, – раздался сбоку голос Азазеля, – и можем, используя воображение, поставить себя на чужое место.              Отвечать или оглядываться Лея не стала.              ***Несколько часов спустя***              Семейный совет клана Гремори собрался в почти полном составе. Присутствовали Зеотикус, Венерана и Риас Гремори. Для полного состава не хватало только Сазекса, но, честно говоря, Риас в глубине души была рада, что старшего брата нет. Начались бы эти обнимашки… Риа-тян… и всё такое прочее… А она уже взрослая девушка, которой аж восемнадцать лет.              – Отец! Мать! Я вас выслушала, но, что за дела вы пытаетесь провернуть за моей спиной!?              Услышал эти слова, мама Риас грозно посмотрела на неё. От милого и добродушного выражения лица, с которым она встречала гостей, не осталось и следа:              – Замолчи, Риас. Ты уже разорвала помолвку с Райзером, или уже забыла? Тот факт, что мы закрыли глаза и позволили идти всему своим чередом – уже исключение из исключений. Ты знаешь, сколько усилий пришлось приложить твоему отцу и Сазексу, чтобы мирно уладить этот вопрос в высшем обществе демонов? Знаешь ли ты, что ему пришлось сказать одному дворянину – что его разбалованная дочка не хотела жениться, поэтому разорвала свою помолвку чужими руками, и с громким скандалом? Может ты и младшая сестра самого сатаны, но всему есть край!              «Его разбалованная дочка не хотела жениться, поэтому разорвала свою помолвку чужими руками»… – эхом отдалось в голове Риас. Вообще-то, это всё был план Найта, но она решила этого не уточнять. Это явно не улучшило бы её положение. И кроме того, она почувствовала как в её душе зарождается гнев.              – Брат не имеет никакого отношения к… – лицо Риас налилось краской гнева.              Она попыталась возразить, но мать даже не дала ей договорить:              – Хочешь сказать, что Сазекс не причастен к тому, что ты натворила? Официально, да. Однако в глазах общества, ты – младшая сестра Сатаны. Прямо сейчас, после того, когда три великие стороны основали альянс, твоя позиция как на ладони, у общества всех сторон. Ты не можешь вести себя так эгоистично, как делала это раньше. И, в будущем, внимание, которое будет обращено на вас, станет всё больше и больше. Теперь ты понимаешь, в какой ситуации сейчас находишься? Больше мы не намерены прощать твой эгоизм. Больше никаких дурных мыслей. Ты поняла меня?              От этих слов Риас вся поникла и ничего возразить уже не могла. Совершенно не скрывая своего недовольства, она села на обратно на свой стул, с которого только что в порыве чувств вскочила.              – Кстати, почему его не было вместе со всеми гостями? – спросила Венерана, не уточняя кого она имеет в виду, говоря «его», но Риас её поняла, – вы что, поссорились?              Они не ссорились, но у Риас в последние дни регулярно возникало странное ощущение, что она не делает то что нужно, ведь времени осталось не так уж много. Но ей было категорически не понятно, что же такое надо делать. Она никого не спрашивала о своих странных предчувствиях. Да и не помогло бы это. Ведь кровь основательницы говорила в женщинах рода Гремори. А так как Зеотикус был мужчиной, а Венерана была взята в клан Гремори из клана Баэл, то и проконсультироваться Риас было не у кого. Но Риас таки дала себе зарок повнимательнее присматриваться к Найту и окружающим её, Риас, существам. «Хоть какой-то прогресс», – проворчала кровь основательницы рода Гремори.              Риас уверила родителей, что всё абсолютно замечательно, хотя сама такой уверенности не испытывала. Мать Риас мягко улыбнулась, а потом с серьёзным лицом ответила:              – Хорошо, дочь, помни, что у тебя, как будущего главы дома, нет больше права на капризы, – это был намёк, что в случае со своим парнем Найтом, она ещё может сказать «да» или «нет», а затем её дальнейшую судьбу решат её родители.              ***Две недели спустя. Где-то в горах***              ***Азазель***              – Эй, здоровяк, – обратился он к какому крупному дракону, – будь добр, позови Танина.              А затем случилось это…              Сидящий на земле дракон выпрямился, став в два раза крупнее Танина, открыл ранее закрытые глаза, оказавшиеся с абсолютно красным «белком» глаз и хищно вытянутым зрачком. Далее на его теле начали вздуваться огромные жгуты мускулов. А поверх мускулов начали вздуваться огромные, как трубы нефтепровода, вены. А дальше чудовище перевело взгляд на него, Азазеля. И от одного его взгляда, каменистая равнина вмялась на метр-другой, образовав огромную десятиметровую воронку. После чего чудовище занесло ногу и…              – THIS. IS. TANIN!              …одним пинком отправило Азазеля куда-то, до ближайших, видневшихся на горизонте гор. И Азазель улетел, оставляя за собой инверсионный след, как какой-нибудь реактивный самолёт. А на месте где он стоял опускалось на землю с полдюжины чёрных перьев.              А затем всё резко закончилось. И Азазель обнаружил себя стоящим в той же точке на земле. И чудовище только начало распрямляться. И у Азазеля было только одно объяснение. Это была «жажда убийства» уровня мастера. Ну, в данном случае, небесного дракона. Ведь когда разумное существо достигает определённого уровня управления своей духовной энергией, оно может «показать» будущей жертве, как та умрёт. Но Танин не был мастером в этой сфере… И это же не Танин, а какой-то здоровяк… Но… тут вдруг Азазеля осенило… он же на две недели ушёл в горы с Найтом и его компанией. И кажется общество Найта кое для кого не прошло даром.              – Привет, Танин, не признал тебя сразу, – заулыбался Азазель, морально готовый ко всему, – Долго думал почему, а потом понял, что красные глаза тебе не идут.              Ко всему был готов падший ангел, но не к тому, что огромное чудовище, в котором глаз с трудом находил черты «старого» Танина передумает вставать для драки, и со словами: «Дай поспать!», начнёт устраиваться для сна.              «Э, нет, так не пойдёт!», – решил Азазель, – «ты сейчас сутки продрыхнешь, а я от неудовлетворённого любопытства буду страдать»              И Азазель выбрал вариант, при котором его могут отправить пинком к ближайшим горам, но зато он узнает, что за странные вещи тут творятся.              – Не спи, Танин! – начал тормошить того Азазель, – сперва расскажи, что тут произошло за эти две недели, а потом можешь дрыхнуть сколько влезет.              – Я знаю другой способ, – раздражённо рыкнул Танин, намекая, что вариант с отправкой Азазеля в полёт за линию горизонта он со счетов ещё не сбросил.              – Это может затянуться, – Азазель намекнул, что Танин, конечно, здорово «прокачался», но и он не футбольный мячик, чтобы гарантированно отфутболить его одним ударом, – а так, пять минут рассказа, и спи себе хоть всю неделю.              – Одну.              – Четыре.              – Ладно, в три уложусь.              И встряхнув головой, чтобы отогнать сон, Танин начал.              – Началось с того, что этот Найт меня выбесил. «Эта сущность»… «невысокий потенциал этого существа»… «его врождённые ограничения»… В общем, спустя десяток реплик и одну минуту общения я понял, что ненавижу это существо, как никакое другое на свете.              «Эм… Ты про Найта сейчас ведёшь речь?», – шокировано подумал Азазель, – «про того, который усыновил и удочерил двоих… воспитывает брата… третьего ученика… и крутит роман сразу с тремя девушками… и столкновение которого со встречными людьми производит с теми… странные вещи»              – Но за меня вступились Иссей и Драйг. И мы втроём поспорили против него, что потенциал у меня о-го-го, а не какой-то там «невысокий», – скрипнул зубами Танин, – и больше я этого типа не видел. А потом за меня взялись Иссей и Драйг. И пообещали мне, что сделают из меня Небесного дракона за две недели. Драйг меня предупреждал, что я этого могу не пережить, но я предпочёл положиться на слова Иссея, что «дружбомагия не убивает, и всё с Танином будет хорошо».              «Дружбомагия?», – озадачился непонятным термином Азазель.              – И что же ты делал? –спросил Азазель.              – Сто отжиманий, сто приседаний, сто подъемов туловища на пресс, десять километров бега.              – Так это же несложные упражнения, – удивился Азазель, – и ими невозможно прокачаться.              – Их надо было делать наперегонки с Иссеем.              – Эм… И что? Он же всего лишь забавный паренёк… А ты – драконий король…              – Падший, ты очень мало знаешь об окружающих тебя людях, демонах, ангелах и драконах. Этому пареньку достаточно было после выполнения цикла упражнений выкрикнуть: «Я помогу Танину стать сильнее, во имя дружбомагии!», как он снова был полон сил как будто осушил флакон Слёз Феникса.              «Э… Даже так?», – удивился Азазель, – «А мне он не показался ни сильным, ни умным».              И в чём-то Азазель был прав. Не получив свою кьюти-марку, Иссей был по силам и по уму ребёнком-пони. Но, когда нужно было кому-то помочь, сила дружбомагии отзывалась на его просьбу. И тогда Иссей мог такое, о чём существа второго ранга, А-класса, могли только мечтать. Ведь никакие запасы энергии не могли позволить им творить то, что мог делать Иссей, помогая кому-либо.              – И когда я уже думал, что там я и помру, пытаясь сделать незнамо-какой-по-счёту подход упражнений, я натолкнулся на убежище Безумного Учёного.              В голове Азазеля что-то с хрустом сломалось. Наверное, это была картина мирозданья.              – Только не говори мне что там были огромные колбы, заполненные зелёной жижей, в которых шевелилось что-то живое, повсюду были мензурки, тигли и змеевики, а этот Безумный учёный с маниакальным смехом предложил тебе курс экспериментальных, абсолютно непроверенных препаратов, и ты согласился.              – Ты был где-то рядом? – удивился Танин, – Хотя нет, не мог. Иначе бы ты знал, что тот Безумный Учёный не говорил. Он только смеялся безумным смехом.              Азазель чуть не разбил себе нос, делая фейспалм. Что тут можно сказать по этому поводу он просто не знал.              – Вот так и прошёл день наших тренировок, – закончил Танин, – Всё. Я спать.              – Стоп! Какой ещё день? Две недели ты хотел сказать? – возмутился падший.              – Не держи меня за слепого, – рыкнул Танин, – Я же весь день видел заходящее солнце на горизонте. Или ты думаешь, что можно две недели не спать? Всё… я спа-а-а-ать… – зевнул Танин.              И тут Азазеля осенило.              – Последний вопрос! Как выглядел Безумный Учёный?              – Как обычно… Белый халат… Противогазная маска на всё лицо…              – Ну, хоть одна стоящая примета? Не спи, Танин! Это важно!              – Глаза… Его глаз, хоть и не было видно, но взгляд у него был такой, будто всё время хочет тебя вскрыть. Бр-р-р-р, – передёрнуло Танина.              А затем раздался оглушительный драконий храп.