Вместо обезболивающего

Больно. Очень больно. Мон Мотма сжимает зубы изо всех сил, чтоб не кричать. Она старается не позволять себе таких слабостей, как эмоции, ведь она лидер, она сильная, она должна... Ради всей Галактики, должна терпеть! — Давай сюда. Грубый голос Со Герреры нарушает неловкое молчание. Мотма смущается и вертит головой. Ей ну очень не хочется давать ему свою руку, учитывая то, что именно из-за него она на этой самоубийственной миссии получила ранение. Защищая этого упрямого придурка, Мотма и поймала в руку довольно большой осколок стекла. Со повезло больше - всего лишь пара царапин на лице и небольшое повреждение протеза руки. — Или хочешь, чтобы так и осталось? Умрёшь от заражения крови, сто процентов. Я предупреждаю.- больше всего Мон пугают не слова, а тон, какими они были сказаны. Со Геррера умеет убеждать - это точно, думает лидерша Альянса и решительно протягивает ему свою руку, при этом смотря почему-то в сторону. Со задирает окровавленный рукав длинного белого платья, без которого Мотма никогда не обходится. По иронии судьбы, это платье сыграло с ней злую шутку - именно из-за него их и заметили. А ведь могла послушать его и одеть камуфляж. Могла... Но не послушала. Лидер Мон Мотма тоже может быть упрямой, если уж на то пошло. И за упрямство своё расплачивается всю жизнь. Когда он прикасается к ране, Мон не выдерживает и вскрикивает. Боль, о которой она почти успела забыть, возобновляется с новой силой. Герреру, похоже, это вообще не смущает. Он только вскидывает на неё предостерегающий взгляд, сквозь зубы прося не дёргаться. Обычно Мотма ненавидит кого-то слушаться, но сейчас ей приходится. Не подчинишься - умрёшь, совсем как у имперцев, усмехается она и пытается сфокусироваться на чём-то абстрактном, чтобы забыть о ноющей ране и не потерять сознание от боли. Хотя, возможно, это было бы и лучшим выходом. «Но не для такого человека, как я.» В себя её приводит голос Со. — Рана не сквозная, ничего страшного. Стекло надо вытащить. Обезболивающего нет, снотворного нет, так что придётся потерпеть. Поняла? Мотма кивает. — Зашивать придётся по живому, так как бакты тоже нет. Понятно? — У вас хоть что-то есть? - через силу пытается пошутить Мотма. Геррера шуток не понимает. — Есть.- на полном серьёзе отвечает он. — Спирт в холодильнике, бинты и инструменты в том ящике. Всё остальное никогда не надобилось. У нас люди крепкие, выносливые, не то что ваши сенаторы. — А вот и нет! - вспыхивает Мотма, больше всего ненавидящая такие подколы. — Я и так справлюсь. Давай, вытаскивай уже. — Справишься, ну-ну. Кто ж спорит-то, конечно справишься.- отвечает Геррера, вытаскивая из стола какие-то штуковины. — Ложись сюда и не шевелись- он указывает на стоящую в углу койку с какими-то странными приспособлениями. — Просто верь мне и не надо вопросов. «Верь мне и не надо вопросов» - передразнивает Мотма, ложась на неудобную кушетку. — А как я могу тебе верить, если не знаю, что ты будешь со мной делать, а? — А не веришь - лети к своим, лечись у них, если не умрёшь по пути, конечно. До Явина отсюда недели две, не меньше. Давай, давай, лети.- Со показал на выход рукой с зажатым в ней инструментом. — Там тебе и анестезия, и снотворное, и подушечку под голову подложат, и чайку принесут. А тут - извини, тут мы такими роскошностями не обладаем. Что имеем - тем и пользуемся. — Вечно ты в своём репертуаре- вздыхает лидер Альянса, ложась поудобнее и позволяя зафиксировать свою руку ремнями. — Что там опять не так? - спрашивает она, замечая, что Со чем-то недоволен. — Без медицинского дроида не справлюсь, слишком глубоко проникло инородное тело.- надо же, он и такие слова знает. — Не боишься дроида, Мотма? — Вот ещё! - фыркает Мон. — Тогда жди. Я сейчас. Дверь захлопывается за ним с глухим ударом. Минуты тянутся долго и томительно, рука, кажется, продолжает кровоточить ещё сильнее, ещё и затекает. Мотма уже всерьёз подумывает о том, чтобы перерезать ремни и встать, но тут дверь открывается и в неё заходит знакомая фигура с идущей за ней медицинским дроидом явно устаревшей, но ещё работающей модели. Не говоря ни слова, дроид подходит к столу и берёт инструменты. У Мотмы всё холодеет внутри от страха: ей ведь никогда не делали операцию без наркоза. Да ещё и в незнакомом месте, каким-то левым дроидом. Поэтому, когда Геррера, считая, что его работа здесь окончена, направляется к выходу, оклик останавливает его. — Постой! — Чего ещё? - недовольно отзывается Со. У него куча дел, имперцы не стреляны, Бор Галлет не кормлен, партизаны не тренированы, а тут опять какие-то проблемы. — Пожалуйста...останься со мной, если не сложно. Подержи за руку... большего от тебя не прошу, хорошо? Мотма не может поверить, что она всё-таки это сказала. Она ведь изо всех сил пыталась сдерживаться, но страх, видимо, пересилил принципиальность. И поставил её в очень неловкое положение. Не говоря ни слова, Со пересекает комнату. Садится рядом на стул и берёт за руку. Сильно, уверенно и вместе с тем же мягко. На суровом лице проявляется тень беспокойства, заботы и... возможно, чего-то ещё. Такой не отпустит. Дальнейшие события Мотма помнит смутно. Помнит, как изо всех сил вцепилась в его ладонь своими пальцами, когда ей разрезали кожу. Помнит, как не выдерживает и стонет от нестерпимой боли, когда что-то вместе с потоком крови резко выдирается из её плеча. Помнит, как игла втыкается в руку, но боль от неё по сравнению с предыдущей уже не такая сильная, и Мотма с облегчением выдыхает. Помнит, как кто-то знакомым голосом зовёт её по имени, целует в лоб, в окровавленные, искусанные губы, в раненую руку. Обещает, что всё будет хорошо. «Мне с тобой всегда будет хорошо, я в это верю. Ради тебя вытерплю что угодно. Твоя любовь мне - вместо обезболивающего.»