Безумие на двоих

— Молчать! — слишком громко. гул в голове и туман в глазах, но потом жар, разливающейся по всему телу словно пожар, отчего-то начало тянуть бензином. разрыв тканей и хруст костей, греет слух, но все еще недостаточно хорошо. Чужие обьятия и мокрые щеки, теплая ладонь заботливо вытирает дорожку, но тут же бьет звонкой пощечиной, из-за чего наконец Валеска младший приходит в сознания, а вместе с ним приходит и темнота, заполонившую дыру вместо сердца. Старый потрепанный трейлер и слишком острый запах алкоголя смешался с железом, кровь, не иначе. — ха стук — ха стук — ты такой же как я нет — признай нет — ну это же не я убил человека первым нет — Да братик? НЕТ Тяжелое дыхание, срываясь на бег он не понимал лишь одного, почему? Почему он сбежал от него, ну уж то мама заставила? Тогда нужно было грохнуть ее раньше. выстрел пистолета и падение, разрывая воздух своим телом он смеялся словно прокаженнный. — Шутка будет еще смешнее если я умру? Лезвие под его горлом, он так долго ждал, все эти пятнадцать лет были для него словно пытка, но теперь Джэром свободен, ну, если конечно же не считать того что он заперт в Аркхэме до скончания веков, но это все мелочи, в этой больницу и одновременно тюрьме для душевно больных преступников Валеска не нашел никого, кто хотя бы был похож на него, один был слишком туп, второй же был слишком сладок, напоминал ему мать, такая же распутная шлюха, готовая подставить свою дырку кому угодно, но Джером искал, искал настолько упорно что образ брата в голове упорно стертый в голове снова возродился, но уже не как спокойный мальчишка, который забившись в своем уголке чертил карты и всякую прочую дребедень, а взрослый, немного зашуганный, определенно гений с ноткой безумия, и огромным с таким же темным потенциалом как он, но Валеска младший его еще не раскрыл, и Джером ему в этом поможет. Аромат настолько сладок что под ложечкой начинает подозрительно сосать, на это он лишь усмехается, а потом и вовсе переходит на безумный смех, брат оценит, брат поймет все стоит ему лишь вдохнуть, почувствовать как сладок сок что он даст ему отведать. — Надеюсь тебе понравится братик. экран монитора освещает всю комнату, надо бы сказать что освещение здесь и вправду паршивое. Джерамайа мечется по всей комнате закрыв лицо руками и разбрасывая то, над чем он работал годами, улыбка вот вот уже кичется на его губы. — вдохни поглубже. он сопротивляется. — Поддайся безумию братик, стань моим. губа закушеная Валеской была насквозь прокушена, из-за чего по подбородку потекли красные капли. — ХаХАХХаха звук отдается по всей комнате и на его губах уже появляется безумная улыбка, и смех, все не прекращающийся смех в голове проносится вибрацией по всему телу. Глаза. Они наконец то стали открыты, он понял то, чего раньше был не в силах понять, противился, боролся, Джером одержал победу, и лишь от этого ему было тошно. Крыша. Ветер который трепал его рыжие волосы, и братец, стоявший на краю, безумна хохоча и при этом раскачиваясь из стороны в сторону словно безумец, хотя да, он и есть безумие, само его воплощение. — Когда ты уже избавишься от этого бесполезно мальчишки, Джером? Он портит нам все планы. Его пальто фиолетового оттенка, жилет едко зеленого цвета и брюки цвета хаки приятно гармонировали на столь приятном мужчине что каждая девушка определенно позавидовала бы его чувству стиля, если бы не одно но. — О, нет, нет, нет, Брюси нужен мне еще живым. Подбирал ему одежду по случаю возвращению в семью именно Джером, так как ту одежду которую он носил раньше показалась его брату весельчаку слишком скучной для их работы, поэтому когда у них намечалось ограбления то они и вышли погулять по магазинам, но вы не подумайте чего лишнего, Джером абсолютно точно не спятил до конца чтобы ходить с братом по магазинам как нормальные люди, ха, это даже звучит смешно. — Если это твоя очередная игрушка, то брось эту затею Джером, не забыл ли ты случаем чем нам обоим обернулось твое прошлое увлечение? Они как огонь и лед, один обжигает, но такой желанный для многих что стоит лишь отодвинуться и он начинает действовать словно наркотик, только вот раны полученные с годами становится лечить все сложнее и сложнее, потому что огонь начинает набирать силу и разгораться, а что может успокоить бушующее пламя, верно мои дорогие, лед, такой холодный, тихий, выжидающий, на вид совершенно безобиден, но стоит с ним лишь столкнуться и окажется что ты уже мертв, а он пинает твое тело лишь усмехаясь, ее один жалкий глупец который подошел слишком близко. Джером всегда действовал на поводу у эмоций, чем всегда и завораживал тамошних красоток (порой и даже красавцев), Джерамайа же остр, рассудителен, тих, слишком разумен чтобы делать безрассудные поступки, не хватало лишь толики безумия, и мир бы его заиграл в новых красках, только вот с рождения лишь Джерому дано было все увидеть собственными глазами, так, как оно есть, он старался показать это братишке, но тот лишь кривился, и называл его сумашедшим. Но после побега, огню больше нечего было сдерживать, прошло много времени, и пламя ранило настолько что убило человека, но он искренне наслаждался тем как погасала жизнь в глазах этой тупорылой свиньи, сначала в таком знакомом лице читался гнев, позже перетекший страх, после смерти выражение осталось, но глаза потухли, как же досадно, но теперь огонь выпущен, больше ему некого сковывать, разве что брата, который сбежал словно трус. — Ревнуешь братишка? — чужое лицо оказалось слишком близко, но он и бровью не повел так как уже достаточно привык что Джерому присуще нарушать любое личное пространство. Улыбка окрашивает его губы, позже появляется и поцелуй, Валеска хватается за все те же рыжие патлы и оттягивает отчего легкий отпечаток боли, но все-таки остается. Этот мир определенно сошел с ума, и лишь они видят действительность, лишь они знают как все выглядит, и лишь они любят друг друга по настоящему, все в этом городе фалшь кроме них самих. — Чего же ты хочешь Джером? — Чего я хочу? Тебя, мой дорогой братишка, только тебя. Шрамы затрещали по швам. Улыбка же окрасила его лицо. — Что ж, тогда ты это получишь.