Джейме

Джейме и Серсея После побега из Королевской Гавани сначала они жили в Пентосе. Тирион позаботился о небольшом капитале, у них были деньги и они сняли небольшой дом на окраине города. Серсея начала отращивать волосы, ее приметная стрижка могла выдать их, и ему очень нравились эти отросшие пряди, они снова делали ее черты более мягкими, возвращая его во времена их юности, когда она была так прекрасна со своими золотыми локонами, распущенными по плечам. Впрочем, мягкость эта была только внешней и очень обманчивой. Она не была больше той Серсеей, которую он знал с детства.То, что она пережила, то, что они пережили, и особенно то, что случилось совсем недавно, ожесточило ее. Она делала вид, что все хорошо: ходила по их небольшому дому, давала распоряжения служанке, собирала заново свой оставленный в Королевской Гавани гардероб, позволяла ему любить ее по ночам. Но он видел на ее лице постоянное выражение злого разочарования, оно проскальзывало в каждом ее жесте, в каждой фразе. - Я веду здесь полунищенскую скучную жизнь, - говорила она, бросая на стул скромное, он видел это, темное простое платье.Они были теперь никем, нужно было жить экономно, по средствам, - А она там… И этот бастард, наследник престола… Ненавижу, ненавижу… - Серсея, хватит ненависти, - он пытался вразумить ее, но понимал, что это теперь ее природа, - мы живы, свободны. Все могло кончиться гораздо хуже. - Да лучше бы и кончилось! Я ненавижу эту жизнь, это место. Это не то, чего я хотела… Все стало еще хуже, когда она потеряла ребенка. Как-то утром, срок уже был довольно приличный — перевалили за половину - она проснулась от ощущения влаги между бедер. Села на постели и увидела расплывающееся между ног кровавое пятно. Она тронула Джейме за плечо: - Джейме!.. Он нашел какого-то костоправа, бывшего мейстера, ему посоветовали его люди на рынке. Он провел у нее в спальне какое-то время. А потом вышел и сказал: - Мертворожденный. Кровь я остановил, с ней все будет в порядке. Дайте ей красного вина и гранатов. Джейме вошел к ней. Она сидела на постели, бледная, задумчивая и водила рукой по покрывалу с вышитыми на нем цветами и птицами в клетках. - Это пророчество, - не поднимая на него глаз сказала она, - «у короля будет шестнадцать детей, а у тебя — трое. Золотыми будут их короны и золотыми их саваны...Их уже было трое. И больше не суждено… - Какое пророчество, ты о чем? - Мне было двенадцать, мы с подругой с Бобрового утеса пошли к ведьме, Мэгги Лягушке, она видела будущее по капле крови. И она предсказала мне мое… Все сбылось. И про детей, и про ту, другую, что придет и отнимет все, что мне было дорого… - У тебя есть я. И я всегда буду с тобой. В пекло пророчества, забудь. Может быть все еще будет хорошо. Но хорошо не было. Вскоре им пришлось уехать из Пентоса, Джейме несколько раз услышал на глухой дальней улице города, где они жили, слово «королева». Видимо, их узнали, пошли слухи, нужно было уезжать, он не мог допустить, чтобы их нашли. Они перебрались в Волантис, потом в Браавос, в Мир, перебрали много городов, пока не осели в Лисе. Хоть город и имел дурную славу города борделей и отравителей, но был роскошным и красивым. Он был расположен на одном из островов Узкого моря и им удалось хорошо затеряться среди светлоглазых и светловолосых лисенийцев. На протяжении этих лет Серсея еще несколько раз зачинала ребенка, но каждый раз на разных сроках плоды их запретной, нездоровой любви покидали ее утробу и вскоре она начала постоянно пить лунный чай, в этом городе можно было достать любые зелья и снадобья. У нее не было больше сил смотреть на то, как этих бордовых сгустках, которые она пропускала меж пальцев, смывая с себя следы очередного выкидыша, умирали ее нерожденные дети. Да и что она могла им теперь дать, родись они на свет? Чужое имя? Нищую жизнь? Необходимость зарабатывать себе на хлеб насущный? Пусть лучше так. Как-то они лежали в постели и она спросила Джейме: - Что ты делал в Винтерфелле? - Сражался с мертвыми. Один. Без войска, которое ты обещала. Просты солдатом на левом фланге под командованием леди Бриенны. - Этой мужеподобной девицы в доспехах? - она усмехнулась, - как низко ты пал...Зато она, наверное, была счастлива, я видела, как она смотрела на тебя. У вас видимо много общих воспоминаний... Боги, рождаются же на свет такие убогие дылды! - Не смей оскорблять Бриенну, - Джейме не мог вынести этих слов от нее, ему стало неожиданно очень больно это слышать, - она благороднейший рыцарь из всех, что я знал, и прекрасная женщина. - А тебе то почем знать? - Я сам сделал из нее рыцаря, посвятил ее… - он помолчал, но все-таки решил теперь признаться, чтобы остаться честным до конца, - и женщину тоже… Я спал с ней, Серсея. Пытался забыть тебя, жалел ее… и этот пир после победы над мертвыми… мы были счастливы тем, что выжили, и вино текло рекой… Она посмотрела на него со смесью эмоций: обиды, гнева, презрения, разочарования, но это колесо уже покатилось, и нужно было стоять до конца. Они еще никогда не говорили об этом со дня их побега, хотя прошло уже четыре года. Джейме продолжил: - Но ты же видишь, я здесь, с тобой. Я не смог остаться там, ни один, ни с ней… Я вернулся к тебе. Мы пришли в этот мир вместе, я не мог допустить, чтобы ты погибла. Как только мы с Тирионом поняли, что тебе грозит, то придумали этот план, я сел на коня и помчал в столицу. Ты — моя, до конца дней… Он потянулся к ней, но она убрала его руки: - Не прикасайся ко мне… О, нет. Он не даст ей вот так просто отбросить его от себя, у него больше ничего не осталось, кроме нее, а все, что случилось тогда — была целиком ее вина, и ей так просто от него не отделаться. Он не стал припоминать ей Эурона, ни словом не заикнулся об этом. Он был теперь лучше и благородней ее, но оставить это вот так не мог. Он взял ее в тот раз практически силой, хорошо, что она лежала рядом с ним почти раздетая, но ему пришлось держать ее руки, затыкать ей рот своим ртом и силой разводить ее бедра, пока она не всхлипнула, как тогда в септе Бейлора, перед телом Джоффри, и не перестала сопротивляться… Так они прожили в общей сложности почти восемь лет. Деньги таяли, контакта с Тирионом он не поддерживал, и ему пришлось наняться на службу в гвардию правителя города на должность помощника командующего. В один из дней Джейме вернулся домой и обнаружил на полу бездыханное тело Серсеи. Она держала руку у горла и смотрела своими неподвижными теперь, зелеными, такими же как у него, глазами в потолок. Рядом валялась записка: «Север помнит». Бриенна Джейме уехал. Когда его конь выехал за ворота Винтерфелла, она бросила ему вслед последний взгляд, а потом развернулась и пошла к себе. Нет, она не плакала. Она была воином, теперь рыцарем, и не хотела больше давать волю слезам. Глупо. Стыдно. Недостойно. Реветь из-за мужчины, с которым она провела всего три ночи подряд. Нужно забыть, вычеркнуть все из памяти и снова надеть на себя броню сильной женщины, неуязвимой и независимой, какой она всегда была. Она приказала сменить на своей постели все простыни, унесла из комнаты кувшин и кубки из-под вина, что он принес с собой тогда. Вот и все, что осталось после него… и она не хотела, чтобы хоть что-то напоминало о нем. Потом она тщательно вымылась в самой горячей воде, которую только могла стерпеть, стирая со своего тела воспоминания о его прикосновениях и поцелуях. Но память было стереть не так легко, и в последующие дни она снова и снова мысленно возвращалась в те минуты их близости. Замок опустел, все разъехались, и как только она оставалась одна и погружалась в монотонную работу: чистила и полировала свой меч (его меч), обрабатывала промасленной тряпкой свои доспехи (его доспехи) или просто сидела в своей комнате у огня, она снова вспоминала его голову у своей груди, его губы у себя на губах, шее и плечах, его пальцы в ее лоне и снова и снова встряхивала головой, пытаясь выкинуть оттуда эти мучительные картинки. Две недели она страдала, пока тянулась эта неизвестность. А потом вороны принесли из столицы вести о победе Таргариенов и о том, что королева Серсея бежала из города. Конечно же она бежала с ним. Он увез ее на край света, чтобы продолжать любить ее этой запретной, но неистребимой в нем любовью, которой была отмечена вся его жизнь. Впрочем, как только все прояснилось, ей стало немного легче. В столице начались радостные хлопоты, Санса с увлечением начала шить свадебное платье для Дейенерис, а потом они вместе поехали в Королевскую Гавань. Все закружилось вокруг, и она все реже и реже думала о том, что случилось. После свадьбы Дейенерис и Джона они вернулись в Винтерфелл. Прошло уже прилично времени, когда она поняла, что с ней что-то не так. Никогда особо не следившая за своим телом (зачем?) она вдруг поняла, что давно не было регул и прислушавшись к ощущениям внутри осознала, что все тело ее давно как-то странно ноет в груди, пояснице, животе. Сначала она списывала это на страдание, думала, что так оно реагирует на ее горе, но время шло, горе притупилось, а ощущения нет. Растерянная и обеспокоенная она вынуждена была рассказать обо всем Сансе. Санса немедленно отослала ее к мейстеру Волкану. То, что он сказал ей повергло ее в ужас: • Ребенок? Какой ребенок? Мне нельзя ребенка, я рыцарь, я охраняю леди Сансу, мне не нужен никакой ребенок! • Одно другому не мешает, леди Бриенна, - спокойно сказал ей мейстер. - Сделать ничего уже нельзя, слишком поздно, срок большой. Вы родите к началу лета. Она сидела в своей комнате и смотрела в одну точку, когда к ней постучалась Санса. • Что сказал мейстер, леди Бриенна? Вы здоровы? • Он сказал, что у меня будет ребёнок, - после долгой паузы смотря в пол пролепетала рыцарь Семи Королевств. • Боги, какой ребенок? – Санса ожидала услышать все, что угодно, только не это, - от кого? • От сира Джейме. – Бриенна не стала ничего скрывать от своей госпожи и королевы, так как совершенно не представляла, что ей делать теперь с этим и надеялась на ее помощь. • Сир Джейме? Но… - Санса задумалась и сопоставила те крупицы информации, которые тогда ухватил ее мозг, занятый подозрениями в адрес новой королевы ее брата. Он посвятил ее в рыцари… она защищала его перед Дейенерис на совете при всех, преодолев свою природную скромность. Они сражались бок о бок в битве за Винтерфелл. Он сидел с ней и Подриком весь пир, и потом они оба исчезли из Великого Чертога. • Вы его любите….- обескураженно произнесла Санса. - Но ведь он уехал, бежал с ней… Королева Севера так и не успокоилась после бегства Серсеи, ее сердце, жаждавшее отмщения, так и не получило его. • Все это уже не важно, леди Санса, с этим я справлюсь. Уже справилась, - сказала Бриенна. - Я не знаю, что делать с этим… - она опустила глаза на свой живот. - С тем, что он оставил мне… Как я буду носить свои доспехи? Он ведь вырастет. Как я буду смотреть в глаза остальным? Как буду нести свой долг и защищать вас? • Так же, как и всегда, - ответила Санса. - Ничего уже не поделаешь. Пусть это дитя родится и принесет вам утешение. И мне заодно. У меня вряд ли когда-нибудь будут дети… Вот так все и решилось. В стране был мир, Север был независим, поэтому остаток срока, когда ее доспехи перестали застёгиваться на ней, она проходила в свободных платьях, похожих на то, что было на ней в день поединка с медведем в бойцовой яме Харренхолла. А когда пришел срок, ее сильное, тренированное тело быстро и легко избавилось от своей ноши. • Это девочка! – объявил мейстер Волкан. – Отличная, здоровая девочка. Светлая, в мелких смешных прядках на прозрачной головенке она была спокойной и тихой, почти сразу перестала плакать и смотрела на нее мутными голубыми глазами. Бриенна назвала ее Джеммой, и каждый раз произнося это имя, как будто звала его сквозь время и расстояние: Джейме. Джейме. Но он был далеко и не слышал ее, но на зов прибегала эта маленькая смешная девчушка, и сердце женщины-рыцаря таяло и дрожало счастьем. В замке все обожали ее, и особенно Санса. Прошло пять лет. Как-то Джемма прибежала к ней и требовательным голосом спросила: • Где мой отец? Кто он? Меня дразнит мальчишка с конюшни, говорит, что меня принес лютоволк и бросил у порога. Он говорит, что у меня нет отца. • У тебя есть отец. - Бриенна отвела со лба малышки светлые прядки. - Он воин, он рыцарь, самый бесстрашный из всех, кого я знала. Он - человек чести. И он есть. • А где он? Почему он не приходит? • Он выполняет свой долг. А теперь беги и скажи этому мальчишке, что если он еще раз обидит тебя, будет иметь дело с Рыцарем Семи Королевств. Джейме и Бриенна Она была еще теплой, не успела до конца остыть, и он бросился на пол рядом с ней, схватил ее тело и в последний раз сжал его в объятиях. Из его глаз катились слезы и падали на ее остывающее лицо: - Нет, Серсея, нет… Ты не должна была… Мы должны были уйти из этого мира вместе, так же, как и пришли в него… Не уходи от меня… Он гладил ее пальцами по щеке и стирал с ее лица свои слезы, но она была неумолима. Продолжала лежать и смотреть на него мертвыми, неподвижными зелеными глазами и не отвечала на его мольбы. Она всегда делала то, что хотела. Он закрыл ей глаза и долго еще сидел возле нее, покачиваясь, обнимая ее и думая, что же ему теперь делать… как жить в этом чужом мире, в котором он остался теперь совсем один... Когда все было окончено с похоронами и всем остальным, и прошло какое-то время, он решил уехать из Лиса, ему опротивел этот город. Жить здесь, где все напоминало о ней, было невыносимо. Почти каждую ночь он видел во сне одно и тоже: он шел по какому-то дому, входил в тысячи дверей, проходил тысячами запутанных коридоров, искал ту самую дверь, за которой лежала и умирала без него она, но никак не мог отыскать, и не мог спасти ее. Эти сны сводили его с ума, он просыпался в холодном поту. Когда он перебирал вещи к отъезду, на глаза ему попалась та записка, что валялась тогда возле ее тела: «Север помнит». Девчонка Старк… Конечно это она. Нет, у Джейме в голове не было мыслей о мести и расплате за смерть. Он горевал о ней, очень горевал, но не мог не признать, что вместе с ее смертью он получил… отпущение. Он наконец был свободен от этой больной любви, от их кровной привязанности и уз, связывающих их с самого рождения. Они всегда были вместе, и он всегда воспринимал их только вдвоем, не мог отделить ее от себя, а теперь… Он наконец-то задумался о том, а кто же такой он, Джейме Ланнистер? Что он за человек? Чего он хочет от жизни? Где его место в ней? Он пытался было подумать об этом тогда… когда уехал от нее на Север в тот раз, но тот факт, что она была жива и продолжала оставаться его...сестрой… его любовью… не дал ему возможности довести эти мысли до конца. Она всегда держала его при себе, никогда не отпускала. И вот теперь он был свободен. Боль за нее всегда будет жить в его сердце, она отпечаталась там навечно, но чем больше проходило времени, тем больше он понимал, что эта свобода… манит его, открывает перед ним новые горизонты. Это было странное чувство, чувство огромной потери, смешанное с чувством такого же огромного обретения... Первый, кого он хотел повидать, был брат, он так соскучился по нему, и Джейме сел на корабль, плывущий в Вестерос и Королевскую Гавань. Пробраться к Красному Замку было для него не трудно, он знал все ходы и выходы и быстро нашел знакомых из прежней охраны, которые рассказали ему последние новости: в стране все хорошо, правящая чета подарила стране троих наследников, но Лорд Десница не так давно покинул свой пост и живет теперь в Винтерфелле, он женат на Сансе Старк. - Вот так братец, удивляет меня своим постоянством! Вернулся-таки к своей прежней женушке! Джейме поблагодарил старых знакомых за новости, они выпили вина, вспомнили былое и он отправился к себе на постоялый двор. Значит, Винтерфелл. Опять его путь лежит в Винтерфелл, как тогда… Но ведь там не только Тирион. Там Бриенна. Вспоминал ли он ее все эти годы? Безусловно. Но только в самые личные, самые «его» минуты, когда он находился далеко от Серсеи, неся службу или проснувшись ночью и лежа без сна в темноте, пока она спала рядом, погруженная в свои сны. В остальное время он старался отгонять свои мысли о ней, и это у него почти получалось. Но эти редкие мысли и воспоминания грели ему сердце. Ему нравилось вспоминать ее и эти их три ночи, проведенные вместе, ее стыдливые движения и прикрытые глаза, словно боящиеся лишний раз взглянуть на него, ее руки, вцепляющиеся в его единственную ладонь или в его плечи. Она была такая трогательная в этом… ее наивность и неопытность сразу уменьшала ее в его глазах, делала из нее маленькую, но не телом, а душой девочку, которую почему-то хотелось защитить… Хотя она сама могла защитить кого угодно. Как она? Как перенесла его отъезд? Сломалась или наоборот, закалилась еще больше? Он иногда задавал себе эти вопросы и пытался представить ее — что она делает, с кем говорит. Что сделала с ней мирная жизнь и спокойная атмосфера Винтерфелла? Чем живет в этом мире Рыцарь Семи Королевств, когда-то посвященный им? Путь на Север был недолгим, его конь мерным шагом ступал по летним теперь просторам Речных земель, но даже на территории Старков погода не ухудшилась, лишь немного прохладнее стали ночи, когда он лежал в палатке у костра и предвкушал две эти встречи — с братом и с ней. Наконец, на шестой день пути, уже под вечер, вдали показались знакомые ему серые башни Винтерфелла. Все когда-то началось здесь и здесь теперь был конец его пути. Как странно, что в этом меcте теперь находились единственные в его теперешней жизни два человека, которых он мог назвать своими. Он въехал в ворота и попросил охранников позвать к нему лорда Тириона. Джейме спешился, встал, держа коня под узцы и окинул взглядом окна той половины замка, что выходила во двор. Вон ее окно, он помнил. И в нем теперь горел свет. Внутри у Джейме все сжалось в один тугой комок, и пока он не увидит ее глаз, в которых он прочтет прощение… радость оттого, что видит его… он вряд ли уйдет. И как будто не было этих… восьми? девяти? долгих лет. Тут он увидел Тириона. Тот вышел из дверей замка, начал было идти к нему, но потом увидел, кто ждет его во дворе и остановился как вкопанный, не веря, что такое может быть. - Джейме? - Я. Джейме пришлось опуститься на колено, чтобы крепко обнять младшего брата, который так гармонично смотрелся здесь, в темной, шерсть с кожей, северной одежде, но все с той же светлой львиной шевелюрой, одной на двоих. Теперь на двоих. - Как ты? Откуда? - спросил Тирион, выпустив его из объятий, но продолжая держать Джейме за плечи. - Как узнал, что я здесь? Я женился на Сансе… снова. Она ждет ребенка. А Серсея?... - Я знаю, все знаю, я заезжал в Королевскую Гавань. Серсеи...больше нет, Тирион. Мы жили в Лисе и я не...уберег ее. Он достал из кармана сложенную записку и подал ему. Тирион прочел ее и изменился в лице. Этим двоим все было понятно. Тирион на мгновение задумался, чтобы понять, как отзовется его сердце на весть о смерти сестры и понял, что там было… спокойно. Не было в нем и радости, которая иногда представлялась ему в мечтах, когда после особенно язвительных ее слов и мерзких поступков он втайне представлял себе ее кончину, но не было и той печали, которая могла бы быть, будь между ними другие, братские отношения. Серсея была… сложной. Неоднозначной. Поэтому в его сердце была теперь смесь чувств. И такая же смесь наверняка терзала и сердце Джейме. - Это должно было когда-то случиться, это было неизбежно, - попробовал утешить его Тирион. - И ты теперь свободен от нее. Можешь начать новую жизнь и прожить ее так, как хочешь ты, став собой, тем, каким ты стал теперь. А я вижу, каким ты стал, брат. И я очень люблю тебя. Они еще раз обнялись, а потом Тирион повел его в дом, к Сансе. Она была в Великом Чертоге, ждала, когда с кухни прибегут сказать, что готов ужин и можно будет дать распоряжение накрывать на стол. - Сир Джейме? - на лице Сансы отразилось изумление, смешанное с непониманием, а потом в нем проскользнуло что-то еще… непонятное ему, какая-то тревога. - Как неожиданно видеть вас здесь, спустя столько времени. Винтерфелл в вашем распоряжении. Джейме подошел к ней и склонил голову перед женой брата. Санса изменилась в с тех пор, как он помнил ее. Стала более живой и мягкой, ее прежняя холодность сменилась если не теплотой, то по крайней мере вежливой нейтральностью. Надо же, теперь они родня… Ланнистеры и Старки. Кто бы мог подумать. - Миледи, я благодарен вам за гостеприимство, ваш дом — единственное место в Вестеросе, где живут близкие мне люди. Так уж получилось. - Мы вам рады, сир Джейме, располагайтесь, скоро будет ужин. Я как раз жду… - Леди Санса, ужин готов! У нас сегодня косуля со вчерашней охоты и морковь, и вареная кукуруза! А еще — грушевый пирог! В комнату, выпаливая эту тираду на одном дыхании вбежала вприпрыжку девочка лет 8, крепкая, высокая, но очень хорошенькая, с белокурыми кудряшками и голубыми чистыми глазами. Она увидела незнакомого человека и замерла на полпути. - Спасибо, дорогая моя, беги обратно! Санса немного смешалась при виде девочки, затем подошла к ней и мягко придерживая ее за плечо вывела ее из комнаты. Джейме был удивлен. Дети в Винтерфелле? По тому, как девочка была одета и как вела себя было видно, что она не служанка. Или его братец сначала сделал королеве Севера ребенка, а потом женился на ней? Он повернулся к Тириону и вопросительно посмотрел на него. - Это ваш ребенок? Ей уже лет 8, не меньше, когда же вы успели? Тирион замолчал. Не каждый день приходится говорить родному брату, что у него есть дочь. На выручку ему пришла его жена. - Это ваш ребенок, сир Джейме, - мягко сказала Санса. - Леди Бриенна родила ее в начале лета, ей скоро будет 9. Такого Джейме меньше всего ожидал. Он переводил взгляд с одной на другого и никак не мог подобрать слов. Ребенок! Его ребенок! И такой чудесный, девочка была действительно очень хорошенькая, живая, веселая, ему хватило этих нескольких мгновений, чтобы увидеть это. И теперь он видел в ней ее черты и свои черты. Сомнений быть не может. - Ох, - только и смог изречь он, потом присел на скамью у стола и опустил голову. Затем поднял ее и посмотрел на брата. - Это так неожиданно… я в замешательстве. - Джемма — прекрасный ребенок, здесь ее все обожают и мы тоже, она ни в чем не нуждается, - сказала Санса, - Разве что в отце. Бредит им, постоянно допрашивает Бриенну. - Где она? Можно я пойду к ней? - Джейме вдруг понял, что несмотря на долгий путь, голод и усталость, кусок сейчас не полезет ему в горло. - Ее комната все та же? - Да, идите сир, Джейме. Она должна сейчас быть у себя. Спускайтесь потом к ужину. Он подошел к знакомой двери и постучал в нее. Спустя несколько томительных секунд дверь открылась, и он увидел ее. Первое, что его поразило в ней — платье. Она была одета в плотное, темно-синее, но все-таки платье. Он видел ее такой только один раз в тот день в бойцовой яме в Харенхолле. Ее черты стали мягче и нежнее, как и ее движения, в которых теперь было больше женского. - Здравствуй, Бриенна, - коротко сказал он, - это я. - Джейме? Она чуть пошатнулась от неожиданности, но он успел войти и подхватить ее, прижав к себе. Она уронила голову ему на плечо и разрыдалась. Благородный Рыцарь Семи Королевств рыдала, как девчонка, у него на плече и это было так… по-женски. Если она когда-то и казалась ему мужеподобной, то теперь от этого не осталось и следа. Она женщина. Его женщина. Которая родила ему дочь. Его дочь. Он гладил ее по плечу и по голове, прижимал ее к себе, а потом отстранился и взглянул в ее заплаканное лицо. - Я вернулся. К тебе. И к ней. Я все знаю, мне сказали Тирион и Санса. И я видел ее. Она — замечательная. Бриенна зарыдала еще громче и он прижал ее голову к своей груди и долго гладил ее шею, пока ее плечи сотрясались в рыданиях. Пусть плачет. Пусть выплачет все один раз, и больше он не позволит ей плакать из-за себя. К ужину они не вышли. Сначала он рассказал ей все, что было за эти 8, почти 9 лет. Она жадно слушала и не сводила с него глаз, потом рассказала она, о том, как узнала про ребенка, как не хотела и сопротивлялась ему, как долго искала имя для девочки, как полюбила ее с первого взгляда, и как думала о нем все эти годы. А потом разговоры закончились, и он снял с нее ее платье, и нашел под ним знакомое, но забытое тело настоящей теперь женщины, тронутое родами, не идеальное, но по-своему прекрасное, потому что принадлежало оно прекрасному человеку, который беззаветно и ничего не требуя любил его все эти годы и ничего не требовал взамен. Ему было хорошо. Им было хорошо. А потом его отвели вниз знакомиться с дочерью. Бриенна взяла девочку за руку, подвела к нему и сказала: - Помнишь, ты спрашивала у меня об отце? Вот твой отец, Джемма. Его зовут Джейме, почти как тебя, он исполнил свой рыцарский долг и вернулся к тебе. К нам. Девочка вперила свой пронзительный голубой взгляд в зеленые глаза Джейме, и он немного смешался под ее напором. Она оценивающе, еще по-детски бесхитростно осмотрела его с ног до головы и спросила: - Ты потерял руку в бою? А надавать мальчишке конюху одной рукой сможешь? Он все время дразнит меня, но теперь-то я ему покажу! Ты мне нравишься. Ты большой и красивый, и у тебя красивый меч. А где ты был? Сражался с врагами? Я попадаю стрелой в мишень с двадцати шагов! А ты? А ты больше никуда не уйдешь? А доспехи у тебя есть? Я надевала мамин шлем, в нем темно, если не открыть забрало! А еще у меня есть пони, подарила миледи Санса на именины! А где твой конь? Ты ведь прискакал сюда на коне? А можно я буду звать тебя «отец»?… Джейме и Бриенна поженились в Винтерфелле, а потом он увез ее в Кастерли Рок. Санса легко отпустила своего телохранителя, у нее был теперь человек, который заботился о ней и хранил ее тело. А фамильный замок Ланнистеров пустовал, и ему нужен был хозяин. Джемма была узаконена под именем своего отца. А потом Бриенна родила сына, которого они назвали Рикардом. История, которая началась когда-то с взаимной неприязни, закончилась глубокой, взрослой любовью двух рыцарей, таких разных, но таких похожих своим благородством и готовностью до последнего выполнять свой долг.