Хуанита

      Имельда и Гектор прокладывали свой путь сквозь столпившуюся во дворе семью, которая, кажется, увеличилась вдвое с прошлого Дня Мёртвых, и искали Мигеля. Они не виделись с ним в прошлом году. Ладно, они всё же видели его, улыбающегося через дьявольский ящик. Он улыбался так же широко и жизнерадостно, как и всегда, но уже исчезли его круглые детские щёчки, появился мужественный подбородок. И возможно, лишь возможно, на заре своей перспективной карьеры он начал забывать, что действительно важно.       К счастью, он был здесь, из плоти и крови. Они нашли его, сидящего у алтаря с гитарой в руках и с женщиной, которую они видели с ним на экране, прижавшейся к нему.        — Давай, Мигель.        — Ну, я не знаю…        — Всего один раз, для меня? Пожалуйста?        — Только если ты просишь.       Гектор закатил глаза и вздохнул. С годами «Не забывай» вновь стала личной колыбельной, какой она и должна быть, но всё ещё были и те, кто был уверен, что это любовная баллада, и пели её подобающим для любовной песни образом. Но он предполагал, что будет польщён тем, как его праправнук её споёт.       Так что он начал ожидать, когда знакомые ноты слетят со струн. Но он был вынужден подбирать свою челюсть с пола, как только комнату заполнила другая мелодия.        — О, как хороша Хуанита! Глаза её смотрят косо, Все зубы торчат, нос немного вмят…       — И кто же его этому научил?! — спросила Имельда, недовольно взглянув на Гектора, который лишь пожал плечами и смущённо стал вертеть в руках свою шляпу.        — И серёжки висят до земли!        — Мигель, там не так поётся!        — Да, но не при детях! — сказал он и положил руку на её живот, чуть округлившийся под кофтой.       Имельда удивлённо открыла рот, и Гектор мог поклясться, что в этом момент Мигель с широкой улыбкой посмотрел на них, прежде чем продолжить играть.        — А ноги тонки, как спички, Ну как же её не любить? И, может быть, я симпатичен, Раз я всё же к ней подкатил.       Хуанита рассмеялась и уткнулась в его плечо.        — Мигель, почему ты позволяешь себя уговорить петь такие глупые песни?       Мигель прильнул к ней и обвил её плечи своей рукой.        — Море воспоминаний, — ответил он.        — И у меня.       Они поцеловались. Воцарилась приятная тишина.        — Знаешь, — сказал через какое-то время Мигель, — мы ещё не думали над именем для малыша.        — Я хочу назвать его Марией в честь моей бабушки, если это девочка.        — Отличное имя.        — А для мальчика?       Мигель даже не сомневался.        — Гектор.       Хуанита кивнула в знак одобрения и положила руку на живот.        — Мне нравится.       Гектор, казалось, был готов зарыдать, а Имельда — ударить его ботинком, если он всё же заплачет. Пусть её внук будет раздражающе много думать, а не муж.        — Из-за него твоя голова так разбухнет, что ты не сможешь пройти обратно через таможню.